Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы

      Молодые деревья сгибались под ногами ретивых коней. Шум стоял такой, будто по лесу шла целая армия, а не скакал простой охотничий отряд. Но за несколько декад лошади заскучали в стойлах, а люди – в богатых покоях. С начала Белых месяцев никто не совался в лес ради развлечений. Арлеонцы прятались в тёплых домах. Но наконец наступил месяц Пчелы, и охотники потянулись в лес. Одиночки с громадными сумками и арбалетами, отряды с псами и слугами, несущими за господами дичь. Некоторые из групп состояли всего из пяти человек, другие – из нескольких десятков. А сегодня в Золотом лесу началась самая большая и громкая охота – королевская. Со стороны это правда больше напоминало армию небольшого княжества. Охотники производили столько шума, что вся дичь уже, должно быть, давно спряталась и теперь ждала, когда опасность минует. Матвей, услышавший топот, лай, крики и треск ещё издалека, спокойно стоял в отдалении от охотничьей тропы. Его медвежий плащ сливался со стволами многочисленных елей, делая своего владельца незримым для чужих глаз.       Склонив голову набок, маг внимательно наблюдал за всадниками. Впереди всех на длинноногой лошади неслась величественная женщина. Её плечи укрывал парчовый, шитый золотом плащ. Волосы, заплетённые в тугую косу, ниспадали до середины спины, голову венчал золотой обруч, украшенный изумрудами. Сомнений не возникало, первой ехала сама королева Дрейка. Матвей видел её всего несколько раз, но Илизабет Арлеон запомнилась ему на всю жизнь. Вытянутое лицо, высокие скулы, тонкий нос и большие светлые глаза. И всё это пропитано воистину незабываемым королевским достоинством. Очень отдалённо Илизабет напоминала Миранду. Верховная жрица часто шутила, что в её жилах течёт что-то арлеонское. Миранда даже с каким-то ненормальным упорством доказывала наличие родства между ней и королевской семьёй. При нынешних отношениях с Арлеонами такая уверенность казалась странной, если не безумной.       Рядом с королевой неслась собачья свора. Гончие то вырывались вперёд, то отставали. Иногда они еле успевали убраться из-под ног королевской лошади. Вдруг одна из них взвизгнула и замерла. Она тявкнула, принюхалась и повернула острую морду в сторону Матвея. Маг сделал шаг назад. Он не боялся псов и охотников, но лучше бы им не встречаться. Хотя, при желании, он мог бы соврать, что просто идёт в Арлеон к родственникам. А мог бы просто растаять в воздухе, прежде чем королева и её свита его догонят. Гончая между тем заметила мага и громко залаяла. — Разумеется, — пробормотал себе под нос мужчина. — Инсдел ан хода.       Его окутал золотистый туман, и спустя секунду Матвей оказался около лагеря Милитарьи. — Вот и прогулялся...       Мужчина поднял голову к солнцу и прищурился. Уже почти полдень. Многие в лагере уже проснулись. Матвей огляделся по сторонам, но, к своему удивлению, Маару не заметил. Сегодня он пообещал воспитаннице показать, как призывать ветер и усиливать его порывы. Маара пришла в восторг от такой магии. Ей всегда нравилось всё разрушительное, всё, что несло в себе опасность. Странно, что она ещё не ждала его.       Матвей перешёл на другую поляну. Тут Маара тоже не обнаружилась. "Может, ей захотелось погулять?" — подумал маг. В последнее время она часто уходила одна в лес. Её лучшая подруга Меган говорила, что Маара что-то ищет. Однако, что или кого, девочка не знала. Один раз Матвей попытался узнать это у воспитанницы напрямую, но Маара лишь непонимающе посмотрела на наставника, а затем сказала, что просто практикуется в новых заклинаниях и что ей не нравится, когда кто-то смотрит, а тишина наоборот леса помогает ей сосредоточиться.       Матвей покачал головой. Если его ученица в лесу, то она непременно встретит охотников. Такова Маара: если неприятностей нет, она их найдёт, а если не сможет, то создаст. Буквально позавчера девочка умудрилась устроить пожар рядом со своим шатром, а за пару дней до этого Матвей обнаружил её сидящей на дереве в нескольких километрах от лагеря. Оказалось, что Маара нечаянно переместилась туда и не знала, как вернуться. В общем, Матвей не сомневался, что девочка в лесу, а раз так, то неприятностей ей не избежать. Тем не менее, на всякий случай, ради очистки совести маг решил обойти лагерь ещё раз.       Неподалёку от центрального шатра ему на глаза попалась Меган. Будучи одногодками, они с Маарой неплохо общались... И хоть Матвей видел их вместе не слишком часто, вроде бы они называли друг друга лучшими подругами. — Доброе утро, — окликнул девочку маг. — Уже день, — поправила Меган. — Не видела Маару? Она снова куда-нибудь ушла? — Я не видела её со вчерашнего вечера. Маара даже на завтрак к нам не пришла, хотя обещала.       Девочка скрестила руки на груди: — Скажите ей, чтобы она так больше не делала. — Непременно, — кивнул Матвей. — Пойду поищу её.       Меган кивнула и пошла дальше. Мужчина задумчиво посмотрел ей вслед. Маара не пришла на завтрак? Забыла или проспала? Ни то, ни другое на неё не походило. “Однако, если она ещё спит, — подумал маг. — То тогда она точно в порядке.” Мужчина поспешил к шатру подопечной. Перед входом он остановился: — Маара! — маг постучал по перекладине над входом. — Маара!       Тишина. Матвей вздохнул и позвал ещё раз. Не дождавшись ответа, он приподнял полог и заглянул внутрь. Ему не нравилось так делать, всё-таки Мааре уже шёл двенадцатый год, но лучше проверить сразу, а не мяться на пороге.       Маара спала, укрывшись тёплым плащом с меховой подкладкой. Под головой у неё покоился увесистый том из библиотеки, ещё несколько книг лежали рядом. Около левой руки девочки валялся каменный куб. Матвей тяжело вздохнул, закатил глаза и зашёл в шатёр. Мужчина присел рядом с подопечной и заглянул в книгу. На открытой странице изображалась старуха в чёрном балахоне, с седыми волосами и горящими глазами, изо рта у неё капала кровь. Подпись внизу гласила "Чёрная Грета". Маара решила изучить легенды? И из-за этого проспала? Что-то новое.       Матвей посмотрел на куб. Осторожно взяв его двумя пальцами, маг поднёс камень к глазам. Несомненно, он уже видел нечто похожее прежде. Тогда это не закончилось ничем хорошим. Маг снова посмотрел на страницу. Чёрная Грета. Матвей покачал головой, если это снова она... Матвей убрал куб под одну из шкур, лежащих на полу, и принялся будить Маару.       Девочка недовольно заворчала и наугад махнул рукой. Больно ударившись кистью о лежащую рядом книгу, Маара открыла глаза. Несколько секунд она непонимающе смотрела на наставника. — Доброе утро, — усмехнулся мужчина. — Хотя вернее сказать – день. — Сколько времени? — девочка села и начала тереть глаза. — Полдень. — Как полдень?       Маара вскочила на ноги: — Я ведь обещала Меган... — Угу. Теперь придётся извиняться. — Мортем!..       Колдунья опустилась на пол. Она посмотрела на книгу и мысленно выругалась ещё раз. "Вот почему я проспала именно сегодня? Вчера значит всё хорошо было, позавчера тоже. А сегодня на-те! — Маара закатила глаза. — Только я так могу!"       Проследив за взглядом подопечной, Матвей снова вспомнил про шкатулку. — Что читаешь? — Легенды... Мифы... Всякое такое... — Не знал, что тебя это интересует. А разве не ты говорила, что всё это мортемовски скучно? — Да...       Девочка неуверенно кивнула. Да, конечно, всё это мортемовски скучно, нудно и пахнет пылью. Но так можно говорить, только если забыть про Мейнрад, странную избушку и каменную шкатулку. Кстати, о ней, Маара принялась ощупывать мех вокруг себя. Подарок точно должен валялся где-то здесь: колдунья помнила, как держала его в руках вчера вечером.       Шкатулка, девочка решила называть куб так, хоть он и не открывался. Маара по сорок раз на дню пыталась найти крышку или дно. Но ничего не получалось. Несколько раз девочка пробовала сжечь шкатулку, разбить, взорвать. Но каменюке всё было нипочём! Проверив всё вокруг себя, девочка почувствовала небольшой квадратный бугорок. Она облегчённо выдохнула, шкатулка на месте... — Так ты просто так начала интересоваться Чёрной Гретой? — решил уточнить Матвей. — Эм... Да. Между делом.       Колдунья посмотрела на наставника: — На самом деле... Я... Я просто встретила кое-кого в лесу. — Кое-кого? — Девушку.       Мортем… Пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы сохранить спокойствие. Внутренне маг уже двадцать раз проклял собственную невнимательность, стоило догадаться, что Маара не просто так ходит в лес. — Расскажи мне о ней, — попросила Матвей. — Я имею в виду, о девушке. — Она самая обычная... С чёрными волосами... У неё ещё такое платье длинное. И рук не видно.       Девочка замялась. Она уже начинала жалеть о своём откровение. — Она тебе что-нибудь дала? — Нет. С чего бы ей мне что-нибудь давать?       Сердце Матвея ухнуло. В прошлый раз ничего хорошего из подобной встречи не вышло. Маг встал и сказал: — Идём.       И тут же вышел из шатра. Свет дня ударил ему в лицо, и мужчина зажмурился. Секунду спустя рядом с ним оказалась Маара. Девочка несколько раз моргнула и, привыкнув к белому свету, заозиралась по сторонам. Вдалеке мелькнули рыжие волосы Меган. "Я обязательно извинюсь, — пообещала себе колдунья, — Обязательно."       Знаком Матвей позвал Маару за собой. С удивлением, девочка осознала, что они направляются к храму. Оказавшись внутри, Маара невольно опустила глаза в пол. В центре шатра на высоком мраморном постаменте сидела золотая сова. Она смотрела на девочку тяжёлым немигающим взором, и юной колдунье почудилось, что сова её осуждает. Птица всем своим видом говорила, что она всё знает и о подарке Мейнрад, и о лжи Маары. Девочка передёрнула плечами и отвернулась, стараясь не смотреть на животное воплощение Богини Мудрости и Милосердия. Матвей тем временем обошёл постамент и коснулся заднего полога шатра. Маара нахмурилась, ей всегда казалось, что там находится шатёр верховной жрицы... Но Матвей уверенно поднял ткань и шагнул внутрь, знаком позвав подопечную за собой.       Перед Маарой открылась квадратное пространство, сплошь уставленное большими коваными сундуками с плоскими крышками. Сюда почти не проникали звуки снаружи. Воздух был тяжёлым и спёртым. — Зачем мы здесь? — не выдержала девочка.       Вместо ответа Матвей магией опустил на пол два сундука и одним движением руки открыл их. Внутри лежали десятки, нет, сотни одинаковых каменных шкатулок. Маара медленно опустилась на колени. У неё в шатре осталась точно такая же. Девочка смотрела на эти шкатулки и внутри неё всё сжималось и содрогалось. Откуда они тут взялись? Ещё и в таком количестве… Внимание девочки сразу привлекла шкатулка, лежавшая в самом центре. В отличие от других её поверхность покрывали чёрные руны. На каждой стенке по девять штук.       Поборов внутренний ужас, Маара взяла эту шкатулку и попробовала открыть её. Безуспешно. Тогда девочка попыталась сдвинуть грани. Верхний и нижний ряды легко повернулись. От неожиданности девочка чуть не выронила шкатулку. Она попробовала снова. Каждая грань и каждый ряд легко проворачивались. Иногда тройки символов вспыхивали ярким светом и продолжали гореть до тех пор, пока Маара не разъединяла их. — Откуда это? — девочка обернулась к наставнику. — Мы нашли их в лесу, — ответил Матвей тоном полным безразличия.       Помолчав, он добавил: — Рядом с костями. — С костями? — Маара посмотрела на шкатулку, где ей только что удалось собрать ряд белых рун, и сжала её ещё крепче. — Все? — Слава богам, нет. Некоторые удалось забрать прежде, чем ситуация стала необратимой.       Матвей сел рядом с девочкой и заглянул ей в глаза. Мааре пришлось собрать всю силу воли, чтобы не начать рассказывать о своей шкатулке. Ей никто не угрожал. Во-первых, Маара считала себя сильнейшей колдуньей своего поколения. Да, возможно, она не всегда контролировала себя, но в случае битвы это скорее плюс, чем минус. А во-вторых, Мейнрад ей совершенно точно не угрожала. Маара уже даже не помнила, почему лесная жительница её смутила и напугала. — Мы не знаем, кто ещё живёт в этом лесу, — сказал Матвей. — Она древнее нас, и найти её невозможно. Но порой она приходит сама. Она дарит шкатулки и делает так, чтобы жертва сама искала её. Она кажется другом, но это не так. Рано или поздно она съедает того, кто к ней пришёл. А потом уходит, оставляя лишь кости и эти бесполезные камни.       Заглянув девочке в глаза, маг сжал её плечо: — Маара, ты должна поклясться, что не пойдёшь к ней в лес. — Конечно, — тут же кивнула девочка. — А зачем мне к ней ходить? — Она тебе ничего не давала? — Нет, — быстро ответила она.       Маара старалась говорить легко и спокойно, но внутри всё сжималось. Ей очень не хотелось врать наставнику. Но и рассказывать о шкатулке теперь стало как-то страшно. "В конце концов, — сказала она сама себе, когда они уже выходили уже из храма. — Я ведь не дура, чтобы идти в лес на верную смерть. Конечно, раньше я пыталась... Но ведь только потому, что я не знала истину. Теперь я буду осторожней."       Целый день Матвей не мог успокоиться. Мысль о том, что Маара не сказала ему про куб, не отпускала. Когда-то давно милитарианец уже видел подобное. Тот парень не пережил встречу с лесной девушкой. А ведь он был гораздо старше Маары.       Что же такого в этой лесной жительнице? Почему она так влияет на людей? И самое главное: почему Маара не отдала куб, даже узнав всю историю? Мужчина вздохнул и поднял глаза к небу. Уже стемнело, большинство милитарианцев разошлись по своим шатрам и готовились ко сну. И только Матвей сидел перед костром и думал. Ему совершенно не нравилась ситуация, он не понимал, что с ней делать.       Вспоминая своё детство, маг отчётливо видел не больше тридцати картинок. Самая первая: ему пять лет или около того, и он вместе с братом гуляет по лесу. Они стоят на небольшом пригорке, откуда открывается чудесный вид: Арлеон в рассветных лучах. Воздух чист, никакого шума, только красота.       Самая счастливая картинка – момент, когда Матвей впервые встретил Эсму. Она прибыла в их лагерь вместе с матерью, которая некогда была камерарием Эрики, и ещё несколькими магами, чтобы уладить какие-то вопросы между эрбианцами и милитарианцами. Уже после они часто виделись в тайне ото всех, но тогда всё прошло по-особенному. Так как они являлись ровесниками, Матвею поручили развлекать Эсму. Это случилось в месяц Совы, погода тогда стояла на редкость отвратительная, поэтому они не пошли гулять, а просидели целый день в шатре, где пили чай с вареньем и болтали. Прекрасное время…       Но не все воспоминания были весёлыми и спокойными, многие вызывали внутренний трепет, отголосок детского ужаса. Одно из таких: кости на берегу. Они принадлежали шестнадцатилетнему парню. Матвей знал его – на редкость весёлый и способный маг. Когда он однажды не вернулся в лагерь, никто не мог понять, что произошло. Говорили о драконах, бандитах и работорговцах. А потом нашли кости... Матвей хорошо помнил этот момент, хоть ему не позволили подойти близко. Миранда склонилась над останками, пытаясь разобраться, где кости и ошмётки плоти, а где одежда. Спустя несколько минут она что-то нашла. Сжав предмет, которым оказался аккуратный куб, Верховная жрица поднялась и процедила: — Монстр...       Спустя несколько дней Матвею удалось узнать, кто это. Монстром звали неизвестную девушку, живущую в лесу. Никто не знал, сколько ей лет, откуда она взялась, куда пропадает, и можно ли её убить. Последний вопрос был самым важным, но ответить на него не представлялось возможным. Девушка каким-то непостижимым образом очаровывала людей. И они, забыв об осторожности, сами шли на верную гибель. Единственное, что объединяло все таинственные смерти – кубы. Их находили рядом со всеми жертвами. Жрицы прошлого полагали, что в них кроется разгадка Монстра, поэтому их и собирали. Вот только число кубов росло, а ответы так и не появлялись. Кроме всего прочего, не удалось выявить даже частоту появлений Монстра. Иногда она нападала несколько раз в год, а иногда пропадала на столетия. Этот монстр приходил из ниоткуда, а затем уходил в никуда. И никто не понимал, почему она это делает. А теперь в её сети попала Маара. Словно сами боги обрекли Матвея терять всех, кого он любит.       Заслышав скрип снега, маг оторвался от тлеющих углей. Он хмыкнул, ему казалось, тут горит огонь. По недавно выпавшему снегу шла Миранда. Мужчина покачал головой, а он-то успел понадеяться, что это Маара несёт шкатулку. Верховная жрица села на бревно: — Ты пытаешь развести огонь взглядом?       Маг промолчал. — Ты сидишь тут уже несколько часов, — сказала Миранда. — Не хочу, чтобы мой родственник и камерарий умер от переохлаждения.       Матвей молча кивнул, ему бы тоже этого не хотелось. Но ведь судьбу не выбирают. Не выбирают? — Так и будешь молчать? Ладно... Тогда может расскажешь про Маару и ветер? — А что не так? — встрепенулся мужчина. — Милли рассказала, что вы вырвали с корнями дерево. — Это случайность! — Матвей усмехнулся, вспоминая тот момент. — Просто Маара не всегда себя контролирует. — Ей уже двенадцать. — И что? Она ещё ребёнок. — Ну-ну. Пожар, дерево... Что дальше? — Пф!.. Ничего страшного не случится. Мы ведь маги, всплески силы бывают у всех. — Не на этом уровне магии.       Матвей покачал головой и обернулся к жрице: — Мы знали, что она может отличаться, — тихо сказал он.       Женщина поправила прядь волос: — Я была даже готова, что она не будет магом.       Помолчав, Миранда обернулась на шатёр Маары и продолжила: — С тех пор, как ты принёс её в лагерь... Не знаю, как объяснить, но я чувствую. Чувствую, что магия откликается в ней иначе, не так, как в тебе или во мне. Или в Эсме...       От упоминания эрбианки Матвей нахмурился. Миранда отвернулась от шатра. И пока её взгляд скользил по чёрным силуэтам шатров, ей показалось, что рядом с храмом кто-то стоит. Верховная жрица прищурилась. — Что такое? — маг посмотрел в ту же сторону. — Ничего... — она обернулась к Матвею и сказала. — Тебе стоит научить её контролю.       Все восьмилетки это могут. К тому же, всплески опасны и для неё, и для нас. Как только Миранда снова заговорила, Маара выдохнула. Она провела слишком много времени, ожидая, пока поляна опустеет, чтобы попасться именно сейчас. Девочка с растущей досадой наблюдала, как Миранда и Матвей продолжают о чём-то говорить. Неужели ей придётся ждать ещё дольше?       Внутри неё поднимался гнев. Верховная жрица и маг говорили так тихо, что со своего места Маара не слышала слов, но почему-то не сомневалась, что речь идёт о ней. Неужели Матвей решил рассказать Миранде о Мейнрад? Как он мог?! Конечно, она не просила его хранить это в тайне, но разве нельзя было догадаться? А она-то решила, что Матвей не станет болтать о таком, что он ей поверил.       Девочка высунулась из-за шатра, маг и жрица всё ещё беседовали. Маара вернулась на прежнее место, где её нельзя было заметить, и обернулась к ткани за своей спиной. Цель так близка... Всего лишь пробраться внутрь этого шатра. Но вход закрывали Миранда и Матвей. А может?.. Лицо девочки разом лишилось всех эмоций, руки сжались в кулаки, а в кончиках пальцев она ощутила странное покалывание. Стараясь не задумываться, Маара приподняла полог и проскользнула внутрь.       В шатре было тепло и сухо. Воздух здесь словно состоял из маленьких частичек золота. На полу лежал пушистый ковёр, напоминавший сухую траву пустынь. На своё счастье Маара, подняла полог как раз в том месте, где не стояло никакой мебели. В отличие от остальных магов Верховная жрица позволяла себе такую роскошь.       Прямо напротив девочки стоял резной комод из сосны с золотыми набалдашниками в качестве ручек. На его искусно сделанной столешнице красовались небольшая чёрная ваза с золотыми рисунками, изображающими героев легенд, часы из тонкого дунклеровского фарфора с прекрасным цветочным узорам и очень старая деревянная сова, поднятая с морского дна и подаренная жрице флумийцами. Около комода находилась настоящая кровать из дуба с прекрасным изголовьем, отделанным цветными изразцами. А ещё повсюду стояли цветы: ирисы, маргаритки, нарциссы... В противоположном углу Маара разглядела золотистую чашу, от которой шло тепло и пахло лилиями и сандаловым деревом. От терпкой сладкой смеси ароматов у девочки закружилась голова. Она с тоской подумала о морозном уличном воздухе.       Стараясь не обращать внимания на тяжёлый аромат, Маара двинулась к кровати. По её расчётам, именно за ней находился слой шатра, отделяющий спальню от комнаты со шкатулками. Вдруг на глаза Мааре попалась лента чёрного атласа, небрежно лежавшая на полу. Колдунья удивлённо моргнула и застыла: Миранда бы не стала раскидывать свои вещи. С её подачи все милитарианцы поддерживали чистоту в своих шатрах. Как любил говорить Мартин, беспорядок – драконова роскошь. Аккуратность – необходимость, которой маги не пренебрегали. Если бы кто-то сумел напасть на лагерь, то тогда каждый милитарианец должен был либо сражаться, либо спасать то, что уцелело. Бардак же резко снижал шансы успеть предпринять хоть что-то. Нет, Верховная жрица не позволила бы себе уронить ленту на пол и не поднять её. Тем более, что блестящий атлас сильно выделялся на фоне ковра, она бы заметила. Только если это не...       Лента зашевелилась. Маара с надеждой посмотрела на вход, вдруг это всего лишь ветерок. Но тяжёлая ткань, заменявшая дверь, спокойно висела на вкопанных в землю деревянных столбцах, а её край недвижимо лежал на полу. Девочка прищурилась, слегка подалась вперёд и... остолбенела. Её догадка оказалось верной... С содроганием Маара ощутила, как из глубины желудка поднялась горькая паника. Быстро оказавшись в груди, она выпустила когти ужаса и принялась царапаться. Маара боялась пошевелиться. На ковре лежала чёрная гадюка. Звали её Сара. Колдунья слышала про неё раньше, но до сих пор считала, что это выдумка. Кто в здравом уме станет держать у себя в шатре гадюку? Теперь Маара знала, кто.       Девочка судорожно сглотнула и приставными шажками, ни на секунду не выпуская из поля зрения гадюку, двинулась к кровати. Маара надеялась, что тварь спит, а её движения это всего лишь отголоски какого-то странного змеиного кошмара. Шаг, другой, затем остановка – возможность отдышаться и время проверить, не проснулась ли Сара, и всё по новой. Маара двигалась медленно и плавно, она боялась случайно задеть какой-нибудь цветок или, не дай то боги, сдвинуть ковёр и разбудить гадюку. От каждого шага сердце её замирало, а от вида змеи к горлу подступала тошнота. Добравшись до кровати, девочка еле удержалась от того, чтобы в изнеможение не упасть на неё. Маара слегка приподняла полог, за ним стоял сундук. Убедившись, что снаружи находится другая комната, а не поляна, колдунья начала искать место, где не будет преград.       Оказавшись внутри, Маара перевела дух. Её всю трясло. Когда она попыталась снять верхние сундуки, то чуть не обрушила их на себя. Девочке пришлось напрячь всю свою силу воли. Она должна была быть аккуратной, иначе всё зря. К тому же, перемещение предметов – это простейшая магия. Её осваивали в первую очередь, ведь для её использования не требовалось никаких заклятий.       Правда для Маары такая магия являлась пыткой. Она всё время не рассчитывала силу, и потому предметы либо падали, не достигнув нужного места, либо исчезали в дали. Но если до сих пор она могла позволить себе подобные казусы, то теперь наступил момент, когда ошибка стоила бы ей сил, времени и, вероятно, доверия наставника. Сундук, которые Матвей ещё днём убрал наверх, приподнялся и дрожа опустился на землю, гулко стукнувшись при приземлении. Маара закрыла глаза и прошептала: — Слава богам!       Она опустилась на колени и отворила плоскую крышку. Прямо перед ней лежала шкатулка с рунами. Один ряд рун на верхней части горел приятным белым светом. Девочка довольно улыбнулась и сунула шкатулку себе под плащ. Дело сделано! Маара поднялась на ноги и, стараясь ещё не сильно радоваться, кое-как вернула сундук на место. Впрочем, в этот раз всё прошло не так гладко. Сундук подлетел так резко и стремительно, что чуть не пробил дыру в шатре. Благо Маара вовремя ослабила свою магию и всё ограничилось лишь её испугом. В другое время колдунья наверняка бы начала корить себя за неусидчивость… Но прямо сейчас это происшествие не сильно расстроило её, главное, что она забрала ту самую шкатулку!       Маара огляделась по сторонам, в глубине души ей хотелось увидеть здесь кого-то, кто разделил бы её радость. Но вокруг были только сундуки. И в каждом – сотни шкатулок. — Мы нашли их в лесу. Рядом с костями. — С костями? Все? — Слава богам, нет. Некоторые удалось забрать прежде, чем ситуация стала необратимой.       Воспоминание появилось неожиданно, девочка нахмурилась. Всё-таки Матвей неспроста пытался предостеречь её. Что, если это действительно так ужасно и сил справиться с этим не хватит даже ей? — Мы не знаем, кто ещё живёт в этом лесу. Она древнее нас, и найти её невозможно. Но порой она приходит сама. Она дарит шкатулки и делает так, чтобы жертва сама ходила к ней. Она кажется другом, но это не так. Рано или поздно она съедает того, кто к ней пришёл. А потом уходит, оставляя лишь кости и эти бесполезные камни.       По спине пробежал холодок. Девочка покачала головой, нет, с ней точно такого не случится. В конце концов, она не так глупа и не так слаба. "Просто-напросто не буду поворачиваться к ней спиной. А если что-то пойдёт не так, то вырублю её ближайшим деревом," — подумала Маара, горько усмехаясь.       Вернувшись в шатёр, девочка в изнеможении рухнула на свою лежанку. Только теперь она поняла, как сильно её вымотала эта вылазка. Но, вместе с тем, Маара ощущала прилив сил. Ей не хотелось просто лежать, хотелось продолжать что-то делать, пока тело не откажется её слушать. Небольшой костерок, горевший у входа, громко затрещал. Кольцо тёмного дыма взлетело вверх и исчезло в небольшом дымовом окне. Маара улыбнулась. Сколько впечатлений! Шатёр Верховной жрицы, змея, сундуки и, разумеется, шкатулки. Какие же они красивые! Бархатно-серые, из пористого камня, с ровными гранями и закруглёнными краями. Неужели существует что-то прекраснее? Девочка рассмеялась. Конечно, есть! Прекраснее простых шкатулок могут быть только шкатулки с рунами.       Девочка расстегнула фибулу плаща и, кое-как вытащив ткань из-под себя, откинула её в угол шатра, ближе к изголовью лежанки. В руках у неё осталась лишь шкатулка. Маара провела пальцем по аккуратным рунам. Вероятно, это было мёртвое наречие. Девочка видела его в книгах, там было написано, что именно оно легло в основу языка магов. Того самого, на котором произносились все заклинания. В обычной жизни этот язык не использовали, но по крайней мере он существовал в письменном виде. А вот мёртвое наречие лишилось даже его. Воспоминания об этом языке сохранились в редких книгах, но даже в них не содержалось достаточного количества данных для изучения. Изредка на мёртвом наречие читали молитвы. Но даже священники не всегда знали значение этих строк, что уж говорить о простых людях. Маара покрутила шкатулку в руках, пытаясь прикинуть, сколько же ей лет? Наверняка больше тысячи. Говорили, что в Эпоху Алмаза мёртвое наречие всё ещё использовалось. И не только во время молитв, но и в быту.       Маара повернула к себе шкатулку той стороной, где располагался ряд белых рун. Девочка, прикусила губу, интересно, как это работает? Она сдвинула боковой слой, разъединяя ряд. Руны погасли. — Угу...       Она вернула всё на прежнее место, снова блеск. Как же красиво...       Немного поразмыслив, девочка начала крутить остальные ряды. Самым сложным оказалось при этом не разъединять первый. Вскоре с противоположной стороны вспыхнул ещё один белый ряд. Спустя несколько поворотов все белые руны оказались на одной грани. Теперь их разделяла всего одна чёрная тройка.       Другие руны не изменилась. Даже те, что находились совсем рядом с белыми, остались чёрными. Маара нахмурилась. Она не была до конца уверена, но ей казалось, что что-то пошло не так. Передвигая по кругу оба белых ряда разом, девочка проверяла каждую сторону, пока наконец между рядами не зажглась ещё одна руна. После этого колдунья впала в лёгкий ступор. Она понятия не имела, что следует делать дальше. Главной бедой являлась необходимость разъединить уже готовые ряды, чтобы дополнить оставшиеся. С тяжёлым сердцем, она сдвинула один. И начала крутить его во все стороны, выискивая недостающую руну.       Спустя полчаса напряжённой работы сторона собралась. Все руны горели белым огнём, который с каждой секундой словно усиливался. Однако кроме этого ничего не происходило. Мааре хотелось закричать: "И это всё?! Я столько мучилась ради этого?" Поджав губы, колдунья кинула шкатулку на плащ и, закрыв глаза, принялась массировать виски.       Вдруг раздался громкий треск. Девочка вздрогнула. Она приподнялась на локтях, осмотрелась по сторонам и прислушалась. Никто не закричал, не начался шум. Возможно, это кто-то колдует. Не только же ей ломать деревья. Скривившись, девочка опустила взгляд к шкатулке.       После чёрной гадюки девочке казалось, что никто и ничто её сегодня не шокирует. Однако теперь её уверенность пошатнулась. Шкатулка не открылась до конца, но в ней появилась щель. Белая грань приподнялась, давая возможность заглянуть внутрь. Колдунья быстро схватила шкатулку и поднесла её к костру. Облизнув сухие губы, девочка откинула белую грань. Внутри что-то поблёскивало. С величайшей осторожностью Маара извлекла на свет небольшую подвеску. Девочка затаила дыхание, у неё получилось.       Подвеска состояла из двух остроконечных овалов из чёрного стекла. Свет огня заставлял их казаться багровыми. Стороны овалов имели по восемь идеально-ровных граней. Маара провела по ним пальцем, поражаясь качеству работы. В центре сторон находились гладкие камни ярко-красного цвета, напоминающие капли свежей крови. По низу большого овала шла тонкая линия, отделявшая маленький треугольник. Маара потянула его вниз и тот легко отцепился от остальной подвески. На руку девочке брызнула бордовая жидкость. На коже она громко зашипела и спустя секунду от неё начал исходить странный запах: нечто среднее между тухлым мясом и сандалом. Маара вернула треугольник на место и поморщилась. Какая дрянь!       Но всё же какая красота! Девочка поднесла подвеску к глазам и посмотрела через неё на огонь. Жидкость, заполнившая половину нижнего овала, выделялась на фоне пустоты верхнего. На свету девочке удалось заметить маленький куб. Он находился между овалами, ровно на пересечении. Убрав подвеску со света, колдунья обратила внимание на верёвочку, на которую та крепилась. Она состояла из десятка маленьких, сплетённых между собой, косичек. Недолго думая, Маара ослабила узел и надела подвеску себе на шею. Нужно будет срочно узнать, для чего она используется.       Спрятав подвеску под одежду, девочка подняла шкатулку и заглянула внутрь. Изнутри она была отделана белоснежным металлом, в свете огня казавшимся рыжим. Маара провела пальцами по внутренней отделке — гладкая, безупречно гладкая, без единой царапинки или впадинки, ещё лучше, чем грань. Огонь снова затрещал. От неожиданности Маара дёрнулась и случайно сместила нижний слой. К её сожалению, в облике шкатулки это ничего не изменило.       Девочка взяла крышку и приставила её на прежнее место. Неожиданно один ряд рун вспыхнул. Колдунья попыталась убрать крышку, но та не поддалась. — Всё интересней и интересней... — протянула Маара.       Внезапно на неё навалилась страшная усталость. Кости заломило, руки и пальцы начало покалывать. Маара зевнула, потянулась и глупо улыбнулась. Спрятав новую шкатулку к предыдущей, она легла и закрыла глаза.       Раздался волчий вой. Долгий и протяжный, полный холода. Матвей как-то сказал, что волки – это слуги Хранителя, их вой – попытка предупредить живых о грядущем. “Интересно, — подумала девочка. — Говорят ли они, что я на правильном пути или советуют отступить?" Почему-то она не сомневалась, что сегодня Хранитель на её стороне.