Дурманом сладким веяло

Смотри на звезду - она теперь твоя

Он нес ее с трепетом и нежностью. Словно вся ее боль передалась ему. Девушка окутала его шею цепко руками, боясь упасть. Не так часто на руках приходилось кататься. В итоге удалось расслабиться. Пришло понимание того, что ему можно доверять. Гаранжина устремила свой взгляд на выходящую луну. Белую-белую, как соль или сладкий яд. Впервые она заметила в ней красоту. На нее влияет так именно Сергей. Хватает даже одного лишь присутствия Белова. Слишком много стало в ее жизни комсорга. Она не понимала, к чему это. Радоваться или злиться? Избавляться или оставить? Сердце требовало только доброго решения, а мозг многозначительно молчал. Где найти правду? Ее манило к нему, словно она в ломке. Хотелось разглядывать мужчину часами, изучая каждый миллиметр его тела глазами в тишине. Хотелось, чтобы он просто сидел рядом с ней. Хотелось болтать обо всем на свете, забывая о времени. Без причины. Она не замечала учащенного сердцебиения, ели видных улыбок, чрезмерного внимания к нему от нее. Не могла Анна найти объяснения, только никчемные догадки, которые заставляли застыть кровь в жилах. Одно слово, переворачивающее с ног на голову сознание - любовь.       —      Я хотел спросить, - разбилась на мелкие осколки тишина, оглушив на секунду девушку от неожиданности, - для чего вам тофизопам? Казалось бы, он и не вспомнит о том инциденте в самолете. Не особо хотелось рассказывать всю подлинную историю. Опираясь на равнодушие лица, Гаранина решила не раскрывать тайны Белову. Если он и чувствует к ней что-то, то, пожалуй, испытает волнение. А ей такой расклад не улыбался. С чего Анна взяла это? По его вопросам личного характера. Обычно парни не вмешиваются в жизнь девушки просто так. Им это неинтересно. Если есть чувства, то, конечно, начинают расспрашивать.       —      Поверьте, у меня нет душевных проблем. Принимаю по необходимости. Такой ответ не понравился Сергею. Это еще хуже, чем плохая новость. Неизвестность, исходящая от нее, разливалась по всему телу. В девушке должна быть загадка, вроде как. Но не такая ведь. Хотя, он всё-таки понимал ее. Сам такой и сякой. Тоже ведь не с первого раза признавался о проблемных коленях. Особенно родителям. Боялся, что те станут противоречить его спорту. Добиваться от нее искренних слов он не собирался, поэтому молча продолжал нести ее до гостиницы. Насторожили девушки хмурые брови комсорга. Ну, как насторожили, она усмехнулась. По-настоящему перед ним. Ей хотелось залиться смехом, видя его таким серьезным, даже если он постоянно такой. Гаранжина прикоснулась легонько кончиком пальца к его носу. Белов чудно посмотрел на девушку, не поняв этого жеста. Она дотронулась до него просто так. По своему желанию, а не по вынужденным обстоятельствам.       —      Улыбнитесь, Сергей. *** Вернулась девушка в номер также не без помощи Белова. Он положил ее на кровать, присев рядом. Ему нравилось ее поведение в этот вечер странных событий. В планах Сергей собирался помочь Гаранжиной со стопой. Будто она сама этого не сумеет сделать. Обработал, да замотал. Ничего сложного в этом нет. Может быть, это по причине худобы Анны? Такие худышки обычно ассоциировались с некой беспомощностью. Конечно, она не такая. Фарфоровая бледная кожа с тонким телом и тяжелый характер сочетались в Гаранжиной по максимуму. Глаза девушки сверкали, словно залитые огнем. Впервые ее настолько долго пронесли на руках, ничего не сказав. Не устал ли он? Девушка сбросила аккуратно туфли, смотря прямо на спасителя. Ее лицо светилось из-за "взгляда" луны через окно, которое не зашторено. Она становилась похожей на Маргариту из всеми известного рассказа, что отметил про себя комсорг. Темные волосы средней длинны обрамляли ее шею. Он видел ее с кудряшками, с прямыми, с гулькой. И в каждый раз она прекрасна.       —      У вас есть спирт или же перекись? - Белов бросил взгляд на рану, чтобы напомнить о том, что они тут делают.       —      Да, конечно. Подайте сумку бежевую из чемодана, - девушка показала рукой на угол номера. Как раз Сергей сразу пошел к нему. - Вон там, верно. Мужчина нагнулся и сразу же достал необходимую вещь, не разглядывая ничего лишнего. За такую самовольность ему бы запросто девушка начистила бы в этот раз лицо, не церемонясь. Да и незачем ему это делать. Что он, совсем идиот?       —      Спасибо, - улыбнулась Анна, перехватывая аптечку из его теплых рук, чему она удивилась. Ей казалось, что у таких холодных глаз имеются всегда ладони мертвеца. Девушка аккуратно доставала поэтапно медицинские принадлежности. Вату, перекись, бинты. Как бы там не было, Гаранжиной хотелось обработать рану самой. Не хватало еще того, чтобы ей помогали в таком легком деле. Особенно Сергей, у которого явно есть свои дела и болячки.       —      Сергей, вы можете быть свободны. Девушка не смела прикасаться к ноге при Белову. Не нужно было, чтобы он заметил ее резких изменений на лице.       —      Конечно-конечно, - кивнул мужчина, вставая с кровати, - будьте в следующий раз аккуратнее. Он подарил ей улыбку. Открытую, без вранья. Это запомниться картина Анне навсегда. Его прелестные темные волосы в нежном голубом свете. Незамысловато поднятые уголки губ. Сверкающие глаза так же, как и у нее. Возможно, этот день начало чего-то нового.       —      Будьте в этом уверенны. И он был в этом уверен. *** Москва 21.09.1971. На ней уже висел черный плащ до колен, дабы не промокнуть полностью под сильным дождем. В руках зонт, открытый над ее головой. Настроения никакого. Выглядела она растеряно, хоть и внешне прилично. В глазах двоилось ужасно. На своем пути удавалось различить лишь ели заметные очертания людей. Снова ей плохо. Снова ушла из дому. Снова подумала о других, не о себе. Ей нужно было прилечь или присесть, но везде мерзко и мокро. Противно до костей. Станет еще хуже, чем прежде. На часах всего девять утра в выходной день. Мир вновь не ощущается ею. Она в своем маленьком мирке, наполненным болью. Таблетка действовала невыносимо медленно, от чего хотелось сжаться и лопнуть в один миг. Голова закипала из-за сложившихся обстоятельств. Почему не осталась дома, а придумала эту бредовую сказку про Свету и их совместный поход на ранний сеанс в кино? И так всё ясно. Оставалось верить в однажды сказанное: что не делается, то к лучшему. Подбежала к крыше какого-то кафе. Свернула зонт. С невыносимой дрожью в руках, Анна достала из внутреннего кармана плаща пачку сигарет и коробок спичек. Трепет огня на ветру. Быстрый поджог. Выдох горечи. Пушистые ресницы опустились. Отпустило, походу. Девушка молча смотрела вперед, принимая взгляды редких прохожих. То и понятно. Сначала нервозная, после спокойная. Прикоснулась к пульсу на запястье. Пришел в норму. Ну и отлично. Лечебные свойства сигарет. Звучит интересно. Девушка хмыкнула, глядя на свое отражение в образовавшейся луже. Бледная донельзя. Поганка будто из леса вышла. Ей было дурно от себя же. Ничего не меняется. Всё по-старому. Она вновь забыла про поход в поликлинику. У нее есть время, но не сил. Только-только вернулась обратно, и вот, что происходит. Ни с того, ни с сего. Проснулась от бешенного сердцебиения и почти бы умерла. "И тут я понял, что чуть не помер", - усмехнулась Гаранжина. Такое раньше было, да редко. Обычно спасало окно, только не в этот раз. Некая болезнь прогрессирует. Боли становятся сильнее, если появляются, дышать сложнее, находиться в сознании трудно. К черту форточку. На улице лучше. Чистого воздуха побольше в любом случае, хоть в Москве он не самый лучший. Нигде не лучше. Всё предельно одинаково. Иногда девушка не могла больше терпеть и хотела рассказать о своей проблеме родителям. Хотя бы намекнуть. Но останавливалась на полпути. Почему? Из-за чего? Черт его знает. Анна как бы и смирилась с упреками и потерянными взглядами, а всё равно стояла вкопанная в землю по горло. Она помнит, как реагировала семья на любые болезни дочери после рождения Шурки на раннем сроке. Они переживали больше нее самой, боясь потерять ее от любой заразы. А если подмечала первая мать, то это очень страшно. Отец реагировал лучше, подбадривая девушку. *** Город Эссен. 1971. Через пару часов самолет, а девушка нежиться в постели до сих пор. Не охота вставать с теплого и нагретого места. В любом случае она успеет собрать свои вещи, которые толком и не выкладывала из чемодана. Делать ей больше нечего было будто. Может, и нечего. Она лениво перекатывалась с одного края на другой в попытках заснуть и проспать еще минут десять. Ясно ведь, что ничего из этого не выходило, и Гаранжина зря тратила свое время. Раздался неожиданный для сони стук в дверь. Эта гадость испугала девушку, поэтому после она зло прокряхтела себе что-то невнятное под нос. Ели как встав под всё тот же звук, Анна надела халат, висевший на рядом с кроватью стуле. Замотала вокруг тонкой талии ремешком и медленно пошла к цели с наступившей болью в ноге. Уже ставила мысли на то, чтобы нахамить нежданному гостю по причине разрушенного покоя. Распахнула дверь и ничуть не удивилась. Перед ней стоял ее отец, слегка нахмурив брови. Она знала, из-за чего это. Наверное, все уже в полном сборе, а она еще спит и ни о чем не думает.       —      Ты спишь, что ли? - раздался серьезный тон мужчины, от чего Гаранжиной хотелось заткнуть свои уши. Резко.       —      До вылета ведь много... - ушла в номер девушка, пропуская внутрь Владимира Петровича. Тот и прошел, думать нечего. Во внимание сразу бросилась ее походка. Прихрамывала на правую ногу. Такое только слепой не заметит. Вчера отпустил ее одну в неизвестный город и вот результат.       —      Что у тебя с ногой? Гаранжина повернула голову и глянула вниз. Покрутив стопой, девушка пожала плечами. Нога, как нога. Зачем же теории строить.       —      Ничего особого. Вроде, на месте. - улыбнулась Гаранжина, начиная заправлять кровать.       —      Ты мне брось вот эти усмешки, - не переставал серьезно говорить мужчина, словно разговаривал с подчиненным, а не с родной дочерью. - Я ведь у тебя нормально спрашиваю. Пока он не видел ее лица, девушка закатила глаза. С утра плохое настроение, бывает. Она тут, правда, ни при делах. Вот у нее всё хорошо, никакая муха не покусала. Даже несмотря на то, что собиралась возразить гостю. По сравнению с Гаранжиным точно лучше. Понять его Анна не могла совсем. Пошутить видите ли нельзя.       —      Ногу вчера натерла сильно. Туфли ведь новые, разносить забыла, - поставила руки на бока секретарша, оказавшись перед Владимиром Петровичем. - Скоро пройдет, не беспокойся. Более чем громкий вздох вышел из уст отца девчонки. Он переживает, что свойственно каждому любящему папе. Было бы преступлением не спросить об этом, когда плохой настрой на этот день. Странно только то, что вчера ничего не сказала об этом. Проходило неизвестно сколько времени в этих чертовых туфлях и не пожаловалась ни разу. Ни одного намека от нее.       —      Болит? Гаранжин испепелял ее легко взволнованным взглядом, пытаясь предугадать ее болевые ощущения, которые давно прошли.       —      Нет уже, - улыбнулась Анна, убирая с его плеча грязь, - всё нормально, честно. Ты чего сам то с самого утра такой злой?       —      Да так, - махнул рукой мужчина, чуть улыбнувшись, - не с той ноги встал. Так она и поверила, конечно. *** Москва. 21.09.1971. Вернуться в реальность ей помог щелчок пальцев около носа. Звук дребезжал, ударяясь молоточками внутри уха. Девушка дернула головой и взглянула вперед. По началу она просто не верила своим глазам, а после улыбка сама по себе появилась на ее бледном лице. Перед ней стоял в прекрасном одеянии парень таких же лет, как и она сама. Его незамысловатый прищур глаз по привычке радовал Анну. Как и прежде он выглядел с иголочки.       —      Привет, красавица. - поздоровался первым парень, взяв ее кисть и поцеловав.       —      Привет, Витя. Надолго ли ты к нам? Парень снял темные очки с переносицы и ухмыльнулся. По-настоящему сложный вопрос, на который он никогда бы не узнал ответ сам. Обычно ему говорят, куда и зачем ехать или лететь.       —      Наверное, - пожал плечами тот. - Зная, что ты будешь не против, я приглашаю тебя на поздний завтрак. Не будем же стоять на холоде, верно?       —      Верно вдвойне. Он взял ее аккуратно за руку и с разрешения повел во внутрь. Виктор самый порядочный парень. Таких она встречала редко, и он единственный, кто остался в ее жизни по сей день. Бывший однокурсник, работающий в министерстве иностранных дел. У него достаточно обеспеченна семья. Отец оттуда же, мать дизайнер в ОДМО. Добивался всего сам, как мужчина. В отличии от Мартынова, Виктор Филатов учился сам, не пользуясь авторитетом родителей. За это уважали второго, а не боялись. И сама девушка относилась к нему хорошо, но выбрала по своей дурости Антона. Витя для нее лишь самый лучший друг, никогда не отказывающий в помощи и поддержке. Сев за далекий от входа столик, однокурсники разместились на удобных креслах. Перед этим, конечно, поснимав с себя плащи. К ним моментально подлетела официант и отдала меню. Выбирать долго Анна не желала, поэтому выбрала сырники с малиновым вареньем и стакан газированной воды. Когда их наконец оставили наедине, девушка спокойно выдохнула.       —      Смотрю, ты расцвела. Бросила Мартынова? - перестал молчать парень, поставив руки на стол как школьник.       —      Мы расстались по обоюдному согласию, - кивнула девушка, - но можно сказать и так. Звучит лучше. Виктор усмехнулся, видя улыбку на лице Гаранжиной. Он помнит всё происходящее в их отношениях с Антоном. Унижения, ссоры, разногласия и тому подобное. Он знал даже то, о чем неизвестно никому, кроме них троих. Причем тут Витя, если это только дело бывшей пары? На это имелись причины.       —      Хочешь, я ему морду начищу?       —      Еще раз? - ехидно улыбнулась Анна, вспоминая третий курс. - А ты куда собрался то опять?       —      В штаты отправляют снова, - парень потер устало глаза двумя пальцами. Да уж, у него работка намного сложнее. Он также пропустил отработку, чтобы начать быстрее зарабатывать для маленькой сестренки. Возможно, она и не нуждалась в деньгах, а брат всё равно мечтал ее задаривать подарками именно от него. Приходилось жертвовать свободным временем и постоянно торчать в министерстве. Если Анна и пересекалась с ним, то всегда замечала его усталость.       —      Видел, ты устроилась в сборную баскетболистов. Отличные статьи. - вернулся в обратное состояние Филатов. - Тебе нравится?       —      Рада, что заметил, спасибо, - поправила волосы Гаранжина. - Очень. Знаешь, мне кажется, я сумела сдружиться с самим Сергеем Беловым.       —      Ого, - удивился Виктор, - тебе крупно повезло. Надеюсь, не забудешь про своего старого друга такими темпами? Девушка покачала головой. Она ведь не дура, чтобы забывать про такого человека, как Филатов. Это дар свыше, который вытащил ее со дна.       —      Не говори глупостей. Не забуду.