По делам их

Рассвет застал Геральта у королевских могил. Остаток ночи он провел, медитируя. Может быть, кладбище — не самое подобающее место для этого дела, но если тебе надо скоротать время в дозоре и не пропустить явление призрака — очень удобно. Там же его и нашли солдаты графа Майенна, на одежде которых красовался герб с деревом в цвету. Некоторое время они топтались в отдалении, не решаясь приблизиться (ведьмаки ж опасные, а ну как испугается и порубит их на фарш своими двумя мечами?) и переговариваясь, кому стоит рискнуть собой. Затем старший из них обозвал товарищей трусливыми бабами и решительно направился к ведьмаку, чтобы потрепать его за плечо. — Эй, мастер ведьмак, всё в порядке? — Да, — не открывая глаз, отозвался Геральт. Он прекрасно понимал, что по его душу пришло трое вооруженных людей, но также понимал, что они не несли никакой угрозы. Скорее, от них самих за версту разило страхом и паникой. — Точно всё в порядке? — не сдавался солдат. — Точно. — А, а то мы было подумали, что зверски убитый у себя дома граф Майенн, пал жертвой призрака. Но раз всё спокойно — наверное ему всю спину исполосовали естественные причины. Надо доложить господину регенту. Умиротворение и покой, навеваемые медитацией, тотчас улетучились. — Да блять! — выругался Геральт, вскакивая. *** Смотря на кровавое месиво, оставшееся от спины графа, Геральт пожалел о том, что израсходовал всю пыльцу, которая помогла бы посмотреть следы движения в воздухе. Пёс знает, когда теперь ему удастся раздобыть необходимые ингредиенты. Собственная беспомощность вызывала чувство, похожее уже на самый настоящий гнев. Всё, что он смог доложить Роше, так это что призрак перемахнул через забор, обошел всех стражников, залез в окно, избил графа и смылся, несмотря на то, что прислуга и охрана подняли тревогу, перебудив всех в окрестностях мили. Особое раздражение вызвало то, что в своем рвении поймать призрака и прирезать чертова ублюдка на месте, солдаты бросились в погоню и затоптали все следы, лишив Геральта возможности вынюхать, как же призрак оказался у стен особняка. Конечно, они повели себя как полагается солдатам, клявшимся защищать своего графа, — но Геральту это нисколько не помогло. Роше выслушал его и безрадостно усмехнулся. — Ну что, мне уже готовить баркас для побега? Перейдем озеро и уйдем ниже по течению Понтара. Думаю, солдат в Новиграде найдет, где заработать пару оренов. — Как жизнеутверждающе. — По совести, Роше и не выглядел жизнеутверждающе. Не то сонное зелье не подействовало, не то дало какую-то осечку — Вернон осунулся и поблёк еще сильнее, чем прежде. — Прикажешь гопака сплясать? Шутка ли: две смерти за две ночи. Про де Брие, конечно, давно все догадывались. — Вообще-то и де Брие видел призрака. — Ага, еще скажи, что призрак дал ему меч и закрыл глаза. — Не сам же он поднялся. Он, похоже, едва на ногах стоял последние дни. — Твоя правда. Но он и на этом свете держался-то за счет чистого упрямства, так что не думаю, что тут замешан призрак. А вот Майенн… это осторожная старая скотина, в его страже сплошь головорезы. Кто если не нежить сможет обойти все посты? Что бы ты там ни делал, Геральт, пошевеливайся, а то и до охоты на ведьм недалеко. — Он ненадолго замолчал, сложив руки на груди, и смерил Геральта задумчивым взглядом. — Мне сообщили, что, узнав о смерти кастеляна, баронесса сказалась больной и второй день почти не покидает своих покоев. Узнает про Майенна — так и вовсе с истерикой сляжет. И без того настолько перепугалась, что просит теперь Извессу спать с ней, а не караулить у дверей. — Надеюсь, спать в одной постели? — не удержался Геральт. — При всем уважении — Мария-Луиза весьма хороша, а Извесса… ну, у тебя тоже глаза есть, сам видел. — Очень смешно, — скривился Роше. — Предлагаю засаду! Сесть в углу спальни и караулить. Вызываюсь добровольцем. Лучшего эксперта по наблюдению за женщинами ты во всем городе не найдешь! — Не споткнись и не сломай себе хер, когда со стояком наперевес побежишь спасать красавиц от призрака. — Смех смехом, но эта твоя Извесса точно не магичка? Наследие прапрабабки эльфки может проявиться самым неожиданным образом. — В Полосках нет магов. Меригольд и Мец проверяли. — Никогда не думал разнообразить состав отряда? — Не пойми меня неправильно, магия — чертовски полезная штука. Но только когда она под контролем. А не когда человек начинает блевать бабочками или замирать в ступоре, приблизившись к эльфийской святыне. А чтобы уговорить настоящего образованного мага служить в Полосках… у меня никогда не водилось столько денег, чтобы нанять такую дорогую шлюху. Что же до баронессы — она и раньше жаловалась, что порой видит в зеркале черную тень. Может, ей мерещилось, а может и в самом деле призрак. Так что возможно с ней тебе тоже поговорить стоит. Она скорее всего у себя, с Извессой. — Нет, всё-таки они неплохо спелись, как я погляжу, — Геральт толкнул Вернона локтем и состроил хитрую рожу на его недовольный взгляд. — Я был бы удивлен обратному. — Ты не составишь мне компанию? — Зачем? — вопросом на вопрос ответил Роше. — У меня и так есть чем заняться. На самом деле, он просто не ручался за то, что сможет и далее поддерживать светское приличное спокойствие. Разумом он понимал, что присутствие «фрейлины-матери» в замке нужно в первую очередь Анаис, но раздражение было не унять. Оно становилось сильнее день ото дня, пока Роше наблюдал за тем, как хорошо баронесса влилась в жизнь двора. Ведь это было попросту несправедливо! Она всё это затеяла, а теперь живет припеваючи и не только не беспокоится о том, где ей преклонить голову, — она попросту не сомневается, что у нее будут хлеб и вино на завтрак. А вот сам Роше, всю жизнь посвятивший службе родине и королю, не уверен, что уже завтра его тело не найдут во рву у замка. Он и баронесса не вмешивались в дела друг друга и существовали как бы в параллельных мирах, которые пересекались лишь когда с урока танцев Анаис вприпрыжку бежала на урок фехтования. Мать почти никогда не сопровождала её: она попыталась было, но ей, похоже, стало дурно от зрелища того, как её дитятко, пыхтя от усердия, тычет кинжалом в соломенное чучело. — Смотри, смотри, как у меня получается! — крикнула ей Анаис, с трудом поднимая меч над головой. Её руки чуть дрожали от такого напряжения. Кое-как замахнувшись, Анаис саданула чучело по плечу и почти пискнула от восторга. — Восхитительно, милая! — ответила Мария-Луиза и вполголоса обратилась уже к Роше. — Ты сделаешь из неё солдафона. Зачем обязательно меч? Почему не что-то поменьше, что можно носить в корсаже? — Я выполняю приказ своей королевы, она просила меч, — невозмутимо ответил Роше, пусть мысленно и сделал заметку, что возможно стоит обратить внимание и на оружие поменьше. Нельзя недооценивать нож в сапоге. Но никаких ножей в корсетах! Его передернуло от одной мысли, каким образом ему объяснять Анаис, как прятать нож в корсаже и доставать его оттуда. С того раза баронесса при случае не забывала упомянуть, что мечи и кинжалы — оружие мужчин, а женщине следует использовать иные способы защиты, что лично Роше находил опасной чушью и, как мог, уверял Анаис в обратном: женские чары и ножичек за подвязкой — это, пожалуй, неплохо, однако уметь выпустить нападающему кишки — куда полезнее. Пожалуй, баронесса, как и многие знатные дамы, просто жила в слишком безопасном и благополучном мире. Единственное, с чем Марии-Луизе не повезло — так это с тем, что её выдали замуж за старика. Но пару раз в неделю потерпеть супружеский долг — это всё-таки несравнимо легче, чем выживать на улицах среди голода, холеры и разномастных подонков, когда ты попросту сдохнешь, если не сможешь защититься. Как ни странно, даже война, осада и недолгое пребывание в темницах не смогли поколебать веру баронессы в то, какие способы защиты пристали женщинам, но Роше не собирался раздувать ссору из их разногласий. Он помнил об уговоре: сохранять мир, пока он и Мария-Луиза придерживаются одной стороны. А Анаис пребывала в добром здравии и даже шутила, смеялась порой — и это было важнее всех склок. Впрочем, уговор уговором, но никто не мог запретить Роше иметь своё мнение о баронессе. Вообще-то ей следовало проявить какую-никакую благодарность: её счастье, что Вернону удалось убедить совет при регенте, что именно солдат Синих Полосок будет наилучшим стражем! Кто знает, что было бы, назначь Наталис своего человека на эту должность. Да, Наталис поручился бы за своих вояк, но вот Роше не был так уж в них уверен. Мало ли — стражник злоупотребит своей должностью, да и случайной блажи со стороны баронессы исключать нельзя. А она уже не замужем, да к тому же лишилась звания фаворитки. Если не дай боги она сейчас понесёт от кого бы то ни было, скандал будет страшный. Роше не нужно еще больше проблем, чем у него есть сейчас. Положа руку на сердце, поручиться за Извессу он тоже не мог, но тут хотя бы исключен риск появления очередного бастарда. Впрочем, Геральту обо всем этом знать не надо. Не дурак, сам всё поймет. *** Одутловатый и скучающий стражник у дверей покоев Ла Валетт очень наглядно показывал, насколько высоко ценится безопасность баронессы. Геральт представился и объяснил цель визита. Стражник постучал в дверь древком алебарды. — Ваше благородие, к вам мастер ведьмак — Пусть заходит, — мелодично отозвалась Мария-Луиза. Свет лился в комнату через высокие окна, большую кровать с пологом частично скрывала узорчатая ширма. На письменном столе у подсвечника лежал незавершенный пасьянс, рядом — стояли бокалы, открытая бутылка вина и ваза с фруктами. В комнате пахло яблоками, духами и пудрой. А еще — самую малость, так что только ведьмак смог бы это почуять — тем самым неуловимым ароматом, которым пахнет недавно проснувшаяся женщина, теплая, мягкая, растрепанная и очаровательно-медлительная после сна. Думая о том, как коротает время благородная дама, Геральт обычно представлял разве что рукоделие, чтение и карты. Ну и может быть ни к чему не обязывающие интрижки. Баронесса Ла Валетт однако его удивила — когда Геральт зашел, она как раз, усадив свою стражницу у высокого трехстворчатого зеркала, расчесывала её влажные волосы. — Видишь, так гораздо лучше, — говорила она, мягко проводя гребнем и чуть придерживая пряди у кончиков. Извесса, совсем не походя сейчас на грозного стража, с довольным видом прикрыла глаза. — У тебя волосы вьются, не надо их таким грубым мылом мыть. В следующий раз я дам тебе снадобье, мне его сделала одна знахарка из Новиграда — увидишь, какие у тебя чудесные будут локоны… — Извините, что прерываю… — А я-то всё думала, когда ты наконец нанесёшь мне визит, ведьмак, — не оборачиваясь, ответила Мария-Луиза, аккуратно заправляя пару прядей Извессе за ухо. — Ты пришел поговорить о призраке? — Какая проницательность. Баронесса невесело улыбнулась, отложила расческу и уселась в кресло возле письменного стола, жестом приглашая ведьмака сесть в кресло напротив. Извесса, сложив руки на груди, прислонилась к краю оконной ниши неподалеку и внимательно, с подозрением уставилась на ведьмака. Глаза у нее были блеклые, серые, с желтым вокруг зрачков. В Аэдирне такие называли глазами бродяги. Геральт решил начать издалека. — Как вам тут живется? Не обижают? — Смехотворный вопрос, — только и ответила баронесса, берясь за брошенный ранее пасьянс, как будто лишь для того, чтобы не встречаться с ведьмаком взглядами. Она всё так же была в черном, но очень открытом платье. В нагретой солнцем комнате было тепло и баронесса очевидно не считала нужным ни носить вуали, ни закрывать кружевным платком обнаженные плечи при таком госте как ведьмак. — Не видели ли чего-то странного? — Я не раз видела что-то темное в зеркале. Извесса может подтвердить, — Геральт оглянулся на стражницу, та кивнула. — Но надеюсь Мелитэле в своем великодушии убережет нас от нежити. Меня во многом можно упрекнуть, но по крайней мере Мелитэле я никогда не гневила — я родила всех детей, которых она мне ниспослала. — Мария-Луиза окинула взглядом карты, потом собрала их и перетасовала. — Снова не повезло. — Как думаете, а те, с кем всё это произошло, заслуживают смерти? Ведь они в конце-концов вас обижали, вот вы и оказались в таких условиях… На самом деле Геральт не знал наверняка, ссорилась ли баронесса с кем-то из убитых, но очевидно как день было то, что знать не будет добра к виновнице междоусобицы. Которая сейчас к тому же осталась уязвима как никогда — ни мужа, ни любовника, ни одного мужчины в роду, готового защитить её. Мария-Луиза снова выложила карты на стол. — Мне не на кого держать обиду, — ответила она покладисто. Геральт кожей чувствовал, что женщина врет. — А среди предков у вас, ваше благородие, часом не было людей, наделенных даром? — Ты на что-то намекаешь, ведьмак? — вмешалась вдруг Извесса, делая шаг вперед и упирая обе руки в бока, взметнув этим движением свои широкие синие рукава. — Я хочу услышать ответы на мои вопросы, не более того. Переложив пару карт и оценив расклад, Мария-Луиза снова собрала колоду. — Нет ходов, какая досада. Отвечая на твой вопрос: насколько я знаю, никаких магических способностей ни у кого из моих предков не было. — А сами вы, ваше благородие, никогда не интересовались ритуалами или книгами из тех, что собирали королевские советницы? Чары призыва и подобные мелкие шалости?.. — Я всё время нахожусь при баронессе, — снова заявила Извесса, не дав Марии-Луизе и рта открыть. Вся её фигура напряглась, будто она хотела встать между баронессой и ведьмаком и лишь чудом сдерживалась. — Могу поручиться, что она ритуалов не проводила и никого не призывала! — Что, прямо всё время? — усмехнулся Геральт, снова вспомнив слова Роше о том, что бдительная стражница и спит в этой же комнате. Интересно — спит в кресле или на полу? или всё-таки на кровати?.. последняя картина Геральту нравилась больше всех: как-никак, две красивые женщины — это даже лучше, чем одна красивая женщина. — Всё время! — горячо подтвердила Извесса, встряхивая влажными волосами так, что несколько прядей прилипло ко лбу. — И никаких тайных рун кровью на стенах баронесса тоже не чертила! — Откуда ты знаешь? — Она не такой человек! Она прекрасная, великодушная и очень чувствительная!.. — Спасибо, Извесса, не стоит, — перебила баронесса, опять выкладывая карты в четыре ряда и по-прежнему не поднимая на Геральта глаз. — Ведьмак, ты прекрасно знаешь, что я сполна поплатилась за свои ошибки жизнью почти всех, кто был мне дорог. Теперь у меня есть только дочь и моя собственная жизнь. А вот возможности, силы и даже, если честно, желания что-то делать — всего этого уже не осталось. Я покорилась своей участи и просто хочу, чтобы мои мытарства наконец прекратились. Ради дочери и ради себя я буду сидеть тише воды и ниже травы. Уже закрывая за собой дверь, Геральт услышал досадливое «Да сойдется ли когда-нибудь этот пасьянс или нет?». Извесса что-то ответила, и баронесса негромко и невесело засмеялась. *** Во внутреннем дворе прислуга уже давно обустроила угол для уроков фехтования. Поставили стойку для немногочисленного оружия, чучело из прутьев и специально сделанные козлы, обложенные со всех сторон соломой, чтобы Анаис, учась балансировать, не расшибла свои королевские коленки, если свалится. Принесли и лавку, чтобы няньке было где сидеть в ожидании и грызть семечки, с недовольным видом наблюдая за попытками Анаис нападать (пока стражник рядом клевал носом, опираясь о свою алебарду). Затея учить королеву фехтовать ей явно не нравилась, но её мнения никто, разумеется, не спрашивал. Сегодня она как и всегда смотрела с неприкрытым недовольством, а Роше как и всегда игнорировал её. Роше не очень старался парировать. После колдовского сна по телу разливалась тяжесть, как будто он всю ночь не просто не спал, а махал мечом или мчался верхом. Да и спал ли он вообще? Это зелье впору в качестве пытки применять! Впрочем, Анаис двигалась слишком медленно, чтобы представлять угрозу даже для Роше в его нынешнем состоянии. Да и если бы ей удалось сорвать дистанцию — удары её не смогли бы и синяка оставить. Спасибо и на том, что, спустя пару месяцев занятий она хотя бы била увереннее и куда дольше могла удержать меч в руках. Конечно, вряд ли Её Величество вырастет по-настоящему могучим воином — природа сука бессердечная, девчонке просто не стать сильнее среднего неотесанного солдафона — но она хотя бы не будет одной из этих чахлых барышень, которые только и могут, что вздыхать и строить глазки. Это, конечно, при условии, что кто-то подхватит упавшее знамя и продолжит уроки, после того как Роше наконец выгонят из Вызимы и отправят защищать границы. Впрочем, он не исключал, что ему просто не дадут добраться до приграничных районов — за годы службы он нажил бессчетное количество недоброжелателей. Взять хотя бы родственников всех тех благородных выродков, которых он без колебаний пытал, вешал и сжигал, не всегда по приказу Фольтеста, но всегда ради Темерии. Занятый своими мыслями куда больше, чем фехтованием, он не сразу заметил, что у урока появился новый зритель. Грызя яблоко, ведьмак прислонился к невысоким козлам и выражение его лица странным образом напоминало недовольную мину няньки. — Ты не объяснил про ноги, — заметив, что Роше обернулся к нему, объявил Геральт. — У тебя нет других, более важных дел? — Да я как раз шел рассказать тебе, как побеседовал с баронессой. И вот вижу, — про руки ты объяснил, а про ноги забыл. Она просто топчется, а не переступает. — Если ты так в этом хорош, почему сам не покажешь, как надо? — Так нападай. — Вы будете драться?.. — выдохнула Анаис, опуская меч. — В этом нет необходимости… — начал было Роше. — Наглядная демонстрация, что бывает, если забыть о ногах, — благодушно кивнул Геральт. Роше хмуро покачал головой. Он не раз видел ведьмака в бою и, разумеется, понимал, что сложно выстоять против такого соперника один на один, но не мог же он в самом деле не принять вызов! К тому же в этот раз он хотя бы точно знал, что Геральт не применит ни зелий, ни ведьмачьих знаков. Слабое, но утешение. — Пожалуйста, отойдите подальше, Ваше Величество, — только и сказал Роше, удобнее перехватывая меч. — Надеюсь, вам никогда не придется столкнуться с таким противником. — А я ему заплачу и он будет служить мне, — объявила Анаис. — Дорогое удовольствие, — с препаскудной улыбкой вмешался Геральт, уже вытащив меч из ножен и заняв стойку. — Но Вернон же тебя нанял. — Казалось, улыбка Геральта не может стать еще более паскудной, однако он справился с этим: — Это не значит, что я ему слуга. Да и ведьмаки не занимаются политикой. Армии, войны — это не к нам. Роше, даже не скрываясь, презрительно фыркнул. «Ври больше» — явственно сказал его взгляд. Хороший поединок двух толковых фехтовальщиков проходит быстро и не красочно. Победа определяется тем, кто совершит на одну ошибку меньше. С точки зрения стороннего наблюдателя сражение Геральта и Роше выглядело как суровая сеча ловких бойцов, но Роше прекрасно понимал, что Геральт просто обороняется, будто играет, и, вероятно, не воспринимает его атаки всерьез. Это бесило. Вопросом нескольких секунд было, когда же они войдут в клинч, замерев в патовой ситуации, когда клинки столкнулись, блокируя друг друга. Геральт почему-то не попытался ни оттолкнуть, ни увернуться, и лишь подпирал меч ладонью, не давая лезвию коснуться своего доспеха. — Так уж и быть, я тебе поддамся, — понизив голос, усмехнулся он, — нельзя же опозорить тебя в глазах ученицы. — Пошел к дьяволу, ведьмак, сражайся как мужик! — гаркнул Роше и тут же получил ногой в пах, ведь настоящий мужик не чурается подлостей и ударов по самым уязвимым местам. Лишь чудом удержавшись на ногах, Вернон, бросая меч, ринулся вперед, целясь кулаком в солнечное сплетение. Геральт, однако, успел поставить подножку — и оба покатились по земле, остервенело молотя друг друга кулаками и коленями. И хотя, по-хорошему, раз бой перешел в партер, следовало схватиться за кинжалы, Геральт, увернувшись от серии ударов по ребрам, просто навалился всем весом, коленом надавив на грудь, а рукой — на горло. Кто-то испуганно взвизгнул — далеко, казалось, на расстоянии нескольких миль. — Сам не захотел, чтобы я поддался, — выдохнул Геральт. Роше прохрипел неразборчивое ругательство. В этот момент что-то звонко стукнуло о пластину доспехов, и еще раз. Геральт резко обернулся и в полёте поймал брошенный камень. Анаис уже нагнулась за новым снарядом. — А ну отпускай его! — закричала она, топнув ногой. — Отпускай моего командора, гадкий ведьмак! Геральт немедленно подчинился и протянул Вернону руку, чтобы помочь подняться. Тот, впрочем, сделал вид, что не заметил. Поражение очевидно раздосадовало Роше куда больше, чем он пожелал это показывать. — Не стоит так волноваться, Ваше Величество, — прокашлявшись, сообщил он Анаис. — Неудача — неизбежная часть обучения. Лучше здесь, чем когда дело примет по-настоящему серьезный оборот. Главный урок, — не вставая с земли, он наставительно поднял указательный палец, — не сражайся с ведьмаком один на один. Лучше всего застать его, когда он наиболее уязвим — например, только что завалил кого-то крупного, вроде лешего. Он скорее всего ранен, он вымотан. Всадить в спину болт или стрелу проще простого. — Самую малость скривившись, Роше встал и отряхнулся. — Или если он в ходе сражения выпил слишком много зелий и теперь валяется на земле, пуская пену от передоза. Ну а если у тебя в распоряжении есть несколько селян с вилами… — А ты неплохо изучил ведьмаков, — прищурился Геральт. — Я должен знать, как убивать врагов короны, — усмехнулся Роше и в этот момент стал очень похож на того хмурого ублюдка, который в подземельях замка Ла Валетт угрожал Геральту жестокой расправой. Ублюдка, которому Геральт не прочь повыбивать все зубы для начала. Как будто и не было всех этих мытарств и сражений бок-о-бок (не говоря уже о нескольких весьма приятных ночах). Геральта подмывало уже ответить самым отвратительным оскорблением, которое только он мог придумать, однако именно в этот момент Роше окликнули и, возможно, только это спасло их от омерзительной склоки, способной перерасти в новую драку. Запыхавшийся парень с вышитым на груди гербом Темерии сообщил, что уже скоро заседание совета регента и командир Синих Полосок обязан на нем присутствовать. Роше нахмурился. — А вот и враги короны, — мрачно пробормотал он. — Прошу меня извинить, Ваше Величество. *** Голоса поднимались под сводчатый каменный потолок залы заседаний, отражались от изящных крестовых сводов и возвращались к длинному прямоугольному столу, усиливая какофонию. Слова сливались в монотонное жужжание гнуса на болотах, навевая усталость и без того измученному кошмарами разуму. Роше как и всегда сидел на определённом отдалении от регента, однако недостаточно далеко, чтобы посчитаться совсем уж ничтожным. На самом деле обычно его присутствие на совете не то, чтобы особо требовалось, ему не было необходимости регулярно делать доклады или отчитываться. Но то был один из ритуалов, нарушать которые нельзя. На предыдущих заседаниях благородные выродки не то, что не здоровались с Роше — его имя даже не упоминали. Хотя, конечно, это было тревожным симптомом, ведь ты должен быть на слуху, тебя должны замечать, а иначе ты станешь пустым местом, никем. С другой стороны — лучше так, чем попасть под горячую руку за дела свои. Впрочем, сегодня у Роше не было сомнений, что на заседании его вспомнят и пересчитают ему все кости, и он лишь подавил вздох раздражения, когда слово взял сын убитого два месяца назад герцога Дерваля — ныне сам герцог. Роше скривился. Вот уж кому грех жаловаться на убийства! С таким количеством долгожителей в роду он мог бы рассчитывать на отцовское наследство разве что к собственной старости! — Господа, наверняка, уже осведомлены о трагическом происшествии, случившемся сегодня ночью. В собственном доме был забит до смерти кнутом Его Милость граф Алес Майенн, — по зале прошелся шумок, кто-то понуро покачал головой, кто-то нахмурился, кто-то выругался. — И это всего лишь спустя четыре дня после смерти Его Сиятельства маркиза Бернара и на следующий же день после кончины Его Милости графа де Брие! Кажется, кто-то обещал вам, уважаемый господин регент, решить вопрос с бесчинствующим призраком. Тем не менее — теперь у нас еще два трупа. Как продвигается вопрос? — Мне пока не доложили, — спокойно ответил Наталис. — Но я надеюсь, что этот человек исполнит своё обещание в ближайшее время. Однако герцог не собирался удовольствоваться этой отговоркой. — Прошу прощения мою дерзость, господин регент, но, если я правильно понял, у нас есть специалист по охоте на призраков — который призраков не ловит. И есть специалист по охране высокопоставленных людей, у которого тоже дело не ладится. Постойте, а уж не он ли вытащил на свет этого не сильно полезного ведьмака? — Кстати, не этот ли ведьмак защищал короля Фольтеста, когда того убили? — подал голос сын барона Гишена, первой жертвы Вызимского призрака. В зале на мгновение воцарилось молчание, а потом словно порыв штормового ветра окатил собравшихся — все разом заговорили. Герцог Дерваль поднял руки, призывая помолчать. Золотая вышивка на манжетах его пурпуэна блеснула в свете многочисленных свечей. — Успокойтесь, господа, пожалуйста, успокойтесь. Я понимаю, что кому-нибудь другому могло даже прийти в голову, что это лицо действует против Темерии, и тот, кто пригрел его у себя на груди, таким образом расправляется с политическими конкурентами, чтобы упрочить своё место. Но мы же никоим образом не можем подозревать славного, пусть и безродного, Яна Наталиса и его верного — как его там? Рошфора?.. — в подобной низости. Это было бы всё равно, что обвинение в государственной измене. А что вы по этому поводу думаете, господин регент? — Спасибо, Ваша Светлость, за Ваши слова, — кивнул Наталис, — мне важно было их услышать. Не сомневайтесь, я их никогда не забуду. — В его тоне Роше явно читал: «Я рад, что ты, скотина, показал своё истинное лицо. Я никогда не забуду, каков ты, лис в овечьей шкуре», и сдержал торжествующую усмешку. Так их, ублюдков! Однако Наталис продолжил: — Зная Вернона Роше, я не удивлюсь, если он и головой поручится за то, что больше убийств в Вызиме не будет. Роше почувствовал, как промеж лопаток скатывается капля испарины. Капкан захлопнулся — ведь либо он принимает всю ответственность, либо идет колядовать на границы, если откажется защищать уважаемых людей, которых ему доверили. И в словах Наталиса ему слышалось уже определенное недоверие — а вдруг Роше и в самом деле замешан в чем-то, в чем его обвиняют? вдруг он на самом деле такой, как про него говорят? Ведь он защищал короля — того убили. А главный подозреваемый, который, по слухам, отпустил настоящего убийцу, не только не понес наказания, но и вновь оказался в Вызиме (как все считают — по приглашению Вернона), и убийства продолжаются, а он ничего не может поделать… Роше и не предполагал, что ему придется ногтями цепляться за ускользающую из его рук власть как за единственное, что еще держит его на этом свете. Он попросту не думал, что переживёт своего короля! Ведь короли не идут в авангарде, всегда едят досыта, а на случай хвори — у них под рукой целый взвод лекарей и магов. Поэтому Роше пребывал в абсолютной уверенности, что смерть избавит его от необходимости отвечать за свои дела. Но сейчас вероятность столкнуться с совершенно оправданным возмездием за содеянное с каждым днем становилась всё выше. Он взял на поруки ведьмака, пообещал разобраться с этим призраком — и если подведет Наталиса, то плохи его дела. Пусть он и спаситель королевы, этого недостаточно, чтобы удержаться в столице на прежних правах. Его пока что слушаются, — даже стража замка всё ещё воспринимает его всерьез и не ставит под сомнение его право командовать, — но он не может с уверенностью сказать, сколько это продлится, прежде чем Наталис посчитает его бесполезным и сошлет в глушь, при условии, что не отправит на шибеницу по обвинению в государственной измене. Анаис наверняка огорчится и будет своим нытьем и истериками донимать всех не один день, но, право, кто собирается всерьез воспринимать пусть и коронованную, но всё же семилетнюю девчонку? В наступившем молчании Роше услышал свой голос как бы со стороны. — Разумеется, господин регент, я готов поручиться головой за то, что больше никто в городе не умрет по вине этого призрака. В своей жизни он не раз выносил смертный приговор — и зачастую сам же приводил его в исполнение — но никогда еще он не выносил смертного приговора самому себе.