По делам их

— Я так и понял, что ты будешь здесь, — раздалось от двери. — Надо торопиться: начинается дождь, он смоет следы. — Сам Роше уже полностью оделся, видимо, чтобы отправиться в погоню. Он всё еще выглядел чертовски нездоровым после обморока, но как будто подобное сможет остановить такого упрямого ублюдка! — Никуда не уходи! — крикнул ему Геральт. — Я знаю, кого мы искали всё это время! — глаза Роше сверкнули, и Геральт принялся торопливо объяснять. — Я ошибся, когда решил, что это призрак. Это эриния, дух мщения. Они в наших краях всегда были редкостью, а ведьмаки таким обычно и вовсе не занимаются, это меня и сбило с толку. — Это что еще за дрянь? — Может быть ты слышал легенды, в которых эринии стаями бегали за преступником и кусали его за пятки или заставляли жертву объявлять кровавую вендетту всему роду обидчика, помогая ей в восстановлении справедливости. Но это всё брехня. Эринии — скорее паразиты. Прилепляются к тем, кто потерял близкого, дорогого человека, и питаются его скорбью, желанием воздать каждому по делам их. — А, дух-глист, потрясающе! — Со временем боль утихает, желание мстить тоже, эринии становится нечего есть и она уходит к следующему. Но в этот раз дух только становится сильнее. Как будто у её жертвы желание мстить никуда не ушло. Эриния жрет и жрет этого человека и не знаю, остановится ли когда-нибудь, потому что она до того отъелась и набралась сил, что уже может порой управлять им. — Ты уже нашёл ублюдка? — перебил Роше нетерпеливо. — Можно и так сказать. — Ну так чего ты ждешь?! Показывай, где он живет! Выбьем из него всю дурь, чтобы не сопротивлялся, и ты сделаешь своё ведьмачье дело — изгонишь духа. — Не всё так просто. Проблема в том, что этот, как ты выразился, ублюдок, это ты. Непонимание, изумление и недоверие сменили друг друга на лице Роше за считанные секунды — а потом он рассмеялся, безрадостно и холодно. — Вот уж чего не ожидал от тебя, Геральт! Сказал бы сразу, что не можешь выполнить заказ, я бы уже искал другого ведьмака. На кой черт ты брал контракт, если не собираешься его выполнять? — Я всё выполню. Дай мне еще несколько минут и я тебе докажу. — Две минуты, — нехотя согласился Роше, — не больше. Спасибо Мец и её тщеславию за то, что в лаборатории хватало зеркал! Геральт усадил Роше перед трехстворчатым зеркалом и уставился на вереницу отражений, пытаясь разглядеть хоть какие-то контуры тени, которую описывала Мец. — Что ты чувствуешь? — настойчиво спрашивал Геральт, вертясь вокруг и щурясь до боли в веках, то так, то эдак рассматривая Вернона со всех сторон. — Кажется, камешек в сапог попал, — бросил недовольно Роше. — Я серьезно. — Раздражение. Ты тратишь моё время. Эта тварь уходит всё дальше от замка. Ты сможешь потом вынюхать след? То-то и оно, — он двинулся, будто собрался уже встать и уйти, и Геральт понял, что пора рискнуть и немного, самую малость спровоцировать. — Как я понял, ты недавно снова караулил у могилы Фольтеста… — начал было он. — Что с того? — огрызнулся Роше, откидываясь на спинку стула, и Геральт увидел. В одном из бесчисленных отражений, плутающих в зазеркальных коридорах, он наконец-то увидел, как дрогнула смутная, ускользающая тень обвившаяся вокруг шеи Вернона. С одной стороны Геральт испытал невероятное облегчение, получив подтверждение своей догадки, а с другой — в груди засвербело от мысли, что теперь-то придется с этим духом разбираться. А экзорцизм — дело рискованное, духи не любят выпускать своих жертв и надо быть очень крепким ублюдком, чтобы вынести такое издевательство над человеческой натурой как изгнание. Но для начала надо убедиться, что ему не померещилось и он не выдал желаемое за действительное. — Выжидал призрака, чтобы не дать ему кого-то убить, или чтобы… повидаться? Роше не ответил, однако от Геральта не ускользнуло то, что тень снова затрепетала и колыхнулась, затягиваясь как удавка. Проклятье. Что ж, неудивительно, что кошмары никуда не делись, и, судя по всему, просто потрахаться теперь было недостаточно, чтобы их унять. В принципе Геральт мог понять Вернона — всего-то двух-трех месяцев не хватит, чтобы смириться со смертью по-настоящему важного человека. Хотя, признаться, от Роше он всё-таки ожидал большей стойкости. Сколько уже он на службе? Да из тех, кому он своими руками копал могилы, наверняка можно не один и не два взвода набрать. Неудивительно, что сам Роше считал свою не утихающую скорбь слабостью, злился на самого себя за подобный грех и уходил в глухое отрицание очевидного. В точности так же он отнесся к сообщению о том, что дворян его руками убивал мстительный дух. Позволить себе стать одержимым каким-то там духом — это не по-мужски! С ним подобного не может быть, просто потому что… не может. Ведь дух — туман, морок, дымка, бабкины сказки, фьють и нету! Взвесив шансы убедить сейчас Роше в своей правоте, Геральт пришел к выводу, что проще признать поражение, и поднял руки, в знак того, что сдаётся. — Ладно, плевать, наверное, я ошибся. Завтра возобновлю поиски. А сейчас, пока ты еще не бросился по следу, давай-ка приободрю тебя. Роше выглядел так, будто не мог определиться с ответом, и, не дожидаясь реакции, Геральт заткнул его поцелуем. Ну хоть этому Роше не стал сопротивляться. Кажется, ему и в самом деле нравилось. Вот уж что точно удивило Геральта. Помнится, поначалу Вернон чуть ли не нос воротил от него и если отвечал на поцелуи, то как будто из вежливости. Сейчас же… о, сколько пыла открылось в нем! Распробовал? Или включил Геральта в список тех, с кем можно?.. Впрочем, не все ли равно. Одной рукой обхватывая затылок Вернона, чтобы не увиливал, второй рукой Геральт сложил знак аксий. С его стороны это было откровенно бесчестно, но, справедливости ради, никто из них никогда не заявлял, что является безгрешной чистой душой, которой впору принимать постриг и идти в послушницы при храме Мелитэле. На секунду Роше замер, а потом резко оттолкнул ведьмака. — Какого хера, Геральт?! Ты что только что сделал?! В его взгляде явственно читалось сейчас только одно желание: хорошенько врезать наглому ведьмаку. Именно в этот момент Геральту на ум пришли слова из финала истории Ахава Кровавое Копье, которую он успел прочитать в книге Мец: «И тогда ненависть неописуемая переполнила его, ярость затмила солнце и звезды, небо почернело от края и до края, а трава завяла на многие лиги вокруг, иссушенная бешеной злобой его. Не в силах был демон вынести мощь такого гнева человеческого и лопнул точно зловонный гнойник». А что если попробовать перекормить эринию?.. — Думал помочь тебе расслабиться, — усмехнулся Геральт, снова пытаясь обнять Вернона на этот раз обеими руками, как лапал бы трактирщицу, которая на словах-то возражает, но одновременно с хитрой усмешкой тянет в сторону кладовой. — А то ты какой-то напряженный. — Иди нахер! — Мне казалось, тебя всё устраивает. — Мне не устраивает, когда ты пытаешься применять на мне свою магию! Геральт, я думал, мы!.. я думал!.. — Необычный ты человек, Вернон. Так просто и уже «мы». Сколько прошло? Месяца три? Приличные люди хотя бы показывают, что скорбят. Мог бы хоть из уважения выдержать траур. Мария-Луиза, вон, хоть и спит со стражницей, но на людях в черной вуали ходит, как полагается. Спроси, может у нее найдется еще одна. — Роше побледнел. Геральт не знал, что почти в точности повторил реплику, которую Роше из раза в раз слышал в своих кошмарах. — Что, мамка не научила, как полагается себя вести? — Ты что себе вообще позволяешь, чертов мутант?! — гаркнул Роше. Его лицо было белым как мел. Пламя свечей задрожало и тени в углах комнаты совершенно отчётливо зашевелились, точно там укрывались клубки змей. — Да уж, явно вы тут вырождаетесь. — Закрой пасть, и не смей!.. — Роше шагнул вперед, предупреждающе сжав кулак перед лицом Геральта. Однако Геральт отвел его руку и преспокойно продолжал. — Немудрено, что в такой бесполезной и ничтожной стране был такой бесполезный и ничтожный правитель. Наверное, даже хорошо, что его больше с нами нет. Ты еще не понял, что Лето сделал тебе одолжение? В конце концов, к чему бы привел страну король, ебавший собственную сестру, и которого даже любовница бросила? Нет уж, лучше пусть всё будет как сейчас. Произносить всё это было откровенно неприятно, во рту разливался мерзкий кислый привкус как от изжоги, но Геральт заставлял себя продолжать. — На девчонке женится кто-нибудь из Редании и наконец-то на месте Темерии будет простираться полноценное государство с нормальным правителем. Боги, сам подумай: сейчас вами руководит Наталис, безродная собака! Где это видано вообще?! Геральт в любое мгновение ожидал удара и готовился к тому, что ему для начала сломают нос. Будет больно, но бывало и хуже. Однако гнев словно парализовал Роше. Жутко бледный, он стоял посреди лаборатории, дыша шумно, как кузнечные мехи. Левое веко чуть подрагивало, голова медленно склонялась набок, а точно скрюченные мучительной судорогой руки замерли, так и не сжавшись в кулаки. Однако медальон по-прежнему оставался неподвижен, и Геральт почти испугался, что просчитался, когда увидел, что шеврон Синих Полосок на гамбезоне Роше почернел и запульсировал, как вырванное из груди, но еще трепещущее сердце. Медальон шевельнулся раз-другой и — задрожал мелкой дрожью. — …Вот возьмем хотя бы тебя. Твоя мать — шлюха, нагулявшая ублюдка невесть от кого, и твое место в канаве. Ты сам об этом прекрасно знаешь. Единственная причина, по которой ты оказался на своем посту, — прихоть старого развратника. Фольтесту, похоже, было похер, кого ебать. Роше тяжело втянул воздух сквозь сжатые зубы. Всё его тело мелко тряслось, точно в ознобе или лихорадке, а глаза, и без того окруженные тенями от вечного недостатка сна, запали, и такую ненависть видел в них сейчас Геральт, что ей вполне было по силам загасить солнце и звезды, выжечь всю зелень в округе и окрасить небо черным — в точности как в зерриканских легендах. Медальон дрожал всё сильнее. — Слушай, мы же оба понимаем, что ты не заслуживаешь того, что получил, не так ли? К тому же, чему ты можешь научить эту мелкую дрянь? Всё, что ей надо знать — как молчать в тряпочку и когда раздвигать ноги. Кажется, Роше даже уже особо и не видел Геральта. Его глаза медленно заволакивала глянцевая черная пелена. Свечи в комнате одна за другой гасли. Тени-змеи скользили в центр комнаты, сливаясь у ног Роше в черное месиво. Тогда Геральт решил нанести последний удар, и каждое слово на вкус было точно блевота. — Знаешь, а Лето я отпустил потому что, если подумать, он не сделал ничего плохого. Да и если бы не он, это бы сделал или другой убийца, или сифилис, или очередная Фольтестова шлюха, которую он трахнул по пьяни. Может и его собственная дочурка, если принять во внимание его склонности. А чего ты на меня смотришь так? Неужели думал приберечь её для себя и породниться с королевским домом? Что, ты в самом деле смотришь на этого невинного тупого ребенка как на объект вожделения?.. Роше выхватил меч. *** Теперь он сражался совсем иначе. Не так, как днем во время показательной схватки для Её Величества. Техника уступила место ярости и силе. Кто бы ни захватил контроль над Верноном, эта тварь не пыталась следить за ходом боя. Она рубила, рубила, рубила и совершенно не заботилась о блоках и защите. Если бы Геральт хотел убить Роше — он бы это сделал. Несколько знаков, ложный выпад, удар в печень — вот и всё. Однако перед ним стояла задача сложнее. Когда противник не просто хочет убить тебя — но разорвать в клочья, уничтожить, стереть в пыль, а ты не хочешь, не можешь причинить ему вреда. Медальон дрожал настолько часто, что почти звенел. Самым логичным было бы применить сейчас аксий и обездвижить, парализовать, и так спасти, но Роше попросту не давал Геральту возможности прибегнуть к знакам. Он нападал с безумной яростью бешеной собаки, даже не замечая того, что Геральт успел вскользь ранить его в плечо, разорвав кольчугу. Кровь капала с разбитых губ (Геральт, пытаясь отрезвить, умудрился-таки ударить по лицу кулаком). С учетом того, что Роше и без того фехтовал хорошо (просто не так хорошо, как ведьмак), сейчас с помощью духа он стал еще быстрее, еще опаснее, безжалостнее. Геральт только и успевал, что отбиваться, едва ли находя возможность для удара. Когда ему удалось, наконец, выбить меч из рук Роше, того это замедлило лишь на мгновение, потребовавшееся на то, чтобы выхватить шестопёр. Шипастое навершие булавы крушило лабораторию с таким грохотом, что на него должен был сбежаться весь замок. Парировать такие удары не представлялось возможным, так что Геральт лишь уворачивался, то и дело оскальзываясь на разбитом стекле и зеленоватой жиже, в которой Мец консервировала препараты, пока Роше не обрушил удар на тяжелый письменный стол. Столешница переломилась пополам — и шестопёр застрял в месиве разбитого дерева. Это наконец-то дало Геральту возможность ударить и он с размаху рубанул мечом по руке Вернона. Небо свидетель, он не хотел этого делать! Но у него не осталось выбора! Кость сломалась с отвратительным, тошнотворным звуком, и рука противоестественно выгнулась. Даже через кольчугу и одежду, Геральт видел, как обломок кости выпирает из плоти. Роше пошатнулся, булава выскользнула из моментально ослабших пальцев. Геральт сложил было знак аксий, однако Роше со звериной проворностью увернулся, уходя с линии действия знака, и, придерживая сломанную руку, бросился к окну. Звон стекла — и Геральту осталось только наблюдать, как Роше, перекувыркнувшись на мокрой от дождя брусчатке, без труда встает, вправляет сломанную кость, на пробу сжимает и разжимает пальцы (холера, а эриния умеет беречь своего хозяина!) после чего просто… растворяется в темноте! Только что Геральт видел человеческую фигуру, и вот она исчезла без следа! Геральт раздраженно выругался. Сам он с такой высоты прыгнуть не рискнет, это уж точно. Сотня футов — с таким не шутят. Напряжение боя уходило и вместо него приходила боль. Только сейчас Геральт осознал, что ринулся в схватку без доспехов и не успев даже защититься знаком. Кисти были липкие от крови, кровь медленно сочилась и из глубокого пореза на плече. Достал-таки, шустрый ублюдок! Но не время зализывать раны. Сейчас он только быстро глотнет зелье — и обязательно придумает, что делать. Пожалуй, есть в замке еще один человек, на которого он может положиться, не рискуя при этом отправить Вернона на эшафот. *** — Мне нужна твоя помощь, — объявил Геральт, опираясь о стену, чтобы отдышаться после бега. Порез на плече пульсировал, зарастая, во рту еще чувствовался едкий вкус лечебного зелья. — А, вот теперь ты вспомнил о старых друзьях, — усмехнулась Бьянка, не покидая своего поста возле фонаря. — Думал, ты сама найдешь минуту повидаться. — Вообще-то мне было поручено охранять королеву, но с недавних пор мне приходится еще помогать одному ведьмаку. Чтобы ему никто не мешал, не вставлял палки в колеса, не соблазнял походами в спальню или на пирушку. И я, право, не знаю, что из всего этого сложнее. Скажи, Геральт, ну вот честно, почему все окружающие хотят тебя или выгнать, или избить, или трахнуть, или на худой конец хотя бы забухать с тобой? — Сам часто задаюсь этим вопросом, — отшутился Геральт. Бьянка не улыбнулась. Прищурившись, она осмотрела ведьмака с головы до ног и по выражению её лица Геральт догадался, что должно быть его отметелили еще сильнее, чем он сам предполагал. — Выглядишь дерьмово, — безжалостно честно объявила Бьянка. — Кто тебя так? — Да командир ваш. — Ты что, назвал его ублюдком? — Ага. — И оскорбил его мать? — Еще как. — И намекнул на то, что он — ручная собачонка Фольтеста? — Даже хуже. — Тебе жить надоело?! — Я думал, это сработает. — Не понимаю, что ты там затеял, но похоже, ты просто феноменально просчитался! — Дело в том, что к Вернону прицепилась эриния. Как ни странно, Бьянку это известие не впечатлило. — Странно, что этого не произошло раньше, — пожала плечами она и на недоумение ведьмака пояснила, — командир мужик видный, пусть и с характером. А теперь еще и второе лицо в стране. Захочет — и по локоть руки в казну запустит. Неудивительно, что какая-нибудь любительница легкой жизни захотела его охомутать. Геральт скривился, вспомнив, что Роше как раз не считал себя «вторым лицом», хотя успешно делал вид, что это так. — Нет, это не имя, это такой дух или демон. Мне следовало догадаться раньше. Чёрный призрак во Флотзаме, то, что каэдвенские солдаты называли марой, и наконец тварь, которая начала убивать дворян в Вызиме, — всё это… — Хочешь сказать, это — командир?! Да ты бредишь! Во Флотзаме, да и в лагере тоже он почти всё время был с нами, мы бы заметили! — А я не говорю, что это был он во плоти. Эриния начала его контролировать только здесь, в столице. Он засыпает — эриния забирает вожжи и уводит его вроде как на охоту. Поэтому он такой вымотанный, он и в самом деле практически не спит. А раньше эта конкретная тварь была как собака: большую часть времени сидит на цепи, но иногда срывалась погулять. Так и появлялись эти призраки, мары и прочая братия. А сейчас она уже разжирела до того, что сама хочет решать, когда время обеда. Не похоже, что Роше осознанно устроил свой поход против дворянства. Он был очень удивлен, когда я предположил, что дух может его контролировать. — Разозлился, да? — Не то слово. «На кой черт ты брал контракт, если не собираешься его выполнять». — А ты не собираешься? — Я пока не знаю, как прогнать эринию. Говорю же: обычно они уходят сами, но видимо, озлобленность и ненависть Вернона к предателям из дворянства очень вкусные с точки зрения духа. Я подумал, если вывести его из себя, то эриния обожрется ненависти и отвалится. Знаешь, как пиявка. Или лопнет. Сама видишь, что вышло. — Херово подумал, значит. Подумай еще. Осколки мыслей и разрозненные фрагменты прочитанных книг вертелись в голове с такой частотой, что это сбивало с толку. — Если убить носителя — у духа не останется выбора, — медленно начал Геральт, постукивая указательным пальцем по губам. — В отсутствие физического воплощения и пищи ему придется прекратить свои бесчинства. Но это, разумеется, не вариант. Однако эриния способна существовать отдельно, пусть и не разрывая связи, она уже это делала. Так что мы можем… можем отделить духа от носителя… — Предлагаешь посадить Роше в клетку? — Что-то вроде этого. И выманить из него эринию, чтобы разобраться с ней. — И как ты планируешь это сделать? Допустим, мы знаем, что за тварь забрала у нас командира. Мы знаем, как можно попытаться его спасти. Но где ты предлагаешь его искать, чтобы посадить в клетку? Если он так быстр, как ты описываешь, то чего доброго уже и до Редании мог добраться. — А я не предлагаю искать. Я предлагаю позвать его сюда, — Бьянка недоуменно подняла бровь. — Мы оба знаем, что Роше не дурак. А вот эринии не нужно быть умной. И при этом эриния отражает его порывы и делает их сильнее, как увеличительное стекло собирает свет. Так что мы устроим спектакль: притворимся, что я хочу навредить Анаис. На такое эриния пригонит его хоть с другого конца страны, хоть из пустыни Корат. Ты же поможешь мне получить еще одну аудиенцию у её малолетнего величества? Бьянка выразила сомнения, что Анаис пожелает участвовать в подобной выходке, однако, услышав, что это необходимо для того, чтобы защитить её подданных, Анаис сразу же согласилась, хотя снова повторила свою просьбу не убивать призрака. — Мы это затеваем как раз для того, чтобы остался в живых тот, кто тебя оберегал, — пообещал Геральт, не особенно кривя душой. Пусть эриния и исказила, довела до безумной крайности пламенное желание Роше карать во имя Темерии и дочери своего короля, изначально это всё-таки было его собственное желание защищать. — Не буду врать: будет страшно. Но бояться не нужно, нужно притвориться, что тебе очень, очень страшно. Иначе не сработает. Кричи, визжи, причитай — всё сгодится. И погромче. — Анаис кивнула с очень серьезным видом, совершенно не обратив внимания на то, что Геральт пренебрег этикетом и перешел на «ты». — Когда станет совсем жарко — Бьянка тебя уведет в безопасное место. Остальное беру на себя. Пока Бьянка на внутреннем дворе училась кидать бомбы, Геральт занял лабораторию бывшей королевской советницы Меригольд, готовя зелья и начинку для снарядов в клубах ядовитого дыма, исходящего от котла. Конечно, если всё пойдет как задумано — им хватит одной бомбы, но всегда лучше иметь про запас несколько. Ведьмак попросту не может быть слишком предусмотрительным. Бьянка осталась под большим впечатлением от количества приготовленных снарядов. — Ты собрался замок штурмом брать? — уточнила она, подбрасывая одну из бомб в руке, чтобы прикинуть вес. — Там же никто не живет с тех пор, как оттуда выкурили Саламандр. Вместо этого может быть нам захватить ещё солдат? Парни согласятся, я точно знаю. — Бьянка покосилась на Геральта не без тщательно скрываемой тревоги. Доставая большой мешок и начиная складывать туда бомбы, Геральт покачал головой: — Чтобы побольше людей видели, что именно Вернон убивал аристократов направо и налево? На следующий же день его потащат на шибеницу. В Полосках не хватит человек на то, чтобы отбить его от всей королевской рати. — Бьянка выругалась. Зло, отчаянно и грязно, как ругаются только солдаты и наемники. Геральт сочувственно похлопал её по плечу. — Ну что, идем? Надо выкрасть королеву у её нянек. — Клянусь сиськами Мелитэле, бить бандитов было куда проще!