Ошибка выбора

      Он сжимает мои бедра и, вновь ускорившись, поднимает меня на вершину. Мы кончаем вместе, его член пульсирует во мне, и это какой-то отдельный уровень удовольствия — когда твой мужчина в тебе и вы разделяете это удовольствие на двоих. Мы обнимаемся так крепко, словно боимся, что, отпустив, потеряем друг друга, и, нежно целуясь, незаметно засыпаем.       Я просыпаюсь ночью и не нахожу его рядом, внутри становится так больно — значит, для него это значило… ровным счетом ничего? А я, дура, навыдумывала себе что-то… слышу скрип двери и шаги, он заходит в спальню, в полотенце.       Я, как дурочка, улыбаюсь, он был в душе, он просто был в душе, он не ушел.       — Милая, ты проснулась? — он присаживается на колени и берет мое лицо в ладони. — Плохой сон приснился? Почему плакала?       — Да, — шепчу, и он нежно целует меня.       — Я уже соскучился по тебе, пока ты спала, — шепчет, и его губы, целуя меня, опускаются вниз по моей шее. Внизу живота моментально становится влажно и, когда его горячий язык добирается туда, я уже просто не могу сидеть, ерзая на кровати.       — Какая ты нетерпеливая и горячая, мне так это нравится… — шепчет он и слизывает мою влагу, добираясь до губ и холмика между ног.       — Джей, — стону, зарываясь пальцами в его волосы и забывая обо всем.       — Ты слаще, чем тот пирог, хочу пробовать тебя каждый день, Энн, — говорит и смотрит мне в глаза, доводя до блаженства губами.       Я чувствую его пальцы, такие длинные, сначала один, затем два, он вводит их в меня и массирует стенки, вознося меня до небес, пока язык ласкает клитор, пронизывая меня разрядами удовольствия.       Любовь, страсть, похоть, нежность — все смешалось во мне, все остальные чувства отошли на второй план — осталось только блаженство.       Он входит в меня сразу во всю длину, я выдыхаю, настолько он большой, никакие пальцы не способны подготовить к такому, и сразу же двигается — то быстро и грубо вгоняет, то замедляется и влажно скользит, но входит до самого конца. Я вскрикиваю и наши стоны в унисон заполняют ночную тишину. Мне снова хорошо, Боже, как же с ним хорошо, это вообще реально?       Он ускоряется и в последний момент вытаскает и со стоном кончает мне на живот.       — Я, кажется, втрескался впервые в жизни — произносит он, ложась рядом и проводя рукой по моей груди. — Тебя нужно арестовать, ты опасна для меня.       — Что это значит? — я своим ушам не верю, хотя чувствую ровно тоже самое по отношению к нему.       — Я в тебя влюбился, еще на пляже, когда ты ныряла в море. — Говорит твердо, не оставляя возможности усомниться.       Я молчу, мне страшно открыть рот, словно мой голос может рассеять это наваждение, и он растворится в темноте — этот мужчина, в которого я, кажется, тоже влюбилась по уши.       — Не отвечай, если не хочешь, просто будь со мной, Энн, — шепчет он, и я целую его, давая понять, что это взаимно.