Расчесывая волосы Эми

— Я на Эрмилу, — крикнул он, влетая в квартиру. — Что тебе привезти? — Счастливого сына, — отозвалась с кухни Лора. — А еще? Лора показалась на пороге комнаты, посмотрела, как Ирис вытаскивает из шкафа дорожную сумку, с которой обычно ходил на недельные смены, когда домой диспетчера не возвращались, ночуя в служебной гостинице. — И ты с этим поедешь? Она покачала головой и ушла, вскоре вернувшись с небольшим серебристым чемоданом на колесиках. — Будь как приличный турист. Давай, складывай вещи сюда. Плавки не забудь. — Так привезти тебе что? — Побольше фотографий и памятную кружку. На этом Лора сочла миссию по уделению внимания сыну выполненной и отправилась на кухню, возиться с выпечкой. Ирис проводил ее взглядом и вернулся к наполнению чемодана самыми яркими и летними вещами, какие у него были: целая одна желтая майка, остальное все серо-черное с вкраплениями темно-синего. Много времени этот сбор в итоге не занял, еще и время, как назло, потянулось как завязшее в патоке. Ирис растянулся на кровати и задумался: как бы так его скоротать. Документы, деньги и дорожные мелочи были уложены в сумку, проверять по третьему разу ее и чемодан смысла не имело. Ирис вздохнул. Сперва он хотел еще разок вытянуть мать на поговорить, шутка ли, родной сын впервые улетает так далеко, но потом понял, что общаться им, по сути, не о чем. Потом мелькнула мысль коллегам понадоедать, но была отринута: у Грея и без того голова полна розового предсвадебного тумана, а девушки от него недалеко ушли. Просто так валяться тоже было скучно… Хотя было одно место, где его точно выслушают. Могила Марка. Раньше Ирис туда постоянно ходил, рассказывал всякое, словно надеялся, что вот сейчас земля посыплется в разные стороны, и поднимется из этой ямы возлюбленный. Потом понемногу от этой привычки избавился. Но сегодня словно что-то тянуло туда, на кладбище. Красивое, больше похожее на зону для прогулок: кипарисы, цветы, дорожки меж аккуратных плит надгробий. Марку повезло – если это слово вообще применимо в данном случае – его могила была чуть ли не последней до того, как кладбище закрыли для захоронений. – Мам, я ушел! – крикнул он, подхватывая чемодан. – Отдохни и повеселись, – напутствовала его Лора вслед. Ирис выскочил во двор, повертел головой, надеясь, что неподалеку будет дежурить одинокое такси. Не повезло. – А так даже лучше, – решил он, пытаясь найти плюсы в этой ситуации. Один найти удалось: небольшая прогулка малость успокоит мысли и позволит не чувствовать себя так, словно Ирис залпом выпил бутылку игристого вина. Пискнул коммуникатор, сообщая, что на счет Ириса только что упало пятнадцать тысяч кредитов с карты матери с пометкой "на неприличные различности". – Аж слезы от умиления льются, – сообщил Ирис гревшемуся на лавке бездомному коту. Кот лениво зевнул и перевернулся другим боком к солнцу. Ирис фыркнул и пошел дальше, наслаждаясь тем, как чемодан за ним катился словно сам собой. Однако, чем ближе становились высокие кованые ворота, тем больше Ирис замедлял шаг. Это глупо… Марку сейчас вообще все равно, чем там занимается его парень. Или правильней будет "бывший парень"? В общем, Марку все равно, он даже не услышит. А Ирис начнет отпуск с того, что опять погрузится в воспоминания. Не самое хорошее начало. – Все норм? Ирис вздрогнул и повернулся, недоуменно глядя на парня, неслышно к нему подкравшегося. Ну или топавшего как подкованный конь, значения не имело, все равно не услышал. – Нормально все? – повторил парень вопрос, обеспокоенно глядя на Ириса. – Вроде да, – неуверенно ответил тот. – А что? – Да вот иду на работу, смотрю, ты стоишь с таким видом, словно решил самозахорониться. Еще и с чемоданом. – Я в отпуск, – Ирис понимал, что выглядит глупо, но ничего с собой поделать не мог. Потому что этот парень был красивым. Высокий, широкоплечий, пшеничный блондин, судя по цвету бровей – натуральный. И глаза были зеленые и прохладные, иначе их Ирис описать бы не смог. Самые подходящие под летнюю жару глаза, в общем, просто утонуть и не выбраться. А Ирис красивых не любил, опять же, если он еще немного постоит рядом с этим парнем, то точно с тем что-нибудь случится нехорошее. Ирис такое притягивает ко всем красивым, видимо, судьба, данная от рождения. – На кладбище в отпуск? – парень хмыкнул, потом протянул руку. – Алекс. – Ирис, – руку пришлось пожать, чертовы общепринятые нормы поведения. – Мне пора. Алекс кивнул и развел руки, потом указал в одну сторону, к воротам кладбища, и в другую, к дороге на ближайшую автобусную остановку. – Пора в какую сторону? Я проводить могу, если хочешь. – Не хочу, – тут же зло огрызнулся Ирис. Алекса этот отказ ничуть не задел, улыбка стала еще шире. – Так в какую? – Туда, – Ирис все-таки показал на кладбище. Разумно же ждать, что от тебя отстанут? Тихая скорбь, все такое. Но Алекса, похоже, вообще не волновало ничего, он плелся рядом с Ирисом, сиял улыбкой и все пытался вытянуть того на разговор: пожаловался на погоду, похвалил чемодан. Приходилось отвечать, чтобы не выглядеть совсем уж блаженным. – А давай, номерами телефонов обменяемся? Будешь мне фотки с Эрмилу слать, – Алекс сиял и лучился теплом и дружелюбием. – Зачем тебе фотки оттуда? В галанете их полно, скачай любые. Алекс смущенно усмехнулся. – Это не то. Понимаешь, у каждого ведь свой взгляд на то, что красиво и заслуживает фотографий. Вот я и хочу, чтобы именно ты снимал. – Зачем? Они как раз дошли до могилы Марка, Ирис поставил чемодан, развернулся к Алексу и невольно ущипнул блокиратор на запястье. К счастью, сейчас их выпускали различные, не надо было таскать на себе тяжеленный металлический браслет от кандалов. У Ириса блокиратор был в виде кожаного широкого браслета, где были выцарапаны имена тех, кто был ему дорог. В отсутствие возможности расчесывать волосы Эми это было еще одним якорем, не дававшим сорваться. Марк. Эми. Лора. Всего три, но они каждый раз напоминали, что Ирис не один, у него есть те, кто его любил и любит – по-своему, но любит же – и всегда придет на помощь. – Зачем тебе это? – зло повторил Ирис. – Вот, мы стоим сейчас у могилы моего парня, который погиб и… Он запутался в своих мыслях, потом опустил голову вниз. Марк смотрел с надгробной плиты и улыбался, абсолютно равнодушный к тому, что в паре метров над его гробом Ирис рычит на чересчур дружелюбного и привязчивого Алекса. Ирис невольно всхлипнул. Потом его окутало облако аромата яблок, вокруг тела сомкнулись теплые надежные объятия, а прямо под носом оказалось обтянутое светлым хлопком плечо, в которое этим носом и уткнулись. К счастью, Алекс не пытался делать глупостей вроде поглаживаний или бормотания утешений, просто обнимал Ириса, позволяя тому всхлипывать. – Извини, – Ирис наконец отстранился. – Все норм, – Алекс пошарил по карманам, вытащил леденец в прозрачной обертке, посмотрел на него озадаченно, потом протянул Ирису. – Держи. Мелкая все время запихивает мне в карман конфеты, пока я не вижу. Говорит, что они должны мне напоминать о том, что они меня там ждут. – А мне-то зачем отдаешь? – удивился Ирис, выдыхая остатки рыданий. – Чтобы ты на нее смотрел и вспоминал, что мне надо фотографии присылать, а то окунешься в роскошную курортную жизнь. И про все забудешь, – Алекс опустил углы губ вниз, хотя в глазах прыгали чертики. – И останусь я без классных фоточек. Ирис, сам не зная зачем, взял конфету и сунул в боковой карман сумки. Алекс посмотрел на него, потом порылся по карманам снова, вытащил магазинный чек, цветной синий карандаш, оглядел все это с немым вопросом в глазах и принялся писать на обороте. – Вот, – он протянул Ирису клочок бумаги. – Мой номер. Если решишься, то пиши. Присылай фоточки. – Сейчас свой дам, – неловко сказал Ирис. – Не, – Алекс сверкнул белозубой улыбкой. – Я ж сказал «если решишься». Ой, мама! Мне пора улетать на работу, а то меня начальник распнет… И два раза пнет. Пока-пока. Он помахал Ирису рукой, развернулся и широким шагом удалился прочь, в конце пути перейдя на бег. – Придурок, – проворчал Ирис, глядя ему вслед, и опустил взгляд на чек. Ирис, немного поколебавшись, забил номер в комм. Разумеется, он не собирался что-то там фотографировать и уж тем более отправлять. – Это глупо, так ведь? – спросил он у Марка. Тот улыбался со снимка и молчал. – Я имею в виду, что я не собираюсь искать себе парня… Особенно в первом встречном, у которого было хорошее настроение. Может, он просто из жалости. И опять, он красивый, а все красивые со мной рядом страдают. Ирис присел на корточки около плиты, потом вытянул платок и стал ту протирать. – Мне не так уж плохо одному, – негромко сказал он. – Да, я такая скотина… Ты умер в борделе. А я хожу в подобное же место, чтобы получить секс. Но Эми говорит, что я могу считать это медицинской процедурой. Она права? Или это я ищу оправдания тому, что иногда хочется секса, но я слишком идиот, чтобы постараться найти кого-то? Надгробие молчало. Ирис зажмурился так, что глазам стало больно, потом замотал головой, прогоняя лишние мысли. – Когда-нибудь я смогу, – пообещал он. – Обязательно найду себе парня. И буду счастлив, даже сквозь зубы. Заставлю себя. И на Эрмилу непременно закручу курортный роман, вот увидишь. Чтобы ты смотрел на меня с ближайшей звезды и радовался. А Марк точно был бы рад, это Ирис знал. Что все хорошо, что Ирис не лежит на кровати лицом в подушку, забив на еду и сон, утопая в серой вязкой мути. Если бы мог, еще бы и обнял, похлопал по спине, велел не маяться дурью и обязательно тащить бойфренда развлекаться туда, куда он сам Ириса сводить не успел. – Привезу своего загорелого миллионера прямо сюда, познакомлю вас. Прямо с этого самого пляжа притащу за то самое, что на пляже показывают. Коммуникатор тихо пискнул, отмечая начало следующего часа. Ирис поднялся, запихнул платок в карман. – Мне пора. Извини, ты со мной все-таки не полетишь. Любой псионик, особенно телепат, должен уметь отсекать лишнее и вовремя якориться. Ирис прикрыл глаза, пальцы ощутили теплый золотой шелк волос Эми, потом повеяло ароматом ее любимого шампуня. И накатившая горечь отступила.