***
Мэй-старший быстрым шагом вошел в Зал Приемов. Его брат и Сюэ Мэн, стоя у окна, мирно беседовали. Услышав звук шагов оба молодых человека обернулись. Приблизившись к ним, он поприветствовал Главу Сюэ и непринужденно спросил: — Сюэ Цзымин, ты к нам по делам или развеяться? — И то и другое, — ответил Сюэ Мэн. Младший-Ханьсюэ хохотнул. — Как мило, — проворковал он. — Ничего милого не вижу, — отрезал Сюэ Мэн. — Главное, что я вижу, — проникновенно ответил Мэй-младший. Сюэ Мэн покраснел, и начал раздуваться от негодования. — Брат, прекрати дразнить его, — заступился за Цзымина, Ханьсюэ-старший. — Я вовсе не дразню, сам знаешь, — загадочно ответил младший. Сюэ Мэн уже не знал как реагировать. Он никогда особо не понимал братьев Ханьсюэ, но старший ему казался все-таки более благоразумным, поэтому Цзымин обратился именно к нему: — Глава ордена еще в уединении? — Да, — коротко ответил тот. — Тогда я отдам свою жалобу тебе, и не забудь ее передать Главе Минъюэ при первой возможности, — протягивая свиток проговорил Глава Сюэ. — Непременно, — равнодушно ответил старший брат принимая жалобу. Но тут Мэй-младший не выдержал и со смешком спросил: — Сюэ Цзымин, ты в своей жалобе ведь не был к нам слишком суровым? — Увидишь, — самодовольно произнес Сюэ Мэн. Во время всего разговора, Мэй-старший думал о том, как задержать Цзымина во дворце Тасюэ подольше. И наконец у него созрела замечательная идея, от которой Сюэ Мэн не сможет отказаться. — Глава Сюэ, не хочешь ли принять участие в охоте на снежного волка? Последнее время участились жалобы людей из соседней деревни. Этот волк повадился воровать у них скот. Поймаешь его, и шкура твоя. Сюэ Мэн загорелся идеей. Прекрасно, мне нужна эта разрядка, да и Лунчэн давно не был в настоящем бою. Поразмыслив для приличия, он неспеша ответил: — Принимаю приглашение. На самом деле, он и сам хотел здесь задержаться, но гордость не позволила бы просить гостеприимства. Обсудив детали охоты, оба Ханьсюэ проводили Сюэ Мэна в гостевую комнату. По дороге, младший был очень мил — расспрашивал о делах ордена, и о тех людях с кем успел познакомиться во время своего трехдневного пребывания на пике Сышэн. Старший шел немного позади и молча любовался фигурой Сюэ Мэна. Его высокий хвост подпрыгивал в такт движению, и ему вдруг нестерпимо захотелось погладить эти блестящие черные волосы. А после, быстрым движением намотать их на руку и дернуть так, чтобы голова Цзымина запрокинулась, обнажив незащищенный кадык. В красках представив эту картину, его мысли понеслись с бешеной скоростью. Мэй-старший как наяву увидел что он целует эту шею, обхватывая губами дрожащий от возбуждения кадык, а в ответ слышит стон похоти. Из грез его вывел громкий смех брата, но что тому было причиной, он не слышал. Мэй Ханьсюэ огромным усилием воли подавил охватившее его возбуждение, но фантазии так и мелькали перед его глазами. Поэтому, дойдя до гостевых покоев, он равнодушно произнес: — Глава ордена Сюэ, вы наш гость на сегодня, поэтому мы должны позаботиться о вашем удобстве. Так как в наших краях холодно, перед сном приглашаем вас погреться в купальню Дворца Тасюэ, предназначенную для высокопоставленных господ. Он специально обратился к нему столь официально, чтобы Цзымин не смог отказать. Так и получилось. — Я согласен на столь любезное приглашение. Мне очень интересно посмотреть на вашу купальню. Хотя уверен, что она ничуть не лучше купальни Мяоинь, — самодовольно ответил он. Старший Ханьсюэ ничего на это не сказал, а просто кивнув на прощание, ушел. Младший же, только диву дался, как его брат ловко затащил Цзымина в купальню. И хотя понятно было, что они будут там втроем, но всё равно это было весьма волнующе. — Цзымин, — обратился он к нему. Отдохни, а потом выходи к обеду. И не удержавшись нежно провел пальцем по его щеке. — Ты что делаешь? — вскрикнул Сюэ Мэн, отбрасывая руку. — Приучаю дикого кота, — со смехом ответил Мэй Ханьсюэ. И не слушая дальнейшие ругательства Цзымина, покинул комнату. Остаток дня прошел на удивление миролюбиво. Младший Ханьсюэ больше не дразнил Сюэ Мэна, так как боялся, что тот рассердится и покинет Дворец Тасюэ. Оба брата были хорошо начитаны и воспитаны, поэтому время в их компании летело незаметно. Обед и ужин были превосходны, все как любил Сюэ Мэн — остро. Недаром Мэй-младший, живя на пике Сышэн, разузнал все его пристрастия к еде. Перед самым сном решено было отправиться в купальню. Братья уверили Сюэ Мэна, что все необходимые для омовения принадлежности уже ждут их. Купальня дворца Тасюэ для высокопоставленных господ, представляла собой большую залу без окон, с мягким освещением. Большой бассейн, находящийся ровно посередине, искрился чистой водой. Мягкий аромат благовоний витавший в воздухе, вызывал желание полностью расслабиться. А расположенные вокруг бассейна небольшие зоны отдыха, к этому весьма располагали. Комфортную температуру воздуха поддерживали многочисленные жаровни, испускающие тепло. Братья показали Сюэ Мэну раздевалку, и сами скрылись за соседними ширмами. Быстро сняв одежду, они повязали бедра полотенцами и вышли почти одновременно. Младший решил распустить волосы, а старший даже не подумал об этом. — Ох и трудно будет Цзымину, мы же с тобой как две капли воды, — не удержавшись съязвил Мэй-младший. — А то-то я смотрю волосы распустил, боишься что перепутает? — не остался в долгу старший. — Не боюсь, так сексуальнее. — Бесстыжий, — констатировал факт старший Ханьсюэ. Младший уже открыл рот чтобы ответить, но тут из-за ширмы вышел Сюэ Цзымин. Глаза обоих братьев впились в него с нескрываемым интересом. Сюэ Мэн был одет точно так же как и они — в полотенце вокруг бёдер. Но так как это полотенце приготовил Мэй-младший лично, то оно не запахивалось вокруг талии полностью, а открывало прекрасный вид на стройную ногу с упругими мышцами, не уступающей по своей белизне самому изысканному мрамору. Талия Цзымина была тонка, плечи широкие и округлые, пресс подтянут, а ключицы сексуально выпирали. На безупречной груди ярким пятном выделялись два аккуратных холмика, вызывая неодолимое желание попробовать их на вкус. Близнецы замерли, будто их поразил удар грома. Действительность превзошла все их ожидания — Сюэ Цзымин был прекрасен! Пытаясь скрыть нарастающее возбуждение, братья, как по команде, развернулись и спустились в бассейн. Сюэ Мэну ничего не оставалось делать, как последовать их примеру. В купальне воцарилось неловкое молчание. У обоих Ханьсюэ между ног разлилась волна жара, и их жалкие попытки не смотреть в сторону Цзымина, окончились полным провалом. Сюэ Мэн стоял к ним спиной, и делал вид что моется. На самом деле, бессмысленно плескался, пытаясь прийти в себя. Вид обоих братьев, так же вывел его из равновесия. Когда он вышел из-за ширмы, то увидел картину небывалой красоты и изящества — две идеальные нефритовые статуи близнецов. Их восхитительные тела, как бы светились в мягком свете купальни: пропорциональные, эстетически приятные, физически развитые, будто не из этого мира. Так и хотелось прикоснуться к ним, чтобы удостовериться что это не сон. Волосы младшего Ханьсюэ были распущены: мягкими и светлыми прядями обрамляя лицо. Сюэ Мэну тут же захотелось узнать — какие-же они на ощупь? Старший брат — выглядел как Бог войны, с его серьезным и холодным лицом аскета, и чтобы сгладить это впечатление, Цзымину захотелось распустить волосы и ему. Проклиная себя на чем свет стоит, он теперь думал лишь о том, как бы поскорее уйти. Наскоро помывшись, Сюэ Мэн направился на выход из бассейна. Братья, так и не проронившие ни слова, просто молча пожирали его глазами. Цзымин был весь во власти своих мыслей, и поэтому не обратил внимание на неловкое молчание в купальне. Не осмеливаясь больше смотреть на Ханьсюэ, он проговорил себе под нос: — Я помылся, и пойду к себе. До завтра. — До завтра, — ответили в унисон оба брата. Голоса их показались Цзымину немного хриплыми и натянутыми, но ему было не до размышлений, он лишь хотел побыстрее убраться отсюда. Уже выбравшись из бассейна, он почувствовал как лента, держащая его волосы — развязалась. Непроизвольно пытаясь удержать каскад волос, рассыпающийся по спине, Сюэ Мэн поднял руки. Мокрое, и от того тяжелое полотенце при этом движении, соскочило с бедер и упало на пол. Со стороны бассейна послышался неопределённый звук — то ли стон, то ли вздох. От этого звука дыхание Цзымина перехватило, он резко нагнулся чтобы поднять полотенце, но это было не верным решением. Когда полотенце упало, братьям открылась шикарная картина — полностью обнаженный Сюэ Мэн, поэтому ни один из них не смог удержаться от стона. А когда он наклонился за полотенцем и его упругий и сексуальный зад, предстал перед ними — это уже было выше их сил! Вид был непристойно завораживающий, и все о чем они могли думать в тот момет — как бы поиметь этот зад. Глава Сюэ не осознавал, насколько опасна была ситуация в которой он поневоле оказался. В смущении он поднял полотенце, и быстро обернув его вокруг бёдер, неловко повернулся к братьям. Его распущенные волосы при этом действии сексуально взлетели, еще больше сгустив ауру вожделения смыкающуюся вокруг него. Когда Сюэ Мэн увидел взгляд обоих Ханьсюэ, то ощутил себя маленькой птичкой в загоне с двумя драконами. Цзымин невольно испугался и пробормотал: — Вы входить будете? Он хотел сказать — выходить, но речь его от испуга была нечеткой. — Будем, — сказал Мэй-младший, возбуждающим шепотом. А старший кивнул в ответ. Эти слова, почему-то, подействовали на Цзымина очень странно. Низ живота свело судорогой, а ноги задрожали. Захотелось полностью одеться, или раздеться, он и сам не понял. Обстановка еще больше накалилась, и даже воздух задрожал от возбуждения между тремя полунагими телами. Сюэ Мэн больше не мог этого выносить и, схватив свою одежду, быстро выскочил из купальни. Братья Ханьсюэ перевели дух. Хорошо что он ушел, иначе не миновать беды. Посмотрев друг на друга, они вдруг рассмеялись. — Это было восхитительно! — перестав смеяться сказал Мэй-младший. — Теперь мне есть что представлять в грезах, — без стеснения добавил он. — Сюэ Мэн меня ужасно возбудил, и мое желание обладать им усилилось. Берегись брат, — серьезно предупредил младший близнец. — Я теперь хочу его еще больше, но так как пока мне это не светит, то я пойду к себе в комнату и окунусь в эротические фантазии. После этих слов, младший Ханьсюэ покинул купальню. Мэй-старший не нашел в себе сил, чтобы дойти до своей комнаты. Поэтому, он решил окунуться в свои эротические фантазии прямо на месте. Ханьсюэ никогда раньше не занимался самоудовлетворением, но сейчас его член был так сильно возбужден, что требовал немедленной разрядки. Смирившись с неизбежным, он вылез из бассейна и увидел на краю синюю ленточку, которую обронил Сюэ Мэн. Задумчиво посмотрев на ленту, он поднял ее и пошел за ширму где лежала его одежда. Ноги уже плохо слушались, а пах сводило ноющей болью, поэтому Ханьсюэ просто лег на ворох своей одежды, и взялся правый рукой за член. — Цзымин… — это все, что он мог произнести сейчас. Потом, только стоны и тяжелое дыхание нарушало тишину купальни. Мэй Ханьсюэ полностью провалившись в свои грезы, видел как эта прекрасная нога, что он лицезрел сегодня, дрожит на его плече, как распущенные волосы рассыпались по всей подушке, а раскрасневшееся лицо откинуто назад. Спина возбужденного Сюэ Мэна выгнута в экстазе, а его округлые ягодицы приподняты, чтобы вобрать его член до самого конца. Глубже, еще глубже… Темп руки стал возрастать, а видения Ханьсюэ сменяли одно другое. Теперь уже Цзымин сидит на нем сверху и двигается медленно — нарочито дразня его. — Быстрее… — шепчет он, — Быстрее! Темп руки опять убыстряется, а фантазиям нет конца. Он хочет взять его сзади, поэтому сам переворачивается, встает на колени и безжалостно терзает свое достоинство. Тут его затуманенный взгляд останавливается на ленточке, которая лежит рядом. Его ленточка… — проносится смутная мысль. Мэй Ханьсюэ берет ее в руку, подносит ладонь к своему возбужденному жезлу, и продолжает прерванную на пару мгновений мастурбацию. С ленточкой получается чувствительнее и еще более возбуждающе. Она приятно трется о его разгоряченный член, даря присутствие возлюбленного. Стоя на коленях, опираясь одной рукой на лавку, а другой удовлетворяя сам себя, он почти поверил что занимается сексом с Цзымином. Ленточка в его руке промокла от предэякулята, а неудержимые фантазии несли его все дальше и дальше, приближая разрядку. Вот он чувствует как его член врывается в нутро Сюэ Мэна, такое мягкое и податливое, а он таранит его зад все быстрее и быстрее. Внезапно Ханьсюэ окатывает волной предстоящего оргазма, но он хочет кончить непременно в него, и кончает. Разрядка получилась такой сильной, что старший Мэй на пару мгновений замер, затерявшись на вершине блаженства. — Цзымин, — повторяет он. — Цзымин… Мэй Ханьсюэ упал на лавку и долго лежал не в силах пошевелиться. Он растягивал удовольствие от полученного оргазма и прислушивался к своему сердцу, которое пело от счастья. Сейчас, каждая его клеточка была наполненна эйфорией, и он не желал ее отпускать. Через некоторое время ему все-таки пришлось встать. Он был липкий и мокрый, а ленточка в его руке была в семенной жидкости. Стиснув ее в ладони, Ханьсюэ вновь окунулся в бассейн. Омывшись и постирав ленточку, которую решил не возвращать, Мэй-старший наконец-то вернулся в свою комнату. Подумав о том, что завтра он проведет с Цзымином еще один счастливый день, Ханьсюэ быстро уснул. Мэй-младший тоже прекрасно проводил время в своей комнате. Его фантазии, отличались от фантазий брата. Он был хорошо подкован в этой области и мыслил значительно шире. Ханьсюэ, лежа в своей кровати, так же занимался мастурбацией. Но у него, в отличии от брата была смазка, которой он и увлажнил свой член. В его грезах Сюэ Мэн стоял перед ним на коленях, опираясь на руки. Нефритовые ягодицы главы Сюэ были перед его глазами, а его язык находился между ними. Мэй Ханьсюэ вылизывал розовый бутон между округлостей Цзымина, и жаждал лизать до тех пор, пока он не расцветет. Сюэ Мэн в его руках дрожал и стонал, прося не останавливаться. Он и не останавливался, пока как следует не ублажил его. Потом Ханьсюэ потянул Цзымина за волосы, не резко, но ощутимо дернул прижимая к своей груди. Его член уперся в потаенное место между ягодиц Сюэ Мэна, но он не спешил входить. Вместо этого, его рука опустилась на возбужденный и мокрый член любовника, и начала ритмичные движения рукой, доводя его до полной потери разума. — Нравится? — шептал он. — Нравится? Но Сюэ Мэн в ответ только стонал. Мэй Ханьсюэ целовал его шею, ласкал свободной рукой соски, заставляя теряться в блаженстве. Через некоторое время он повернул его лицом к себе, и припал к губам глубоким поцелуем. Мгновение, и их языки неистово переплелись в эротическом танце, но ему этого было мало. Отстранившись, Ханьсюэ лег на постель и сказал: — Возьми его губами. И Цзымин послушно взял. Его теплый рот полностью заглотил член, и стал облизывать и посасывать его плоть, как величайшее лакомство в мире. Мэй Ханьсюэ лежал на мягких шкурах, поэтому, перевернувшись на живот и продолжая удовлетворять себя, теперь он каждый раз утыкался разгоряченной головкой в мех, и правда ощущая себя во рту Сюэ Цзымина. В его полете фантазии, он посадил Сюэ Мэна себе на бедра и вогнал свой член до самого конца, потом быстрыми и сильными толчками стал вбиваться в него. Движения руки Мэя-младшего усилились, подражая этим быстрым толчкам. Сюэ Мэн стонал и елозил на нем, что доставляло обоим еще больше удовольствия. В своих видениях он отымел его во всех позах, и Цзымин кончил под ним три раза. Сам же Ханьсюэ, кончил себе в руку, но представил, что излился в Сюэ Мэна. Когда после необыкновенно чувственной разрядки он пришел в себя, то решил что не хотел так ни одну женщину. У него их было много, слишком много, но никто из них не доставлял ему такое удовольствие, как этот виртуальный секс с Цзымином. Мэй Ханьсюэ поэтому и спал с каждой красавицей, надеясь получить то, что получил сейчас. Но оказывается, ему вовсе не нужны были красавицы, ему нужен был красавец, а точнее — Сюэ Мэн. Сам же Глава Сюэ, лежа в кровати, чувствовал себя очень несчастным. Он не до конца понимал, что сейчас произошло. Близнецы Ханьсюэ на него сегодня подействовали не совсем нормальным образом, и почему-то их прекрасные тела не хотели выходить у него из головы. Опять невольно вспомнились Мо Жань и Учитель, но у него все намного хуже — два брата Ханьсюэ. Ненавидя себя, он забылся тревожным сном, даже не подозревая что эти Ханьсюэ, нещадно отымели его в своих фантазиях.Часть 2. Влечение
10 февраля 2024 г. в 13:57
После обмена рукопожатиями, младший Мэй Ханьсюэ предложил план, над которым думал уже некоторое время. Этот план включал в себя попеременное ухаживание за Сюэ Цзымином одним из них, а другой, тем временем оставался в стороне.
Уступив старшему брату пальму первенства, он сказал:
— Первый ход за тобой, брат. Подумай хорошенько и не бросайся в омут с головой.
Сказать легко — подумай. Старший Ханьсюэ уже несколько дней думал, но так не до чего и не додумался. Не силен он в любовных делах! Вконец отчаявшись, он решил пойти в библиотеку, чтобы найти какую-нибудь книгу по парному самосовершенствованию, потому что кроме свидания в чайной и букета цветов, ничего не шло в голову. Но с Сюэ Мэном это — не вариант. Порой он злился на брата, так как понимал — у того в голове уже тысяча мыслей по завоеванию сердца Цзымина.
Шагая в библиотеку он встретил ученика Дворца Тасюэ, который доложил ему что в Зале Приемов ожидает глава клана Сюэ.
— Кто? — не поверив своим ушам, переспросил Мэй Ханьсюэ.
— Глава клана Сюэ, — терпеливо повторил ученик. А потом прибавил: — Ваш брат уже там.
После этих слов Мэй-старший развернулся, и быстрым шагом направился в Зал Приемов.
Несколько дней назад. Пик Сышэн. Вечер.
Сюэ Мэн сидел за столом и, как и обещал, писал подробный отчет на братьев Ханьсюэ. В этой жалобе он просил учителя Минъюэ, разобраться с поведением обоих братьев. Глава Сюэ, чтобы не быть голословным, подробно описал в отчете как младший переоделся девушкой и дурачил его несколько дней на пике Сышэн, а старший потворствовал брату и называл его горячим, «аж глаза сгорели». Непостижимая наглость!
Но немного подумав, он переписал жалобу решив опустить подробности, а просто написал, что старший Ханьсюэ потворствует брату в его неблаговидном поведении. Вспомнив его слова о том, что он может приехать и подать жалобу в любое время, Глава Сюэ решил так и сделать.
— Что, думали испугаюсь? — говорил он сам с собой. — Не на того напали!
На самом деле, причина, по которой он хотел поехать во дворец Тасюэ, была в другом. Ему просто хотелось увидеться с братьями, и ненадолго покинуть пик Сышэн. Он порой сам себя не понимал: прогонял их, когда они были рядом, и скучал по ним, когда их не было. Наверно причина была в том, что после того как он стал главой Сюэ, с ними он по прежнему мог быть просто Сюэ Цзымином. А еще молодой глава часто думал, что в том мире, они двадцать лет были союзниками в борьбе с Тасянь-цзюнем, и все эти годы были неразлучны. Поэтому жалоба была лишь предлогом чтобы посетить горы Куньлунь, хотя он бы даже сам себе в этом не признался. У Сюэ Мэна был такой характер — вспыльчивый, но отходчивый. Поэтому обиды быстро забылись, и он начал скучать.
После истории со «Свитком, утоляющим печали», Сюэ Цзымин немного пал духом. Все его свидания закончились полным крахом. А то, как он победил этот свиток — вообще смехотворно. Теперь люди говорили: «бесконечно самовлюбленный Глава Сюэ, и в самом деле нуждается только сам в себе». Но это неправда, один раз он почувствовал что-то и к другому человеку. На задворках сознания медленно всплыли несколько умиротворяющих дней на пике Сышэн, проведенных в обществе некой девушки Шоу-Хоу. «Она была милой, уравновешенной, неприхотливой, благородной и усидчивой за работой». Так он о ней тогда подумал. О нем, — все же поправился Сюэ Мэн.
— Проклятый Мэй Ханьсюэ! — воскликнул в порыве гнева глава клана Сюэ.
Как он мог так все испортить?! А Цзымин ведь тогда искренне поверил что нравится ей… Тьфу, ему. Он даже пригласил его отобедать, просто повезло что вовремя пришел старший брат и прекратил весь этот фарс. А с другой стороны, если б он упал на девушку, а не на Мэй Ханьсюэ, тогда бы его заклеймили «развратником и негодяем», а это было бы еще хуже.
— С мужчинами намного проще, — пришел он к неожиданному выводу. От таких крамольных мыслей Сюэ Мэн покраснел, невольно вспоминая отношения Учителя и Мо Жаня.
Все это было для него слишком сложно. У Цзымина разболелась голова, и он решил лечь спать пораньше. Уже засыпая, Глава Сюэ поймал себя на непрошенной мысли: Как было бы приятно, чтобы ему всегда так помогали с делами ордена, а этот бесстыжий прекрасно со всем справлялся.
Этой ночью он плохо спал. Ему снился сон, в котором он стоит на развилке двух дорог, а сердце его болит от нестерпимой боли.
На следующий день, Сюэ Мэн никуда не поехал — дела ордена задержали его на пике Сышэн.
И к лучшему, — думал он. Я слишком взвинчен для визитов.
Таким образом, поездка во Дворец Тасюэ перенеслась еще на день.
Проснувшись следующим утром, Сюэ Цзымин сразу же собрался в дорогу, боясь что его опять что-нибудь задержит. Он и не догадывался о том, что его визит в горы Куньлунь был заветным желанием обоих Ханьсюэ.