***
Никто не знает, как Аннабет удалось незамеченной проскользнуть в домик Афины. Даже она сама. Может дело в многолетнем опыте скрыто проникать куда угодно? А может банальное везение, кто его знает. Но девушка внутренне была рада, что ей не пришлось отвечать на неудобные вопросы. Залезла в свою кровать и сделала вид, что еще спит. «Если бы мои братья и сестры узнали, чем я занималась этой ночью, их староста, любимица Афины… нет, они не узнают об этом никогда» — твердо решила про себя Аннабет, крепче смыкая веки. Слева от нее началось копошение и кто-то рухнул с кровати, тем самым разбудив весь домик. Блондинка включила в себе актрису и резко подскочила. Она увидела потирающую свой локоть Сару — их новую признанную сестру — видимо, все никак не может привыкнуть к новому месту проживания. Как ответственная староста, Аннабет поднялась с кровати и помогла встать испугавшейся девочке. — Ты как? — Сара таращилась на нее так, будто блондинка была единственным человеком, кто смог бы ей помочь. — Сильно ушиблась? — Мне приснился ужасный сон и… нам надо будет поговорить один на один, — посмотрев за спину на собиравшуюся толпу ребят, она присела на кровать. Надо сказать, что с ее прибытием на Аннабет возлегло еще больше ответственности. Сара — была афроамериканкой с темно-серыми глазами, присущими всем детям Афины, и короткими каштановыми волосами, заплетенные в мини-косички. Но что самое интересное, этой девчушке каждую ночь снились странные сновидения после прибытия в Лагерь полукровок. Они не всегда были кошмарными, но и не совсем уж счастливыми. Некоторые ее собратья шарахались от нее, как от прокаженной, на что Аннабет припечатывала их своим убийственным взглядом к стенке. — Хорошо… — она обернулась на своих братьев и сестер. — Ну раз все встали, бегом застилать кровати и умываться!***
Погода стояла просто прекрасная, а вот на душе у Аннабет было все не так и здорово. Она постоянно прокручивала в голове слова Сары. Девочке снилось, что над Перси сгущается тьма, а вместе с тем приходит и раздор в лагерь. «Темная энергия туманит разум Перси, Аннабет. Мне снилось, что он с кем-то вступает в бой, а потом пронзает его клинком. Это кто-то из лагеря… но я не смогла понять, кто это…» — девочка была сильна напугана и тряслась от кошмарного сновидения. Тягость раздумий поглотила девушку, она не замечала ничего и никого вокруг себя, но когда почувствовала, как ее ноги отрываются от земли, испуганно пискнула. Один брюнет с глазами цвета моря и детской наивной улыбочкой подхватил ту на руки и закружил в воздухе. — Что с тобой, Аннабет? Неужели все было так плохо этой ночью? — крайнее предложение он произнес шепотом, поставив на землю девушку. — Клянусь исправиться! — Да нет, Рыбьи мозги, немного задумалась о стратегии по захвату флага. А насчет нашей ночи не беспокойся, все было относительно прекрасно… — она подошла к нему вплотную и легонько коснулась его губ своими. — Настал мой выход, жалкие полубоги, — маниакальная улыбка изуродовала красивое лицо богини хаоса. — Афина, скоро ты прочувствуешь всю мою злость и обиду… — Относительно? Да я старался как мог. Из кожи вон лез, чтобы тебе угодить! — внезапный порыв гнева накрыл юношу будто неожиданный град посреди жаркого лета. Он отошел от девушки на несколько шагов. Аннабет пребывала в немом шоке, ей абсолютно не было понятно поведение ее бойфренда. Неужели его так задело слово «относительно». Дочь Афины сделала столько же шагов в сторону Перси, на сколько он отдалился от нее, при этом заглядывая в его красивые глаза. Но что-то было не так… они стали более темными. — Перси? Я что-то не так сделала, я не могу понять в чем причина твоей резкой смены настроения… — она потянулась к его щеке своими тоненькими пальцами, но брюнет отдернулся от них, как от крутого кипятка. — Не позволю! — его кулак снова рассек воздух вокруг него, где секундой ранее стояла Эрида. — Прочь из моей головы! Вон! — мерзкий смех. Такой липкий и противный заставлял все тело покрываться мурашками и вздрагивать от каждого шороха. — Глупый мальчишка. Сколько раз я говорила тебе, не стоит так обращаться с богиней… — глаза Эриды вспыхнули черным пламенем, направляя всю ярость и гнев на брюнета. Того откинуло на несколько метров от нее. — Я не боюсь тебя. Ты не представляешь какой у меня большой опыт в выведении из себя всех богов, а в частности богинь. Я уже сбился со счета… — он еле встал, что было очень странно. Удар не был слишком сильный, но, как оказалось, дело было в негативной энергии, сбившей его с ног. Вся эта злость, весь этот хаос в буквальном смысле выматывал силы. — Я не дам причинить боль Аннабет. Я обещал ей и сдержу свое обещание! — сплюнув скопившуюся слюну на то, что можно было назвать полом (они находились в странном пространстве, окруженном темным плотным туманом), он снова кинулся на богиню. Перси в реальном времени упал на колени и зажал голову между руками. Боль, исходящая из головы, что сильной пульсацией отдавала во все части тела, заставила юношу крепко зажмуриться. Испуганная девушка подбежала к нему и схватилась за его ладони своими руками. Она что-то бормотала, иногда срываясь на крик о помощи проходящим полубогам. Вокруг них уже столпилось слишком много любопытных, включая людей, дриад, сатиров и прочих обитателей лагеря. Рядом оказалась златокудрая девушка, и не сложно было догадаться, что та была дочерью Аполлона. Только она протянула руки, охваченные золотисто-зеленым свечением к корчившемуся от боли сыну Посейдона, как тот резко поднял свои глаза, темные и полные дикого и страшного безумия, оттолкнул ее от себя, попутно стряхивая руки своей девушки. — Пошли прочь! Не трогайте меня! — его крик эхом раздался по всему лагерю, напугав рядом стоявший народ. Но больше всех была напугана Аннабет: по ее щекам стали скатываться небольшие слезинки. Она отчетливо вспомнила один момент из их путешествия по Тартару, где Перси подчинил своей воле яд, чтобы уничтожить ту мерзкую богиню Ахлис. Тот бескрайний ужас снова окутал ее с ног до головы, будто девушку опять окутывает Смертельный Туман. Ее затуманенному от слез взору представился убегающий в неизвестном направлении Перси… Неужели сон Сары начал сбываться?