И еще одно приключение Перси Джексона

С тех пор прошло несколько дней. Ранее любимый всеми герой, спасший несколько раз Олимп и весь мир, озорной и сильный, теперь стал тем, с кем никто не хотел пересекаться. Что уж там говорить — его боялись, его действительно боялись. Труднее всех было его девушке. Аннабет злилась, но не на него, а на себя. Пыталась выяснить причину столь ужасного изменения с ее парнем, пыталась хоть как-то поговорить с ним или выловить его, но брюнет как будто вовсе не замечал ее знаков, окликов и жестов. Она стало для него обычным посредственным обитателем Лагеря полукровок. Дочь Афины провела несколько бессонных ночей, напрягая Сару и еще и без того пострадавшую Пайпер. Голова пухла, мозги расплавлялись в кашицу, медленно вытекая из ушей. Слезы уже не текли, на их место пришли строгая собранность и огромное желание докопаться до истины. Интуиция ей подсказывала, что что-то произошло, когда он был на поиске… но вот незадача, Рыбьи мозги ничего не помнят. Обеденный павильон мгновенно утих, как только его границы переступил брюнет с ужасно темными глазами, напоминая своей темнотой черную и тягучую нефть. Он молча, но с лукавой улыбкой прошествовал к своему столику и принялся за еду. Через несколько минут снова возобновились шелест голосов и звон посуды. За стол Посейдона подошла разбитая блондинка, присев на самый краешек лавочки. — Привет… — ее губы сжались в тонкую нить, ожидая ответа от парня. Но он удостоил ее лишь презрительным взглядом. Сердце Аннабет упало куда-то вниз, возможно, ниже самого Тартара. — Мы с тобой давно не разговаривали. Помнишь же, что ты можешь всегда со мной поделиться обо всем, что тебя беспокоит или волнует? — ее пальцы стали медленно тянуться к его предплечью, но он отдернул руку. — Ты ошиблась столом, дочь Афины. Уходи, — Перси даже не посмотрел на девушку, но отложил столовые приборы. Прошла минута, прежде чем он снова заговорил. — Я что-то непонятное сказал? Убирайся! — брюнет резкой хваткой, отточенной за годы, схватил Аннабет за руку и потянул вверх, попутно сам вставая. — Перси, да что с тобой не так? Ты сам не свой после того поиска! Милый, объясни в чем дело, я и остальные смогут тебе помочь. Мы твоя семья… — на душе дочери Афины сделалось невыносимо паршиво и тоскливо. Сердце обливалось кровью, начиная трескаться по волокнам. Со стороны юноши стал слышен едкий смех. — Глупая Ан-на-бет… Со мной все в порядке, в полном! А вот что с тобой не так? — он ткнул пальцем ей в грудную клетку. — Ты такая зазнайка и выскочка. Конечно же, ты должна быть лучше и умнее всех. Ты же дочь самой Афины! Но это так глупо. Ты спесивая девка, которой важно контролировать все. И даже меня! — все больше зевак стало подходить к месту ссоры, кто-то пытался вмешаться, но их сразу же останавливали. А вот Аннабет с Перси никого не замечали, сейчас их поле зрение сосредоточилось друг на друге. — А знаешь что? Мне надоело это терпеть, как ты вечно зазнаешься и выставляешь меня полным кретином. А ведь это из-за тебя я отказался принять дар Богов. Я бы смог стать олимпийцем! С этих пор мы не пара, больше никакого союза. Наши родители всегда враждовали между с собой, с самого их появления. Не вижу причин не продолжать их войну. Ты мне больше не нужна, ты никто для меня, — последние слова он выплюнул будто яд. Яд, который растекался по всему организму с неумолимой скоростью, проникая во все клетки и заставляя их погибать. В абсолютной тишине раздался громкий хлопок. Рука девушки стала медленно опускаться с щеки брюнета, стал проявляться красный отпечаток ее ладони. Сделать это она смогла, но не сумела остановить бурный поток слез, стекающих вниз по скулам и подбородку. Язык онемел или вовсе исчез, было непонятно. Внутри все раздирало, ей стоило бы ответить, но никак не выходило. — Ты дорого заплатишь за этот поступок, — яростный шепот заставил еще больше оцепенеть девушку. Руки брюнета сжались в кулаки и вокруг него стали образовываться водяные иглы. И когда только он сумел этому научиться? Первая игла полетела со свистом и попала в ключицу. Аннабет согнулась, прижимая руку к ране. Послышался новый свист, но звучащий от нескольких игл. Она сгруппировалась и смогла откатиться от них в сторону. В обеденном павильоне началась полная суматоха. Пару смельчаков смогли скрутить Перси и отвести его к Хирону в то время, как Аннабет склонившись к земле, отчаянно и горько рыдала, зажимая кровоточащую рану трясущейся рукой и моля свою мать о помощи. Ребята из ее домика, а также Пайпер и Кларисса пытались привести ее в чувства.

***

Уже второй день Аннабет не вылезала из кровати, постоянно рыдая в подушку. Она забыла про свои обязанности старосты. Этот случай полностью ее подкосил. А ведь было столько всего, что могло ее выбить из колеи: гнев богов, Море чудовищ, коварный лабиринт-убийца, Кронос и остальные титаны, обмен полукровками, путешествие по Тартару, гиганты и Гея. Но во всех этих случаях с ней рядом был Перси, ее озорной и добрый, сильный и смелый, чертовски красивый Перси, который всегда был рядом с ней и поддерживал в трудные минуты. Вспоминая это, она еще больше захлебывалась слезами. Ребята из домика, а также со всего лагеря пытались привести ее в чувства, постоянно заботились и старались никогда не упоминать имя того, кто растоптал ее сердце. Однажды ночью ей явилась Афина. — Аннабет, просыпайся… — Мама? Ты все же откликнулась на мой зов… спустя сколько дней? — она раздраженно кинула на богиню свой отчаянный взгляд. — Мне стоило раньше тебе ответить, но мне надо было подождать и увидеть то, что я и увидела… — в голосе матери не было никакой теплоты или поддержки. Холодная и расчётливая. — Так ты ждала, когда мы расстанемся с Перси? Это…это — Аннабет еле сдерживала все маты и проклятия в адрес своей матери. — Это просто невообразимо! Я знаю тебя и знаю твою нелюбовь к Перси, но я никогда бы не подумала, что ты специально выжидала, чтобы увидеть, как он меня бросает… — девушка обессиленно рухнула на пол. Ну вот, еще одно предательство. — Ты торопишься, дитя мое. Мне надо было убедиться в том, чьих это рук дело. Мне не пристало делать поспешные выводы, кидаясь неуместными обвинениями, — о, какой тонкий намек в сторону Аннабет. — А теперь поднимайся, прогуляемся с тобой по прошлому, — вмиг все стало каким-то желейным и туманным. Открыв глаза, девушка не увидела привычный ей холм Лагеря полукровок, они стояли на лесной опушке. — Как ты, низшая богиня, смела внести раздор среди олимпийцев? — голос Афины звучал подобно грому. — Я прокляну тебя и уничтожу, дрянь! — она замахнулась на стоявшую в паре метров от нее черноволосую богиню в темных одеждах. — На той свадьбе было так скучно-о-о. И меня еще не пригласили. Признаться, это сильно огорчило меня, — Аннабет взглянула прямо в глаза собеседницы Афины из прошлого и ее тут же пронзили тысячи ледяных игл. Они кажутся ей слишком знакомыми… такие же глаза были у Перси в день их расставания. — Ты еще смеешь дерзить, Эрида! Нюкте следовало бы держать своих отпрысков на цепи… — губы богини хаоса изогнулись в неприятный оскал. — Ты выставила меня на позор перед смертными, тебя настигнет кара Афины, — ее копье стало излучать золотистое свечение, копя заряд мощной энергии. — Я ничуть не хотела этого делать, Афина, — Эрида в примирительном жесте подняла руки. — Все точно знают, что ТЫ самая прекрасная богиня. Нет никого мудрее и сильнее тебя, — взгляд низшей богини иногда метался к копью. — Но смертные, не смотря на власть и безграничный ум, всегда выбирают примитивные желания. Здесь, увы, Афродита оказалась сильнее. Да и ты тоже хороша, Афина. Вы с Герой уничтожили целый город! А я всего лишь неудачно пошутила. Если бы кого и следовало наказать, то не меня уж точно. Выплескивай весь свой гнев на Афродиту. У этой голубиной башки ничего кроме пошлостей и самолюбования нет, — взгляд Афины перестал быть слишком грозным, но бдительность Эрида не смогла усыпить. — Если бы не ты, нам бы не пришлось разрушать тот город. Но в одном ты права точно: я прекрасна во всем своем проявлении. Ну а тебя ждет забвение, Эрида. Я, Афина, богиня Олимпа, проклинаю тебя на вечную тьму. Быть тебе потонувшей в своем собственном хаосе, ниспади же до самых глубин Тартара! — прозвучал гром, древко копья богини мудрости ударилось о землю и под ним разверзлась огромная трещина, засасывая внутрь вопящую Эриду. — Да будь ты проклята сама, как Гера с Афродитой! Я найду способ вернуться и отомстить тебе, — ее крик потонул в бездне и трещина закрылась. Теперь Аннабет и ее мать стояли в лесу, неподалеку от тренировочного полигона. Аннабет часто моргала и пыталась собрать всю информацию в кучку. — Если мои догадки верны, то Эрида смогла вернуться из Тартара. Мне очень жаль, Аннабет, что все так вышло. В прошлом мы — боги — часто себе позволяли многое, а теперь это сказывается на нынешнем мире, — было чудно слышать слова сожаления из уст Афины, но все же ее мучал один вопрос. — Давай опустим твои сожаления, — сейчас блондинка взяла себя в руки, отодвинув куда подольше чувства, оставив холодную расчётливость и трезвый ум. — Она прокляла тебя, Афродиту и Геру. Как это проявилось? — Гера стала несчастной женой. Конечно же Зевс ей изменял и до этого, но с тех пор его загулы участились, появлялись все больше полукровок и новых существ. Гера страдала и страдает до сих пор. Что касается Афродиты… ну тут и так понятно, богиня любви страдает от нее же. Стала женой Гефеста, нелюбимого Герой и Афродитой. Она тайно встречается с Аресом, но не может быть полностью с ним счастлива, это угнетает ее, — взгляд Афину устремился куда-то вдаль. — Начинается рассвет, мне пора идти. Я и так забрала твою ночь. — Нет, мама, а как проклятие сказалось на тебе? — сама того не ведая, Аннабет приблизилась к матери и взяла ту за руку. — Ответь мне, пожалуйста. — Мое проклятье — это ты, Аннабет, — как гром среди ясного неба. — Я слишком дорожу тобой, дитя. Ты уникальна во всем. Ты такая же, как и я в свои ранние годы существования. Я переживаю за тебя больше, чем за других своих детей. Ты не представляешь, какую пустоту я чувствовала все эти дни, наблюдая, как сынок Посейдона топчет твои чувства. Мне больно от того, что ты не устояла перед соблазном, дитя. Это меня все угнетает и не дает сосредоточения и покоя. — Как по мне, ты единственная из богов, кто сможет и похвалить и растоптать, — губы Афины тронула легкая полуулыбка. А вот девушка немного покраснела, осознав перед каким соблазном она не устояла. — Не злись на меня, Аннабет. Мы — боги — вечно не оправдываем надежды наших детей. Но зато вы всегда это делаете. Нам бы хотелось отдавать вам заслуженное, но такова наша и ваша природа. Мы связаны кровью, духом, но не чувствами. — Да, я все понимаю… но все же спасибо, что ответила и помогла и разобраться в чем дело. Эрида… мы ее встречали в Тартаре… с Перси, — серые глаза снова стали влажными. — Настало время снова взять все в свои руки, дитя. От тебя и твоих дальнейших действий зависят ваши отношения с Персеем Джексоном, а также его отношения с другими полукровками. Герой больше не является героем. Вот, держи, — богиня вложила в руку Аннабет небольшой свисток. — Это сможет призвать сову, которая доставит тебя на Олимп, воспользоваться этим можно будет один раз. Используй его с умом. Теперь мне пора. До встречи, Аннабет, — Афина развернулась и зашагала вглубь леса. — Госпожа, постойте, — Аннабет обратилась к ней не как к своей матери, а как к покровительнице, к олимпийцу. — Избавьте Сару, вашу дочь, от ночных кошмаров… — Афина кивнула, приподнимая уголки губ и исчезла. Теперь Аннабет, зная о корне всех бед, была готова вновь вступить в борьбу. И нет, на этом пути она точно не будет одна. В голове уже стал вырисовываться план.