Двойной чёрный, пожалуйста

      Они сидели в кабинете Дазая. Чиби с наслаждением валялся на его коленках, закинув ноги на спинку дивана, а Осаму нежно перебирал выпавшие из любимой косы пряди волос. Накручивал их на палец, медитиативно рассматривая, как от ярко-золотого до глубокого красного переливается на них свет. Он был влюблён и бесконечно счастлив.       — Мы Баки не покормили.       Чиби редко когда разделял его настроение.       — Он нас убьёт, — миролюбиво согласился Дазай, экстренно соображая, как перевести разговор в другое русло.       Чуя неосознанно помог: вывернулся из объятий, садясь рядом, подгибая ноги под себя. Дазай засмотрелся на него, прекрасного. Чёрные ресницы так красиво обрамляли глаза — чистые топазы, как летнее безоблачное небо…       Чуя мягко провел рукой по его скуле, и Дазай чуть придвинулся вперёд, ожидая вполне объяснимое продолжение. И коварный чиби ушипнул его за нос.       — За что?! — возмутился Дазай, отпрянув. Чуя захихикал, спрятав улыбку за ладошками.       — Всегда на это ведешься.       Дазай сделал грустную моську. Это был его единственный оставшийся в живых козырь, и Чуя, все так же насмешливо улыбаясь, прыгнул на него, как Баки, и повалил на диван.       — Ну что ты? — проворковал он.       Игривый и чертовски очаровательный!       И сидит прямо на нем, развел бедра, смотрит своими лучистыми глазами. Коса сползла по плечу, притягивая внимание. Чиби будто бы не замечал, насколько голодным у Дазая был взгляд!       — Целуй меня, — требовательно приказал Дазай, и Чуя фыркнул:       — Слушаюсь, босс.       — Да, — простонал Дазай, когда Чуя аккуратно разрезал бинты на его шее и впился туда жадным поцелуем. Чиби набил ему ещё пару татуировок, завершая композицию на его теле, и самое романтичное, что он произнес в ответ на восторг Дазая о его таланте, было смущенное: «Как мне с тобой трахаться, если меня будет бесить рисунок?».       Чуя тем временем беззастенчиво провоцировал его: провел руками по голому торсу, огладил бока так, чтобы Дазай зашипел и дернулся. И почти принялся за его ширинку, как Осаму мученически схватил его за запястье, останавливая. Что? — Что? — недоуменно спросил Чуя. — Может мы поменяемся? — томно прошептал Дазай, приподнимаясь на локтях, чтобы выглядеть внушительнее. Это была психология, но с чиби она не работала.       — В плане, местом? — недоуменно переспросил Чуя.       Дазай знал: он просто не хочет верить в самый очевидный вариант. Он резко дернул бёдрами, заставляя Накахару свалиться на диван с писком, и навис над ним. Чуя всегда боялся резких перемещений, потому как обычно мгновенно использовал гравитацию, а способность Дазая лишила его крепчайшей подушки безопасности—       — В плане, ролями, — мурлыкнул он, уговаривая согласиться на свое предложение мокрыми поцелуями в шею. Он любил рубашки чиби так же, как и ненавидел: ему приходилось совершенно не сексуально аккуратно расстегивать каждую пуговицу, потому как за нарушение целостности своих вещей чиби мог убить.       Чуя перехватил его руку, выглядя, как неуверенный котенок. А Дазай был всего лишь на четвёртой пуговице из двенадцати. Обычно терпения чиби хватало до восьмой, а потом он отпихивал Дазая, помогая себе гравитацией, и в мгновение оказывался голым.       Но это был не тот случай, и Дазай постарался скрыть огорчение за маской равнодушия.       — По лицу вижу, что расстроился, — мгновенно разрушил его оборону чиби и ласково поцеловал костяшки.       — У меня всегда такое лицо, — Дазай не собирался таять. Голосок слабо напомнил: «Мы босс мафии, мы…». И вовсе его не обломали. И вовсе он не расстроился. С ним рядом Чуя!       Правда, недосягаемый, но рядом же.       — Обычно ты выглядишь как щенок с высунутым языком, — чиби поцеловал его в губы, и Дазай мстительно высунул этот самый язык прямо ему в рот. Накахара оторвался и облизнулся: — Думаешь, ты меня этим напугаешь?       Он одной фразой снова превратил странную ситуацию в сексуальную.       А потом его лицо погрустнело, и он отвёл взгляд.       Отношения были разрушены. Дазай сделал что-то не так, и его чиби расстроился. Он не должен был совать свой грязный язык в его прекрасный рот!       — Мне не нравилось быть снизу, когда я встречался с Дайки, — его любимый, опороченный, но все равно любимый Чуя поморщился. — Это было… ну, в лучшем случае никак. А в худшем я сломал ему ребро.       — Ещё одно?       Чуя хладнокровно пожал плечами.       — У него их двадцать четыре, чего мелочиться?       — Лучше бы ты сломал ему кое-что другое, — проворчал Дазай.       Ей-богу, если бы Дайки (или его отдельные части) не лежали бы сейчас глубоко под землёй, Дазай бы сломал бы ему оставшиеся двадцать два. Однако душу грело то, что они сохранили череп, специально законсервированный, для того, чтобы Чуе было где курить дома.       Хоть как-то его существование в этом мире окупилось.       Из-за бывшего-мудака настоящий страдает! Это было несправедливо!       — Чуя, — притворно мягко начал он, проводя по участку голой груди. Выразительная ключица, которую так хотелось укусить, что Осаму чуть не забыл, что хотел сказать. — Я не причиню тебе боль. Тем более, помнится, в наш первый раз ты сказал, что можешь уступить…       Глаза у Накахары стали стеклянными, а в голове, очевидно, царствовал белый шум.       — Я правда такое вывез? — он помотал головой. — Блять, Дазай, ты мне тогда что-то подсыпал, что ли?       — Не-ет, — промурчал он, снова настраиваясь на игривый лад, и цапнул Чую за ухо. У него было пару курьезных ситуаций с сережкой-лезвием, пока он не понял, как та открывается. — Всё было добровольно.       — Ну, — чиби коварно ухмыльнулся, становясь собой. — Тогда посмотрим.       И подло пнул Дазая в живот, что тот согнулся. Чиби юрко вылез из-под него, пока Осаму морально плакал от того, что кишки болят, а член все равно непоколебимо стоит. Чиби поправил рубашку и помахал ему рукой:       — Работай, босс.       Но Осаму ни капли не расстроился. Он успел заметить горящие щеки своего Чуи и понял, что его предложение принято к рассмотрению.