Ошибка выбора

      Просыпаться после удара по голове — очень больно, оказывается.       В кино, обычно, герои потом бегают, дерутся, страну спасают. А мне в дамскую комнату хочется. И чувствую, мне не светит это в ближайшее время, а портить на родной уже кухне паркет — не комильфо, знаете ли.       Открываю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд на человеке, который сидит напротив. Твою ж крысу, это Кон Ю собственной гнилой персоной.       — Здравствуй, принцесса. Как спалось? Прости, я был немного груб, но ты же не злишься? — спрашивает так, будто сахарницу разбил мне, а не голову, да еще и полкухни разнес.       — К чему такие условности, сударь? — отвечаю. — Идите просто на хер, по Вам тюрьма плачет.       — К счастью, тут меня никто не собирается искать, принцесса. Ты же не против моей компании? — Как же приятно видеть кровоподтеки на его лице, из-за них ухмыляется он с трудом.       — А если против, то ты свалишь в закат, благородный рыцарь?       — К сожалению, мое благородство не столь безгранично, принцесса. Придется тебе терпеть меня. Может, настолько привыкнешь, что потом отпускать не захочешь.       — Ты можешь остаться вместе со мной только в одном случае — если я тебя убью и закопаю в саду. Как тебе такая прерогатива? Сверху могу березу посадить, привезу с Родины.       — Ох, и язва же ты, принцесса. Может, переименовать тебя в кобру?       — Сразу в гадюку и руку дай, я кусну и буду наблюдать, как ты подыхаешь от моего яда.       — Уууу, я вижу, ты и правда злишься. В таком случае, спать будешь на стуле, мне проблемы не нужны. И так, — снимает броню и стягивает футболку, — плечо поранил. Где у тебя аптечка?       — Это ты в ее поисках мне всю кухню раздербанил? Она на втором этаже. В самом конце коридора, в шкафу.       — Ты решила спрятать аптечку так далеко, чтобы в случае чего победил естественный отбор? — смеется он.       — Бинго. Я могу и сама сгонять, только развяжи. Так сразу и не найти ее.       — Сиди, не напрягайся, я и сам найду.       — Смотри, не жалуйся потом, — подмигиваю.       Он уходит на второй этаж, а я пытаюсь найти что-то, обо что можно разрезать путы, связывающие мои руки. Третий раз за сутки эта компания завязывает мне их, это уже становится неприличным. Как на зло, кругом валяется полным полно вещей, но нет ничего острого. Видимо, Кон Ю предусмотрительно собрал все, хотя лучше бы он подмел за собой.       Слышу хруст шагов за спиной — вернулся, идет по рассыпанным им же хлопьям.       Быстро же он понял, что аптечки в шкафу нет и никогда не было, я надеялась, что хотя бы минут пять — десять у меня есть. И злой, наверное, зря я вообще солгала ему…       Он кладет руку на мое плечо и закрывает мне рот, я дергаюсь, чтобы укусить, но он наклоняется и я, к своему облегчению и счастью, слышу знакомый голос. Заметив, что я перестала барахтаться как лось в трясине, он убирает руку и тихо шепчет:       — Не выдавай меня. Он уже идет.       — Как ты…? — шепчу я, но он уже исчез.       — Это была не смешная и жестокая шутка, принцесса. Ты и правда гадюка та еще. — Говорит Кон Ю, входя на кухня.       — У нас в России обычно говорят «змея подколодная». Колода, это бревно с выдолбленной серединой, в котором давали корм скоту.       — Заткнись! Я с тобой очень вежлив, но это не навсегда. Не доводи меня до того, чтобы я представил тебе свою худшую половину. Где аптечка?       — Ее нет. Честно. Я переехала пару дней назад, не успела ничего купить.       — Твою ж мать! Выбрал домик, чтобы перекантоваться, а в итоге, сдохну тут от боли.       — В дорожной сумке есть всякая мелочевка, типа пластырей, салфеток и обезболивающего, но это все. Сумка в спальне.       — Пойдешь со мной, покажешь, — он отвязывает меня от стула, но сами руки по прежнему связаны за спиной.       В спальне я помогаю найти ему свою сумку, находит лекарства, пьет сразу две таблетки, спиртовыми салфетками, матерясь на своем, — или может, он так Вселенную благодарит? — обрабатывает рану, перевязывает куском моей новой, с этикеткой, футболки и клеит на раны поменьше мои пластыри с Дашей — путешественницей.       — Полегче стало, — выдыхает он. — Хоть какой-то толк от ваших огромных сумок.       — Руки не развяжешь? — спрашиваю прямо.       Он качает головой, но не успевает ответить, получив по голове тяжелой вазой, падает мне под ноги без чувств.