christmas therapy

      К вечеру, когда снегопад прекратился, а на улицах появился небольшой слой снега, пока что не хрустящего под ногами, но придающего яркий вид пейзажу города, Драгнил отправился домой от Люси. Он хорошо провел время — с Люси ему было весело, даже если они занимались чем-то обыденным, как готовка.       Впрочем, делать это с ней у нее дома как-то не доводилось, поэтому было и интересно, и смешно, в большей части потому, что они разбирали её морозилку в поисках каких-то полуфабрикатов и что только ни находили. Кажется, Люси могла бы прокормить всю гильдию своими запасами, вот только она сама не замечала, как копит их, и каждый раз, когда Нацу доставал что-то странной формы, замороженное и не такое уж съедобное на вид, она ошеломленно смотрела на продукт со словами «да я вообще не знала, что у меня это есть!», даже не смея предположить, чем на самом деле «это» являлось. С горем пополам они нашли что-то, что выглядело аппетитно, хотя поиски заняли столько времени, что уже всё, что хоть мало-мальски напоминало еду, а не замороженные камни и куски чего бы это ни было, было аппетитным.       Благодаря Нацу они быстро разморозили какие-то блинчики с начинкой, пожарили на сковороде, и, к счастью, начинка оказалась с мясом, поэтому оба наелись, надеясь, что не отравились. Потом они сыграли в карты, проигравший должен был мыть посуду, поэтому заклинательница была как никогда настроена на победу, правда ей это не помогло — все козыри как назло падали Нацу. Однако Люси сказала, что она и так постоянно убирает квартиру, когда друзья к ней приходят, таким образом вынудив убийцу драконов идти на поводу её жалоб и против их условий игры. Но Нацу подумал, что помыть посуду — меньшее из его проблем сейчас, поэтому между «отправиться домой» и «задержаться, чтоб помочь Люси» он выбрал второе, предчувствуя, что ему придется думать о подарке и Грее как только он выйдет за порог. Из-за этого он тянул время, пока Люси не заснула с блокнотом с перечеркнутыми идеями для подарка в руках.       Он действительно пытался ей помочь, но, не зная кому Хартфилия должна была сделать сюрприз, все его предложение были мимо. Точнее, может они и были хороши, но Люси продолжала отмахиваться, а Нацу постоянно возмущался этому. Она отказывалась от его идей подарить что-то съедобное, аргументируя только тем, что Драгнил — единственный, у кого еда всегда на уме. Что ж, Нацу еще на неё посмотрит, когда в половине подарков гильдийцы увидят сладости, пряники и карамельные трости, что по факту являются едой.       Нацу сам был не уверен, стоит ли добавлять такое Грею в подарок. Созидатель любит сладости, хотя Драгнил мог точно утверждать лишь за мороженое, но его он в подарок не засунет. Конечно, Грей ничего не скажет против, если в подарке Нацу будут сладости, которые скупают в честь праздника тут и там, но вдруг это слишком банально, вдруг покажет, что убийце драконов все равно, что и кому дарить, поэтому он выбрал нечто простое и социально приемлемое? Драгнил хотел подарить что-то особенное, потому что это Грей, потому что это уникальная возможность показать свое отношение, не будучи слишком вычурным и прямолинейным жестом.       Тут же Нацу и поймал себя на мысли, что воспринимает подарок как тайное, замаскированное признание. Это было буквально недопустимо, потому что головой Нацу осознавал, что надеяться на взаимность глупо, а значит признание только прибавит лишней драмы и неловкости, проще говоря, им в команде его чувства ни к чему. Но сердце Драгнила жило собственной логикой, и если раньше он ему следовал, не чувствуя особого дискомфорта от внутренних ролевых конфликтов, ведь действовал он во имя блага и гильдии, то сейчас дела обстояли иначе — появилось его собственное я, его желания и ценности, которые Нацу не хотел вписывать в картину. Однако это было словно вне его контроля, как, например, сейчас, когда он просто пытается быть хорошим другом и придумать новогодний подарок для сокомандника, но в голову лезут мысли, как подарить что-то Грею, именно ему, именно от себя, что-то личное, что-то, что хотя бы на миг заставит созидателя чувствовать глубину их связи так же чутко, как ощущает её Нацу.       Драгнил одновременно и проклинал себя за то, что стремится придавать подарку, который Грею точно будет не так важен, огромное значение, и невольно шел на поводу вспыхнувших чувств, намеревающихся придумать что-то грандиозное. Словно едва полыхающему огню дали наконец разгореться, и теперь он пугает своей неукротимостью и чрезмерной страстью даже самого убийцу драконов. Но в то же время Драгнил внутренне лелеял эту появившуюся возможность, словно обстоятельства разрешили ему сорваться и предаваться ранее воспрещенным мыслям о Грее.       С чувством тошноты от волнения и противоречивых чувств он дошел до их с Хеппи дома, где и встретил кота. Тот, похоже, вернулся домой в поисках друга, надеясь, что Нацу не умчался на задание без него: всё-таки Драгнил исчез, никого не предупредив, когда вытянул Грея из шляпы. Убийца драконов только сейчас вспомнил об этом и, чувствуя вину перед лучшим другом, подумал, что тому стоит знать истинные причины такого поведения. Рассказать Хеппи, кто попался Нацу, звучит, как хорошая идея — тот сможет помочь с выбором подарка, осознавая, почему для убийцы драконов это такая щепетильная тема. Наверное.       — Привет. — помахав ладонью, произнес парень, улыбаясь коту. Тот испугался, потому что не слышал, как Нацу пришел: друг застал его за приготовлением ужина.       — Нацу, куда ты подевался? — убирая пенку с бульона, возмутился кот. — Я уж подумал, ты ушел без меня на задание или куда-то еще. Думал, оставил голодать. Меня, одного, перед праздником!       Убийца драконов рассмеялся.       — Хеппи, я бы тебя не оставил, какое бы задание ни было. Ты чего к Люси не зашел, я ж у неё был, как обычно. Просто спонтанно решил зайти. Извини, что пропал. — парень закусил губу, вновь замечая за собой, что недоговаривает. Точнее, он говорит всё так, что рассказывать про Грея уже будто и неактуально.       — Как там Люси? Все в гильдии на ушах из-за того, что Мира захотела устроить этого тайного Санту. Я-то не против, но эти подарки не отменяли обязанности, которые Эрза навешивает перед праздником на всех кому не лень. — Ха-ха, а я на неё не натыкался пока что. Ну, завтра наверняка увижу. — Нацу сощурился, разочаровываясь потенциальной встрече: если Эрза его нагрузит какими-то делами по подготовке к празднику, у него будет еще меньше времени на подарок. — у Люси все нормально, правда она тоже мучается с идеей для всей этой темы с тайным Сантой.       — А кто нет? Мне вообще ничего в голову, кроме рыбы, не лезет! — пожаловался кот, взмахивая шумовкой и разбрызгивая капли по всей кухне. Нацу улыбнулся, абсолютно понимая своего лучшего друга.       — Так ты рыбу и дари! — в шутку ответил Нацу, а Хеппи взглянул на него удивленно.       — Да она никому кроме меня не нужна… — уныло и обреченно протянул кот, а у Драгнила закололо в груди. Он мгновенно перевернул слова друга, примеряя на себя — его подарок Грею, какой бы он ни был, в любом случае должен был символизировать отношение Нацу к созидателю, быть своеобразным признанием. Вот только Хеппи был прав — никому, кроме Нацу, это нужно не было. И он уже сомневался, было ли оно нужно ему самому, если он мог предположить реакцию Грея и его отрицательный ответ.       Он завис на месте, уставившись в одну точку бессознательным взглядом, выглядя при этом непривычно безнадежно и мрачно, чего не заметить Хеппи просто не мог.       — Нацу, ты чего?       — Да пустяки, просто… — он уселся на стул, сгорбившись, кажется, совсем унывая, хотя его голос отчасти звучал обнадеживающе, Хеппи даже на секунду поверил, что убийца драконов сейчас выкинет что-то типа «я так проголодался, что у меня уже нет сил». Однако его лицо не было театрально жалобным, а, скорее, искривлено в нарочитой серьезности и напряженности, будто парень был максимально сосредоточен на том, чтоб не выдать свои настоящие эмоции. Хеппи знал, что, когда Нацу было плохо, он предпочитал просто уходить, но своего лучшего друга он не покидал даже когда Игнил умер, а всё, что от кота требовалось — быть рядом, поэтому он подлетел к парню и поместился на соседнем стуле, не сверля взглядом и разделяя тишину.       — Этот тайный Санта так не вовремя… Подарок этот… — запоздало продолжил убийца драконов, касаясь своего лба рукой, протирая лицо нервно. Хеппи промычал утвердительно, хоть и не улавливал сути, ведь новый год всегда был порой подарков, к чему Нацу привык уже должен был привыкнуть, а о делах, препятствующих его подготовке, Хеппи не слышал. Но он не прерывал и не донимал вопросами, молча сидя рядом.       Нацу молчал минуту, другую и дольше, лучший друг даже подумал, что Нацу завис в собственных мыслях, отчего лучший друг сам оказался в замешательстве — стоило ему сменить тему и отвлечь или все так же молчать, ожидая, пока убийца драконов сам придет в себя? Но тот ощущал себя еще более сбитым с толку, всё еще пребывая в сомнениях, рассказывать ли Хеппи о своей дилемме. Ведь если он расскажет, то позволит себе провалиться в еще большее уныние, сможет жалеть себя еще больше. А в другом случае ему придется врать, что все в порядке, внутренне метаясь от настигающего чувства безвыходности и страха перед чем-то таким простым, как подарок.       Все варианты были ужасны, по правде говоря, и он, хмурясь, постарался хоть на минуту вернуться к здравому смыслу. Услышать его было трудно, потому что все, что Нацу мог слышать в своей голове — это собственные испуганные вскрики и жалобные стенания от незнания что делать и нежелания что-либо предпринимать. Нацу ощущал такое буквально впервые это чувство, твердящее: как бы ты ни поступил — уже проиграл. Однако под землю ему не провалиться, а подводить Миру, расстраивать Грея и портить праздник искренне не хотелось, как бы Драгнил ни боялся, поэтому, подуспокоившись, он понял, что отказываться от помощи в такой трудной ситуации было бы просто глупо. Хотя Хеппи, наверное, не придумает подарка, но точно сможет привести голову Драгнила в порядок.       — Мне он попался. В тайном Санте. — Нацу улыбнулся иронично, взглянув на лучшего друга. Тот, конечно, сразу понял о ком речь — так расстроить Нацу мог только Грей. Хотя честнее будет сказать, что его расстраивает Грей только из-за собственного решения даже не пытаться его добиться — Хеппи, конечно, мог догадаться, что страхи Нацу оправданы, но по его мнению убийца драконов опустил руки слишком рано, из-за чего коту приходилось время от времени наблюдать подбитое состояние парня и мучиться от беспомощности. Ему правда не хотелось, чтоб Драгнил копил переживания и страдал практически в одиночку — а такое было неизбежно, пока его чувства знал только кот.       — «Он»… Г…ажил? Теперь понятно, почему ты так сбит с толку! Я бы тоже не знал, что ему дарить. — Хеппи сам был ошарашен получателем Нацу, нужные слова поддержки никак не могли прийти в голову, поэтому развеселить друга, строя дурачка, показалось самым лучшим вариантом.       Драгнил засмеялся во весь голос. Если бы все было так легко!       — Да конечно, с Гажилом было бы все гораздо проще, купить ему какую-нибудь гитару или другой музыкальный инструмент, и дело с концом. — Нацу всерьез задумался о том, что было бы, если бы ему выпал Гажил. Всё же он был для него даже большим соперником, чем Грей когда-то, поэтому это было бы достаточно неудобно и неловко. Хеппи обрадовался, что ему удалось хоть ненадолго увести мысли Нацу в другое русло, но он понимал, что это всего лишь временное утешение и другу пригодился бы какой-нибудь дельный совет по поводу подарка, а не шутки.       — Да-а-а, Гажила же хлебом не корми дай только попеть… Кстати о песнях, зачем мучиться с подарком, придумывать, что положить в коробку, если можно подарить песню? Что насчет серенады?       — Что за «серенада»? — с сомнением протянул Нацу, уже чуя подвох. Да и подарить песню звучит просто глупо, особенно в тайном Санте!       — Это песня, исполненная для своей… — запнулся кот, мгновенно исправляя себя: — своего возлюбленного.       — Хеппи! Я тут пытаюсь придумать подарок, который был бы дружеским, чтоб не вызвать подозрений, а ты со своими любовными песнями! Может, мне вообще на лбу признание написать, а в подарок положить записку «посмотри на Нацу»? Ну что за глупости… — возмутился парень, краснея от одной только мысли о признании. Говорить об этом вслух не на шутку смущало, если бы он и признавался Грею, то только через какое-нибудь письмо или просто не напрямую. Но вдруг парень одернул себя — откуда в его голове такие несбыточные «если»? Это все влияние кота, который временами сыпал соль на рану и вместе с тем тешил его запретные желания.       — Нацу, честно говоря уже даже такой вариант не кажется бредовым. Ну сам посуди, ты все пытался забить на Грея, но даже в такой лотерее, как эта шляпа Миры, попался тебе именно он. — Нацу в ответ поджал губы, пряча взгляд и понимая, к чему клонит лучший друг. И он был прав, и Нацу это осознавал, но это ему не помогало перестать чувствовать страх непринятия, отвержения и неизбежной потери того, что он имел сейчас с Греем. — Я бы и молчал дальше, но сколько можно убегать от судьбы?       — Хеппи, какая судьба? Ладно бы, если бы у него были чувства ко мне тоже… А так — это какая-то жестокая судьба. — Нацу, может, хотел бы быть суеверным и все события своей жизни скидывать на «судьбу», снимая с себя ответственность, но у него не получалось. Он не видел своей вины там, где действительно напортачил, и винил в том, что не контролировал. Поэтому он практически никогда не мучается угрызениями совести от разрушений зданий во время своих миссий (все же, он считал это оправданными потерями), но от собственных чувств, которые он бы с удовольствием хотел подчинить, укротить или вовсе уничтожить, он хотел провалиться под землю, не прекращая корить себя за них. — Уверен, что из нас двоих только я мучаюсь с этой глупой влюбленностью.       — Ну, ты этого не знаешь. Ты не спрашивал у него напрямую, а будь судьба взаправду жестокой, он бы уже встречался с Джувией.       Нацу замолк в ответ. Это правда было резонным замечанием, и ответить ему было нечего. Но зачем Нацу спрашивать напрямую, обсуждать свои чувства и признаваться созидателю, если он даже Джувию, которая без стеснения выражает свою любовь, отвергает? Неужели попытки кота утешить друга имели что-то более, чем лесть для поддержки, и дело было в судьбе, не просто привязывающей сердце Драгнила к Грею намертво, а связывающей их обоих? Неужели у Нацу и вправду был какой-то шанс?.. Это было слишком хорошо, чтобы поверить.       — Как бы там ни было, — произнес Драгнил, стараясь убедить себя, что исход признания его не тревожит, однако сам не переставал надеяться ни на миг, что Грей его не отвергнет, что примет его, — мне все равно придется дарить подарок ему. Хоть я и совершенно не знаю, что этой… — он хотел назвать Фуллбастера «ледышка», но язык словно замер, а Нацу потерял все силы и контроль над ним, не выговорив даже одного слога привычного обращения. Вот как действует заклинание Миры, препятствующее раскрытию своего получателя! Он взглянул на Хеппи изумленно, а глаза кота в ответ расширились от испуга. Кот бы не хотел пробовать на себе магию Штраусс, поэтому тут же решил, что больше и не подумает сказать кому-то о своем жребии. — что ему надо.       — Бьюсь о заклад, если бы ты признался ему раньше, ты бы не ломал голову над этим сейчас, потому что вы бы уже встречались и ты бы точно знал, что подарить своему «парню»! — с ироничной интонацией произнес кот, а затем захихикал довольно. И ведь он действительно думал так!       Нацу скептично взглянул на друга, игнорируя смущение и стараясь не обращать внимание на горящие щеки. Хеппи не должен был говорить такие провоцирующие вещи, потому что Нацу мог весьма остро отреагировать: либо расстроиться о несбывшейся реальности и упущенных возможностях, либо загореться азартом наконец-таки перебороть страх и признаться Грею, ведь соблазн был так велик!       Хоть слова лучшего друга и вправду звучали как просто шутка, не имеющая в себе ни капли основания, но если отбросить логику на секунду, подсказывающую, что это слишком наивная реальность, то Нацу буквально таял, будто Хеппи знал, на что давить. Одна мысль о том, что Грей мог быть его парнем, заставляла Драгнила глупо смеяться, его сердце — больно щемить, а голова будто шла кругом. Все другие мысли исчезали, уплывая куда подальше вместе с здравым смыслом. Он захотел подумать об этом лишь секунду, но только он представил, как их отношения переросли в что-то большее, чем драки, шутки и подколы над друг другом, он словно утонул в несбыточных грезах.       Грей, с которым они могли бы спокойно общаться, разговаривать ни о чем и обо всем не только потому, что скучно на задании, но и потому что скучно без друг друга — этого он хотел. Хотел, чтобы не только он ощущал этот трепет внутри, когда они отправлялись на индивидуальные заказы вместе. Хотел, чтобы Грей делился своими переживаниями, чтобы в какой-то момент стресс не съел его заживо, вынудив одиноко таскаться по Магнолии с бутылкой алкоголя. Нацу хотел быть неотъемлемой части жизни Грея, как Грей — его. И только мысль о том, что такое могло бы случиться, заставляла парня счастливо прослезиться. Он не был способен думать ни о чем другом, наслаждаясь редкими моментами, когда позволял себе предаться забвению. Но секундами позже пришло осознание, что он был не один, лучший друг все еще был рядом и был готов подкинуть пару идей для подарка — или для наивных фантазий Нацу — поэтому Драгнил пришел в себя, бурча скорее в оправдание:       — Да как будто эта… — «снежинка» опять застряла на языке и так и не вырвалась, — сказала бы мне, что хочет, даже если бы мы встречались…       Это огромное «если» было таким необъятным и внушающим, но…       После слов Хеппи, которые, может, просто запудрили ему мозги, не казалось непреодолимым.