🦊🦊🦊
Минхо стоит, облокотившись о капот машины, и нетерпеливо всматривается в темноту вокруг. Прошло уже почти полчаса, но никто за ним так и не пришел. Нервы понемногу сдают окончательно. Занять себя абсолютно нечем, телефон он отключил, боясь, что могут звонить мемберы или кто-то другой из компании, а заниматься этим сейчас нет ни сил, ни желания. Почему-то Минхо кажется, что просто проигнорировать звонки он бы не смог. Спустя месяцы тотального самоконтроля ощущать в себе лисье я странно, и Минхо слегка штормит. Ему кажется, что глаза слишком чувствительные, – лисье зрение вылезло еще когда он был за рулем, и, видит Бог, Ли вообще не представляет, как Хенджин водит не в полностью человеческом обличии, – клыки с непривычки неприятно давят на зубы, а ногти вроде бы и обычные, но все равно какие-то островатые. Минхо прикрывает глаза и вспоминает упражнения для самоконтроля, которым его учили в детстве. По одному когтю, начиная с мизинца, медленно и вдумчиво, выпустить, подержать и спрятать обратно. И дышать, обязательно дышать. Очередной глубокий вздох приносит явные озоновые нотки. Ли открывает глаза и выхватывает взглядом приближающуюся фигуру. – Вы Ли Минхо-щи? – парень на вид чуть младше самого Минхо останавливается в нескольких метрах, он слегка горбится и выглядит заметно уставшим. – Простите, мне пришлось задержаться. Минхо только рассеяно кивает, и идет в сторону лиса. Тот все понимает без слов и, развернувшись на пятках, возвращается туда, откуда пришел. Поравнявшись, они идут молча. Минхо нервно втягивает носом воздух, надеясь в запахе парня уловить нотки Джисона, но все тщетно. От лиса пахнет только озоном, потом и кофе. – Я понимаю, что не должен спрашивать, – спутник Минхо на секунду тушуется. – И я хочу, чтобы вы знали, что я пропущу вас в любом случае, но этот мальчик он… он ведь не ваш. Это не звучит как вопрос, да и если бы звучало, то Минхо бы все равно не ответил. – Я в том плане, что я чую, я хорошо чую, и от его крови не пахнет вами, она… Минхо резко останавливается, и парень, не ожидавший подобного, спотыкается. – Откуда тебе знать, как пахнет его кровь? – еще немного, и Минхо, не сдержавшись, оскалится. – Вы что-то ему сделали? Молодой лис съеживается до минимально возможного размера, вперив взгляд круглых от ужаса голубых глаз в Минхо. – Нет, нет, что вы! – он мотает головой так активно, что, кажется, она вот-вот отпадет. – Господин Юн его только немного попугал, но тут я ничем не мог помочь. Я попросил перенести анализы на завтра, как вы и просили, с господином Ханом все в порядке. У меня просто чуткий нюх. Это немного расслабляет Минхо, и он продолжает идти, оставив своего сопровождающего позади. – От меня пахнет так, будто я расположен к беседам? – вспышка агрессии уже прошла, и Минхо звучит просто устало. – Нет, – выдыхает лис откуда-то сзади. – Вот и делай свою работу молча. После воцаряется тишина, которая сопровождает их до самого входа в здание. Минхо молча проскальзывает в приоткрытую дверь, не заботясь о том, что его может кто-то заметить. Ему пообещали, что об этом позаботятся. А Ли безоговорочно доверяет людям, которых он пустил в свой близкий круг. Ну, и не только людям. Сопровождающий его лис обгоняет Минхо на полшага, показывая дорогу. Паренек со знанием дела лавирует по узким коридорам, в то время как Минхо на ходу осматривает интерьер. Ему столько раз угрожали, что он закончит здесь, и по итогу оказались правы. Иронично, что закончил тут он из-за Джисона. Минхо всегда понимал, что его поведение ничем хорошим не закончится, но никогда не думал, что к катастрофе все подведет именно Хан. Какой-то частью своего сознания Минхо даже эгоистично рад такому исходу. Они подходят к ряду дверей, и Минхо тщетно пытается почуять запах Джисона, будто бы не зная, что в Центральном городе двери в большинстве своем запахи не пропускают. – Тут, – парень останавливается у одной из дверей и тушуется. – Ты не идешь, – это было и так понятно, но Минхо решает уточнить. Он глубоко вдыхает и нажимает на ручку. Прежде чем Минхо видит Джисона, он чует его запах. Сильный и насыщенный, еще более кислый, чем обычно. Видимо, у Хана была паническая атака. Ли уже достаточно наловчился, чтобы понять это по запаху. Лис внутри него выделывает кульбиты. Джисон всегда пах слишком привлекательно, в первую их с Ханом встречу Минхо вообще чуть не накрыло. Ли тогда пришлось сбежать в раздевалку в поисках подавителей, которые он до этого и не пил-то толком. Но запах Джисона был слишком манящим и сводящим с ума, и собственные навыки контроля дали сбой. Свои подавители он, кстати, тогда так и не нашел, но благо Сынмин заметил состояние новенького трейни и щедро поделился своими. На первый день помогло, но потом Минхо потребовалось три дня на больничном, чтобы взять себя в руки. О том, что все эти три дня он пролежал у себя в кровати с украденной из ящика Хана толстовкой, пропитанной запахом Джисона, Минхо старался не вспоминать. В конце-концов он привык окончательно, и не испытывал от компании Хана никаких внутренних терзаний. Но сегодня его штормит, уставшее тело и не менее уставший мозг не хотят сотрудничать, и контроль полетел в тартарары. Джисон лежит на кровати, свернувшись калачиком, и рвано дышит. Его поверхностные вдохи больше похожи на хрипы, и Минхо невольно пугается, что помимо ментальных проблем, Джисон еще и не здоров физически. Ли тихо прикрывает дверь, – хотя Хана в таком состоянии и набатом не разбудить, – и, приблизившись к кровати, присаживается на корточки у изголовья. Джисон весь мокрый то ли от пота, то ли облитый чем-то. Взъерошенный, как воробей, бледный и почти что жалкий. Минхо ненавидит всех, кто сделал Хана таким. Лис мягким движением убирает с потного лба прилипшую челку, и слегка касается кожи пальцами. Минхо твердит себе, что это только лишь чтобы проверить температуру. Хан издает тихий стон и будто бы льнет к руке. Все это время Минхо больше всего боялся, что, приехав сюда и увидев Джисона, он передумает. Просто не сможет сделать то, что должен, не захочет уходить, захочет прижать Хана к себе, и просто никого к нему не подпускать. Но на деле его наоборот будто отпускает, и Ли четко понимает, что все делает правильно, и все получится. Он видит Джисона, видит его слегка нахмуренные брови, видит его поджатые губы, и четко понимает, что он должен сохранить Хана для этого мира. Минхо всегда понимал, что Джисон не его, что он сможет только наблюдать со стороны и в определенный момент ему придется Хана отпустить. Момент настал чуть раньше, чем ожидалось. Ну, случается. Минхо убирает руку со лба Джисона и подносит ко рту. Клык легко прорезает тонкую кожу на запястье, и рот наполняет металлический привкус крови. Пересев на кровать рядом с Джисоном, Ли приподнимает его голову и прикладывает порез к губам Хана. Джисон не в состоянии пить, но того, что кровь попадает в рот уже достаточно. В принципе, хватило бы совсем немного, буквально пары капель, но Минхо знает, что лисья кровь способна лечить людские болезни. Возможно, от панических атак она тоже помогает. Минхо не знает, не то, чтобы он с кем-то до этого делился своей кровью, да и с Джисоном тоже делиться никогда не планировал. Но попытаться все равно стоит, поэтому Минхо сжимает кулак, заставляя струйку крови из почти зажившей раны течь быстрее. Последняя капля стекает по губе Хана к уголку рта, и Минхо невольно засматривается. Ему нужно срочно заканчивать с этим всем, пока он не решил остаться. Минхо берет запястье Джисона и подносит ко рту. Им нужно просто обменяться кровью. Джисон выпил кровь Минхо, теперь очередь Ли. Минхо никогда не был фанатом потребления человеческой крови. Конечно, он ее пробовал, – чтобы получить допуск для жизни среди людей нужно сдать экзамен, частью которого являлось питье донорской крови и адекватное поведение при этом, – но чувство опьянения после никогда ему не нравилось. Больше всего Ли не любил терять контроль над своей жизнью, а распивание крови очень этому способствовало. И уж тем более он никогда не хотел пить кровь Хана. Минхо почти касается руки Джисона своими губами. Один легкий укус, один рваный глоток, и дело сделано. Все максимально просто. И Минхо почти делает это. Отрывает рот, касается нежной кожи клыком и замирает. Лисья кровь на губах Джисона начинает засыхать, принося дискомфорт, и Хан во сне слегка высовывает язык, чтобы ее слизнуть. От этого внутри Минхо что-то ломается. Прятаться уже незачем. Их никто не увидит. Самое страшное уже произошло. Джисон об этом никогда не вспомнит, а у Минхо будет несколько часов чистого счастья. Он был хорошим лисом сегодня, он заслужил. Минхо медленно отпускает руку Джисона и также медленно опускается к его губам. Пусть это глупое потакание своим капризам, пусть это даже мерзко с какой-то стороны, – целовать людей без их на то согласия, – но Минхо уверен, что обстоятельства его оправдывают сполна. Губы Джисона мягкие и нежные даже с кровью на них. Минхо позволяет себе забыться на секунду, но тут же берет себя в руки. Это все ради дела. Он слегка прикусывает нижнюю губу Джисона и ведет по ней языком, слизывая выступившую кровь. Она с привкусом крови Минхо, но все равно в голове трещат бенгальские огни. Минхо отгоняет мысль, что виной тому не кровь Хана, а его губы. Ему нельзя пить много, иначе это будет выглядеть подозрительно, и Минхо нехотя отрывается от Джисона, принимая сидячее положение. Голова гудит, лис прикрывает глаза и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Вот и все. Его глупая сопливая дорама подходит к концу. Лис внутри наконец-то начинает чувствовать подвох, все естество Минхо твердит ему, что уходить от Джисона нельзя, что его место здесь и нигде более, но уйти надо, и разум Минхо это понимает. Он медленно встает на ноги, берет с прикроватной тумбочки полотенце и, смочив его в стоящей в углу раковине, вытирает лицо Джисона от остатков крови. Хан сейчас не блещет красотой и ухоженностью, поэтому Минхо надеется, что никто сильно всматриваться не будет. Конечно, все заметят изменения запаха, но уже будет поздно. Никому ничего не докажешь. Ли укрывает уже слегка расслабившегося парня одеялом и медленно плетется к выходу. Лучше не оборачиваться. Он не сможет уйти, если обернется. Дверь закрывается не с первого раза. Рука дрожит и не слушается. Парень, который привел Минхо сюда, как послушный пес ждет в нескольких метрах. Стоит Минхо выйти, как молодой лис резко поворачивается в его сторону и смотрит шокировано. А через секунду уже как на душевно больного. Видимо, не соврал и действительно хорошо чует. Минхо усмехается про себя. Уходить от Джисона это худшее, что он делал в этой жизни. Но Минхо рад, что он хоть смог попрощаться.🦊🦊🦊
Элитные кварталы Центрального города живут свою счастливую ночную жизнь. Минхо никогда не нравился этот район, но у него есть четкий план в голове, все пункты которого он намеревается выполнить так или иначе. Здание JYP Entertainment на Лисьих территориях маленькое, но стильное. Группы их компании практически никогда не продвигались в лисьем мире, а все немногочисленные лисьи трейни должны были проходить стажировку в Корее, поэтому нужды в большом офисе не было. В здании так тихо и умиротворенно, что Минхо на секунду кажется, что все произошедшее с их группой за последние сутки просто дурацкий розыгрыш. Но Ли вылавливает какого-то менеджера, и по тому, как тот смотрит в ответ, Минхо понимает, что все взаправду. Минхо требует отогнать его машину к дому, где оставил мемберов, и строго наблюдает за ничего не понимающим менеджером до тех пор, пока последний не садится за руль и, завевшись, не скрывается за поворотом. Ли мог бы просто оставить машину где угодно, но он слишком ее любит, чтобы просто так бросать. Вдруг кто-то из мемберов догадается, насколько она была ему дорога, – Минхо распродал почти все свое лисье имущество, за исключением этой простенькой машинки, купленной на первую зарплату после дебюта, – и даст ей вторую жизнь. Может, Джисон научится водить. Он вроде недавно говорил, что хотел бы, и даже пару раз просил Минхо его научить. Стафф настаивает, чтобы он переночевал в агентстве, – и Минхо понимает, что выглядит так, будто сейчас отключится прямо на ходу, – но он отказывается и спешит покинуть здание, пока новость о его появлении не достигла Чана. Прогулочным шагом Ли проходит пару кварталов, засматриваясь на уличные огни и витрины дорогих магазинов. Йенни бы тут понравилось, мода Центрального города интересное и самобытное явление. А вон тот аркадный центр бы понравился Джисону. Правда, Хан бы вряд ли там что-то выиграл – все здешние игры рассчитаны на лисьи рефлексы. Минхо сворачивает в первый попавшийся полицейский участок и почти безмятежно ждет своей очереди. Перед ним какая-то молодая лисица театрально машет руками, пытаясь донести до дежурного полицейского, что кто-то вытащил у нее несколько десятков тысяч вон из кошелька. Кто, где и сколько точно она не помнит, но в наличии преступника уверена. По итогу ее удается успокоить, и внимание следователя переключается на Минхо. – Я могу вам чем-то помочь? – голос полицейского бесцветный и пронизанный унынием. Минхо слегка наклоняет голову и поднимает уголки губ в притворно милой улыбке: – О, да, пожалуйста. Я хочу сообщить о серьезном преступлении. На офицера его слова должного эффекта не производят. – Ага, – тянет дежурный и кивком головы просит Минхо пройти к столу. – Ваши документы, пожалуйста. Ли было сегодня совсем не для того, чтобы собирать документы. – У меня их при себе нет, – Минхо продолжает безмятежно улыбаться и садится на стул напротив рабочего места полицейского. – Но вы меня, наверное, знаете, я айдол. Лино из Stray Kids. Офицер окидывает его уставшим взглядом, и Минхо понимает, что таких сумасшедших сюда приходит довольно много. Да и внешне он сейчас похож скорее на наркомана средней руки, чем на звезду шоу-бизнеса. – Не важно, я просто пробью по отпечаткам, – вздыхает мужчина, и Минхо охотно ставит палец на устройство для считывания. Машинка приветливо пиликает, сообщая, что поиск произведен успешно, и Минхо даже с некоторой гордостью наблюдает, как офицер меняется в лице от вида его личного дела. У него веселый послужной список. – Ммм, ладно, Ли Минхо-щи, – пальцы полицейского замирают над клавиатурой, готовые записывать его показания. – О каком преступлении вы хотите заявить? Вы хотите написать заявление на конкретного лиса? Минхо перестает тянуть улыбку, и смотрит в голубые глаза напротив уже с полной серьезностью. – Да, на себя. Я насильно сделал человека своим.