Просто… Заснуть… Навсегда…
Но единственная мысль не оставляет в покое. Мечется, тревожит затихающее сердце, яростно рычит:«Ненавижу! Отомщу! После смерти не спущу с тебя глаз!»
Снова тишина. Улавливаю лёгкие шаги. Совсем рядом. Хочу открыть глаза, но понимаю: не в силах. Не чувствую тела. Не ощущаю боли. Наверно, так выглядит Смерть?Мой бедный мальчик, всё конечно! И боль уйдёт, и страх пройдёт. Лишь ненависть и жажда мести, Пусть сердце насыщает Жизнью.
Голос эхом отражается в разрушенном сознании. Он манит, придавая сил шевельнуться. Начать ползти, не зная дороги.Куда? Зачем? Неважно.
Имеет значение только голос, поющий в непроглядной ночи. И аромат. Дурманящий аромат свежей человеческой крови… *** Семья Тирпанякун всегда отличалась вопиющей «скромностью», лезущей изо всех щелей. Господин Корн не утруждал себя вопросами морали, порой шагая по головам собственных отпрысков и делая всё возможное, чтобы добиться любой желаемой цели. Наверное, именно поэтому он до сих пор стоял во главе Основной мафиозной семьи Бангкока, и его бизнес расцветал с каждым днём, принося очумелую прибыль. Но цена за данное господство с годами возрастала. Кровь невинных людей, оказавшихся в неподходящее время в неподходящем месте пачкала руки Семьи, стирая последние капли человечности. У Корна было трое сыновей. Старший — Танкхун пропал без вести в пятнадцатилетнем возрасте. Поиски брата, к удивлению и неудовольствию Кинна, быстро свернули, объявив о гибели. С тех пор они с Кимом никогда не доверяли ни единому слову отца, и когда почувствовали, что могут вылезти из-под железного «родительского крыла» незамедлительно сделали это. Братья начали гнуть свою линию, проворачивая дела Семьи с осторожностью и гуманностью, минимизируя риск случайных жертв. Параллельно Ким проводил собственное расследование, по кусочкам связывая запутанную историю семейства Тирпанякун, и картина, нарисованная на полотне, сотканном из нервов и страха отнюдь не радовала глаз. Удалось выяснить, что похищение старшего брата было заранее спланировано и сделано для того, чтобы избавиться от слишком пытливого парня, предпочитающего задавать интересующие вопросы в лоб, не заботясь ни о чувствах, ни о последствиях. А такого безобразия Корн терпеть не мог. Первое время отец затаился, пристально наблюдая за сыновьями и исследуя их просчёты. Он размышлял над тем, а кто из них мог бы быть его достойным преемником? Корн понял механизм сотрудничества братьев, отмечая их главную слабость — они работали в связке. Ким — тот, кто разрабатывал планы проведения разного рода мероприятий, благотворительный концерт или же обезвреживание очередных предателей, продавших ценную информацию итальянцам. Он же вплотную занимался финансовыми вопросами бизнеса. Кинн обеспечивал выполнение поставленных задач, имея способность хорошо разбираться в людях. Все, кто служил господину Кинну, обладали отличной боевой подготовкой, аналитическим складом ума и врожденной честью. Ни одна миссия не была провалена его подчинёнными, а потому успех следовал за успехом. И когда Основная семья подписала самый выгодный контракт в своей истории, сулящий баснословные деньги, папочка Корн осознал — пора заканчивать триумф этих недалёких мальчишек. А то ещё и на власть претензии предъявят. — Убить! — это последние слова, услышанные братьями перед тем, как их загородили телами верные телохранители, и один из них твёрдо прогорланил: — Господин Кинн, господин Ким, бегите, не оглядывайтесь назад! — у старшего реакция хищника, он схватил брата за шиворот, оттаскивая и запихивая в машину. Отныне они — беглецы, за которыми охотятся все банды Таиланда. Без дома. Без гроша за порванными в клочья душами. Без права на жизнь. Грязные отели, пропитанные тухлятиной забегаловки, в которых парни, изредка, упивались вусмерть отвратительным пойлом, напрочь забивая на осторожность и просыпаясь под порогом номера, лёжа лицом в собственной блевотине. Они вставали, шли в душ, приводили себя в божеский вид и снова отправлялись в путь, пересчитывая остатки кровных. Дорога бесконечна, и покоя пока не предвиделось. Увы. *** — Приём, Кинн! Ты в облаках решил остаться? — Ким махал ладонью перед лицом, привлекая внимание уставившегося в одну точку брата. Тот резко перехватил руку, несильно сжав запястье и сердито окинув парня хмурым взором. — Не делай так больше, Ким. Знаешь же, ненавижу, — вопреки устремлённому на него взгляду голос прозвучал мягко, успокаивая вздрогнувшего Кима. — Кошмар приснился? Ты с утра сам не свой, — неуверенно объяснил младший, переключаясь на длинную пробку, образовавшуюся на мосту. Они ползли со скоростью улитки уже четвёртый час. Солнце склонялось к закату, а впереди виднелись верхушки крыш ветхих домов близлежащей деревни. Им ведь ещё ночлег искать. Кинн глубоко вздохнул, не представляя, какой дать ответ. Его мысли вертелись вокруг загадочного незнакомца, зовущего за собой… куда-то… Может, это знак? Они с братом на пути к обретению дома? Или что бы это, чёрт побери, значило? Столько вопросов, и так мало ответов… — Забей, — в конце концов пробурчал старший, избегая заинтересованного прищура младшего. — За дорогой лучше следи, — кивнул он на зад Мерседеса. Ким фыркнул, вцепившись в руль. Не любил, когда брат что-то недоговаривал. Чтобы не помереть со скуки, Кинн взял уцелевшую книжку, принимаясь с интересом разглядывать картины. Чем дальше он просматривал страницы, тем сильнее охватывал его непонятный страх. — Ким, это ведь… Рама? — неуверенно спросил старший, указывая на раскрытую прекрасную иллюстрацию. Ким быстро глянул, согласно кивая: — Угу! Красивый, правда? — Да…, — протянул мужчина, поспешно захлопывая книгу и кидая на заднее сидение. Кинн пытался убедить себя, что это всего лишь совпадение. Не может же незнакомец из сна быть героем древнего эпоса. Не может ведь? Наконец, мёртвая река тронулась с места, и парни с облегчением выдохнули, примечая вдалеке одиноко стоящую на окраине дороги придорожную закусочную. — Вот здесь мы и переночуем, — сказал Ким, припарковываясь. — Надеюсь, кормят сносно? — с надеждой поморщился он, вспомнив прошлую забегаловку, накормившую братьев ледяной яичницей и разбавленным сырой водой супом. Кинн скептически взглянул на потрёпанную всеми ветрами вывеску «Принцесса», передёрнув плечами. — Надейся, — ответил мужчина, застёгивая пиджак, дабы скрыть пятна крови на рубашке. Им срочно нужно переодеться. Но сначала… еда. *** Закусочная оказалась вполне уютным местом с просторным залом и светлыми окнами, откуда можно было лицезреть полосу ненавистной дороги и уходящее за горизонт зелёное поле. Круглые столики на двух человек с миниатюрными стульчиками, и на один из них Ким усаживался с дикой опаской, боясь хлестануться на спину, под ехидное улюлюканье Кинна, севшего напротив с аристократичной грацией. — Завались! — рявкнул младший, отвлекаясь на открытую посетителям кухню, где во всю суетились повара. — Неа! — со смехом подмигнул старший, рассматривая меню. — Оу, как-то тут дешево всё. Не к добру это, — перелистнув страницу, он принял решение. — Я буду Том Ям и Кханом Тьин Нам Йа, а ты? — обратился к брату, наконец-то оторвавшемуся от созерцания носков пыльных ботинок. — То же, что и ты, — без колебаний кивнул Ким. Всё, что угодно, лишь бы съедобно. Но, к величайшему изумлению, они попробовали один из вкуснейших и наваристых Том Ямов и неплохо приготовленную лапшу со свежими овощами. Впервые за последние несколько дней братья остались сытыми и довольными. *** Из закусочной они вышли, когда совсем стемнело. Сегодня Ким предложил перекантоваться в машине, чтобы не искать ближайший отель, и Кинн согласился, потому что всё, что ему хотелось сейчас — это улечься на переднем сидении и сомкнуть тяжёлые веки хотя бы на насколько минут. Но не успели парни дотронуться до ручки дверцы, как Кинн, выхватив пистолет, обернулся, разъярённо оглядывая группу людей, сужающих круг вокруг них. — Не рыпайтесь, господин Кинн! — с противным скрежетом железных зубов прохрипел один из захватчиков, направляя на мужчину ружьё. Кинн, глубоко вздохнув, аккуратно опустил руку с оружием на землю, делая это с отточенным спокойствием, а потемневший от затаенной ярости взгляд поймал в тиски взор Кима, прося не дёргаться. Выстрел. За ним второй. Третий. Кинн и Ким спрятались за машиной, поочередно подстреливая разбегающихся в разные стороны врагов, пока на площадке кто-то расстреливал без капли жалости группу. Когда всё стихло, братья, подождав пару минут, выглянули из укрытия, увидев освещённый тусклым светом вывески силуэт, неспешно закуривающий сигарету. — ГОСПОДИН КИНН! — послышался радостный вопль сбоку, заставивший братьев снова поднять прицел. — Простите, господин Ким! Я не хотел Вас пугать! Просто очень рад Вас видеть снова, целыми и невредимыми! — Блядь, Пит, нахуй так орать? — с кислой миной отозвался Ким, немного расслабляясь. Но Кинн продолжал сверлить взглядом фигуру, пока та не подала насмешливый голос: — Ну здравствуй, кузен! Век не виделись! — оставалось лишь хмыкнуть с злорадной усмешкой, убирая пистолет. — Столько бы тебя не встречать, Вегас!