любя.

— я не люблю сладкое, — дель недовольно вытягивает шею поближе к контейнеру с пирожным, что стояли на стеклянном кухонном столе и ждали своего часа. морщится, разглядев обилие фисташкового крема. наверняка, от одного небольшого пробного укуса можно насытиться вкусом. сто процентов сладкие настолько, что аж тошно и терпко будет. ну уж нет. — как это? ты даже не пробовала! — и не собираюсь... — я столько денег вбухал!.. такие можно будет попробовать только на этой неделе. — это ещё почему? — кондитерская элитная, это их фишка: каждую неделю обновлять то, что продают. люди стараются, придумывают что-то новое... я стараюсь вообще-то! адель, для тебя же, ну? сатору старательно уговаривал девчонку, ненавязчиво пихая той в рот свой указательный палец, кончик которого щедро измазан тем самым кремом. ха, ненавязчиво!она давится от неожиданности, с причмоком выпуская чужой палец изо рта. перекатывает на языке крем. пробует и хмурится; хмыкает и супится. довольно неплохо, но на этом хватит. ей не понравилось с каким рвением годжо буквально заставил оценить съедобную покупку – и решает закрыть на эту мелочь глаза. сатору часто радовал её, но только тем, что радовало его самого. он никогда не делал того, что было интересно девушке, потому что считал это скукой. и поэтому эти двое проводили время так, как хотел он. пока что дель это устраивало и она лишний раз не рыпалась: очень боялась остаться одна. тору единственный...друг? брат? отец? надзиратель. вскоре таких мелочей станет намного больше. и мелочь перестанет быть такой безобидной.