Непростительное

Вконец измучившись за ночь из-за размолвки с любимой, на следующий день Кайто предпринял более настойчивые попытки поговорить. И раз за разом натыкался на отказ: предельно вежливый, но таким жёстким тоном, что просто руки опускались. Раз отступил, другой… Попытавшись настоять, получил от девушки затрещину и ещё одну вежливую просьбу оставить её в покое. Щёку жгло, но в зеркале ничего видно не было – вернулся в класс. Но, очевидно, у их «разборок» были свидетели. – Куроба-кун сделал тебе неприличное предложение? Или сразу перешёл к делу без твоего согласия? – это у Аоко спрашивала главная сплетница класса. Причём таким азартно-любопытным тоном, что становилось понятно: готовится следующая новость дня. А то и недели. – А с виду нормальный парень… – Уж лучше б он что-то такое сделал. – с тоской вздыхала в ответ любимая. Добавила: – Ненавижу его. – но в общем промолчала. Отговорилась общими фразами, дав понять лишь, что они в ссоре. И возможностью опозорить его, навыдумывав небылиц о чём-то неприличном, не воспользовалась. Это давало надежду. А ещё то, что девушка никуда не пошла и никому ничего не рассказала. Уж Накамори-то, узнай он, что является соседом вора-фантома и привечал того у себя в доме столько лет, не удержался бы… Значит, смолчала… Радоваться или нет, но надежда уже дала всходы. Только бы не пришлось вырывать… – Кайто, это не дело. – начал Сагуру на большом перерыве, присаживаясь рядом якобы пообедать вместе. А на самом деле поговорить. – Вот надо оно тебе было?.. Ладно, оставим прошлое. Сколько ещё ты собираешься страдать? Может, пора уже предпринять меры? – Надо. Это всё было в ней и есть, понимаешь? Недопустимо просто подавить мнение человека, часть личности, тем, что она моя пара. А вдруг из-за этого могло случиться что-то плохое? – был ответ. А на вопросы о настоящем он буркнул: – И вообще, не твоё дело, детектив-заноза. – тот усмехнулся прозвищу, но лишь на миг. – А вот и моё. Знаешь же, мне небезразлично что с тобой. – и нахмурившись смотрел в глаза, пока Кайто не сдался: – Да, ты прав. Снова прав. Делать что-то надо. Но она меня игнорирует и отсылает, поговорить не получается. А вот так просто подойти и… не после всего. – напавшее косноязычие было не страшно, товарищ понимал и так. – Давай по-другому. – голос мягкий, старается утешить. А ещё тактично не напоминает из-за кого, из-за чьего желания всё стало именно так. – Давай я поговорю с ней. – И что же ты скажешь? «Не злись на Кайто, Кид хороший»? Потом добавишь что-то о том, как я не хотел её волновать. Что хотел как лучше… Да? – невесело усмехнулся. – А хоть бы и это! – с вызовом отвечает Сагуру. Фыркает и договаривает: – Не сразу, конечно. Сначала прощупаю почву. Раз она тебя не сдала, надежда ещё есть, верно? – Хотелось бы верить. – вот как тут тоскливо не вздыхать, если в голове крутится только одна мысль и она куда реальнее надежды на лучшее: – Но, может, она просто не хочет, чтобы Накамори-сан разочаровался во мне, так же, как и она сама? А потом ещё и смысл жизни потерял, ведь Кида не станет. – Тем более, если она не сказала ему именно по этой причине. Я – наиболее подходящий кандидат! – обрадовался товарищ. Но, думается, больше тому, что он не возражает против вмешательства. Радовался возможности что-то сделать, а не только сидеть и думать. – Всё, я пошёл. Пожелай мне удачи! – и, воодушевлённый, ушёл быстрым шагом. – Удачи. – грустно выдохнул Кайто в спину товарищу.

***

Ожидание было сложным. Нетерпение глодало нервы. Правду говорят, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Когда, когда же уже будут новости?! Чтобы уже появилась определённость и мысли перестали метаться от лучшего к худшему!.. Эти двое явились почти перед самым звонком. Сначала Аоко – чей вид вызывал тревогу, потом Сагуру. Зашёл, уселся на своё место. Школьный пиджак почему-то на сгибе локтя. Жарко, что ли? Не лето ведь ещё. – Ты довёл её до слёз. – не вопрос, утверждение. Под нехорошим взглядом товарищ отказывался колоться. Только вздёрнул подбородок, принимая тот высокомерный вид, в котором его нередко снимали журналисты для всяких газет. Так, задрав нос, и молчал. Всегда вёл себя так, когда не хотел отвечать; когда вопрос не столько сложный, сколько неудобный. Врать не хотел, а сказать правду не мог по каким-то своим причинам. Что за причина?.. а, понятно. – Это из-за меня она плакала, да? – кивок. Понятно, почему не хотел говорить. Ужасное чувство, когда хочется защищать и радовать, а понимаешь, что причиняешь боль. – Я поступил ужасно, да, Сагуру? – всё это рвалось наружу и не было уже никаких сил сдерживаться. Благо, большой перерыв ещё не кончился, можно успеть перекинуться парой фраз, в классе всего несколько сверстников и они ближе к доске, не услышат. Идеальные условия для разговора по душам. – Не надо было затевать всех этих игр в честность. Так бы она просто приняла это и всё. А теперь страдает. Снова из-за меня. – Ты старался, Кайто… – Да-да, старался соблюсти свои странные принципы, совсем не думая, как это отразится на ней. – уныние захватывало душу. Слова получались глухими и тусклыми, без какой-либо интонации, лишь с толикой сожаления. – Думал только о себе. Ужасно и отвратительно. – вздох и решение: – Наверное, ты прав и нужно просто сказать ей, доказать ей… – Нет же! – чуть повысил голос Хакуба. Удивление даже вывело из унылого безразличия, куда уже почти затянуло с головой. – Ты хотел как лучше. Сделанное из добрых побуждений лучше сделанного из злых уже хотя бы по этому признаку. И, возможно, ты прав и просто подавленное влиянием предначертанности, невысказанное недовольство потом могло выйти боком. У вас так уже не будет. – блёклая усмешка служит оценкой стараний детектива оправдать этот поистине идиотский поступок. – Вот как раз сейчас ты не должен сдаваться и выбирать простой путь! – Считаешь, у меня есть надежда добиться её прощения и принятия? – какими бы полудохлыми ни были ростки надежды, они тут же воспряли, будто Солнце огладило дарующей жизнь ладонью. И заинтересованности в голосе скрыть не удалось. Тут на них двоих взглянула Аоко, причём взглянула крайне недружелюбно. С презрением, можно даже сказать. Причём на обоих. – Вижу, у кого-то тоже не задался разговор с этой особой? – Эта, как ты выразился, особа, сказала и дала понять достаточно, чтобы я мог смело утверждать, что у тебя есть надежда. – губы сами растянулись в улыбке, благодарной, тёплой. Товарищу удалось. Хоть отчасти, но удалось! Добытые им сведения помогут разработать дальнейшую стратегию. С того мига как прозвучало: «Ты не должен сдаваться сейчас», мысли о простом варианте ушли. Снова захотелось сделать всё правильно. По собственным понятиям правильности. – Говори, Сагуру! – попросил Кайто шёпотом. От избытка волнения боялся непроизвольно повысить голос. Что же такого тот узнал?! Но тут их междусобойчик прервал звонок на урок. Казалось, и так задержавшийся, чтобы дать им закончить, он прозвучал в самый неподходящий момент. На умоляющий взгляд дать хоть что-то, чтобы любопытство не сожрало за следующее занятие, товарищ усмехнулся и выдал: – Я спрашивал «о тебе». – последние два слова произнёс несколько иным тоном, давая понять их тайный смысл. О Киде, значит. – И она испугалась, что случайно раскрыла мне «тебя». – снова с ударением. – Ругалась, когда поняла, что я знаю «о тебе»… – Класс, всем встать! – объявил дежурный о появлении учителя. И всем пришлось разворачиваться к своим партам и рассаживаться по местам. Урок шёл мучительно долго, секундную стрелку будто приморозило к месту, так медленно она двигалась. Мысли были уж точно не об учёбе. Зато, когда дали внеплановую контрольную, вернулись к занятию. Ответив на все вопросы, Кайто уже собирался отпроситься в медпункт – догадливый Сагуру наверняка увяжется проводить – но звонок опередил планы побега. Как только работы были собраны дежурным и переданы учителю, а тот покинул класс, уже ничто не могло удержать его от получения подробностей. Но, конечно, сначала убедились, что их не слушают. – Я отозвал её в сторонку и провёл до тихого местечка, где никогда не бывает народу в обеденный перерыв. – начал товарищ, не дожидаясь понуканий. – Сказал, что мой вопрос о тебе, а она возмутилась, мол, это ваше с ним личное дело, и то, что мы с тобой общаемся не даёт мне никакого права... Выглядела жутковато, если честно. Такая мрачная, даже немного угрожающая. То, как она меня отшила, впечатляет. Не каждый решится… – Сагуру! – одним нетерпеливым тоном попросил Кайто. – Всё-всё, больше не буду делать отступлений. – улыбнулся, явно радуясь тому, как он ожил. – Так вот, я сказал, что ты меня не посылал и уточнил свой вопрос. Мол, речь о том, что, раз вы теперь в ссоре, я могу рассчитывать на более честные показания. Если она тебя прикрывала, потому что друг и всё такое… – Прекрати делать эти паузы! – взмолился уже и словами, а не только голосом. – Урок следующий скоро начнётся! Хочешь, чтобы я страдал ещё час?! – Без пауз неинтересно. – продолжал улыбаться детектив. – И я успею. Итак, она отрицала «это». Пыталась. Отвратительная лгунья, я так и сказал. Она заявила, что зато ты в этом деле хорош, а потом, поняв, что это, считай, подтверждение, попыталась отвлечь меня. Я, разумеется, не дал этого сделать и в ответ признался, что знаю «о тебе». Сначала она обрадовалась, что не сдала твоей тайны, а потом разозлилась, что я всё знал и не сказал ей. Я ответил, что ты пытался её уберечь… Тут им снова пришлось прерваться, из-за непредвиденных причин. В класс вошла учительница, которую боялись все. Даже директор. У неё был пунктик на тишину или, скорее, на власть. Так, урок начинался, когда она входит в класс, а не когда звенит звонок и заканчивается только по её слову. И с того мгновения, как она шагнула через порог, должна быть тишина. Каждый открывший рот не по её указанию получал плохую оценку и наказание. Даже дежурный вынужден был изъясняться знаками. Так что причина перенести конец истории на следующую перемену была весомой. А ещё непредсказуемой – сегодня уроков этой мадам в расписании не стояло. Она заменяла кого-то. А так Сагуру вполне мог успеть закончить свой рассказ до конца перемены. Дав понять одними глазами: «Ты обещал!», Кайто дождался подтверждающего кивка и отвернулся к себе, по возможности тихо готовясь к уроку. Окончания рассказа пришлось ждать, снова. Однако, на сей раз ожидание было не столь тягостным. Он уже услышал «хорошие новости». – Потом я рассказывал, что ты пытался защитить её от правды, зная, что она ранит. – продолжение последовало сразу как жуткая учительница убралась, а одноклассники разбрелись подальше. – Предлагал вернуть всё как было раньше. Она фыркала, что как раньше не было бы, даже окажись это признание твоим дурацким розыгрышем. Я указал на то, что ты как раз пытаешься быть искренним, раз даже о «себе» рассказал. Заметил, что она вряд ли отреагировала бы иначе, скажи ты раньше. Спросил, встала бы она между тобой и твоей семьёй, если бы узнала сразу, до всего. – И что она? – было очень интересно знать Кайто. – Промолчала, но выглядела отрицательно. Потом я сказал, что тебе тоже было тяжело их обманывать. Сказал, что ты страдаешь от вашей размолвки. И был всегда вежлив с полицейскими, включая её отца, насколько это было возможно. Предложил подумать сколько раз «ты» мог бы опозорить их всех… В общем много чего говорил, умного. – Умный ты наш… – ворчливо отозвался парень. – Думаешь, после таких твоих слов в мою пользу, она не поняла, что это я тебя подослал? – Кстати, она так и сказала. – хихикнул детектив. – Я честно ответил, что ты был против. Снова попытался вернуть её к тому, что на тебя такого смотреть невозможно и может вам бы уже помириться, на что она велела мне прекратить под угрозой рассказать всем о нас с тобой. Я ответил, что она слишком честная и вообще хорошая девушка, чтобы распускать нехорошие слухи, вон, даже о тебе не распустила, хотя злилась. Потом мы чуть поспорили о том, что она врёт, говоря о ненависти к тебе… Кстати, в этом она и правда врёт, хотя сердится сильно. Ненавидь она по-настоящему – тебя бы уже взяли. При её попытке надавить на то, что я детектив и якшаюсь с преступником, я ответил, что ты мне понравился как человек и к тому же ничего на самом деле не украл. Потом она захотела, чтобы ты мне врезал за то, что я довёл её до слёз, а я парировал тем, что это признание ею силы твоих к ней чувств. – Когда она начала плакать? – и всё же это не давало покоя. Особенно теперь, когда напомнили. И стало понятно, почему Хакуба нёс свой пиджак на сгибе локтя, тот был мокрым в некоторых весьма характерных местах. Утешал, значит... ну хоть так. – Ты же знаешь, что я не хотел, просто у неё состояние такое, нервное, и… – замолк под требовательным взглядом и открыл: – Сразу, как не смогла опровергнуть что ты… «ты». – фраза получилось странной. – Но ты сначала дослушай! Она справилась с противоречием… ну, что ты испытываешь к ней сильные чувства и в то же время скрывал от неё часть своей жизни, и велела мне больше к ней не приближаться. На сей раз угрожала сдать нас обоих полиции. Я заметил, что грозить нужно только тем, что реально можешь сделать, но она уже ушла, не слушая. – Ты сильно рисковал, Сагуру. – прозвучало настороженно. А как тут не подобраться, когда девушку в не самом уравновешенном состоянии, да ещё и весьма импульсивную, так дразнят? А вдруг и правда донесёт? Только ведь удалось поверить, что выкручиваться не придётся!.. – Никакого риска. – отрицательно качнул головой товарищ. – Я – детектив, если ты не забыл. Разбираться в людях – моя профессия. Так что нет, она нас не заложит. И тебя тоже. Она не хочет, чтобы ты исчез из её жизни, Кайто. А значит, отойдёт, нужно только чуть подождать. – А есть ли у тебя ещё гениальные идеи, детектив-заноза? – улыбку не получалось убрать с лица, отчего ирония получалась особенно мягкой. Радость была без преувеличения огромной и буквально раздувала изнутри. Хотелось смеяться. Конечно, ещё рано считать, что дело решено, но и полученные известия… были просто замечательными. – Конечно, есть. – вздёрнул подбородок тот. На сей раз просто так, для смеха. – Я – великий детектив Хакуба Сагуру!.. – ну хоть говорил достаточно тихо, чтобы народ в классе на них не оборачивался. – Повелеваю тебе найти ещё одного! – Кого? – почему бы и не подыграть? Тем более, что настроение было превосходным. Как раз для шуток. – Кого мне отыскать, о великий детектив? – и похлопать глазками, как девица, старающаяся казаться милой. – Того… – как-то резко утратил настрой на шутки Хакуба. Чуть помявшись, договорил: – Кого-то ещё, вроде меня. Есть ещё кто-то, кто мог бы сказать ей, что ты – хороший? – и, будто стесняясь прозвучавшего, заторопился пояснять: – Можно не просто ждать, можно и подтолкнуть, чуть-чуть. Уверен, ещё одного раза будет достаточно. Она уже выглядела сомневающейся после «меня». – таким же тоном, как говорил о Киде. Даже смешно, ведь тут имеется в виду что-то вроде психологической обработки. Или просто уговаривания? Кто этих детективов разберёт, что они могут, чего не могут?.. – Спасибо, Сагуру. Ты так стараешься ради меня… И смог помочь. Для меня это действительно много значит. – и проникновенный взгляд в глаза, чтобы было понятно, что всерьёз. – Нашёл за что благодарить… – попытался отмахнуться тот, но под неизменным взглядом сдался. – Ладно, принимается. Но, честное, слово, благодарил бы, когда это сработает! – после заверений, что и тогда тоже ему не отвертится от своей порции благодарностей, Сагуру вздохнул с деланной обречённостью. Мол, покоряюсь судьбе в лице твоём, о мой одноклассник… Шутник!..