«Одни объятия вместо тысячи оскорблений»

Однажды очередная девушка на ночь спросила Кирилла про счастье: что это для него, в чём проявляется. Парень тогда ехидно усмехнулся, делая затяжку любимой сигареты с привкусом ментола, уверенно отвечая: «Деньги». Его логика проста: без финансов невозможно построить хотя бы жизнь; что уж тут говорить о счастье. Пока у него есть отец, оберегающий сына и обеспечивающий любыми способами, Гречкин спокоен, удовлетворён своим положением. Когда этот же вопрос адресовался той ненаглядной, она с чувством недовольства ответила про близких, «которые и в горе, и в радость её поддержат». Мажор звучно захохотал, показывая бессмысленность высказанного: действительно, какие к чёрту предки? Для девушки это значимая часть жизни; Кирилл не понимает подобного возношения людей чуть ли не на уровень Бога. Парень мало осведомлён в семейной тематике. Ни матери, ни отца за спиной — второй слишком сосредоточен на работе и нравоучениях сыну. Так маленький мальчик из милого стал эгоистом, какому чуждо понятие «семьи». Вопрос о любви и вовсе сбил с толку. Гречкин далёк от этого чувства: оно неправильное по своей природе. Будучи ещё несовершеннолетним, он бросил ей «её нет», увидел застывшее выражение лица и противно улыбнулся, внутренне чувствуя чужое разбитое сердце. Очередная брошенная, которая готовилась изменить богача, но получила прямой и вполне честный ответ. Ни одна из девушек, с которыми парень пытался наладить контакт—и абсолютно неважно где,—оказывались до безумия однообразными: обижались по пустякам, писали сообщения с просьбой скинуть деньги на маникюр — после этого они отрицают счастье в деньгах! Тема любви, по мнению Кирилла, полна лицемерия. Сначала лепечут о долгих отношениях, это мерзкое слово «навсегда», а потом рыдают и бьют в грудь, приговаривая, что ты «мразь, сволочь, гори в аду, Гречкин». Только вот он уже давно сгорел там, даже без их помощи. Впервые встретив Макарова, мажор умудрился найти сходства между ними по этим двум пунктам. Как же фатально он ошибался. Увиденная в комнате фотография с сестрой — полное опровержение домыслов; эта улыбка, блядская улыбка, говорит об обратном. Лёша — ребёнок, носящий маску для скрытия истинных чувств. Его радуют обыденные вещи, какие у мажора не вызывают особенных чувств. Друзья, отличные оценки, игра на гитаре, рисование, спорт — столько факторов, влияющих и вызывающих положительные эмоции, тогда как Кирилл — это насущная проблема, ухудшающая всё разом. Гречкин отчасти завидует младшему: мальчик способен жить, любить, быть любимым и реализоваться, как сам захочет. Двенадцатиклассник, наоборот, не способен постичь эти спектры, уж слишком развязным и наглым он родился. Однако появление Макарова таки оставило свой след. При виде куратора Кириллу хочется биться кулаками, скулить втихую, трясти того до потери сознания, лишь бы восполнили проблемы внутри. Сердце богача, подобно чёрной дыре, всасывает в себя всё без разбора. Всякие злость, недовольство, раздражение — это целая пища, которой Гречкин восполняет себе силы и идёт дальше. Лёша чересчур эмоционален, но умело пользуется чувствами, выворачивая их в иные русла. Он будто ощущает, чего от него добивается; смышлёный до ужаса. Услышанное накануне вечера понедельника надолго впечатлило Кирилла. Ему представилась возможность увидеть внутренний мир одиннадцатиклассника, проникнуться им, коснуться тех невидимых струн, что соединяют остальные сферы, из которых тот состоит. Запомнилось расслабленное лицо юноши, закрытые глаза, пухлые губы, смешные ушки, вылезающие из-под убранных рыжеватых волос; веснушки буквально подмигивают. Рядом стоящие люди, даже Рита, не были способны затмить эту одинокую звезду, какая почти догорела без топлива. Их взгляды встретились, однако очередная игра сошла на нет: внутри радужек плескалось целое море, мировой океан, его глубины, где всё чужое, но одновременно с этим красивое и смертоносное. Мажор тонет в нём безосновательно, хватается руками за конец айсберга, не зная, что до берега далеко и ещё столько же вниз. После своеобразного концерта парень старательно отвлёкся: подошёл к Дине Андреевне, наигранно сделал комплимент, ощущая, как сердце пронизывает сотни игл в одно мгновение. Вопросительный взгляд Макарова добил сокрушающегося под ним старшего. Гречкин питается чужим раздражением, а потому улыбнулся самому себе, убеждаясь, что он ещё не проиграл. Следом сломался повторно, когда за ужином его намеренно проигнорировали. Дни текут произвольно, сменяя друг друга как-то ускоренно. Кирилл проводит время с друзьями, изредка видит Лёшу, который и вовсе пропадал из-за учёбы. Порой парню хочется подловить куратора, задержать и услышать знакомый недовольный голос, со временем сменившийся усталым. Мажору не хватает постоянно бьющихся через край эмоций, но младший будто намеренно избегает его, прячется от проворных глаз, надеясь, что такой способ поможет остаться без лишнего внимания; определённо, «рыжик» ошибается по всем фронтам. Мимолетно приближается пятница, предвещающая выходные. Альберт уломал друга заниматься дополнительным волейболом, дабы успеть нагнать перед межклассовыми соревнованиями. Первое занятие как раз проходит под конец недели, а потому, после окончания уроков, они забегают к себе за формой и отправляются в спортзал, параллельно обсуждая что-то не навязчивое. Внутри просторного помещения, по всему периметру, расположились школьники разных возрастов: одни гоняют мяч между собой, другие — перебрасывают через сетку, отрабатывая нижние и верхние подачи. Гречкин подмечает знакомую согнутую в стойке спину, которую может узнать из тысячи. Альберт тянет его к корзине, забирает необходимый для игры атрибут и идёт близ одиннадцатого класса. Лёша с Ильёй предельно сосредоточены, посему не замечают их появления. Кирилл ищет бездонные глаза, но те прячутся за сбившейся причёской. —Ты, надеюсь, с базой хоть знаком?—друг ставит руки по бокам, пытаясь перенять внимание мажора от сироты на себя.—Решил ему отомстить за вышибалы, или как? —Знаком, не переживай,—он не отрывается, бегает взглядом, однако остаётся в проигрыше.—Надо просто потренироваться. —Тогда приступаем. Сначала они решают бросать без сетки, переключаясь с одного приёма на второй, и так минут десять. Остальные ученики уже заканчивают разминаться, и преподаватель собирает всех для любительского матча, включая представителей средней школы. Альберт кивает Гречкину в сторону скопления; придётся сыграть и оценить способности как Ильи, так и Лёши, пусть Кирилл далёк от сомнений в идеальной игре куратора. Их разбивают на две команды по шесть человек, распределяя каждому позиции. То, что мажора ставят наравне с Макарова, сбивает обоих, тогда как компаньонов отправляют к другим. Жестокая судьба, не иначе. Роль либеро — человека, который стоит сзади для защиты — достаётся младшему; двенадцатикласснику доверяют доигровщика — универсального игрока, способного стоять как в блоке, так и в атаке и приёме. Школьники занимают отведённое место по периметру, разыгрывают мяч на камень-ножницы-бумага, отправляя шар команде Альберта. Тот встаёт позади, заходит за линию подачи и по свистку делает верхнюю подачу, будто застывая в воздухе. Всё происходит быстро, молниеносно, что заставляет сконцентрироваться и улавливать траекторию не только инструмента, но и игроков двух сторон одновременно. Лёша принимает на себя слишком много: помогает своим отбивать, спасает команду и бежит в самый конец, посылая мяч обратно на поле. Благо юноша озаботился наколенниками, которые спасают его из всех рисковых ситуаций. Тело куратора до идеальности спортивное, подготовленное к подобным играм; его скорости мог позавидовать даже профессионал. Кирилл порой просто застывает и смотрит, как напарник из последних сил бежит за мячом, а потом улыбается до ушей, адресовав жест соперникам. Импульсы тока одолевают Гречкина, управляют рассудком, когда младший почти что падает на спину, отправив шар в обратную сторону. Руки хватают обмякшего и уже расслабившегося Макарова, который явно готовился к больному приземлению. Горящие пламенем глаза озираются, изучают запыхавшегося мажора. Лёша бросает беглое «спасибо», возвращаясь обратно в боевое положение. Парень и сам подключился уже во втором матче; счёт один-ноль — команда старосты одиннадцатого класса пока лидирует. Они сменяют друг друга, защищают поле от чужих напастей, держатся так, словно близкие друзья, пусть и не являясь таковыми. Кирилл умудряется вникнуть в игру, улавливает азарт Макарова и получает впервые удовольствие не от материальных вещей, а простого ребяческого развлечения. Альберт, несмотря на употребление алкоголя и наркотических веществ, вполне спортивный и шустрый; его взгляд скользит по полю, нащупывает слабые точки, однако упорство сироты оказывается сильнее, отчего тот тяжело дышит и ловит радостные глаза Гречкина, задаваясь вопросом: «Какого чёрта?». Прямо-таки энергетический вампир. Игра заканчивается через полчаса, когда счёт растягивается до двадцати девяти-двадцати семи в пользу Лёши и Кирилла. Они довольно отбивают друг другу пять, после чего куратор смущается и отходит к остальным членам команды. Снова мышка прячется. Богачу хочется подойти, поблагодарить того за своеобразный урок, однако его опережает Илья, уводящий друга подальше, будто подозревая о чужих намерениях. Парень ругается себе под нос; Альберт уже подошёл и коснулся рукой напряжённого плеча. —Ну как? Научился чему-нибудь? —Очень даже,—он хмыкает, помогая снять сетку. Ребята постепенно расходятся кто куда; всё-таки впереди выходные.—Мы сегодня едем куда? —Только хотел предложить,—двенадцатиклассник поправляет очки.—Костя знает неплохой бар, можно позвонить и снять вип-комнату на вечер. Заедем и заберём кое-что для веселья, если ты понимаешь,—быстрое подмигивание и заговорщицкий шёпот. —Как ты ещё умудряешься так хорошо владеть своим телом? —Годы опыта, мой дорогой,—парень движется вперёд, но на мгновение останавливается.—И, кстати,—стоит вполоборота, глядя в глаза,—мог бы и не ловить Макарова. Он тебя в нокаут отправил, считай, а ты его спасаешь. Хоть раз ему надо прилюдно опозориться. Гречкин чувствует разумом, что так выглядело бы всё логично — как-никак, они «не друзья». Однако сердце вопит обратное, так отчаянно и необходимо. Он не мог допустить иного исхода. *** Рассекая дорогу на дорогой тачке общеизвестной марки Ламборгини, Кирилл едет в сторону Петербурга, качая голову под скаченную музыку. Друзья уехали раньше, дабы забронировать лучшее место для отдыха. Сегодня желание выкинуть мысли превышает обыденную норму: игра с Лёшей ударила ниже пояса, заставила ещё долго следить за «рыжиком», который снова улыбался от счастья, а не натянуто и театрально, как это делает обычно. Гречкин голоден; его силы иссякают, привычная жертва тщательно уворачивается от любых встреч, скрываясь среди других и убегая подальше. Хитрый малый. Парень тайком услышал, что тот поедет в город к сестре, видимо, навестит прошлый дом. Мажор умудрился додуматься до приглашения подвезти, но мальчик уехал, судя по всему, на заказанном кем-то такси и исчез за горизонтом. Шоссе не пустует: возле окраины многие машины покидают город, тогда как меньшинство заезжают и направляются к центру. Через каких-то сорок минут Кирилл наконец останавливается возле достаточно современного здания, выделяющегося среди других панорамными окнами и шумом внутри. Сюда явно заходят люди с наполненными кошельками и несколькими банковскими картами, растрачивая финансы на коктейли себе и различным дамам, которые ненароком ищут богатеньких. Некоторые такие девушки подмечают вышедшего наружу красавчика, улыбающегося им и показывающего грилзы. У входа ютится очередь: охранник осматривает документы и только после этого пропускает или отшивает народ. Гречкин приветливо показывает паспорт, проходит в помещение и огибает его взглядом. Место вполне просторное, с широким баром, столиками и импровизированной танцевальной площадкой. Свет и музыка повсюду, гомон голосов также разбегается, эхом отзываясь по узким коридорам. Альберт, уже принарядившийся, пожимает руку другу и провожает его до занятого столика; там обнаруживаются помимо Кости некоторые одноклассники — Рита в том числе, на удивление — и незнакомцы, делающие глотки из бутылок. Они синхронно приветствуют новоприбывшего, подзывая сделать глоток чего-то крепкого. Кирилл не отказывается, наполняет пустой стакан полупрозрачной жидкостью и осушает его, откидывая голову назад, чувствуя мягкую обивку кресла. —Сегодня отдыхаем по полной,—раздаётся от Кости, который повторно наливает каждому виски.—Уж слишком долгой и нудной оказалась эта неделя. Я успел устать видеть лица одиннадцатиклассников повседневно. —Сегодня, между прочим, наш новичок сыграл с одним из них,—добавляет еле знакомый парень, какого мажор видел мельком.—Понравилось, Гречкин? —Не неси хуйню,—тот сжимает стакан, не желая по новому кругу обсуждать сегодняшний матч.—Меня, видимо, специально поставили с ним. Ситуация на вышибалах запомнилась всем, признайте. —О да, Макаров, наше божье солнышко, небось наговорил преподавателю столько, что на его поступок закрыли глаза,—Альберт хмыкает.—Ничего нового, святоша снова показал своё настоящее лицо. Кирилл мельком оглядывает застывшую физиономию Риты, которая нехотя сидит среди гиен и выслушивает оскорбления в сторону своего друга. Парень видел, как они шли и обсуждали что-то, размахивая руками и заливисто смеясь. Ему даже пришла идея, связывающая их вместе узами отношений. От представленного он раз за разом пытался отмахнуться, забыть и вырезать картинку из головы. Алкоголь неминуемо способствует этому, размывая воспоминания разными красками. На столе появляется марихуана, взбудоражившая Гречкина; тот только и ждал момента, когда сможет употребить травку и послать весь мир куда подальше. Подожжённый косяк быстро занимает место во рту, не оставляя малейшего шанса для адекватности. Девушки в компании просят парней помочь им раскурить, тогда как самая спокойная Рита молча с кем-то переписывается. Краем глаза, даже через расплывчатые образы, Кирилл улавливает имя Лёши на экране телефона, изучает содержимое сообщений, не находит собственного имени и расслабленно вздыхает: почему вообще они должны обсуждать его? Затяжки, как пули, пронзают вместе с лёгкими остальные органы, заставляют их сделать передышку и заново вернуться к работе. Компания становится шумнее, музыка — громче, а мысли сбиваются в единую кучу. Девушка что-то бормочет подруге, выходит из-за стола и направляется неизвестно куда. «Лучше бы оставил тебя там ловить передоз…» — недовольное лицо напротив, наполненное неведомой никому болью. Свет уличного фонаря освещает веснушчатое лицо, до невозможности красивое. «Гречкин до добра не доведёт» — фраза Игоря Грома, каменное выражение у куратора, который молчит, даже не соглашается с фразой, но волнительно оглядывающий парня в зеркале заднего вида. «Можешь не благодарить, что хотя бы я заметил твоё полумёртвое состояние» — единственный, кто этим озаботился. Один, кому небезразлично, сдохнет Кирилл от наркотиков или нет. А может лишь иллюзия заботы, к которой мажор попросту не привык. «И это ты мне затирал про какую-то влюблённость?.. Так нас не спалят, мой дорогой» — последнее словосочетание прямо яд, какой залили в организм Гречкина и оставили его одного, брошенного на растерзание мелкого изверга. «Хотел дать тебе шанс» — Кирилл проебал его, только сам не зная как. Они ведь «не друзья». А кто тогда? И это холодное «спасибо» во время игры. Ненавистный Лёша, какого хуя ты творишь? Двенадцатиклассник подрывается за Ритой, находит её возле барной стойки, где та сидит и держит стакан с апельсиновым соком. Девушка удивлённо оглядывает появившегося парня. —Что между тобой и Макаровым?—голос становится тише обычного, хрипит от наркотика, который заволакивает собой всё пространство. Она вопросительно изгибает бровь, не понимая сути вопроса.—Отвечай, блять. —Какая вообще разница, Гречкин? Вы прямо-таки общаетесь и интересуетесь личной жизнью друг друга. Тебе до него фиолетово, так к чему это? —Он твой парень? Тащишься по малолеткам?—Кириллу мало интересны её бесполезные ответы; он ждёт либо «да», либо «нет». —Ты не охренел ли? И я ещё тебя защищала в его глазах…—парень застывает на месте, переставая качаться.—Может это ты как раз-таки сохнешь по Лёше? Всячески задеваешь, оскорбляешь, а втихую смотришь профиль и слушаешь любимые песни? Иначе я не могу оправдать твоё поведение. Отвали от него. Рита, возмущённая поведением вроде бы нормального человека, покидает его общество, возвращаясь к другим. Гречкин скалит зубы, выходит на улицу и ждёт, когда свобода придаст новые силы. Всё, сказанное девушкой,—бред. Он неумолимо смеётся, самовольно отдаваясь демону в руки. Нащупав ключи от машины, Кирилл открывает её и залазит внутрь, набирает на карте адрес детского дома «Радуга» и выстраивает маршрут, по которому тут же направляется чуть дальше центра. Музыка играет и без радио, где-то у корочки подсознания. Одного косяка хватает, дабы мажор наполнился энергией и помчался от людей прочь. Парень игнорирует красный свет, слышит крики водителей позади, но лишь показывает через открытое окно средний палец и гонит дальше, забывая, что потом на счёт придут штрафы. Отец оплатит, ничего страшного. Здание для сирот выглядит потрёпанно, даже отталкивающе для такого богатого, как Гречкин. Он усаживается близ входа, находя лавочку и выдыхая пар в тёмное осеннее небо. Хочется криком позвать Макарова, привлечь его внимание и стоять смотреть, как младший попытается избежать подобной встречи. Не отвертится. Кирилл достаёт телефон, открывает личные сообщения и пишет ему первое, что посетит остроумную голову под марихуаной: «Ты там скоро?» «Ты о чём?» — быстро появляется ответ, а возле аватарки, где лицо сироты скрыто от незнакомцев, появляется зелёный кружок. «Жду тебя снаружи. Тут не май месяц» — он блокирует гаджет, прячет его в кармане джинс и высматривает самое нутро космоса. Через несколько минут позади раздаётся хлопок двери: чьи-то ноги неуверенно направляются к развалившемуся Гречкину. Перед ним возникает недовольный куратор, одетый более-менее тепло для такой погоды. Кирилл улыбается, ощущает яростное биение сердца, готовое вырваться из груди; воздействие травки, не иначе. —Что ты тут забыл?—успевает произнести Лёша перед тем, как мажор заключает его в объятия. Такие тёплые, тактильно необходимые сейчас. Сирота замирает, не зная, что сказать и нужно ли это вообще. Гречкин держит его вблизи, принюхивается и чувствует запах зелёного чая. Кирилл, возможно, забудет о случившемся уже завтра, но, будучи потерянным на границе Вселенной, он находит свой маяк, который готов провести к положенной точке. Всего лишь одни объятия вместо тысячи оскорблений, произнесённых ранее.