***
На утро, Тоша просыпается в 7 утра, когда Арсений уже встал. — П... Кх-кхк-кх-кх-кх... Папа? — оглядывается мальчик. В комнату входит Арсений, услышав кашель. — Проснулся, Тошенька? — Да... Папа, мне кашлять больно... — Больно кашлять? Давай я тебя осмотрю, хорошо? — Ладно... Арсений достаёт сестоскоп из своей сумки, с которой он ходит на работу. — Подними футболочку. Помнишь ведь, что больно не будет? — Угу... — ответил младший, приподняв свою футболку. Арсений приложил к груди ребёнка мембрану, которая оказалась холодной. — Ай... — дёрнулся Тоша. — Ой, прости, малыш. Сейчас нагреется... — говорит Арс, нагревая прибор в руках. — Всё, давай снова попробуем. Угу... Молодец... Дыши спокойненько... — Кх-кх-кх-кх-кх... — вдруг закашлялся мальчик. — Прости, пап... — Ничего. Теперь глубоко дыши... Молодец. Давай спинку... Та-ак... Покашляй снова. Ребёнок выполняет просьбу, и хватается за грудь. — Ммм... Больно... «Блин, не нравится мне этот шум...» — Всё, малыш. Сейчас горлышко глянем, и всё. — А ты будешь эту палочку использовать?.. — Если хочешь, то можем попробовать без нее. — Да. — Хорошо, открывай ротик. — включив небольшой фонарик, сказал Арсений. — Нет, Тош, так дело не пойдёт. Придётся потерпеть палочку. Мальчик вздохнул. — Давай, маленький, быстренько посмотрим, и больше ничего не будем делать. Мужчина быстро посмотрел горло сына, которому явно не нравился шпатель. — Всё! Молодчинка! Так, Антош, смотри... В лёгких я услышал хрипы, они достаточно сильные... — начал врач. — Нам нужно с тобой съездить ко мне на работу, сдать... — ребёнок перебил отца. — Кровь... — Да, солнышко, верно. Кровь из венки. — Ну не-е-ет... — зажмурился Тоша, и опустил голову. — Тш-тш-тш, не надо так расстраиваться. Я могу ее взять сам, только ты должен сидеть спокойненько, не дёргаться, либо возьмёт медсестра, но я тебя буду обнимать и держать. — Давай ты возьмешь, а?.. — смотря в пол, спросил младший. — Хорошо, только обещай, что посидишь спокойно. — Обещаю, пап... — тяжело вздохнув, ответил Антон. — А я тебе обещаю, что будет не больно, малыш. Договорились? — Не больно? Да, договорились. — мальчик поднял взгляд. — Всё, солнышко, собираемся тогда. — А покушать... — грустно произнес первоклашка. — Нельзя, малыш, нам же кровь сдавать. Но когда сдадим, то я обещаю, что мы с тобой пойдём кушать куда захочешь. Согласен? — Да! — обрадовался Антон. — Умничка! Улыбаешься уже! Правильно, не надо грустить! Ну заболел, и заболел, ничего страшного. Ладно, иди зубки чисти, а я тебя в твоей комнате жду. — Хорошо.***
Вроде все хорошо, но могла ли пройти сдача крови спокойно? Нет. — Папуль, ну давай не пойдём? — уже умоляет Тоша, находясь у нужного кабинета. — Сынок... — Арсений присел на кроточки пепед ребёнком, и вытер рукой слезы с его лица. — Я возьму все сам, главное посиди спокойно. Я же тебе обещал, что будет не больно? — Ну... Да... — Малыш, не бойся, все будет очень быстро, пошли. Зайдя в процедурный кабинет, Арсений сразу ввёл в курс дела медсестру. — Оль, мы у тебя похозяйничаем? Кровь нужно взять, а сынок мой боится других врачей. — Конечно, Арсений Сергеевич! — ответила медсестра, умиленно посмотрев на Тошу, который крепко держался за руку папы. — Главное результат по-быстрее пусть сделают. Передай в лабороторию. — Хорошо. — Мн-н-не пл... — промямялил Антон, теряя сознание от волнения, как его сразу подхватили. — Оль, нашатырь быстро! — Сейчас! Вот, держите. — Спасибо. Та-ак... Тошенька? Сыночек, ты слышишь меня? — поднеся смоченную нашатырным спиртом вату к носу ребёнка, спросил Арсений. — Д-да... Кхм-кхм... Кхм... Хватит... — Всё-всë, убираю, малыш. Ты что нас так пугаешь? Не волнуйся, зайка, не надо так бояться. — Я... Я не... Не специально... — тихо произнес мальчик, смотря в добрые папины глаза. — Я знаю, Антош, это от волнения. Как себя чувствуешь? — Н-нормально... — Давай быстренько закончим с этим, хорошо? Кстати, еще дядя Паша с Максом ко мне на приём придут, увидитесь, Максим тоже заболел вчера. — Да? Круто. Хорошо... Только не больно возьми... — Обещаю, солнышко. Садись за этот столик. Мальчик даже не заметил, как все прошло, и услышал долгожданное «Всë, Антош! Ты молодец!». — Уже всë? — удивился Тоша, и посмотрел на руку, которая была уже забинтована в скибе локтя. — Да, малыш! Не больно ведь? — Не-а! — на глазах повеселел кроха. — Ну вот и хорошо! Пойдём ко мне в кабинет, посидишь со мной. Оль, напомню, скажи, чтобы быстрее сделали результаты. Их мне на почту. — Конечно, Арсений Сергеевич.***
Арсений осматривает Макса. — Так... Всё, Максимка! Молодец! Можешь садиться к папе. Так, ну что могу сказать... Похоже, что пошёл вирус по школам, такие же шумы в лёгких. С утра ели? — Да. — отвечает Павел. — Хорошо, тогда завтра с утра идёте сдавать кровь, а пока продолжаете противовирусные. — Арс, еще вопрос. Ты ведь помнишь, что мы тоже не без страхов, и к сожалению боимся сдавать кровь? — Конечно. Макс, вот посмотри на Тошу, видишь, рука забинтована? Он тоже сегодня сдавал, а боится по-больше тебя. Тош, скажи, больно было? — Не-а, я даже не понял! — Вот. Другу то поверишь? — Да... — отвечает Максим. — Антону верю. — Ну вот и хорошо. Тогда завтра сдаёте кровь. Всë, можете идти. Макс, не бойся. Тоша даже переволновался, и сознание потерял, а сейчас сидит, еще и улыбается! — Ага... До свидания, дядя Арс. Пока, Антон. — Пока! — отвечает зеленоглазый.***
Уже дома, Арсений получил результаиы анализов, и облегченно выдохнул. — Антош! Подойди на кухню. — Что, пап? — У меня хорошая новость, у тебя ничего серьёзного! Просто сильно простудился. Подышим через масочку специальными лекарствами, и будешь здоров! — А через масочку не больно? — Нет, абсолютно! — Ну хорошо, я согласен... — Молодец!***
Вечером, пока Арсений готовил ингаляцию, он параллельно советовался с Сергеем по поводу психолога. — ... Короче, я не знаю, где искать, Серёг... — Ну смотри, у меня есть знакомая психолог, могу договориться, и она тебе позвонит сама. — Да? Давай попробуем! Очень выручишь! — Тогда жди завтра звонок. А сейчас, мне пора, нужно машину забрать с сервиса. — Хорошо, спасибо! — Не за что, главное, чтобы мелкий здоров был. — Это да... Удачи. — Спасибо, тебе тоже. Пока. Звонок сбрасывается. «Слава Богу! Нашёл!» — Антош, ставь мультики на паузу, и беги в комнату, подышим в масочке! — зовёт Арсений, на что слышит детское «Сейчас, бегу!». — Я уже тут, пап. — Молодец. Садись... Так, теперь я вот так надеваю тебе масочку... Не жмёт? — М-м. — отрицательно промычал Тоша. — Всë, тогда дыши спокойненько. Если почувствуешь себя плохо — говори мне. — Только, не уходи... — Не уйду, малыш, я рядом. Всё, включаю.***
Спустя неделю, от кашля уже ничего не осталось. Макс тоже шёл на поправку, но у Тоши в один из дней, Арсений нашел еще одну смятую записку. Бумажка лежала прямо на столе мальчика, пока того не было дома, и он гулял с Димой. «Опять что-ли?» Мужчина выходит на балкон, и читает содержимое. «Сейчас, мне очень стыдно, что я не давал папе себя обнять тем вечером... Он хотел помочь, а я его вот так обидел... Я не понимал, что случилось, когда он меня взял за плечи, то былло немножко больно, и мне стало страшно, как с моими ненастоящими родителями... Когда он меня обнял, то я понял, что это папа, он больно не сделает, и я извинился, но мне кажется, что он все еще обижается, и не говорит мне...» Снизу текста, был небольшой рисунок, где были нарисованы Арсений с Тошей. — Почему же он смял это... — вслух подумал Арс, и услышал стук во входную дверь, ведь Тоша пока не дотягивался до звонка. Мужчина идёт открывать. — Папа, привет. Я погулял. — Привет, сынуль, молодец. Как погуляли? — Круто! Мы в футбол играли, но сейчас дождь начался, и всех домой позвали. — Дождь? Ой, и правда, я даже не заметил. Ну хорошо, что ты пришёл. Переодевайся, мой ручки... Мяч я положу, не волнуйся. Ойй... Он у вас в луже побывал что-ли? — Ага! — хихикнув, ответил Тоша. — Ладно, сейчас положу его тут, пусть высохнет. Тош, помой ручки, и нам нужно будет поговорить. Не бойся, ничего плохого. — Э-э... Ладно...***
— Сынуль, зачем ты смял это? — показывая развернуть листочек, мягко спросил Арсений. — Пап... Я... — Ты всё еще думаешь, что я обижаюсь? — Да... — Малыш, я не обижаюсь, ты очень испугался, по тебе было видно. Я тебе психолога даже нашёл, который тебе поможет не бояться резких прикосновений. Очень добрая тётя, ты с ней будешь говорить, а она тебе поможет. Я, первое время, буду за тобой присматривать, чтобы ты не боялся говорить. — Правда, не обижаешься? — переспросил Тоша. — Да, абсолютно. Антош, ты так красиво нарисовал, не мни больше свои листочки. — Папочка... — ребёнок обнял отца, облегчённого выдохнув. — Моё ты чудо... Не мни больше, такой рисунок красивый, а ты помял. — Я хотел перерисовать, и тебе большой подарить, но почему-то помял... — Малыш, давай вырежем твою картинку, и повесим на видное место? — Но он же помятый... — Ничего, Антош. Это ведь мы с тобой? — Ага. — Умничка, очень красиво! — Арсений поцеловал ребёнка в щеку. — Пап, а пойдём после дождя вместе погулям, а? — вдруг предложил Тоша. — Пойдём, конечно! А куда ты хочешь? — Не знаю, просто погуляем. — Хорошо, сынок, пойдём. Давай пока мультки с тобой посмотрим, м? — Да! Люблю тебя, папа! — Я тебя тоже очень люблю!***
Тоша все больше привязывался к Арсению, и полностью ему доверял. Занятия с психологом начались, и дали небольшие результаты. Мальчик не боялся резких папиных прикосновений, но травмы из прошлого остались. С ними справиться в таком маленьком возрасте сложно. Наступил октябрь, и Тоша получил первое замечание в дневник. Когда Арсений приехал забирать сына из школы, то он удивился, увидив своего ребёнка плачущим. — Тошенька, зайка, что случилось? — присаживается мужчина на скамейку, где сидел Антон. — Папа... Я... У меня... — заикается мальчик, вытирая слезыя и даёт отцу дневник. — Что там? Та-ак... Ты из-за замечания плачешь? Тоша кивает. — «Бегал по коридору, сбил с ног одноклассницу.» Антош, ну ты что так расклеился? Тише, солнышко, не надо плакать. — вытирая большим пальцем слезы с лица мальчика, приговаривает Арсений. — Я... Я наказан?.. — всхлипывая, спрашивает первоклашка. — Нет-нет, зайка, ты не наказан! Ты знаешь, сколько у меня было замечаний? У меня весь дневник был исписан, но меня за такую ерунду не наказывали! Тшшш... Давай домой собираться? — Давай... — ответил Тоша, почти успокоившись. — Переобувайся тогда, курточку надевай... Арсений дождался, пока младший оденется, и они вместе вышли из школы. На улице шёл типичный питерский дождь, что плохо влияло на настроение Антона. — Пап... — Что, Тош? — Извини, что я замечание получил... — Ты все еще не понял, что я не злюсь? Малыш, ничего страшного, это просто замечание. — Ладно... Спасибо, что не ругаешься... Ты добрый, я тебя люблю! — первоклассник немного прижимается к отцу на ходу. — Я тебя тоже очень люблю, сынуль. Не расстраивайся из-за такой ерунды, хорошо? Слёзки нам с тобой не нужны. —Хорошо. Папуль, а дома есть, что покушать? Я голодный после физкультуры. В столовой не ел, там не вкусно было. — Конечно, приедем — покушаешь. Тебе еще сегодня искупаться надо. Перед едой, или вечером будешь? — Вечером. Я очень кушать хочу. — Как скажешь. Садись, малыш, сейчас поедем. — сказал Арсений, разблокировав двери машины. — Блин! — выругивается мальчик, когда встаёт в лужу. — Что такое? — В лужу встал! Промочил... — Промочил? Садись быстрее, и снимай кроссовок. — Угу.***
По пути домой, Арсений решил поинтересоваться, почему Тоша такой грустный. — Малыш, ты чего грустишь? — Не люблю дождь, а еще и это замечание... — Тошунь, замечание — это ерунда. — Да, но меня наругали... Настроение сразу пропало... А я ведь извинялся перед Настей, я не увидел ее! Меня Димка отвлёк, а я остановиться не успел! Не честно! — Сынок, все бывает не честно, не расстраивайся. — Ну почему меня отвлекли, а я виноват? — Тош, послушай, в школе часто все не честно получается, просто не расстраивайся. — Ладно, но я теперь не могу себя развеселить, все серое, дождь идет, холодно... «Как же на него погода влияет, бедный ребёнок» — ... Уроки еще делать долго! Окружающий мир, математика, русский, чтение... Капец! Я до утра все не сделаю! — А что там по чтению? — Стих... Мы его читали сегодня. Учительница отметила, какой отрывок. — Ну и что? Ты же легко всё запоминаешь! Вспомни, как услышал песню у меня, и потом пел ее постоянно. — Ну она мне понравилась, у нее припев простой, а тут... Тут стих... — Выучим, не волнуйся. Что по остальным? — Окружающий мир — целая страница в рабочей тетради, математика — 3 номера, русский — 4 упражнения в рабочей тетради... — Да... Не мало... Ничего, тренировки у тебя нет, вместе сделаем все. Тоша вздохнул, и продолжил смотреть в окно.***
Выполнение домашки затягулось, мальчик уже устал, и не мог ничего нормально написать. — Антош, ну чуть-чуть еще, сейчас допишешь, и будем отдыхать. Потерпи, малыш. — Ну бли-и-ин! Опять некрасиво написал! — на грани слез от усталости, протянул младший. — Ничего страшного, продолжай. Я бы за тебя дописал, но я не смогу твой почерк повторить. — Всë... — Всë? Закончил? Дай-ка... Угу... Нормально. Собирай на завтра рюкзак, и отдыхай, солнышко. Стих не забыл? — Нет. — Все тогда, собирай. Когда Антон собрал рюкзак, то нервы мальчишки уже не выдержали. — Тош, чего глазки влажные? — ласково спрашивает Арс, когда видит в прихожей расстроенного ребёнка. — Не знаю, я не хотел вроде... — Иди ко мне. Я понимаю, что ты устал. Всё, пойдём к тебе, пойдём, зайка. — Пап, я же еще не мылся... — Точно! Сходи быстренько, и спать. — Хорошо...***
После душа, Тоша стал более расслабленным. «Как мне его жалко, нам столько в первом классе не задавали...» — думает Арсений, помогая младшему раздеться, и лечь в постель. — Всё, сыночек, отдыхай. Устал совсем... — Нет... Не уходи... — тихо просит Тоша. — Хорошо, посижу с тобой. Спи, малыш. Антон уснул очень быстро, но Арсений присматривал за ним еще несколько минут.