По делам их

Геральт прождал, наверное, с час, от скуки перечитав стопку донесений с письменного стола (и постаравшись вернуть бумаги в точности на прежние места). Сколько ж можно проверять караулы? Или Вернон решил быстро доехать до Понтара и устроить разнос каждому стражнику на постах возле реки? С него станется! С другой стороны — похоже, мысль о том, что призраком вполне может быть Фольтест, подействовала на Роше куда сильнее, чем он пожелал это признать и показать. Чего доброго и сегодня отправится караулить у могилы и, пожалуй, лучшее, что может сделать Геральт — не мешаться. Роше очевидно из тех, кто вместо душеизлияний замкнется в себе и будет огрызаться на любую попытку приблизиться. А Геральт вполне способен отлично выспаться и без чьей-либо компании. Решив так, Геральт вернулся в выделенные ему покои, и, посчитав, что он вполне вправе вознаградить себя за труды, попросил у прислуги приготовить ему ванну. От горячей воды его настолько разморило, что, рухнув на кровать, он уснул за считанные мгновения, и проснулся только под утро, когда по комнате прокатился легкий сквозняк, отдающий запахом дыма и сырой земли. Приоткрыв один глаз, он увидел Роше. Тот стоял возле самой кровати, без верхней одежды, без кольчуги, без капюшона, простоволосый и очень уставший. Глаза были красные не то спросонья, не то наоборот от недостатка сна, а от рук сильно пахло табаком. Геральт поймал себя на странном желании, чтобы эти руки вплелись сейчас в его волосы и просто… держали. Он перевернулся на спину. — Чего тебе? Роше неопределенно пожал плечами, без каких-либо объяснений уселся на край кровати и двумя руками вжал запястья Геральта в матрац, чтобы в следующее мгновение поцеловать. Жадно, глубоко, нетерпеливо. Его, кажется, не особенно смутило почти полное отсутствие энтузиазма у второй стороны (Геральт был слишком уж сонным, чтобы ответить надлежащим образом), но он быстро удовольствовался этими несуразными, неуклюжими из-за спешки и чрезмерной ретивости поцелуями. Отпустив руки Геральта, Вернон выпрямился, глубоко вдохнул и, не раздеваясь, улегся рядом, поворачиваясь к Геральту спиной. Даже через одежду чувствовался лихорадочный жар тела. — Ты не болен? — уточнил Геральт. Вместо ответа Роше взял его за руку и прижал ладонь к своей груди, заставляя прильнуть ближе. …Как он вообще зашел? Геральт не помнил, чтобы закрывался на все замки, но дрёма мешала толком соображать, а Роше похож на ублюдка, который научился вскрывать запертые двери раньше, чем писать собственное имя. Впрочем, об этого ублюдка сейчас было очень приятно погреться (Геральт как раз начал зябнуть под утро), однако стоило ему забыться приятным, теплым сном о весне и дальней дороге, как Роше начал ворочаться, избавляясь от его объятий. Геральт и не заметил, что успел обнять его двумя руками. — Ну и куда ты в такую рань?.. — Мне надо идти, — сипло объяснил Роше, вставая и разминая плечи. Геральт спокойно принял это к сведению. У угрюмого командира были его угрюмые командирские дела, и по-совести Геральта не очень интересовало, что он там затеял. Это, пожалуй, была одна из приятных сторон общения с Роше — он не посвящал во все нюансы своей жизни и не требовал участия в каждом своем предприятии. В то же время он очевидно доверял Геральту — по крайней мере достаточно, чтобы в самом прямом смысле подставить спину, — и в этом было что-то приятное, притягательное… Разрушая очарование момента, Роше громко хрустнул шеей и снова обернулся к Геральту. — Запамятовал вчера сказать: королевские чародейки сбежали, оставив порядочное количество своих вещей. Их лаборатории в твоем распоряжении. Ты помнишь волшебные слова, которые открывают двери. — Поручение совета регента, — зевнул Геральт, вытягиваясь на спине и потирая глаза основаниями ладоней. — Разберись с этим призраком поскорее, Геральт, мне не нравится, что происходит в столице. Очень не нравится. — Конечно. Я же получил задаток. Роше криво улыбнулся, его рука чуть вздрогнула, будто он хотел еще раз коснуться Геральта, но одернул себя. Геральт потянулся, широко зевая. Странный всё-таки человек этот угрюмый темерский командир. Странный и интересный. *** Волшебные слова сработали безотказно. Запустение в лабораториях чародеек вызывало непривычную тоску. Пыль скопилась на всех поверхностях в таких количествах, что астролябия выглядела заросшей серой плесенью. Однако Геральту казалось, что даже сквозь запах затхлости он слышит аромат духов Трисс, и добрых полчаса он провел, рассматривая пустой флакон, который обнаружил в столе, пока искал дневники и записные книжки. Где сейчас Трисс? Всё ли с ней в порядке? Нет, Геральт не сомневался, что чародейка способна справиться с любыми злоключениями, но именно сейчас его обуяло волнение, смешанное с угрызениями совести. Может быть, он не должен был покидать её?.. но у ведьмаков на роду написано оставаться в одиночестве. Кто бы ни встретился им на Пути — это приходит и уходит и следует быть благодарным хотя бы за факт того, что эти люди существовали в его бурной и несуразной бродяжьей жизни. Спохватившись, что замечтался, Геральт принялся разбирать книжные шкафы и стопки заметок, которые чародейки не посчитали нужным захватить с собой — или попросту не смогли. Казалось, подспорьем станет хроника событий в Вызиме и окрестностях, которую обе магички вели с поразительной дотошностью, однако единственное, что смог вывести Геральт из этих хроник, так это то, что сущность с кнутом — явление недавнее. Что Меригольд, что Мец очень подробно записывали все необычные происшествия в городе, и ни у одной не промелькнуло заметок о призраке, носившемся по особнякам дворян с кнутом. Библиотеку чародейки собрали, конечно, знатную. Геральт нашел не только копию «Советов умирающему», предостерегающую людей от незавидной участи после смерти мыкаться по земле в облике призрака, но и с десяток куда более редких рукописей о всевозможных творениях Сопряжения Сфер. Однако о привидениях, выбравших в качестве оружия кнут, в них не нашлось ни строчки, и спустя несколько часов Геральту казалось, что литеры расплываются и скачут перед глазами, насмешливо хихикая. С другой стороны в записных книжках Трисс он обнаружил много рецептов зелий. Глаз уцепился за одно, называвшееся «Летняя ночь» и предназначавшееся для того, чтобы «обеспечить крепкий сон, темный и тихий как летняя ночь», и Геральта озарило — а ведь это как раз может помочь Вернону выспаться. С утра он выглядел совсем уж вымотанным, наверняка опять всю ночь колобродил, проверяя караулы и доводя до икоты нерадивых стражников, задремавших на посту. — Каприфоль, цветы болотных лилий, та-ак, так, и спирт, и это тоже, — бормотал себе под нос Геральт, водя пальцем по перечню ингредиентов. Звучало не очень сложно, в принципе ему по силам. Переписав рецепт на кусок пергамента и засунув его за пазуху, он вернулся к книгам, снимая с полки очередной фолиант. «Возможное влияние деятельности людей на мир и разумные сущности, его населяющие: о новых и вероятных созданиях Континента» за авторством Кейры Мец. Интересное проявление тщеславия: держать в собственном шкафу свои же книги. Пробежавшись по первым страницам, Геральт отбросил книгу в сторону: во вступлении Мец пространно рассказывала о теории «выживания наиболее приспособленных» и это было не просто бесполезно, но еще и скучно. Да и к чему теории? Ему нужно описание! То, что он знал о призраках, фантомах, спектрах и духах, не помогало идентифицировать нежить, устроившую охоту на дворян. Слишком уж она была плотной. Конечно, оставалось предположение, что это и в самом деле Фольтест явился с того света, чтобы навести порядок в столице, — Роше охотно поверил в подобную гипотезу, да Геральт и сам уже готов был согласиться, что так дело и обстоит — но нельзя было исключать и иных вариантов. Да и как объяснить следы ног, если это призрак? Тот, кто убил маркиза, явно не зыбкий дух… Терпение иссякало, а количество книг вызывало уныние — чтобы хотя бы пролистать каждую, придется сидеть тут до новолуния. Вернон не придет в восторг от новости, это уж точно! И в итоге поиски свелись к беглому чтению названий на корешках. Мысли же неслись дальше. …а вот к примеру шишиги — дело другое. Они вполне себе существа из плоти, и крайне злокозненные притом, способные жить как в людских поселениях, так и на болотах. А может это и вовсе заложный покойник. Вызима — город большой, значит и умирают тут чаще чем в каком-нибудь богами забытом селе. План постепенно вырисовывался: чем дышать тут книжной пылью, надо пройтись по кладбищу, а потом — по болотам. Вернон упоминал, что на болота порой уходили, чтобы свести счеты с жизнью, так что это самое подходящее место для заложных покойников. К тому же на болотах еще не отцвели лилии, которые требуются для снотворного зелья. *** Смотритель кладбища заверил Геральта, что тут «всё тихо, мастер ведьмак, никто не балует, даже Франчишек, что месяц назад повесился, — ничего, спит себе покойно». Пройдясь вдоль могил и заглянув в костницу, Геральт убедился, что магией тут и не пахнет. Значит, остаются болота. Что ж, он всё равно собирался туда за лилиями. Проверив запас зелий и, заглянув ненадолго в замок, чтобы сообщить Роше, куда он собрался, Геральт направился к городским воротам. *** Упрямец ведьмак отказался от помощи Полосок, сказав, что не имеет ни малейшего желания пасти стадо новобранцев, не давая им сдуру утопиться в трясине. Поэтому пока он в одиночестве обшаривал окрестные болота в поиске следов и проблем на свою голову, Роше решил сам заняться недавними рекрутами. Пусть они хорошо показали себя в облаве на белок, не следовало забывать, что в тот раз они располагали значительным тактическим преимуществом и что не всегда у них будет такая роскошь как не готовые к нападению белки, услужливо отправившиеся прямо в распахнутую ловушку. Пока же следует воспользоваться моментом и объяснить им несколько хитростей, которые помогут в по-настоящему серьезной заварушке. Конечно, через пару часов все эти щенки запыхались, но Роше не собирался их щадить: усталость сейчас — залог того, что в следующий раз они будут сильнее и выносливее. Ну или не выдержат и слабые отсеются сами собой. Расхаживая перед строем, Роше объяснял. — …Есть еще пара вещей, которые помогут, если ты понимаешь, что у него доспех лучше или что у тебя уже нет сил. Берешь меч за лезвие и херачишь гардой по голове со всей дури, потому что тут уже либо ты, либо он. — Вынув меч из ножен, Роше чуть подбросил его в ладони, прикидывая вес. — Три-четыре фунта, острые концы гарды, да еще и с размаху — и шлем можно проломить, а уж башку — тем более. В идеале — цельтесь в их симпатичные рожи. А второе, что может оказаться полезным, когда ты уже понимаешь, что вымотался, — не пытаться больше бить мечом. Он обернулся к строю. — Юзек, нападай. — Тот послушно вышел вперед и взялся за меч, но замер, явно собираясь с духом. Идея атаковать командира ему не очень-то нравилась. — Нечего строить из себя невинную деву, всё равно не поверю! — прикрикнул Роше, сжимая рукоять своего меча, как будто в самом деле собрался сражаться. — Бей, ну. Ты же видишь, соперник устал, ты сейчас его добьешь — и заберешь себе и эту славную кольчугу, и сапоги. Юзек поджал губы и замахнулся — от души, как полагается, чтобы уж наверняка, — и Роше, тут же выпустив меч, бросился в ноги, подсекая. Юзек неуклюже кувыркнулся вперед, выпуская из рук оружие, чтобы смягчить падение — и в следующее мгновение Роше уже прижимал острие кинжала к его горлу. — Главное — применяйте это только на короткой дистанции. Иначе он отступит и ты попрощаешься с головой, — он снова обернулся к парням. — Меч — он длинный. Он хорош, чтобы сохранять дистанцию. Но если дистанция уже сорвана, можно воспользоваться более подходящим оружием с более подходящим клинком. Например, кинжалом. Если ты, конечно, не конченный растяпа и не проебал свой. Вы свои еще не проебали? — солдаты замотали головами. — Напоминаю: без них ни спать, ни ссать, ни трахаться. Если у вас при себе оружие — шансов выжить куда больше, — парни закивали как болванчики. Боги, какие же они еще желторотые сопляки, сколько ж еще их придется учить и муштровать, прежде чем станут достойны звания солдат Особого Отряда! Роше сдержал желание раздраженно сплюнуть. — Всё поняли? Разбиваемся по двое и пробуем. Кто примет удар на клинок — лишится ужина, зато получит наряд вне очереди. Отсчитывая время схваток и прерывая солдат, чтобы те поменялись сторонами, Роше краем глаза заметил суету в воротах замка. Заляпанный грязью и тиной по самые брови ведьмак препирался с охраной, не желавшей пускать его во внутренний двор. — …Поручение от совета регента! — донеслось до Роше. — Ага, конечно, еще скажи: от Фольтеста! — гоготнул стражник. Тогда Геральт извлек из-под доспехов свиток и ткнул его в лица стражникам, Роше усмехнулся, когда увидел, что этот аргумент сработал. Что ж, хотя бы у стражи сохраняется представление о том, кого тут следует слушаться. Ведьмак шаткой походкой пересек двор, подходя ближе, и Роше от изумления даже не сразу нашелся, что сказать. Вид у Геральта был самый жалкий. Одежда заскорузла от грязи, в звеньях порванной кольчуги запуталась тина, в волосах — ряска, облепленные склизким месивом сапоги мерзко чавкали при каждом шаге, а в руках он аккуратно нес пучок какой-то травы. — Это что еще такое? — Ведьмак в естественной среде обитания Синих Полосок: кровище и дерьмище, — заявил Геральт, вручая пучок травы Роше. Роше не сразу понял, что это — болотные лилии. Чуть помятые и грязные, но свежие. — Придержи пока у себя, я потом зелье сделаю. Как думаешь, у конюха найдется пара ведер воды, чтобы всё это смыть? — Скажи ему, чтобы не скупился. От тебя несёт как от сточной канавы. Дождавшись, пока ведьмак скроется за зданием конюшни, Роше направился к стражнику. — А чего это ты его пропустил? — щурясь, поинтересовался он. — Вдруг это шпион? Глаза у стражника забегали. — Так он это, бумагу показал. — И чего в этой бумаге написано? Ты читать-то вообще умеешь? Вдруг там написано, что он твою мамку трахал? — стражник поджал губы, как будто погрузился в сосредоточенные размышления, а могло ли такое иметь место. Роше похлопал его по плечу. — Наряд вне очереди. *** Неразборчиво ругаясь, Геральт кое-как доставал из заплечного мешка сверток с иглами и нитками, одной рукой придерживая на груди рубаху. С мокрой одежды и волос на пол уже натекла приличных размеров лужа, не хватало еще и кровью тут всё залить: пока он снимал доспехи и натягивал сухие подштанники, не глубокая, но сильно кровоточившая рана от когтей шишиги на груди, которую он на болотах прижег знаком, снова открылась и пульсирующая, колючая боль сбивала с толку. — Помочь? — раздался голос из-за спины. Геральт не вздрогнул: он слышал шаги и как Роше открывал дверь. — Зашивать умеешь? — Пришлось научиться. Не так много медичек горит желанием слоняться по горам и долам в обществе немытой солдатни, знаешь ли. — Подойдя ближе, Роше положил лилии на стол. — Держи свои цветы. — Твои цветы, — поправил Геральт. — Сделаю из них тебе сонное зелье, мне совершенно не нравится, что ты ёрзаешь и пытаешься отбить мне почки. Нашел простенький рецепт в заметках Трисс. Должно помочь тебе выспаться. Роше не то фыркнул, не то хмыкнул. Он принадлежал к тем, кто за словом в карман не полезет и странно было понимать, что он не знает, как ответить на подобное заявление. Сохраняя до подозрительного невозмутимое выражение лица, Роше обернулся к разложенным на столе игле, ниткам и вороху бинтов. Сняв шаперон и перчатки, он тщательно вытер руки спиртом. — Ложись на койку, так будет удобнее. Шил он аккуратно и неторопливо — пожалуй, слишком неторопливо — но при этом совершенно не замечая то, с какой силой Геральт вцепился в его плечо (вторую руку тот напряженно сжимал и разжимал, отвлекая себя). — Кто тебя так? — У вас на болотах завелись шишиги, — в перерывах между нарочито медленными вдохами объяснил Геральт. — Ну и задали они мне трёпку. — А ведь этого можно было избежать, будь ты хоть чуточку осторожнее или возьми с собой моих ребят. — И остаться без, — черт! — такой роскоши как забота — черт! — со стороны командира Синих Полосок собственной персоной? Ну уж нет, ищи дурака! — Чего в бумазейке-то написано? — Перечень ингредиентов для зелья. Закончив с раной, Роше протер края сложенным в несколько раз бинтом. Геральт терпел, стиснув зубы (какими бы выносливыми ублюдками ни делали ведьмаков мутации, они всё еще могли чувствовать боль), но молча. Вернон порывался наложить повязку, но Геральт его остановил. — Тогда хотя бы несколько дней удержись от того, чтобы устраивать облавы на шишиг, хорошо? — Пара часов и буду цел и невредим, — отмахнулся Геральт. — Сам знаешь, на нас всё заживает как на собаках. — Зачем тогда зашивать? — Чтобы кровь быстрее остановилась и зарастало аккуратнее. Сомнительное удовольствие — вскрывать уже зажившую рану, чтобы она не натягивала так кожу и не мешала двигаться. А теперь моя очередь помогать.