Двойной чёрный, пожалуйста

      — Дазай, — прошептал Чуя, когда он принял звонок через секунду. Сердце остановилось, упало, и возвращаться не планировало, как только он уловил отчаянные нотки в голосе своего чиби. — Ты мне нужен. Срочно.       Дазай безжалостно воткнул пленнику нож в руку, предварительно выключив звук, и, опасно пришурив глаза, приказал ему:       — Сиди тихо.       А потом включил трубку и ответил:       — Через пятнадцать минут буду, чиби.       Чуя отключился. Что с ним произошло? Он в плену? Нет, он бы сказал, а так Дазай знал расположение его дома. Баки выпрыгнул с восьмого этажа или сбежал? Не верилось, этот бес не выходит из своей адской обители. Должен ли Дазай закупиться различными вкусняшками, чтобы скрасить настроение Чуи, или лучше мчаться со всей скоростью к нему? Уже выбегая из подвалов, он набрал Акутагаву:       — Что с Чуей? — рявкнул он так, что сам испугался.       — Не выходил из дома, Дазай-сан, — ответил Акутагава, которого Осаму уже надрессировал на нормальное поведение. Он запрыгнул в машину:       — Приготовь боевой отряд. И Ящериц. И вообще абсолютная готовность.       Он домчался за двенадцать минут, снова мельком поразившись тому, как Чуя в одиночку и с неполным рабочим графиком мог позволить себе квартиру поблизости с центром. Впрочем, сейчас это его волновало меньше всего. Акутагава встретил его сразу же, только честь не отдал. Дазай прошёл мимо, и один из телохранителей пристал к нему.       — Я пойду один, — процедил он, теряя драгоценные секунды.       — Но, Дазай-сан, — промямлил подчинённый. — Если вы вызвали нас, то там наверняка опасно…       — Не перечь боссу, — Акутагава оттянул его Расемоном, спасая тем самым жизнь: Дазай даже из кармана плаща пистолет не успел вытащить, а сейчас тот едва не сослужил ему хорошую службу.       Поднялся он уже привычно, даже не запыхавшись. Дверь была подозрительно открыта. Дазай аккуратно проник внутрь, уже не удивляясь темноте и тесноте маленькой и компактной, как сам чиби, прихожей.       — Дазай? — Чуя, абсолютно целый и невредимый, высунулся из зала. Свет роскошно обрамлял его рыжие волосы. Осаму недоверчиво и медленно убрал руку с оружия, сомневаясь в своём восприятии ситуации. — Че ты как тихо?       Волосы у Накахары были привычно заделаны в пучок: это значит, что завтра день мытья головы, потому что любил он прямые и послушные, а получил в награду беспорядочные и кудрявые. Обновкой — неправильно называть это так — служила лишь бандана, по-пиратски заделанная почти до середины лба. Даже многочисленные серёжки в ушах не перенаправили внимание Дазая.       Чуя высунулся из своего убежища, включив свет, и только сейчас Дазай заметил на нем обмундироварие: старые спортивные штаны, которые Накахара наотрез отказывался выкидывать, залячканная в краске футболка и огромные желтые резиновые перчатки.       — Раздевайся, — приказал чиби и провозгласил. — Настало время генеральной уборки!       — Сейчас три часа ночи, — слабым голосом возразил Дазай, послушно снимая обувь. — Какая, к черту, уборка?..       — Надо Дазай, — серьёзно глядя на него, чиби вытащил мусорный мешок, наполненный так, что тот чуть не трескался, и поставил рядом с ним. — Диплом через четыре дня, у меня закончились идеи для последней работы. Мы должны немного попрокрастинировать, иначе я сойду с ума.       Дазай немного не понимал, как мог влюбиться в настолько сумасшедшего человека. Впрочем… Чуя же сказал «сойду с ума»? Наверное, его действительно тревожили экзамены, университет, диплом этот… Просто говорить прямо он не стал. И Дазая позвал, чтобы не быть в одиночестве.       — У меня есть идея получше, — протянул Осаму. — Переоденься во что-нибудь тёплое и уличное. Я сейчас вернусь.       Чиби посмотрел на него, склонив голову, но промолчал. Дазай не смог удержаться: оставил лёгкий поцелуй на лбу. Чуя редко красился в его присутствии, только если не приходил с работы или учёбы, в своём привычном амплуа. Дома же он выглядел милее: моложе, как подросток, и такой… Осаму иррационально, но очень нравились его черты лица. Для него чиби был идеальным всегда, а «домашний» образ вызывал ещё и умиление своим доверием.       Он вышел за дверь, звоня Акутагаве. Как только тот мгновенно ответил, Дазай проговорил абсолютно невозмутимым голосом, хотя эксцентричность его приказов прямо пропорционально возрастала с любовью к Чуе:       — Ящериц отпустить. Распредели боевой отряд так, чтобы они прибрали квартиру. Нужны всякие средства для очищения, тряпки там, еще какая-нибудь лабуда. Проконтролируй, чтобы там была идеальная чистота. Дождись, пока мы выйдем из дома. Если хоть пылинку найду или чиби будет недоволен, пострадает весь отряд. Пошли одного сейчас, чтобы он вынес мусор. Остальным на глаза не попадаться.       — Будет сделано, Босс.       Фактически, Дазай только что приказал забивать гвозди микроскопом, но его это не сильно волновало. Если Чую волнует беспорядок в его квартире, кто Дазай такой, чтобы не исправить этот момент для чиби?       Чуя вышел в очередной объёмной толстовке, рокерской кожанке, обтягивающих джинсах с дырявыми коленками, и чокером. Волосы собрал в длинный хвост, и у Дазая пролетела коварная мысль остаться дома и распаковать «подарок», но он воздержался от неё. Чуя подошёл ближе — немного недоверчиво, и Дазай схватил его в охапку:       — Ты прекрасно выглядишь.       — Отвали, — чиби уткнулся ему в грудь, скрывая румянец.       Раздался стук. Чуя отпрыгнул от него, как дикая кошка. Глаза сверкали подозрением и решимостью убивать.       — Это моё, — успокоил Дазай и открыл дверь.       В проёме стоял хмурый сорокалетний мужик, в шрамах на лице и военной форме. Не самый лучший выбор для того, чтобы вынести мусор, но Осаму сделал вид, что все идёт по плану. Сбагрил ему миллион пакетов, и подчинённый ушёл, все так же молча.       Когда обернулся на чиби, то замер, увидев его лицо. Тот был в натуральном шоке. Глаза расширились, и он даже побледнел.       — Это мой подчиненный, — аккуратно сказал Дазай, не понимая столь яркой реакции. — Я подумал, случилось что-то плохое. Телохранитель, не больше, Чуя.       — Телохоронитель скорее, — чиби нашёл в себе силы усмехнуться, но было видно, что проняло его сильнее, чем ожидалось.       Дазай подавил порыв согласиться, не желая пугать его ещё больше.       — Пойдём? — он решил дать Чуе немного переключиться.       — …Ага, — заторможенно согласился тот.       В машину они сели без лишних глаз, хоть Дазай и заметил немного более глубокие тени: Расемон, подходящий для разведки намного больше, чем для убийств. Чуя без спросу включил музыку, и Дазай немного смутился от своего вкуса. Но Чуя прокомментировал:       — Спокойно. На удивление.       Не обругал — значит, похвалил, вот что Осаму понял из общения с ним. Если бы чиби не понравилось, он бы ни за что не стал жалеть чужие чувства. Сначала Дазая это удивляло, а потом начало подкупать: никто в его окружении не говорил правду в лицо. Правда, у кристаллической честности была и другая сторона: именно поэтому у Накахары не было друзей. Дазай этому немного радовался.       — А куда мы едем? — полюбопытствовал Чуя, когда немного отошёл от новостей и стал самим собой. Они как раз покинули город.       — Вообще, — обдумывая каждое слово, начал Дазай. — В мой дом.       — Сменил шило на мыло, — саркастически прокомментировал чиби.       Дазай усмехнулся.       Они заехали на подземную парковку. Тут стояло ещё несколько машин, которыми Дазай никогда не пользовался. Если ломалась предыдущая (а это не было такой уж редкостью; то покушение, то Осаму неаккуратно врезался в кого-то. В итоге было принято практичное решение иметь прозапас). Дазай почти мог услышать, как Чуя фыркает, в очередной раз называя его мажором. Что же, у босса Портовой мафии должны быть хоть какие-то привилегии?       — Итак, — произнес он, выползая из машины. На удивление, но Чуя явно не ощущал себя не в своей тарелке, даже не слишком оглядывался, будто бы был привычен к столь выразительной роскоши. Причём это не показательное равнодушие: Дазай такое враз замечал. — Смотри, чиби: есть домашний кинотеатр, бильярд, возможно, спортзал, но я не помню, что там. Бассейн, пейнтбол, мастерская, балконы и террасы, комната для рисовательности, библиотека — вроде бы даже большая, компьютерный зал, музыкальная комната, небольшая картинная галерея, а, и вертолетная площадка. Выбирай, что хочешь.       — …пиздец, — выбрал Чуя.       Дазай прошел в вестибюль, сам не особо помня расположение. Две лестницы вели наверх, с потолка свисала огромная люстра с многочисленными светильниками в виде капель, что создавало приятную атмосферу. Дазай элегантно подхватил чиби за локоть, ведя на третий этаж, который, вроде бы, был развлекательным.       Возможно, стоило бывать тут чаще. Чуя тоже понял, что Дазай явно злоупотреблял кушеткой и душем в здании Портовой мафии:       — У тебя бывают гости?       Дазай задумался и осознал немного со страхом:       — Нет, ты первый.       — Оу, — по лицу чиби нельзя было ничего понять. — Проводишь балы в одиночестве?       Осаму все же рассмеялся. Было странно, невообразимо находиться в этом холодном особняке не одному. Чуя был таким маленьким, но словно занимал все пространство, и находиться с ним рядом было приятно. Дазай чувствовал себя птичкой, которая нашла себе пару, для которой, видимо, вил гнездо, сам не подозревая о целях создания. До удивительного комфортно — хотя в обстановке ничего не изменилось.       — Типа того, — уклончиво ответил он.       — Тут должно быть что-то, что тебе нравится, — размышлял Чуя, разглядывая обстановку. — Так что пошли туда, — он заметил ухмылку Дазая. — Блять, нет, не спальня.       — Ла-а-адно.       Он приглашающе провел Чую к лифту, подавая руку, как даме. Накахара иронично фыркнул, но положил свою маленькую ладошку. Когда двери лифта закрылись, то Дазай впервые чётко осознал: кажется, он действительно влюбился. Ни с одним человеком он не хотел проводить время вместе, не то что вести к себе. Долго же до него доходило: Чуя наверняка бы сказал, что это из-за его роста. Он наклонился ближе, и чиби сразу же дернул его за галстук, беря власть в свои руки. В свои губы.       Поцелуй был сладким, долгожданным и жадным. Дазай расплылся сразу же, но Чуя оторвался, когда лифт пиликнул, что они прибыли на самый верхний этаж.       — Веди, — охрипшим голосом приказал он, и Дазай пожалел о том, что не настоял на спальне.       Впрочем, отступать было поздно: они действительно уже прибыли. На крышу. Та была плоской только по одной причине: Дазай так захотел. Он прошёл дальше, и Чуя мог увидеть шезлонги, вещи и самое главное — телескоп. Дазай немного засмущался своего излишне романтического решения. Но Чуя даже мелкую остроту не отпустил, хотя, наверное, мог бы.       — …Вот, — глупо сказал Дазай, немного волнуясь от отсутствия вербальной реакции.       Сейчас показалось глупой идеей вести Чую именно сюда. Накахара таскал его на ролики, успел вывести в настоящий кинотеатр с попкорном и другими людьми в зале, однажды выгулял по торговому центру за новыми вещами (Дазай не удержался и оплатил покупки, хотя чиби дал ему ощутимый подзатыльник за проявление ненужной инициативы). Словом, предпочитал, если уж выбираться из дома, то в места, где время проводить нужно было активно. А Дазай притащил его смотреть на звездочки. Желательно — лёжа, а ещё лучше — в обнимочку.       Он выбирал место специально удаленное от города. Там было шумно, людно и одиноко. Здесь же — свобода и бескрайняя природа, уединение с самим собой и своими мыслями. Как-то… когда совсем накатывало, то это было его местом, где можно было перезагрузиться. Ему нравилось ощущать себя песчинкой во вселенной.       Этого всего он говорить Чуе не собирался: слишком не похоже на его созданный образ, хоть чиби и приблизился к нему-настоящему больше всех — через нарисованные портреты. Но все же открываться для конца было слишком уязвимо, а он и так превысил суточный лимит болтания.       Чуя прошёл вперёд, открывая специально притащенную Дазаем тумбочку. Хмыкнул и вытащил плед, расправил его. И сказал наконец:       — Через телескоп я не умею, а тут и так красиво.       Дазай нашёл в себе силы улыбнуться. Чиби сел и похлопал рядом. Он так только Баки призывал, но у Дазая уже тоже сформировался рефлекс.       Блять. Всю романтику разрушил бог бедствия. Интересно, сколько бойцов пострадало от когтей Арахабаки? Дазай с весельем осознал, что шрамов у них прибавится немеренно: даже Чуе иногда не удавалось сладить с характером этого беса, он не раздирал только Дазая, но тот вложил очень много денег ради любви этого животного. Он плюнул на подчиненных: одним меньше, одним больше, какая разница? Зато квартира прибрана.       Он лёг рядом. Но звезды сегодня привлекали не так, как Чуя. Дазай не скрывался, скользил взглядом по его профилю: аккуратный, чуть вздернутый нос, пухлые, как у девчонки, губы, острый подбородок, переходящий в такие же чёткие скулы… И сам он как будто нарисованный: волосы мягкие, как шёлк, спадают на лицо. Глаза — голубые, обрамленные густым ресницами. Уши, его слабое место: кольца, серёжки. Дазай теперь различал разновидности пирсинга, и не знал, зачем запомнил: он не любил лишнюю информацию. Чуя смотрел на него — моргнув, Дазай обнаружил, что чиби обернулся к нему.       В следующее мгновение на него уже сели. Дазай немного обалдел от быстрой смены положения. Волосы у Чуи спускались по плечам, как рыжие змеи. Он наклонился ближе, боднул носом, как уже не раз делал прежде. Дазай невольно приоткрыл губы, ожидая продолжения.       — Мы договорились быть честными, — прошептал чиби. — А потому я скажу.       — Что? — так же тихо ответил Дазай.       Если честно, он ожидал признания в любви. Чуя провел дорожку из поцелуев ниже, спускаясь к уху. Слегка прикусил мочку, томно лизнул раковину, посылая мурашки. Коснулся косых мышц живота — Дазай дернулся; даже под бинтами чувствительно. И в который раз его удивил. Прошептал прямо на ухо.       — Я знаю твоего телохоронителя. Я бил ему татуировки и знаю, кем он работает.