Make you mine

      Признаться честно, он не думал, что Джоске осмелится прийти. Надеялся, вернее, что он не придёт, но не знал почему. Вот чудак, сам позвал и сам же жалеет об этом. Кто его за язык тянул, если он настолько его страшится, что весь день только и делает, что бесцельно блуждает по дому, содрогаясь от любого шороха и боясь, что им может оказаться звонок в дверь? От одной только мысли впустить Хигашикату в дом на него вдруг снедало какое-то необъяснимое чувство, от которого мурашки пробегали по коже. Но, услышав к полудню трель звонка, он всë же осмелился отворить дверь и при том не упасть неожиданно в обморок.       Рохан встретил мальчонку самым холодным взглядом, обделил ненужными приветствиями, не предложил чаю и вообще вëл себя максимально не гостеприимно, сразу давая Джоске понять, что он здесь исключительно по делу, а не в гостях.       —Обойдёмся без лишних прелюдий, —мужчина указал, не глядя, на крошечный диванчик у окна, жестом приказывая садиться. —Рассказывай всë, что знаешь. Не упусти ни малейшей детали.       Сказать, что Джоске было обидно от такого равнодушия — ничего не сказать, но держался он вполне себе уверенно.       —Ну-с, с чего бы начать... Мм! —он резко схватился за бок, прикрыв на секунду глаза.       Рохан вздрогнул как-то неожиданно резко, борясь с желанием подойти к подростку. Скучающий, незаинтересованный голос он тоже с трудом из себя выдавил.       —Что такое?       —Ух... Травма, оставшаяся после победы над Кирой. Раньше тоже ныла, но со вчерашнего дня особенно сильно, —вспоминается сразу их с Окуясу шуточная драка на грязной траве и ушиб, который он умудрился вследствие получить. —Понятия не имею, почему... Может, вы сами посмотрите? Я не в состоянии сейчас говорить.       Рохану на секунду кажется, что Джоске приглашает его осмотреть рану, а не использовать на нëм стенд, чтобы самостоятельно всë прочитать, но этот факт удивляет его ни капли не меньше. Он подавляет в себе порыв упрекнуть брюнета в том, что он вообще пришëл к нему в таком состоянии, и только спрашивает неверяще:       —Ты... мне разрешаешь?       Безусловно, после того, как этот негодяй устроил в его доме погром и надавал несмешных тумаков, Рохан и мечтать не мог о том, чтобы когда-то ещë использовать Heaven's Door на ком-то из его знакомых и уж тем более на нëм самом.       —Почему бы и нет?       —И ты обещаешь не кидаться на меня с кулаками после этого?       —Я вас умоляю, —он закатывает глаза и тут же вновь жмурит их. —И напишите, чтобы эта боль уже прошла. Я спать из-за неë не могу.       Ну, теперь-то Рохан не просто удивлëн, а даже шокирован. С чего Джоске вообще такой шëлковый? Не только позволил прочитать его, но и что-то написать.       —Как скажешь... —он неспеша приближается к парню, по-королевски развалившемуся на диване, и удобно располагается между его слегка раздвинутых ног. —Я смотрю.       —Пф, смотрите, —Джоске хихикает с его нерешительности и прикрывает для удобства глаза. Сложно контролировать себя, находясь рядом с этим мужчиной так близко, но с закрытыми глазами вроде бы легче.       Стенд делает книгу только из половины его лица и тут же исчезает, пока Рохан медленно просматривает её.       Хигашиката Джоске родился такого-то такого-то года, такого-то такого-то числа... Первые страницы всегда самые скучные, поэтому он листает немного вперëд, к подростковому периоду. Изучая глазами неинтересные факты о самой больной драке из множества других, в которые он успел попасть за свои недолгие годы жизни, неудачном первом разе езды на мотоцикле и остальной ненужной ему белиберде, Рохан вдруг натыкается на лето девяносто восьмого, когда Джоске только-только собирался переходить в старшую школу.       Хол Хорс, Какëин Рëко, Toth... Этот паршивец был втянут в авантюру со стендами ещë до того, как познакомился с Джотаро!       "Невероятно! — Рохан натягивает на лицо восхищëнную улыбку, принявшись что-то помечать в блокноте, и почти что корит себя за то, что так просто игнорировал существование столь драгоценной, как Джоске, личности, снующей прямо под носом. Зачитывая куцее "досье" его товарищей, он особенно долго задерживается на девушке с подозрительно схожей с одним из погибших друзей Джотаро фамилией. Как оказалось, они с загадочным Нориаки действительно связаны кровными узами. Знает ли Джотаро о том, какая слезливая драма стоит между их семьями? — Кажется, они были тесно знакомы..."       Кишибе бегает глазами по скудному описанию студентки и вдруг понимает — и в правду тесно.       "Хигашиката Джоске был близок к тому, чтобы влюбиться в Какëин Рëко, но девушка уехала из Морио, не оставив даже своего номера..."       Что-то в груди у Рохана ощутимо ломается. Он случайно отводит взгляд на крохотное изображение рыжей девчонки в углу страницы, и внутри него отчего-то разгорается такая зверская ненависть, от которой он спешит поскорее спрятаться, перелистнув небрежно на другую страницу.       —Ай! Можно поаккуратнее?       —Нельзя, —Рохан царапает ногтëм чужой подбородок, сам не понимая, почему вдруг так резко разозлился.       Следом за летними каникулами наступает учебная пора, в первый же день которой парень встретился с Куджо. Далее, как по заказу, в ряд выстроилось некоторое число вражеских станд-юзеров: Катариги Анджиро, Отоиши Акира, старший брат безмозглого Окуясу, криповый студент, с которым Рохан вчера виделся на Бункасай, пугающая крыса со стендом, Фунгами Юя, Труссадри Тонио... О Боже, этот славный мужчина каким хоть образом ему дорогу перешëл? Ямагиши Юкако, непосредственно сам Рохан и ещë парочка людей. Он кратко записывал встречи с каждым из них, подмечая особенно воодушевляющие для работы детали.       —У тебя иммунитет к сражениям, что ли?       —Чего? —уточняет парень, не размыкая век.       —Удивлëн, что ты ещë не умер, передравшись с половиной города.       —Хах, —он тихо хмыкает, скрещивая руки на груди. —Может, и иммунитет.       Временами в книге встречались и некоторые личные факты о самом Джоске, такие как: Хигашиката Джоске пьëт кофе исключительно с молоком и сахаром, Хигашиката Джоске до нервного тика терпеть не может свою кошку, Хигашиката Джоске носит нижнее больë от бренда Mosch...       "О Боже!" — Рохан с обильно краснеющим лицом резко перелистывает книгу на десятки страниц вперëд, а когда брюнет вдруг распахивает от этого глаза, пялясь на него с немым вопросом, делает умный вид, будто так и должно быть.       Внимание вдруг привлекает выделенная жирным шрифтом надпись: "О Кишибе Рохане."       Да, он знает, что у каждого человека есть отдельные несколько страниц с мнением о том или ином человеке, он даже парочку раз читал их, но такого ярого интереса, как сейчас, никогда не испытывал. Он откладывает блокнот и с каким-то детским озорством и пугающим предвкушением вора перед тем, как что-нибудь украсть, принимается читать внимательно каждую строчку из данного раздела.       Первостепенно описывается их самая первая встреча и бушующая на тот момент в подростке ненависть к нему, за этим идëт инцидент в туннеле, игра в кости, а после и сформировавшееся о Рохане мнение, переходящее неожиданно от "Терпеть не могу этого индюка" до "От него очень вкусно пахнет".       У Рохана краснеют уши, с каждым прочитанным словом всë больше.       "У него глаза такие... зелëные. Никогда такого насыщенного оттенка не видел..."       "Знал бы ты, что это всего лишь линзы." — подмечает художник.       "...И талия очень тонкая. Интересно, я смогу еë ладонями полностью обхватить? Он не сломает мне за это руку?.."       "Сломал бы, молодец, что не стал проверять." — думает, глубоко в душе понимая, что это очевидная ложь.       "...И вообще, он такой красивый. И близко не стоит ни с какой красоткой на Земле..."       "Многих красток ты за семнадцать лет повидал..." — Рохан смеëтся, но на лицо упрямо лезет румянец.       —О чëм ты только думаешь, Хигашиката...       —Что бы вы там не прочли, никому не рассказывайте, —голос Джоске вдруг возвращает его в реальность.       "Неужели я вслух это сказал?"       Школьник смотрит с какими-то озорными пляшущими огоньками в глазах и самой идиотской, но самой очаровательной улыбкой на лице, которую Рохану когда-либо приходилось видеть. От внезапного прилива адреналина ему вдруг захотелось сделать что-нибудь глупое. Стукнуть Джоске по лбу, потянуть за уши, нос. Беззлобно, просто чтобы посмотреть на его реакцию. Разозлится ли подросток? Нет, скорее будет озадачен, если только ему самому не станет от этого смешно. Но он не делает ничего из этого, только плавным движением перемещает палец с щеки на бровь, натыкаясь вдруг на небольшой шрам, который — он отчëтливо помнит — он оставил сам.       По затылку вдруг бьëт чувство вины, заставляющее его ласковым движением обвести густую бровь парниши, как бы извиняясь за нанесение ранки. Невесомо, еле ощутимо он чувствует прикосновение чужих подушечек пальцев к своим бëдрам. Аккуратное, застенчивое, оно не несло в себе какого-то грязного смысла. И всë же не от него Рохан дрогнул всем телом, а от взгляда Джоске, направленного в самую глубь его естества. Вот там-то он и развратничал, в его душе. Именно в этом взгляде крылась вся похоть, всë безмолвное желание, которое Рохан и так уже прочитал, на опыте.       Джоске был озабочен, но озабочен сознанием художника. Глазами он раздевал не его тело, а душу, делал так легко и даже бессознательно то, что сам Рохан мог сделать лишь используя стенд. И мужчине почему-то стало от этого очень неловко. Вспыхнули огнëм его щëки, дëрнулись ресницы, сам он был готов вот-вот рухнуть безжизненно на пол... И всë из-за этого мелкого паршивца. Что он с ним делает? И почему это ощущается так неправильно, но так приятно?       "Господи, что со мной? Мы же просто смотрим друг на друга..." — и Рохан был абсолютно прав. В этом действии как таковом не было ничего постыдного, но он отчего-то всë равно продолжал краснеть, дрожать еле заметно, хлопать ресницами, не в состоянии ни отпрянуть от Джоске, ни приблизиться. Рослый и самостоятельный мужчина выглядел сейчас как одна из отчаянных поклонниц Хигашикаты, или как глупый девственник (коим и являлся), робея буквально от одного только взгляда школьника, и очень злился из-за осознания этого факта. Он обиженно сложил брови галочкой, возвращая лицу привычный раздражëнный всем на свете вид. Опять надулся без причины. Напридумывал себе чего-то, драматизирует, хотя ничего из ряда вон ещë и не случилось. Это делает Рохана таким... ну, Роханом. Только он может разозлиться от простого взгляда. Хотя сейчас он скорее зол Джоскиным бездействием.       Но мальчонке бы для начала узнать, чего от него хотят, тогда он обязательно что-нибудь предпримет. Брюнет глядит на то, как мужчина выжидающе покусывает губу. Стоит ли ему?..       Но Джоске ведь говорил, что хочет просто подружиться. Входят ли в представление о дружбе у Рохана поцелуи с друзьями?       "Да ну! Этот чëрт наверняка даже своего папашу не целует, какие там друзья! — Джоске потом осознаëт, когда вдруг задумывается над тем, есть ли у Рохана настоящие друзья и вообще отец, что он совершенно не знает человека, которого так страстно и до сумасшествия любит. — В пизду. Я сам буду ему и парнем, и другом, и папочкой."       Джоске кренится корпусом навстречу мангаке. Неожиданно Кишибе подаëтся вперëд, а его руки, всë с такой же невозможной нежностью придерживая чужой подбородок, поднимают голову парня чуть вверх, направляют, ведут к чему-то, о чëм Джоске давно мечтал и о чëм Рохан, отказываясь в то верить, секретно грезил, и только когда жалкие дюймы остаются единственным, что их разделяет, когда они уже чëтко ощущают дыхание друг друга на собственных губах, вновь между ними возникает камень преткновения, свалившийся со стены здравого смысла.       Преградой в этот раз, к великому разочарованию Джоске, оказался он сам, вернее, резкая острая боль в боку, словно специально затаившаяся ровно до этого момента. Помпадур тычет Рохану в живот, когда Джоске, с приглушëнным мычанием стиснув его бëдра, весь скручивается.       —Чëрт! Heaven's Door! —Кишибе спешит активировать стенд и наскоро записывает в школьнике отсуствие какой-либо боли от полученной травмы, что должен быть сделать с самого начала. Он опускается на уровень чужого лица, которое тут же цепко берëт в свои руки. —Ты как? Всë хорошо?!       —Да, уже лучше... Спасибо, —Джоске еле выдавил из себя что-то на подобие улыбки и влажный изнеженный взгляд, но, всë едино, точно не более нежный, чем у Рохана, всë ещë придерживающего дрожащими руками его за щëки, стоя на коленях.       ...       Рохан.       На коленях.       Перед Джоске.       "Что за бред?!" — мужчина испуганно вскакивает и вытирает руками ничуть не испачкавшиеся брюки. Теперь они дрожат от страха, ни в какое сравнение не идущего с недавним страхом за Джоске. Теперь ему боязно от самого себя так, что сердце бешенно стучит в ушах, с каждой секундой всë быстрее и оглушительнее от внезапного осознания конкретной глубины задницы, в которую он попал.       —Что это мы... Что же я только что..?       Когда Джоске медленно поднимается за ним следом, Рохан отходит чуть ли не в другой конец комнаты, словно запуганный до смерти зверь.       Не зверь, но точно запуганный.       —Вообще, —начинает парень, ничуть не встревоженный ситуацией, —я думал повременить с признанием, но раз уж вы так рьяно идëте мне навстречу...       —Какую встречу? Какое признание?! —в ответ на его ошалелый взгляд подросток шлëт не менее удивлëнный.       —Он... Он серьёзно не понимает, что ли?       Джоске обращается к кому-то не существующему, со вселенской усталостью пялясь в воображаемую камеру. Он не знает, какой точно жанр имеет этот смехотворный фильм, в котором они находятся, то ли комедия, то ли драма, но желание прибить сценариста в нëм растëт в геометрической прогрессии.       —Чего не понимаю?! —Рохан подозревает, что Джоске пытается выставить его дураком, заставляя задавать так много вопросов. И школьнику, и себе самому. Парень вновь оборачивается к нему, и тогда в измученную догадками голову прокрадывается мысль, наводящая на мужчину ледяной ужас. —Нет.       —Сенсей.       —Нет! Не смей этого говорить!       —Вы мне нравитесь.       —Не-е-ет, Господи, только не это!!! —Рохан вскидывает голову кверху, душераздирающе агрессивно потирая собственное лицо. Вспоминаются вдруг все очевидно влюблëнные мысли Джоске о нëм, которые он успел прочитать в его голове. Желание зачеркнуть их к чëртовой матери возникло в нëм только сейчас. —За что?! Почему именно я?!       Ладно, кажется, всë-таки комедия. Потому что так забавно впасть в агонию надо ещë уметь. Брюнет пускает тихий смешок, наблюдая за тем, как мужчина, вцепившись руками в волосы, шагает из одного угла в другой.       —Потому что вы, очевидно, очень хорош собой?       —Во что я только вляпался?! Это всë из-за тебя, урод! —Джоске только больше хохочет с его поведения, заставляя мужчину вспыхнуть от новой волны гнева. —Что смешного, блять?!       —Простите, пожалуйста, я совсем не ожидал, что вы настолько королева драмы, —парень примиряюще поднимает руки, но это заставляет Рохана только больше сердиться.       —Прекрати шутить, тупица! Ты не в том положении, чтобы смеяться надо мной!       —Да кто сказал, что я над вами смеюсь? Может, я вообще анекдот вспомнил.       —Хигашиката!       —А? —он отвечает настолько будничным тоном, что у Рохана резко возникает желание метнуть в него чем-нибудь увесистым.       —Письку в рот на! —художник не прерывает свою гневную тираду даже после того, как у Джоске вдруг возникает новый приступ смеха. —Неужели ты сам не понимаешь, в какой заднице находишься?!       —Уж точно не в той, в которой хотелось бы, —вытирает выступившие в уголках глаз слезинки и добавляет, еле сдерживая смех. —В смысле, в вашей.       —Хигашиката!!! —Кишибе предупреждающе обхватывает спинку стула, готовый в любой момент начать швыряться в парня чем попало.       —Ну вы сами подумайте! —Джоске, смекнув, что ситуация очень рискованная, отступил ближе в выходу, но болтать не перестал. —Разве мы не идеально смотримся вместе?       —Конечно нет! Где ты, а где я?!       —Я вам совсем не нравлюсь? Почему сразу нет?       —Потому что ты парень! И потому что ты ещë ребëнок!       —Но вы не признаëте того, что я вам не нравлюсь, —Джоске замечает, улыбаясь во все тридцать два своей самой гаденькой ухмылочкой, заставляющей Рохана зардеться, а все его внутренности разом перевернуться и скрутиться в больной узел.       —Да ты!! —мужчина еле может говорить, задыхаясь воздухом от возмущения. —Да потому, что это само собой разумеющийся факт! Его не нужно озвучивать!       —Отмазывайтесь сколько хотите, но истинного себя вы уже показали, —сказал Джоске, прежде чем юркнуть по-быстрому за дверь, в которую тут же прилетел стул, разбившийся затем в щепки. Парень высунул свою глупую голову, осматривая то, что осталось от мебели. —Ух ты, сенсей! Я и не знал, что вы такой сильный.       —А я не знал, что ты настолько идиот!       Рохан выбегает за ним, продолжая играть в бессмысленные догонялки, и швыряет в подростка, бегущего по лестнице на первый этаж, первым, что попалось под руку. Этим чем-то оказался один из множества не мытых стаканов, которые покоились на его столе чуть ли не десятилетиями, метко врезавшийся в затылок Джоске.       Рохан испуганно охает...       —Больно?! —но тут же меняет свой забеспокоившийся тон на более грозный. Почему он вообще беспокоится об этом засранце?! —Б-будет ещë больнее, если осмелишься опять сюда прийти!       —А у меня иммунитет, вы же сами сказали!       —Пошëл вон!       Джоске шлëт ему снизу воздушный поцелуй, показушно громко причмокнув перед тем, как выбежать на улицу. Мангака опускается на пол, пытаясь унять стучащее как не в себя сердце. К нему тихо ковыляет Бакин и начинает то тереться о чужую руку мокрым носом, то грызть ткань футболки, заставляя подняться на ноги. Рохан слабо отпихивает от себя его морду, почему-то злясь на пса за то, что тот ничего не сделал, когда он полез к Джоске... прости Господи, целоваться.       Он аккуратно касается пальцами собственной губы, оттягивая еë. В голове возникает сама по себе мысль, какого вообще целоваться с этим парнем? Не так, как было недели назад, мазнуть губами друг о друга, а по-настоящему? Целовался ли он с кем-нибудь до этого? Очевидно, да, раз уж он так падок кидаться на самого Рохана при любой возможности. Кто тогда это мог бы быть? Какая-то случайная "счастливица" из бесчисленного стада его поклонниц или та самая загадочная Рëко?       Эти раздумья почему-то заставляют его злиться только больше, и Рохан, подобрав с пола чудом не разбившийся о каменную причëску подростка стакан, решает наконец, вымыть всю посуду в доме. В белизне, раз уж на то пошло.