Сикер и бариста

Старскрима поселили в какой-то отвратительный грязный отсек. Старые выцветшие стены, трещины практически по всем углам, а от вида платформы вообще Искровый приступ схлопотать можно было! Койка была достаточно вместительной, спасибо хоть за термоматрас и одеяло. Но в еще больший шок Старскрима поверг тот факт, что это, оказывается, не камера для пленных, а самый обычный жилой отсек Автоботов! Даже у Оптимуса Прайма, носителя древнейшей реликвии, отсек был хоть и побольше остальных, но сильно по роскоши не отличался. — Как они тут еще не подохли? — проворчал сикер, брезгливо осматривая каждый угол. — Эту базу можно использовать как химическое оружие массового поражения. Когда Старскрим впервые ступил на базу алозначных, его едва не вырвало. Единственное, что могло намекать на то, что этот антисанитарный бункер — секретная военная база, так это то, что на полу выгравирована Автоботская инсигния. Кстати об этом… Истребитель провел кончиком указательного когтя по центру своего честплейта — там, где был высечен долговечный знак фиолетовозначных, который, как бы ни было это иронично, был красного цвета. Прайм сказал, что он сейчас на испытательном сроке, который длится то ли три, то ли четыре месяца. И что, он все это время должен быть прилежным Автоботом?! Он не выдержит столько времени. Его в конечном итоге либо пристрелят, либо не дадут нормально функционировать — он же столько тысячелетий был их заклятым врагом: перебил столько Автоботов, разрушил столько городов вместе с Мегатроном. Да, он признает, что иногда совершал ошибки, но Автоботам этого знать необязательно. Он все равно здесь не задержится. Старскрим брезгливо присел на платформу и пару раз качнулся. Он скривился, когда ложе заскрипело. У сикера всегда были высокие стандарты чистоты, а тут повеситься можно. Он провел когтями по правому боку, где был неглубокий шрам. Рэтчет прооперировал его и убрал внутренние кровоизлияния, вызванные недавним наказанием Мегатрона, но вместе с этим и вынул его Т-шестерню. Старскрим ругался насчет этого, но тут Автоботы были не дураками: у сикера действительно были мысли сбежать или застрелить кого-нибудь, если попытаются его остановить. Он беспомощен. Беспомощен и повержен врагами. Точнее, уже не врагами. Ргх, почему все так сложно? Почему Автоботы просто не оставили его умирать в том лесу?! Ну хорошо, что сделано, то сделано. Среди Автоботов он не приживется по-любому, поэтому надо попытаться выяснить местоположение их базы и втереть Мегатрону какую-нибудь легенду о том, что он перешел к врагам как двойной агент. Мир Десептиконов опасен, полон предательств, но такой… привычный. А Автоботы — да, они выступают за какое-то свое бравое дело, но этот мир Старскриму чужд. Он вырос по другим законам. Он настолько глубоко окунулся в мир унижений, боли и предательств, что теперь не может выплыть. И тут в его отсек постучались. — Что надо?! — ощетинился Старскрим. — Можно войти, Старскрим? Вот шлак, это Прайм. Сикер устало стравил воздух по вентсистемам и прикрыл окуляры когтями. — Да, — хрипло ответил он, после чего в его уже личный отсек вошел лидер алозначных, держа в манипуляторе куб энергона. — Я думал, что это Рэтчет. — Все в порядке, Старскрим, — Оптимус Прайм не улыбался, но его окуляры были спокойными и даже успокаивающими. Он присел рядом со Старскримом, и платформа заскрипела под весом многоколёсника, что заставило сикера снова скривиться. — Рэтчет сказал, что, судя по твоим анализам, ты не ел со вчерашнего орна. — И что с того? — пробурчал Старскрим, но принял куб в свои манипуляторы. — Не делай вид, что тебе есть до меня дело, Прайм. — Ты теперь один из нас, Старскрим. Как твоему лидеру, мне теперь есть до тебя дело. — Я на испытательном сроке, — летун отпил из куба, после чего поморщился. — Это что за гадость?! Меня уже отравить хотят? Он же едва-едва обработанный! — К сожалению, мы не имеем достаточных возможностей, чтобы обрабатывать энергон с добавлением вкусовых добавок. Но уверяю тебя, он съедобен. Хм, ненависть к Автоботам потихоньку уступает место жалости. Старскрим, конечно, знал, что у алозначных на этой планете все плохо с ресурсами, но чтобы до такой степени? — Так как ты ранее принадлежал к Десептиконам, — начал Оптимус, когда куб Старскрима был опустошен наполовину, — то твой вклад в будущие миссии Автоботов будут неоценимы. Ты был заместителем Мегатрона, а значит, у тебя достаточно знаний насчет старых шахт, возможных будущих… Дальше Старскрим не слушал. Его покоробило «был заместителем Мегатрона». Он же потерял свой статус. Он потерял место, к которому шел все эти ворны. Так, стоп. Спокойно, Старскрим. Ты к ним вернешься. Ты узнаешь местонахождение базы Автошлака и вернешься к своим корням. Каким-то образом вернешься без шестерни трансформации и жучков. Мда, такое ему даже в кошмарах не снилось. — Старскрим? — баритон Оптимуса пронесся над его аудиосенсором. — Ты меня слушал? — Да-да, — отмахнулся сикер и залпом влил в себя остатки топлива. — Расскажу вам то, что знаю или что смогу вспомнить. Только скажи своим подопечным, чтобы они не пырнули меня за каким-нибудь углом. — Мои Автоботы никогда не… — Мои Автоботы, — передразнил его Старскрим. — Я убил их сокомандника, Прайм. И убивал пачками на Кибертроне. Как ты, как лидер, можешь приветствовать меня в своей команде и предлагать какое-то мифическое искупление? — Ты признаешь, что делал ошибки в этой войне? — Я не про… — Отвечай, Старскрим. Взгляд Оптимуса был серьезным. Старскрим знал, что он не бьет своих подчиненных, но этот громила мог быть грозным, когда хотел. — Возможно, — сикер надменно хмыкнул. — Но искупление ничего не даст ни мне, ни другим выжившим Автоботам. Мертвецов не вернёшь. Города, которые сровняли с землёй, по щелчку пальцев не отстроишь. Самый легкий выход из всего этого — запереть меня в какой-нибудь вонючей камере или застрелить. — Это путь Десептиконов, — покачал шлемом Прайм. — И ты не понимаешь суть искупления. Прощение — это не забвение или оправдывание злодеяний. Прощение — это когда ты отпускаешь гнев и боль, которая тянет тебя вниз. Это сложно, но это единственный способ двигаться вперед. Я не забыл, что ты сделал с Клиффджампером и другими Автоботами под моим руководством. И то, что я принял тебя в наши ряды, не оправдывает преступлений, которые ты совершил. Ты можешь не заслуживать искупления, но это не значит, что у тебя не может его быть. — Это не имеет смысла! — хрипло воскликнул Старскрим и вскочил с платформы. — Почему ты не оставил меня умирать в том лесу?! — Потому что ты можешь стать надеждой для всех кибертронцев, — ответил Оптимус. — Если заместитель Десептиконов сможет найти искупление, то и все остальные смогут. Старскрим, у тебя уникальная возможность. Ты будешь вправе покинуть нашу команду по собственному желанию, но я боюсь, что только у нас ты сможешь искупить грехи. Это будет очень тернистый путь. Тернистый, сложный и болезненный. Но я клянусь своей Матрицей Лидерства, что если ты пройдешь этот путь до конца, ты будешь благодарен Праймусу, что ты не умер в том лесу. Старскрим смотрел на Оптимуса. Потом он расхохотался так оглушительно, что лидер привстал с платформы. — Ты… ты сейчас серьезно? — сикер вытер пару капель омыватель в уголках алой оптики. — Какой, к Юникрону, тернистый путь искупления? Ты каких сказок начитался? — Старскрим, это не сказки, а реальный актив, — Оптимус сделал шаг по направлению истребителя. — Я своими окулярами видел, как боты шли на путь исправления. Некоторые успешно, некоторые нет, но позитивные результаты были на лицо. Прошу тебя, не лишай себя возможности искупления. — Я не лишаю себя возможности искупления, я… — Старскрим положил когти на оптику, после чего резко выдохнул, собирая мысли в кучу. — Я привык к Десептиконам. Я был заместителем, высшим офицером, командующим. Кем я буду среди вас? Недоавтоботом? — Мы найдем тебе занятие, — твердо кивнул Оптимус. — У тебя отличные познания в науке и технике, Рэтчету пойдет на пользу помощник. — Помощник Рэтчета, — тёмно усмехнулся Старскрим, подняв шлем к потолку. Это неправильно. Это у Старскрима должны быть помощники, а не наоборот. — Праймус, за что мне это? — Не подведи нас, Старскрим, — произнес Оптимус, после чего пошел к выходу из отсека. — Я отправил тебе номера всех коммлинков Автоботов. Если тебе что-то понадобится, смело обращайся. И еще раз, Автоботы тебя не тронут, — мех сделал паузу, — без надобности. Но они тебя боятся не меньше, чем ты их. Ради будущего всей команды, постарайся быть частью Автоботов. — Не могу обещать, — произнес Старскрим, стоя спиной к двери. Когда Прайм вышел, он позволил себе присесть обратно на платформу и устало положить шлем на когтистые ладони. Мегатрон не придет его отсюда вызволять. Никто не придет. Не пришли бы, даже если бы знали местоположение. Его бросили. *** Зейлин мало о чем жалела в своей жизни. Она всегда считала, что ошибки — это своего рода уроки, хоть и болезненные. Но сейчас она жалела лишь об одном — о том, что рассказала детям, что она наполовину итальянка. — Сеньора, не подскажите, какой у вас лучший кофе? — произнес Джек, изображая самый ужасный итальянский акцент, который Зейлин слышала в своей жизни. — Может быть экспрессо? — Вот за экспрессо тебя и пырнуть могут, — предупредила Холл, в шуточной угрозе крутя ножницами. — Я уже жалею, что рассказала вам об этом. Мне Мико каждые полчаса шлет мемы про итальянцев. — Теперь понятно, почему ты готовишь такие потрясающие спагетти. — Ты еще мою лазанью не пробовал, — усмехнулась Зейлин, убрав ножницы в ящик под кассой. — Так, чего тебе, чай? — Нет, спасибо, я домой сразу, — ответил Джек и кивнул за окно кофейни, где на парковке стоял бирюзовый мотоцикл. — Арси сказала, что на базу пока нельзя, потому что там у Автоботов дела какие-то важные, но подробностей не знаю. — Наверное Рэтчет личного пространства захотел, — хохотнула Холл и взглянула на часы. — Но мне придется его расстроить, потому что на базу мне реально надо. Я там оставила свой блокнот. — Из-за блокнота вернешься? — Но-но, у меня там записаны номера местного сантехника и мастера по кофемашине. Менеджер сказал, что завтра кого-то из них надо вызвать, а без номеров, представь себе, это не получится сделать. Да и что может случиться, если я просто блокнот заберу? — Тоже верно, — пожал плечами Дарби. — Ну ладно, я поеду, а то еще маме с ужином помочь надо. Ты завтра работаешь? — Да, но в вечер. Хоть высплюсь. Постараюсь сегодня рано лечь. — Ты говоришь это почти каждый день, но круги под глазами никуда не деваются. — Их видно?! — воскликнула Зейлин и провела костяшками пальцев под правым глазом. — Я думала, что косметика скрывает. — Скрывает, но если приглядываться, то видно. — Иди давай отсюда, — Зейлин махнула рукой, якобы в попытке дать юноше подзатыльник. Когда Джек вышел из кофейни в сторону парковки, Арси приветственно мигнула Зейлин фарой, после чего уехала в сторону дома напарника. Уже потом, делая пересменку, Холл заметила, что вместо Балкхеда за ней приехал Оптимус. Девушка вмиг встрепенулась и улыбнулась, помахав ему. Красно-синий грузовик приветливо мигнул фарой. «Уже две недели не приезжал! Неужто так мало работы выдалось? — пронеслось у нее в голове. — Или они войну успели выиграть?» Зейлин помахала вечерникам на прощание, после чего резво запрыгнула в грузовик на водительское сиденье. — Признавайся, Оптимус, что случилось на базе? — наигранно серьезно спросила она, закидывая свою сумку на пассажирское сиденье и пристегиваясь. Только вот Оптимус напрягся далеко не наигранно. — Сейчас четыре часа дня, а забираешь меня ты, а не Балкхед. Или у меня от недостатка сна уже галлюцинации, и я разговариваю с Бамблби? — Я рад, что у тебя хорошее настроение, Зейлин, — ответил Прайм. Он планировал рассказать напарнице про новичка-Автобота в дороге до ее дома, чтобы она спокойно все приняла в своих четырех стенах и… — Короче, Джек мне рассказал, что вы пока людей не пускаете на базу, — начала Холл, когда Оптимус выехал с парковки, — но мне туда срочно надо. Я там оставила свой блокнот с важными номерами телефона для кофейни. Если не хочешь, чтобы меня завтра уволили, то мне туда надо. — Я все понимаю, Зейлин, но… — Слушай, я понимаю, — девушка легонько постучала двумя пальцами по рулю, — что Рэтчет действительно устает от компании людей, но я быстренько возьму блокнот и уеду. Если хочешь, я даже здороваться с ним не буду! — Нет, дело не в этом, Зейлин, — с тихим вздохом ответил Оптимус. — У нас на базе произошли очень неожиданные изменения. Именно из-за этого людям пока что не разрешается там находиться до полного выяснения обстоятельств. — О, нет, — Зейлин прикрыла рот рукой. — С Автоботами что-то не так? Кто-то… кто-то… — Нет-нет, Зейлин, все живы и здоровы, все хорошо, — заверил ее Прайм. — Об этом можешь не беспокоиться. Просто за последние пару дней в нашей команде произошли изменения. — Какие? Оптимус мысленно рассчитал, что до базы ехать еще минут пятнадцать. Он успеет рассказать все Зейлин и возможно еще успеет написать Рэтчету, чтобы он увел Старскрима подальше от главного зала. Ему было стыдно не только перед командой, но и перед Зейлин — Старскрим ведь уже два раза пытался ее убить. Не посчитает ли его напарница это предательством со стороны лидера? — Дело в том, — начал он, — что… И тут у Зейлин зазвонил телефон. Девушка вздрогнула и, судя по жестам, уже хотела сбросить звонок, но увидев имя абонента, виновато закусила губу. — Прости пожалуйста, Оптимус, но мне очень надо взять трубку. Я обещала менеджеру этот разговор уже неделю. — Да, конечно. Разговор Зейлин затянулся. До базы оставалось два километра. Оптимус уже хотел поехать в объезд, но тут же одернул себя. Эту встречу откладывать нельзя. Лучше сразу все увидеть, чем потом Зейлин будет мучаться волнением от будущей встречи. По окончанию долгого разговора Зейлин сбросила звонок и положила телефон в карман джинс. Когда Оптимус приехал в главный зал, там были почти все Автоботы, за исключением Арси. — А она что здесь делает? — воскликнул Рэтчет, когда увидел выходящую из альтформы лидера Зейлин. — Мы же договорились, что людей здесь быть не должно! — Я тоже рада тебя видеть, — фыркнула Холл. — Я просто за блокнотом пришла, спасибо за теплый прием. Иначе меня бы уволили на следующий день, и я бы проводила с тобой еще больше времени. — Какой блокнот? — Балкхед оглядел зону, где обычно проводили время люди. — Вон та чёрная мелочь? Да ты бы мне позвонила, я бы сам тебе отвез! — Да что с вами такое? — развела руками Зейлин. — У вас фейсы такие, вы будто призрака увидели! — Оптимус, ты привез ее сюда из-за блокнота? — не поверил Рэтчет. — Я боюсь и за твое, и за ее моральное здоровье! — Чего ты там боишься? Не надо за меня бояться! — воскликнула светловолосая и повернула голову в противоположную от Автоботов сторону. — Я вот ничего не… Дальше Зейлин испуганно завизжала и отскочила в сторону, оперевшись о сервопривод Оптимуса. В горле тут же запершило, голова закружилась. Старскрим, встретившись взглядом с побелевшей девушкой, впервые за несколько суток позволил себе довольно расхохотаться. Как же вовремя он вышел из своего отсека за датападами Рэтчета. Зейлин повернулась на Оптимуса. Потом она повернулась на Старскрима. Потом на Рэтчета. Потом снова на Старскрима. Потом на Балкхеда с Бамблби. Потом снова на Оптимуса. Потом она поняла, что выпить пять двойных эспрессо за восемь часов смены — не самая лучшая идея. Она как бы и до этого знала, что это не лучшая идея, но самым жестким побочным эффектом до сего дня была бессонница, а не галлюцинации. — Зейлин, — произнес Оптимус ровным тоном, вставая между ней и Старскримом, — позволь мне все объяснить. Два дня назад Старскрим высказал свое желание присоединиться к Автоботам и исправить ошибки прошлого. Я решил дать ему этот шанс, и на данный момент он на испытательном сроке. Именно про это я и хотел рассказать тебе в дороге. Да, точно галлюцинации. Или она спит. Точно, она наверное прилегла поспать после смены, вот и сны такие долбанутые снятся! Зейлин перевела напряженный взгляд на Старскрима. Тот никак не мог перестать ухмыляться. — Это ты белковая, которая трансформируется? — хриплый голос сикера пронзил тишину базы. — Вот мы и встретились. В третий раз. — E' proprio una cazzata, — Зейлин провела рукой по волосам, после чего снова обернулась на Оптимуса. Он смотрел на нее глубоким извиняющимся взглядом. Девушка обернулась на Старскрима, который держал в манипуляторах пачку датападов. — Так, ты это, — Рэтчет махнул манипулятором на сикера, — уйди оттуда, дай Зейлин взять свою хотелку. Старскрим усмехнулся и нарочито медленно отошел на пять шагов к главной панели, услужливо поклонившись. Как же это насекомое его боится. Зейлин старалась не смотреть на Старскрима. Старалась просто без задних мыслей взять свой блокнот, в котором… Зачем, еще раз, ей понадобился блокнот? Точно, сантехник. Достав то, что ей нужно, она засеменила к Оптимусу, который уже трансформировался в альмод и приоткрыл водительскую дверь. Зейлин уехала с базы как в тумане. Это просто сон, сейчас она проснется в своей кровати и пойдет собираться на работу. Это просто сон, сейчас она проснется в своей кровати и пойдет собираться на работу. Это просто сон, сейчас она проснется в своей кровати и пойдет собираться на… — Мне жаль, Зейлин, — наконец произнес Оптимус. Его голос звучал так, будто он исповедуется святому отцу о самых страшных грехах. — Поэтому людей пока не пускают на базу? — хрипло спросила Холл, глядя на скалистый пейзаж за толстыми стеклами грузовика. — Как это произошло? — Это было два дня назад. Старскрим был связан паутиной Эрахниды, которая бросила его во время совместной миссии. Он был беззащитен и… попросился в наши ряды. На какое-то время мы оставили его с Арси — он был в наручниках — после чего он случайно признался, что именно он убил Клиффджампера. Зейлин не могла в это поверить. — То есть, Старскрим дважды чуть не убил меня, убил вашего сокомандника, но ты все равно принял его к Автоботам? — девушка задрожала, у нее в горле застрял ком. — Это не просто так, Зейлин. Это путь искупления, путь надежды. Я бы не стал подвергать ни тебя, ни моих Автоботов такому риску, если бы не… Оптимус прервался на полуслове. Он продолжил ехать по безлюдной загородной дороге, но в разы медленнее. — Извини меня, Зейлин. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь предательство от того, что я пустил на базу Старскрима. Мы приняли все возможные меры безопасности, чтобы он не навредил никому из наших. Он был неоднократно предупрежден, что за угрозу здоровью или жизни кому-либо из нас его будет ждать наказание. Я пойму, если ты захочешь побыть вдали от Автоботов. Девушка глубоко вздохнула. Она дала себе подумать некоторое время, после чего осторожно погладила руль. — Я не сержусь… по большей мере. Я испугалась и мягко говоря удивилась. Мне нужно время, чтобы со всем этим смириться, но отсиживаться я не собираюсь. Знаешь, что я делала с теми, кто меня дразнил в школе? Я становилась их «лучшим другом»: преследовала до их дома, с безумными глазами предлагала погулять и при любых попытках меня дразнить я делала вид, что получаю от этого неземное удовольствие. Именно поэтому меня дразнили максимум неделю. Конечно, использовать все это на Старскриме я не собираюсь, но суть ты понял. И нет, я не злюсь на тебя. Я… я просто боюсь всего этого. Он же меня убить пытался. Дважды. Но если ты считаешь, что это правильно, то ладно. — Дело в том, Зейлин, — меланхолично произнес Прайм, — что теперь я сам стал сомневаться в правильности своих решений. Я боюсь, что в скором времени команда перестанет мне доверять. Старскрим — убийца, и это все уже знают. Вдруг из-за меня кто-то пострадает? Зейлин почувствовала болезненный укол в районе сердца. Но на этот раз это был не очередной сердечный приступ от Нексуса, а вина. — Прости, Оптимус, — тихо произнесла девушка и легла на руль, чем вызвала вопросительный хмык грузовика. — Я забыла, что на тебе такая ответственность за всю команду и людей. — Ничего страшного, Зейлин. Это мой крест. — Да какой нафиг крест, Оптимус! Это твоя команда, они должны тебе помогать! Матрица Лидерства вроде бы не выдается абы кому на эники-беники. Если ты принял такое решение насчет Старскрима, то может быть это не просто так. — Спасибо, Зейлин. Твои слова значат больше, чем ты предполагаешь, — по голосу Оптимуса было очевидно, что он улыбался. — Мне очень повезло с напарником. — Ой, не раздувай моё эго, — Зейлин в притворной скромности положила ладони на свои щеки. — Кстати, как вообще Старскрим на базе у вас обустроился? Он вроде был заместителем у Десов. У нас тоже командует всеми? — У Старскрима очень хорошее стратегическое и математическое мышление, поэтому Рэтчет пока что дает ему часть своей работы, чтобы разгрузить себя. Но из своего отсека он почти не выходит. — А, он отсиживается, — буркнула Зейлин. — А это хорошо или плохо? — За все время присутствия на базе он никого не тронул в непозволительном жесте, но если он хочет быть Автоботом, то закрываться от всех — не выход. Он наверняка еще злится на Рэтчета за то, что он изъял его шестерню трансформации по моему приказу. — Он больше не может летать? — И активировать оружие, — дополнил Прайм. — Но я ему сказал, что мы вернем ему его крылья, если он покажет себя примерным ботом. — Значит, он без крыльев надолго, — Холл резко облокотилась о кожаное сиденье. — Хотя, кто его знает. А Автоботы не пытаются с ним как-то коммуницировать? — Старскрим им не доверяет, как и они ему. Только со мной он согласен взаимодействовать. Но я могу их понять — Старскрим убил Клиффджампера, и Автоботам нужно время, чтобы со всем свыкнуться, но… — Если хочешь, я могу с этим помочь. Оптимус резко затормозил, из-за чего Зейлин ударилась о рулевое колесо. Нексус больно потёрся о грудь, и девушка вскрикнула от боли. — Прошу прощения, Зейлин, я не хотел делать тебе больно, — Оптимус вновь продолжил движение. Благо машин рядом не было. — Ты не должна коммуницировать со Старскримом, если не хочешь. После всего, что случилось… — Он пытался меня убить, но не убил же. Не волнуйся, я понимаю, как это серьезно. Мы с тобой напарники и должны прикрывать друг друга, даже в таких ситуациях. Я не дура, чтобы лезть на рожон, но хотя бы помогу ему с интеграцией. Я с шестнадцати лет работаю в общепитах, поэтому толк в общении знаю. — Я не знаю, как тебя благодарить, Зейлин, — произнес Прайм, после чего внутри его кабины пронеслась какая-то резкая струя воздуха, будто он выдохнул. — Но Старскрим все равно невероятно опасный мех. Пусть он не такой сильный физически, но он мастер по заговорам — по этой части он может быть даже опасней Мегатрона. Если ты почувствуешь опасность, сразу сообщай. — Не волнуйся, не пропаду, — светловолосая устало улыбнулась. — А теперь отвези меня домой, мне очень надо поспать.