Эс нерси лич эт джалир лоз тро дётэн хагиат лич муин,
Аг трои элгиат пэс горам,
Аг дётэн лан зейхей дан эй гуленейн тром.
Дю рот лан азои нерси лич Рокиатлис,
Туми джалир лоз тро дётэн лич фувэз рантлис.
После печать можно было использовать. Но важно помнить, что печать не просто закрывает кого-то, она запечатывает его на всю жизнь. Изнутри печать снять невозможно. Сколько бы силы ни было потрачено, всё будет зря, ибо печать не гасит ту силу, но забирает себе, и с тем становится ещё сильнее и опаснее. Для того же, чтобы печать всегда была готова к действию, держать её необходимо всё в той же лунной звезде и раз в декаду лет подставлять солнцу и тёмному небу." Эсма закрыла книгу. Немного поразмыслив, она щёлкнула пальцами и, дождавшись, когда книга станет меньше, спрятала её в карман пальто. “Теперь нужно в Арлеон, — подумала женщина, и на душе у неё сразу стало теплее. — К Матвею!..” Эсма огляделась по сторонам. Плащ Кенни виднелся за одной из груд старых свитков. Маг стоял, облокотившись на стену, и при помощи магии изучал содержимое старинного свитка. Рядом с ним лежали две стопки книг. Раскрытые он, судя по всему, уже просмотрел, закрытые же ждали свой черёд. Когда Эсма приблизилась к другу, он оторвался от книги и сказал: — Ты знала, что первый Верховный жрец Келума был родом из Дунклеровских земель? Женщина отрицательно покачала головой: — Не знала... С другой стороны, — она пожала плечами. — Только дунклеровцы могли придумать предсказания погоды. — Тоже верно... Ты нашла, что искала? — Да, — Эсма улыбнулась. — Повезло. Там написано всё, что я хотела знать. — Всё запомнила? — Выучила наизусть. Она замолчала, ожидая ответа Кенни, но тот лишь молча смотрел на неё. От такого откровенного внимания колдунья смутилась. Она кашлянула: — Проводишь? А то я боюсь заблудиться в вашем лабиринте. — Разумеется, — келумец опустил книгу в стопку закрытых. Путь обратно показался Эсме короче, но он всё ещё был чересчур запутанным. Когда они оказались на свежем воздухе, колдунья выдохнула. Как можно жить на берегу моря и вечно скрываться в таких пещерах? Неужели кому-то спёртый воздух нравится больше морского? Наверное, чтобы понять логику этих людей, нужно родиться среди них. Эсма огляделась по сторонам. В лагере на неё почти не обращали внимания. Только несколько ребятишек таращились во все глаза на зелёный плащ. — Ты ещё задержишься? — с некоторой надеждой спросил Кенни. — К сожалению, мне пора... — ответила Эсма. Сожаления она почти не испытывала. Ей хотелось показать книгу Матвею, хотелось рассказать о находке Эмину, хотелось узнать про лунную звезду. Расстраивать друга она не желала, но и задержаться здесь не могла. Выйдя из портала, Кенни замер. Здесь они должны были попрощаться. Эсма обняла мага и прошептала ему на ухо: — Спасибо за помощь. — Не за что, Цветочек, — шепнул он в ответ. Когда колдунья отошла, он добавил: — Заходи почаще. — Ты тоже. Тепло улыбнувшись, Кенни скрылся в камне. Колдунья подняла глаза к небу. Уже смеркалось. Небо побледнело, и рядом с горизонтом начали загораться первые звёзды. Эсма провела рукой по лицу, стирая усталость. Отойдя подальше от портала, она закрыла глаза и, прошептав заклятие перемещения, щёлкнула пальцами. В этот раз она переместилась к Серой Башне. После тепла Северной Тории холод Дрейка пронзал до самых костей. Женщина подошла к потайному проходу и уже хотела зайти внутрь, но неожиданно почувствовала странную магию. Барьер не походил сам на себя, теперь он ощущался ловушкой. Эрбианка вспомнила, что о чём-то подобном говорил Эмин. — Что ещё удумал Элиот? — пробормотала Эсма. Наложив чары невидимости, женщина прижала руку к кулону и позвала: "Эмин... Эмин..." Колдунья встала под стены и посмотрела на небо. Ночь наступала медленно. Сначала она окрасила небо в персиковый, потом его сменил коралловый, сиреневый, а затем волнами нахлынул сапфировый. Он поглощал небесный свод кусочек за кусочком, пока остальные цвета не стали всего лишь слабым отблеском. Звёзды сегодня напоминали светлячков. Они вспыхивали посреди неба – прекрасные и неотвратимые. Эмин появился, как только мир скрыл сумрак. Переместившись к проходу, молодой дракон оглянулся на стены, проверяя, нет ли стражи, и подошел к сестре. — Ты что-то нашла? — он облизнул губы. — Так скоро? — Я ещё вчера послала весть другу, сегодня навестила его, — уклончиво ответила Эсма. — В архивах келумцев есть книга, целый разворот которой посвящён печати. Женщина вытащила из кармана фолиант и протянула магу. Эмин взял книгу, покрутил перед собой и усмехнулся: — Полагаю, она должна быть больше? — колдунья кивнула. — Там очень длинное заклятье, — сказала она. — А ещё эта книга очень хрупкая. Будь с ней поаккуратнее. — Хочешь её вернуть? — Думаю, что надо, — Эсма пожала плечами. — Раз надо, то вернём, — кивнул дракон. — И ещё вот... — эрбианка извлекла ещё одну книгу и протянула брату. — Это бестиарий. Конечно, не самый старый... — А где самый? — Хранится у Эрики, — женщина развела руками. — Сам понимаешь, пришлось бы объяснять, зачем он мне, а это в нашем положении невозможно без доли лжи... Но это его копия. Вроде бы даже с несколькими дополнениями, так что, теоретически, он более информативный. Ладно... У меня есть ещё дела. Эмин понимающе кивнул и забрал бестиарий. — Ещё одно, — Эсма почувствовала себя немного глупо. — Ты знаешь, что такое лунная звезда? Юноша покачал головой: — Впервые слышу... Но я могу посмотреть в библиотеке, — предложил он, особо не веря в это. Чем ближе становился выпуск из Серой Башни, тем больше обязанностей падали на плечи молодых драконов. Тренировки, дежурства, смотры... Эмин еле успевал общаться с Манороком, Роталлебом, Беллой и Никки. А ведь ещё были Лютеция, Эмин и Ванда... и эрбианцы во главе с Элиотом. К счастью, Эсма лишь махнула рукой: — Я сама посмотрю. А ты иди спать, кто знает, что боги пошлют нам завтра. Подожди! Женщина указала на стены цитадели: — Что со стеной? — У Элиота новые тараканы в голове, — отмахнулся маг. — Я полагаю. Целый день его выловить не могу, чтобы уточнить. Он посмотрел на Башню и покачал головой: — В любом случае, теперь через дыру можно только войти. Может, боится, что Манорок и Роталлеб сбегут? Дьюер его знает… — Это точно… Ладно, сообщи, если с печатью что-то получится. — Разумеется. Когда Эмин скрылся из виду, Эсма устало опустила веки и снова переместилась. Колдунья оказалась рядом с лагерем Милитарьи. Эрбианка перекинула косу за спину, расправила складки одежды и одёрнула рукава. Закончив поправлять свой внешний вид, она хотела двинуться в сторону лагеря, но стоило женщине сделать шаг, как голова закружилась и перед глазами померкло. Всё длилось не дольше пары секунд, но Эсме почудилось, что она снова переместилась, в этот раз прямо в пещеру. Звуки мира стихли, запахи исчезли. Когда эрбианка пришла в себя, она тут же потрогала лоб, жара вроде бы не было. Колдунья покачала головой, всё дело в магии. Нужно делать более долгие перерывы. В лагере милитарианцев, как и всегда, царило спокойствие. Все занимались своими делами, поэтому на нежданную гостью никто не обратил внимания. К тому же, Эсма довольно часто приходила в лагерь, к её визитам все уже давно привыкли. На первой поляне, где находился большой шатёр, Матвея не оказалось, его собственное жилище также пустовало. Тогда Эсма перешла на вторую поляну, где сразу же заметила Маару. Девочка вместе с рыжеволосой подругой сидела около костра и разглядывала какую-то бумажку. Юные колдуньи увлечённо спорили. Эрбианка подошла к ним и окликнула Маару. Та удивлённо обернулась и тут же расплылась в радостной улыбке. — Эсма! — она вскочила и обняла женщину. — Откуда ты? — Я к Матвею, — улыбнулась эрбианка. Женщина вгляделась в радостное лицо девочки: "Всё-таки, она настоящая красавица." Удивительные черты лица: точёный нос, высокие скулы, тонкая линия губ и такие густые ресницы. В будущем она будет сражать сердца окружающих одним искусным движением руки или единственным точным взглядом. — Матвей... Он в лесу, — протянула Маара. — Кажется, он рядом с озером. — Спасибо... А вы тут чем заняты? — Эсма посмотрела на вторую девочку. — Представишь меня подруге? — Конечно! Эсма, это Меган, моя лучшая подруга. Меган, это Эсма, подруга Матвея. — Очень приятно, — мягко сказала женщина. — Взаимно, — кивнула Меган и тут же уткнулась в бумажку. — Чем занимаетесь? — спросила Эсма. — Матвей загадал Мааре загадку, — не поднимая головы, ответила Меган. — Что за загадка? — Какой-то мрак, — вздохнула Маара. — Тут написано: кровавые рабы обожают воевать. Девочка посмотрела на бумажку в руках подруги. Действительно мрак, и не только из-за содержания. Впрочем, о причинах беспокойства Эсме, Меган, да и остальным знать не нужно, пусть все думают, что это загадка её наставника. На самом деле загадку дал не Матвей, а Мейнрад. С тех пор, как Маара смогла открыть чужую шкатулку, она каждую ночь видела лесную незнакомку. Лицо женщины всё ещё скрывала плотная чёрная вуаль, но длинные рукава не оставляли сомнений, к Мааре приходила именно Мейнрад. Вначале девочка пыталась понять загадку сама. Посвящать других не хотелось. Во-первых, они бы захотели узнать, откуда взялась эта головоломка, а во-вторых, пришлось бы делиться разгадкой. Но спустя месяц, проведённый в попытках разобраться в словах, уверенность Маары пошатнулась, и она решила привлечь к работе Меган. Но пока что подруга ничего толкового не предложила. — Хм... — Эсма посмотрела на огонь. — Нужно подумать... Я могу спросить у Матвея и потом подсказать. Звучало соблазнительно... И эти лукавые мортемы в глазах... — Нет! — воскликнула девочка. Спохватившись, она повторила уже тише. — Нет. Он просил меня самой разобраться в этом. Он и про Меган-то не должен знать. — Хорошо, — улыбнулась женщина. — Как там написано? Кровавые всадники... — Кровавые рабы обожают воевать, — буркнула Меган. — Я обязательно подумаю, — пообещала Эсма. Ещё раз уточнив, где сейчас Матвей, женщина распрощалась с девочками и ушла. Меган недовольно посмотрела ей вслед: — И чего ей в своём лагере не сидится? — Да, брось! — отмахнулась Маара, садясь на прежнее место. — Эсма хорошая. Жаль, что она не милитарианка. — Угу, конечно, — кивнула рыжеволосая и показательно уставилась на записку. Маара пожала плечами, Эсма милая и добрая, как можно её не любить? — Ничего не понимаю, — Меган покачала головой. — Может быть, тут слова значат буквы? Она посмотрела на подругу. Та склонилась над бумажкой: — Ты про первые буквы? — Маара нахмурилась. — К. Р. О. В. Кров? — Кров? — рыжеволосая задумалась. — Думаешь, Матвей загадал слово "кров"? Маара отрицательно покачала головой. Мейнрад точно бы не стала загадывать что-то такое. — Значит, продолжаем искать, — заключила Меган. Лес вокруг лагеря милитарианцев казался золотым даже ночью. Словно невидимая дымка, его окутывала защитная магия, заставляя сверкать и воздух, и деревья, и даже землю. В лесу эрбианцев тоже царила магия, но не такая золотая. Эсма брела по едва заметной тропинке в сторону озера. Длинные синие тени падали на белый снег, вырисовывая невероятные картины. Небольшое лесное озерцо располагалось неподалёку от лагеря. Его берег обрамляли гранитные валуны, на которых так приятно лежать в тёплые зелёные деньки. В воде водилось много рыбы и прочей живности вроде мелких рачков и паучков. По вечерам рядом с озером пели цикады и жабы, впрочем, пока что для их концертов было ещё слишком холодно. Скоро это изменится, станет теплее, лёд расколется и вскоре растает, но пока что он сковывал поверхность воды толстым слоем. Матвей стоял посреди озера и смотрел под ноги. Вначале Эсма хотела окликнуть мага, но быстро передумала. Она молча подошла к нему и, встав на носочки, заглянула через плечо. Перед Матвеем находился очищенный от снега лёд, внутрь которого вмёрз чей-то коготь. Мужчина внимательно изучал его, не обращая внимания на то, что происходит рядом. — И на что мы смотрим? — громко осведомилась эрбианка. Матвей подпрыгнул от неожиданности. — Эсма! — он выдохнул. — Зачем так пугать? — А о чём это ты так задумался? — не моргнув и глазом, спросила женщина. Она сделала несколько мелких шагов назад, спрятав сцепленные в замок руки за спиной. — Я смотрю на коготь, — честно признался Матвей. — Думаю, оставил его волк или медведь. Он посмотрел на Эсму и тепло улыбнулся: — Впрочем, теперь у меня есть дела поинтересней. — Думаю, это медведь, — сказала колдунья. — Хочу, чтобы это был медведь! — Личные счёты? — рассмеялся мужчина. — Немного, — улыбнулась Эсма, делая шаг вперёд. Её руки обвили шею мага, он улыбнулся и, притянув к себе, поцеловал. Красные и рыжие, белые и жёлтые цветы вспыхнули в голове эрбианки и тут же потухли, стоило поцелую оборваться. Она мягко отстранилась от мужчины и опустила глаза на лёд: — Нужна помощь, — смущённо пробормотала женщина. — Что-то случилась? Эрика достала? — Не совсем... — эрбианка закусила губу. — Мне нужно попасть в Центральный храм Солнца и Луны. У вас же есть проход? Матвей задумчиво посмотрел на подругу, словно силясь разгадать её планы. Наконец он кивнул и, улыбаясь, словно мальчишка, сказал: — Только потом я угощу тебя ужином! Под проходом подразумевался длинный подземный туннель, ведущий из леса в город. Подобно туннелям в лагере келумцев, этот разветвлялся на множество подобных другу коридоров. При помощи сети подземных проходов, пронизывающих весь Арлеон, маги могли попасть в любую точку города, оставшись незамеченными. Многие из этих ходов милитарианцы сознательно обрушили, в некоторых создали иллюзии завалов. Сделали они это для того, чтобы драконы не поставили на проходы защитные амулеты и тем самым не лишили магов такого прекрасного способа передвижения. Конечно, перемещаться было бы быстрее. Но вся верхняя часть зданий, которые интересовали колдунов, находилась под надёжной защитой амулетов, а перемещаться на пёстрые улицы Арлеона считалось небезопасным. Поэтому подземными туннелями пользовались практически каждый раз, когда возникала необходимость быстро и безопасно добраться до какой-то части столицы. Чаще всего по этим ходам милитарианцы попадали в разные храмы, магазины, богатые резиденции, министерства, суды, тюрьмы и самое главное – в королевский дворец Арденман. Собственно, возможность попасть туда, где творилась судьба мира и где практически всегда жила действующая королева Дрейка, стала главной причиной, почему Верховная жрица Милитарьи предпочла жить в опасной близости от столицы драконьего королевства. Стены туннелей были сделаны из грубых серых и чёрных камней, ближе к центру города их сменяли гладкие булыжники и черепа с костями, принадлежащими людям, умершим во время эпидемий. Раньше Эсма сюда не заходила. К её удивлению, внутри оказалось сухо и тепло. Свет предусмотрительно не зажигали. Неизвестно, что бы подумали драконы, если бы обнаружили под землей горящий факел. Вместо этого использовались созданные магией огоньки. В некоторых местах под их светом появлялись небрежные карты разных частей подземного лабиринта или же просто указатели. "Странно, — подумала Эсма. — Несмотря на близость драконов, здесь гораздо приятнее, чем у келумцев." Женщина посмотрела на Матвея и улыбнулась. Как всё-таки хорошо, когда он рядом. Интересно, как бы сложилась их судьба, если бы она наплевала на просьбу матери и ушла к милитарианцам? Наверное, они бы поженились, может быть, завели бы детей. Иногда Эсма мечтала об этом. Впрочем, идеалом жизни всё ещё оставалась уединённая лесная башня, полная книг. Впрочем, Матвей наверняка согласился бы жить в такой башне. Он никогда не тянулся к славе, хотя родство с Верховной жрицей располагало к этому. Маг любил поговорить, любил находиться в центре внимания, но быстро уставал от этого. Начитанный и сообразительный Матвей всегда находился на хорошем счету у Миранды, некоторые говорили, что большинство решений жрицы продиктованы именно им. Сам маг, разумеется, это отрицал. Центральный храм Солнца и Луны располагался чуть восточнее середины города. Его острые шпили вздымались высоко в небо, сверкая золотом на рассвете и медью на закате. Крышу храма покрывала черепица в форме небольших чешуек чёрного, зелёного и белого цветов. Окна украшали витражи с изображениями самых важных событий истории Дрейка. На северной стороне отраженные на стекле картины прошлого освещала луна, на южной – солнце. Внутри храма всегда царила полутьма. Несмотря на обилие свечей на стенах и люстрах, по-настоящему здание освещалось лишь на восходе и на закате, когда солнце било прямиков в верхние полупрозрачные розетки, на которых металлом сверкали ветви и листья. Меж них угадывались буквы "В. А." и "Л. А.", что означало "Владимир Арлеон" и "Леона Арлеон". Первое имя принадлежало родоначальнику королей Арлеонов. Именно он перенёс столицу в Арлеон и превратил местный храм Солнца и Луны в Центральный. Второе имя носила королева Дрейка, правящая в шестом веке Эпохи Драконов. Главной заслугой этой правительницы считалась полная реконструкция храма. Несмотря на свою значимость, Центральный храм Солнца и Луны долгое время находился в плачевном состоянии, ремонтировали его перед коронациями, свадьбами, обрядами инициации и похоронами. Но ремонт этот проводился лишь поверхностно и, как правило, спустя пару месяцев растворялся. Леона Арлеон стала первой королевой, которая серьёзно озаботилась судьбой древнего монумента, за что её инициалами украсили восточную розетку. Подземные ходы вели прямиком в крипту храма. В этом относительно небольшом помещении находились захоронения сифов, первосвященников Дрейка, служивших в храме до восхождения Дракона. Остальные покоились в склепе под полом главного храмового зала. Как раз между склепом и криптой, на отдельном этаже, располагалась сокровищница, где хранились различные артефакты, в том числе и печать Дракона. Поднявшись по увитой каменным плющом лестнице, Эсма и Матвей подошли к сокровищнице. В неё вела массивная дверь из чёрного, белого и красного дерева. Стражников, как и всегда, у дверей не стояло. Считалось, что воровать в храме никто не станет, а потому стража появлялась здесь лишь несколько раз в день, и то, скорее, для порядка. В основном караулили лишь верхнюю часть храма, куда приходили паломники и горожане. Матвей приложил руку к замку и прошептал: — Эрайли. Раздался щелчок, и дверь распахнулась. Перед магами открылось море золота. Уборкой, как и охраной, священники себя не утруждали. Весь пол сокровищницы был завален золотыми монетами, массивными слитками, усыпанными каменьями кубками, яркими украшениями, изящным оружием, драгоценными и полудрагоценными камнями. Из этого золотого моря скалами поднимались каменные постаменты, на которых под золочёными решётками-клошами прятались магические артефакты. Матвей аккуратно притворил дверь и наложил чары, скрывавшие любые звуки. Эсма тем временем решительно шагала сквозь золото. Монеты и кубки громко звенели от её шагов и рассыпались в разные стороны. Не обращая внимания на помехи, женщина поочерёдно обходила постаменты, изучая их содержимое. Под одной из решёток эрбианка обнаружила чудесный кинжал, сделанный из цельного алмаза, под другой – стопку карт с перламутровыми рубашками, под третьей – кольцо с гигантским камнем – тигровым глазом. Особенно Эсму заинтересовала золотая корона в форме крыльев летучей мыши. Спереди они скреплялись тёмным аметистом, по краю крылья украшали маленькие александриты, складки сверкали серебром. Несколько минут женщина молча разглядывала её, гадая, какая же магия таится внутри? Возможно, эту корону некогда носили некромантки. Пожав плечами, эрбианка продолжила поиски. Печать Дракона находилась почти в самом конце сокровищницы. Сняв решётку, колдунья осторожно взяла печать в руки. Древняя магия дремала внутри артефакта. Кончиками пальцев женщина чувствовала её, чувствовала, сколько мощи скрыто в этой безобидной на первый взгляд вещице. Эсма провела пальцем по искусному орнаменту, украшавшему боковую часть, по выгравированному на клише дракону, коснулась рукояти из чёрного дуба, выполненной в форме головы ящера, на чьём носу сидела иволга. С основой печати её скрепляли маленькие иволги с поднятыми крыльями. Так маги хотели показать, что они поддерживают драконов, и драконы поддерживают их в равной мере. Вдоволь налюбовавшись самой печатью, Эсма посмотрела на постамент. На нём, как она и ожидала, обнаружился рисунок, внешне напоминавший звезду. Узор состоял из четырёх попарно скрещённых лунных серпов, каждая пара внешне напоминала букву "х", обе они соединялись крест на крест так, что концы серпов не соприкасались. Этот крест почти целиком находился внутри круга, только острые края лун выходили за его пределы. В центре была нарисована восьмиконечная звезда, больше напоминавшая решётку, противоположные концы которой соединены. Вне лун располагались символы луны, звёзд, огня и магии. — Что это? — Эсма вздрогнула от неожиданности. Она обернулась к Матвею, который стоял позади неё и с интересом изучал узор на постаменте. — Что? Не нравится? — усмехнулся маг. Покачав головой, колдунья сказала: — Видимо, это и есть лунная звезда. — Мы пришли ради неё? Женщина кивнула, вызывая удивление мага. — Может быть, расскажешь? — Только если поклянёшься никому не говорить. Матвей закатил глаза: — Торжественно клянусь! — Не здесь, — покачала головой Эсма. — За ужином. Обстановка драконьей сокровищницы не располагала к откровениям, тем более на такие темы. Милитарианец ухмыльнулся: — За ужином? Как пожелаете, миледи! — Только дай мне минуту, — попросила Эсма. — Хоть две! Одарив её очередной улыбки, Матвей отвернулся и пошёл изучать оставшуюся часть сокровищницы. Эсма сжала свой кулон и позвала Эмина. Через секунду у неё в голове раздался голос брата: — Эсма? Женщина быстро сказала: — Я нашла звезду. — Правда? — удивился маг. Видимо, Эмин недооценивал её способности. Колдунья усмехнулась: — Смотри! Эсма сняла кулон и опустила на постамент. Женщина щёлкнула пальцами и прошептала: — Отиойли зе Эмин дэ адрианчес. Из кулона вырвался зелёный луч. Он прошёл через весь постамент, а затем вернулся в камень. Эсма взяла кристалл в руку и спросила: — Видишь? — Вижу. Через секунду Эмин добавил: — Спасибо. — Пожалуйста. Эрбианка спрятала кулон под плащом. Вернув печать и решётку на прежнее место, Эсма подошла к Матвею. Тот стоял рядом с чёрным мраморным постаментом, на котором лежало круглое тонкое зеркало в оправе из белого золота. Клоша валялась на полу. Эсма встала напротив и заглянула в зеркало. Она увидела своё отражение и отражение Матвея. Маг неотрывно смотрел сам на себя, изредка наклоняя голову. Неожиданно отражение закрыло один глаз, эрбианка подняла взгляд на мага, потом снова опустила к отражению и снова подняла. От зеркала исходила странная энергия. Несколько секунд Эсма судорожно сжимала край постамента и вдруг отпрянула назад. Матвей не закрывал глаза и не показывал язык, это делало лишь отражение. — Матвей, — окликнула его колдунья. Матвей не шелохнулся. Эсма позвала его ещё несколько раз, никакой реакции. Её взгляд пал на снятую клошу. Женщина подняла её и резко опустила на постамент. Милитарианец вздрогнул и отпрянул. Он полусонным взором посмотрел на колдунью: — Что-то случилось? Отерев лоб тыльной стороной ладони, Эсма посмотрела на зеркало и вздохнула: — Нет... Всё хорошо. Пойдём отсюда? Я закончила. По дороге обратно маги обсуждали меню. Эсме жутко хотелось попробовать вяленую рыбу, а Матвей пытался убедить её, что по сравнению с рагу из кролика вяленая рыба – просто корм для свиней. После долгих споров они неожиданно сошлись на ухе. Самое то в такой холод. Однако с ухой всё оказалось не так-то просто. Рыба в лагере Милитарьи закончилась, и идти за ней нужно было на озеро. Матвею стоило лишь посмотреть на Эсму, чтобы понять, что перспектива ночной прогулки и рыбалки её не остановит. Собрав с собой лески с крючками и наживкой, тёплые шкуры, фляги с вином и, разумеется, небольшой перекус в виде вяленой оленины, маги пошли к озеру. Пока Матвей пробивал лунку и прилаживал крючки к лескам, Эсма разложила шкуры, еду и вино и наколдовала небольшой огонёк. — Сколько лет мы уже так не сидели? — женщина укуталась в мех и села рядом с магом. Она опустила голову ему на плечо и закрыла глаза, вдыхая аромат льда и огня. — Ты ведь не уйдёшь сегодня? — Матвей склонил к ней голову и немного скосил глаза, смотря преданно, словно собака. — Нет... — пробормотала Эсма. Маг вздохнул и прижался щекой к её волосам. Леска в его руках не шевелилась, и мужчине казалось, что лунка уже давно покрылась тонкой корочкой льда. Он чувствовал тепло огня, тепло меха и тепло Эсмы, самое приятное из всех. Матвей вдыхал запах её волос, лёгкий и травянистый. Ему хотелось остановить этот момент. Чтобы они сидели на берегу озера вечность. Чтобы их окружала ясная звёздная ночь, чтобы этот огонь никогда не потухал, чтобы лес превратился в прочную стену, за которую не проникнет никакая беда.