О яшмовых драконах, что возжелали огненный нефрит

Прошло несколько дней, за которые Глава Сюэ полностью пришел в себя. По заведенному порядку на пике Сышэн решили устроить празднование, дабы достойно отметить столь радостное событие. Каких гостей приглашать на этот праздник, должен был решить сам Сюэ Цзымин. Глава Сюэ праздновать не желал, но и отказать не мог. Подумав что это прекрасный предлог отблагодарить всех за заботу, Сюэ Мэн все-таки решил позвать гостей. Надо обязательно пригласить Учителя и Мо Жаня, — размышлял он, сидя в своей комнате у окна. Цзян Си наверно тоже придется позвать, — нехотя принял решение Глава Сюэ. Тут его мысли приняли то направление, которое он очень старался избегать все эти несколько дней. Братья Ханьсюэ. Лишь только их образ всплыл в его памяти, как сердце молодого главы предательски дрогнуло, а внутренний жар опалил душу. Вот кого он хотел видеть больше всего! Но как же это сладко и больно — думать о них. Все его естество тянулось к обоим Ханьсюэ, но не смея погружаться в омут воспоминаний, он упорно гнал навязчивые видения о их губах, прикосновениях и ласках. Сюэ Мэн раньше и представить не мог — что может так любить! Взяв бумагу, он лично написал приглашение братьям Ханьсюэ. Где коротко поведал о том: где будет праздник и во сколько он начнется. Отправив его во Дворец Тасюэ, Сюэ Мэн тут же сильно занервничал. Предстоящая встреча с близнецами вызвало в его душе приятное томление, которое как пожар разнеслось по всему телу. Чтобы немного отвлечься, он написал еще два приглашения — одно Чу Ваньнину и Мо Жаню, другое Главе Цзян. Получив столь долгожданное послание, близнецы испытали немалое облегчение. Проведя эти дни в томительном ожидании, они наконец-то вздохнули чуть свободнее — их все-таки хотели видеть. Глава Цзян прочитав приглашение, приехать отказался. Ссылаясь на плохое самочувствие, он выразил надежду на то, что глава Сюэ больше никогда не попадет в ловушку своих чувств. Прочитав это послание, Цзымин фыркнул и скомкав выбросил. Мнение этого бесчувственного человека, его совсем не волновало. Все что его сейчас беспокоило — это предстоящая встреча с братьями Ханьсюэ. Учитель и Мо Жань, в ответном письме, на празднике быть непременно обещали. Вот эта новость его искренне обрадовала. Братья Ханьсюэ не ответили ничего, и Сюэ Мэн очень испугался что они больше не желают его видеть. Пребывая в изматывающем ожидании, Глава Сюэ ждал банкета. Сам не представляя как ему поступить, если близнецы не приедут. Ханьсюэ очень хотели ему ответить, но бесчувственная бумага, по их мнению, не могла передать то, что было у них на сердце. Промаявшись с ответным письмом, и выбросив несколько недостойных вариантов, где просто сухое: «Спасибо за приглашение, Глава Сюэ, мы непременно будем», или цветистое: «С радостью прибудем на пик Сышэн чтобы увидеть тебя, Цзымин, потому что очень соскучились», они пришли к выводу — что ни один из них им не подходит. Поэтому братья остановились на том, что отвечать ничего не будут, а если представится возможность, все скажут лично Сюэ Цзымину. Праздник. В Зале Мэнпо, собрались все старейшины и ученики пика Сышэн. Гомон от сотни голосов стоял невообразимый. Все ели, пили и произносили тосты за здравие Главы ордена. Сюэ Мэн автоматически отвечал, и делал вид что пьет вместе со всеми. На самом деле он не сделал ни глоточка, так как охватившее его волнение лишило Цзымина всякого аппетита. Ранее, когда он встречал приглашенных гостей, то замерев на пороге Зала Мэнпо, Глава Сюэ выглядывал только их. Но Ханьсюэ все не шли, и его сердце уже стало покрываться коркой льда. От тягостных мыслей его отвлекли Чу Ваньнин и Мо Жань, которые радостно приветствовали его. Поздоровавшись со своим Учителем и братом, Цзымин от всего сердца поблагодарил их за помощь. — Глава Сюэ, — ответил ему Чу Ваньнин. — Просто берегите себя в будущем. И не заставляйте нас больше волноваться. — Глава Сюэ, — вторил ему Мо Жань. — Вы всегда можете рассчитывать на нашу поддержку. При этих словах он лукаво подмигнул ему, заставив Цзымина покраснеть. Сюэ Мэн закашлялся скрывая смущение, и приглашающим жестом показал им на вход в Зал Мэнпо. По привычке пройдя к столику, который был уже прочно закреплен за Чу Ваньнином, они уселись и обвели взглядом Зал. Мо Жань сразу с удовольствием вспомнил те времена, когда он хитростью пытался накормить своего Учителя, полагая что тот плохо питается. Улыбнувшись своим мыслям, он с любовью посмотрел на теперь уже безоговорочно своего Ваньнина. Проводив их глазами, Цзымин вновь обернулся ко входу, и тут же его взгляд столкнулся со взглядами близнецов. Сюэ Мэн, который хоть и готовился к этой встрече — замер. Его горящий взор перебегал с одного дорогого ему лица на другое. Их похожесть и одновременно непохожесть, сильно будоражила его, и он застыв как истукан ждал когда они приблизятся. — Глава Сюэ, — поклонившись, приветствовал его старший Ханьсюэ. — Глава Сюэ, — вторил ему младший. Цзымин не мог вымолвить ни слова, во рту пересохло, а язык не слушался. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди, а ноги стали будто ватные. Заставив себя хоть что-то сделать, он поднял руку и пригласив их следовать за собой, пошел вперед. И вот сейчас, сидя на возвышении в этом переполненном зале, Сюэ Мэн видел только Ханьсюэ, а они видели только его. Три сердца, как одно, бились в унисон. Чувство было такое, будто невидимый барьер накрыл их, отделив от остального зала. И в этом маленьком мире, существовали только они, и больше никому здесь места не было. Оторвать взгляд от братьев Ханьсюэ, Цзымин попросту не мог, а близнецы, пожирающие его глазами, не давали ему повод это сделать. Между ними установилось столь сильное и жаркое визави, что троим молодым людям стало трудно дышать. Внутренний жар обладания друг другом, не находя выхода — кипел внутри. И все что им оставалось, это только взгляды. Мо Жань, не отказал себе в удовольствии понаблюдать за братьями Ханьсюэ и Сюэ Мэном. То, что он увидел, невольно вызвало восхищение в его душе. Ай да Глава Сюэ, — думал Мо Вэйюй. Как он умудрился заполучить обоих близнецов? Ладно старший, но младший! Рейтинг Сюэ Цзымина в его глазах значительно вырос. Праздник подходил к концу. Чу Ваньнин и Мо Жань подошли попрощаться с Сюэ Мэном, после чего отбыли к себе домой. Молчание, которое все это время царило за столом братьев, внезапно прервал Мэй-младший: — Не знаю как ты, брат, — страдальческим тоном обратился он к своему близнецу, — а я больше этого не выдержу. Давай уйдем, вряд ли Цзымин поговорит сегодня с нами. Ханьсюэ-старший, у которого внутри бушевал ураган страстей, ответил утвердительным кивком. Он молча поднялся, и сделав со своего места прощальный поклон, предназначенный Главе Сюэ, пошел на выход. Мэй-младший, так же поклонившись, направился вслед за братом. Покинув Зал Мэнпо, они быстрым шагом, пока еще решимость горела в них, зашагали к длинной лестнице, что вела с пика Сышэн. Чуть не дойдя до нее, братья услышали шаги. Замерев в надежде, они разом обернулись. На их лицах от увиденного, вмиг проступило радостное облегчение. К ним приближался их драгоценный птенец феникса — Сюэ Цзымин. Подойдя вплотную он остановился, и совсем как в старые времена, обратился к ним недовольным тоном: — Так и уйдете, не сказав ни слова? Еще в Зале Мэнпо, увидев что братья Ханьсюэ уходят, Цзымин ощутил что лишается сейчас чего-то важного. Не в силах отпустить их, он поднялся и поддавшись непреодолимому желанию, отправился за ними. Догнав братьев у самой лестницы, Сюэ Мэн обратился к ним. Хоть в его тоне и проступало недовольство, но за ним он пытался скрыть то, что на самом деле чувствовал. Оба Ханьсюэ от этого выговора чуть улыбнулись, и младший нежно произнес: — Цзымин, на самом деле мы ждали тебя, и очень надеялись, что ты сам захочешь поговорить с нами. При звуке этого бархатистого тембра, Сюэ Мэн замер. Он внезапно вспомнил, как этот голос в сладкой истоме молил его о любовной ласке. Почувствовав внутреннее томление он покраснел, но на его благо, наступившая ночь скрыла румянец смущения. Неловкое молчание прервал Мэй-старший: — Цзымин, как ты себя чувствуешь? В его голосе звучало столько участия и заботы, что Сюэ Мэн окончательно смутился, и перестав противиться своему сердцу тихо ответил: — Спасибо вам обоим за то, что подняли меня на ноги своей духовной силой, и что все время были рядом. Поверьте, для меня это очень важно… Его глаза почему-то наполнились слезами, которые покатились по его щекам тоненькими дорожками. Сюэ Мэн не собирался плакать, но чувства которые он испытывал были настолько сильны, что разрывали его грудь. Братья Ханьсюэ видя его состояние переглянулись, и одновременно, будто прочитав мысли друг друга, раскрыли Главе Сюэ свои объятия. Мэй-старший при этом проникновенно сказал: — Цзымин, иди к нам. Замерев с простертыми к нему руками, они с замиранием сердца ждали решение своего возлюбленного. Близнецы не хотели принуждать его, сейчас Сюэ Цзымин должен был сам принять их. Сюэ Мэн, больше не в силах противиться зову своего сердца, бросился к ним, и тут же попал в сладкий плен крепких объятий. Уткнувшись в теплую грудь, он разрыдался от облегчения. Цзымин почувствовал что тяжкий груз, который он нес все эти дни, наконец-то исчезает с его души. Пусть его счастье было таким, но это его счастье, его выбор. Подняв затуманенный взор, он увидел что плакал на груди старшего брата, а младший, обнимая его гладил по голове, и шептал слова утешения. В этот миг все трое ощущали себя единым целым, чем и являлись на самом деле. Их связала не только печать, но и взаимные чувства. Без слов понимая друг друга, молодые люди наслаждались близостью, при которой от простых объятий, уже чувствуешь себя абсолютно счастливым. — Что нам теперь делать? — под воздействием эмоций, тихо спросил Цзымин. — Решим, — твердо ответил Мэй-старший, целуя его в лоб. — Только прошу тебя, больше не надо винить себя. Сюэ Мэн от этой ласки засмущался и невольно посмотрел на младшего Ханьсюэ. Тот ответил ему теплым взглядом, и взяв его руку, поднял к свои губам нежно целуя. — Прогуляемся? А то стоим на самом видном месте, — предложил он. Глава Сюэ кивнул, и все трое направились в густую тень деревьев на заднем склоне пика Сышэн. Сюэ Мэн шел между братьями и думал о том, что же такое с ним произошло за эти шесть дней беспамятства. Почему его душу перестал разрывать выбор между двумя Ханьсюэ? Может оттого, что они сами этого не требовали, и приняли его с чувства к ним обоим. Вот и он сейчас, точно так же принял их ласку как должное, испытав лишь легкое смущение. Найдя укромное местечко, молодые люди остановились. Братья Ханьсюэ, сняв свои теплые плащи, расстелили их на земле. Сев, они потянули Цзымина за собой, и усадив посерединке, откинулись назад. Сюэ Мэн, недолго думая, тоже прилег. Близнецы старались вести себя крайне деликатно, чтобы не смущать возлюбленного. А тот, глядя на уже появившиеся звезды, испытывал небывалый душевный подъем. Обстановка была таинственной, романтичной и слегка возбуждающей. Старший Мэй Ханьсюэ, поддавшись эмоциям, лежал и думал о их с Цзымином страстной ночи, где они так самозабвенно любили друг друга. Повторится ли такое вновь, он не знал. Да и что теперь будет с ними, Ханьсюэ тоже не ведал. Младший брат, смотря на звезды вспоминал о том, как он однажды пробрался на пик Сышэн, чтобы отдать Сюэ Мэну четверостишие о любви, а потом под таким же покровом ночи, играл ему на Кунхоу. Его одолевало неодолимое желание взять возлюбленного за руку, а еще больше его тянуло к губам Цзымина, сладость которых он совсем недавно познал. Сюэ Мэн, очень хотел поговорить с ними обоими, но все слова застревали у него в горле, стоило ему только открыть рот. Первый решился прервать тишину Ханьсюэ-старший: — Цзымин, как ты относишься к тому, чтобы начать все сначала? — неожиданно спросил он. — Сейчас я хочу сказать тебе то, что должен был сказать уже давно. Я полюбил тебя, когда ты гостил во Дворце Тасюэ, после трагической битвы на пике Сышэн. Не смея верить во взаимность, я трусливо молчал все эти годы. И только любовь моего младшего брата, сподвигла меня действовать. Не желая отдавать тебя, я вступил с ним в борьбу за твое сердце. И даже после того как я узнал, что ты любишь не только меня, мои чувства остались прежними. Сейчас лишь прошу позволения быть рядом, но хочу сразу предупредить — я буду ухаживать за тобой, как за самым драгоценным человеком в моей жизни. Мэй-старший замолчал, давая возможность Сюэ Мэну все это осмыслить. Не успела эта информация уложиться в голове Цзымина, как решился заговорить и младший Ханьсюэ. — Цзымин, все что я могу сказать в оправдание своего поведения, так это только то, что моя любовь к тебе затмила разум. Желая тебя больше, чем кого-либо в своей жизни, я был безрассуден. Я согласен с братом. Давай начнем все сначала. Разреши и мне наслаждаться твоим обществом, а еще… я непременно приглашу тебя на свидание, так что будь к этому готов, — ласково добавил он. Сюэ Мэн выслушав обоих Ханьсюэ, застыл. Судьба сейчас давала ему шанс, который как он думал, был потерян навсегда. И как бы эгоистично это не звучало, Цзымин не готов был расстаться не с одним из них. Да и они, не желали отпускать его. Глава Сюэ вздохнул и наконец заговорил: — Я тоже хочу начать все сначала. Вы единственные люди, которые действительно нужны мне. И пока мое сердце бьется, оно будет принадлежать вам обоим. Потом немного помолчав, он тихо добавил: — Не думайте что я не знаю, как это звучит… Мэй-старший приподнялся на локте, и заглянув в глаза Сюэ Мэну, сказал слова которые больше не посмели ему сомневаться в себе: — Я люблю тебя Цзымин. И всегда буду любить! Потом он почувствовал как его за рукав потянул младший Ханьсюэ. Повернув к нему голову, Сюэ Мэн увидел что тот улыбается. — Дорогой Глава Сюэ, — нежно проворковал он. — Не забывай, что у тебя есть еще и я. Младший брат этой ледышки, тебя тоже любит. Мэй-старший фыркнул, но ничего не сказал. Опять улегшись, он стал смотреть на звездное небо. Цзымин потянулся к рукам обоих Ханьсюэ, и переплетя их пальцы со своими, отринув всякое смущение произнес: — Наверно я поступаю сейчас плохо, но ни одного из вас я потерять не могу. Я просто этого не перенесу… — голос его опять задрожал. При этом он почувствовал, как оба брата ободряюще сжали его руки. Немного придя в себя Сюэ Мэн продолжил: — Но если вы сами приняли решение быть вместе со мной, тогда мой ответ такой — я люблю вас мои удивительные Ханьсюэ! Цзымин выпалил эти слова на одном дыхании, и краска смущения тут же залила его лицо. Не выдержав волнения, он прикрыл глаза, про себя сгорая от стыда за столь вопиющее бесстыдство. Вдруг Сюэ Мэн почувствовал что его щек коснулись нежные поцелуи. Они словно бабочки порхнули по разгоряченной коже, и тут же исчезли, чтобы не смущать его еще больше. Таков был ответ обоих Ханьсюэ на его признание. Лежа плечом к плечу и сжимая ладони друг друга, эти три души горели желанием бороться за свои чувства, какими бы непостижимыми они не казались другим. Чтобы не давить на Цзымина, братья решили не рассказывать ему всю правду о заклинании, которое их теперь связывало. Ханьсюэ совершенно не желали, чтобы Сюэ Мэн решил что он им чем-то обязан. Нет! В их отношениях никогда не будет этого слова! В их близости будет царить только любовь. Умирать в скором времени они не собирались, а если несчастный случай заберет одного из них, то останется другой брат, который и должен будет тогда поведать всю правду о контракте их тел. Погибнуть одновременно казалось им маловероятным, об этом близнецы даже не думали. Ну и на этот случай, они напишут письмо, которое передадут Главе Сюэ после их смерти. Братья очень надеялись, что Сюэ Мэн все же окрепнет настолько, что сможет жить и без них. А они в свою очередь, будут искать заклинание которое сможет защитить Цзымина, если их не станет одновременно. О себе они не думали, если погибнет Сюэ Мэн, то разве жизнь не потеряет для них всякий смысл.