Двойной чёрный, пожалуйста

      Все было плохо.       Когда его чиби увлеченно обсуждал с Эйсом новый проект, Дазай терпел.       Когда Эйс подошёл ближе, специально прикасаясь пальцами к руке его чиби, передавая документы, Дазай терпел.       Но когда Эйс похвалил волосы Чуи и бессовестно потрогал косу, Дазай не выдержал.       — Собрание закончено, — прорычал он.       — Но мы ещё не все обсудили, — недовольно возразил Эйс. Природный враг. Не меньше. — Но ладно… Чуя, договорим в моем кабинете?       Дазай был готов убивать.       — Да, хорошо, — с наивной серьезностью согласился чиби, рассматривая что-то в документах. — Насчёт токийских поставщиков, особенно в районе…       Дазай невежливо остановил Чую, дернув того за косу, и он зашипел и зло посмотрел на него:       — Какого хрена?!       — У меня к тебе особое поручение, — на ходу сориентировался Осаму. Чуя недоверчиво вздернул бровь, — на Дазая, черт его дери, интуиция у него работала на зависть! — но промолчал и кивнул.       Лицо Эйса было неподражаемо.       Когда они остались в зале совещания одни, Дазай, выученный Акутагавой, Кое Озаки, Хюроцу и мелкими другими, закрыл дверь на все замки, которые тут только были.       Наверное, он сделал это зря. Потому что чиби был готов убивать.       Дазай аккуратно приблизился к нему. В тишине слышался только шорох его плаща. Чуя скрестил руки на груди, и, несмотря на маленький рост, внушал опасность. Дазай попробовал миролюбиво улыбнуться. Чуя грозно нахмурился. Дазай моргнул, показывая, что намёк понял, но все равно пожертвовал своей рукой, чтобы заправить прядь волос Чуи за ухо.       Учитывая, что чиби не оторвал ему руку, он не так уж и сильно злился.       — Это кошмар, — пожаловался Дазай, давя на милосердие Чуи.       — Да, — ответил Чуя хрипло, аккуратно проводя по шее Дазая и хватаясь за заднюю часть. Ладонь ощущалась горячей даже сквозь бинты. — Нет сил терпеть несколько часов, когда ты сидишь рядом, а трогать тебя нельзя.       Что?       — А Эйс? — слабо переспросил Дазай, обхватывая чиби за талию. В животе гусеницы превращались в бабочек — иначе объяснить процессы, происходящие в его организме, он не мог.       — О-о-о! — протянул Чуя, наклоняя Дазая к себе, и произнес свои откровенные, печальные жалобы ему прямо в губы. — Я уже не могу. Он такой мелочный и дотошный, что слушать его абсолютно невозможно! Я думал, он отвлечет меня от фантазий, где мы трахаемся прямо на этом столе, но в итоге—       Дазай простонал ему в рот, жадно целуя. Он так соскучился: чертова работа! Огромное облегчение, которое он испытывал, быстро трансформировалось в возбуждение, и Чуя привычно пискнул и вцепился в его плечи, когда Дазай легко его поднял и посадил на стол, вставая между ног.       — Люблю воплощать твои мечты в реальность, — промурчал Дазай, дергая рубашку Чуи и впиваясь в его горло.       — Подлиза, — выдохнул чиби, сжимая край стола. Спасибо, что тот был из твердого камня — хотя что, Дазаю стол жалко? Совсем нет.       — Это желание? — игриво спросил он, расстегивая дурацкие пуговицы. Чуя отодвинул его, снимая с себя рубашку гравитацией и отбрасывая её на стул Кое Озаки. Дазай привычно засмотрелся на его жилистое, подтянутое тело. Мышцы живота сокращались, бицепсы напряглись, а грудная клетка быстро двигалась. Дазай буквально слышал, как громко стучит его сердце. Чуя расстегнул ширинку, чуть приспуская брюки и трусы, и у Дазая рефлекторно рот наполнился слюной.       — Это приказ, босс, — откровенно пошлым голосом произнес Чуя, и Дазай подошел к нему ближе, заставляя своей дезактивирующей способностью брюки упать на щиколотки.       — Обожаю, когда ты обнажен, — прошептал Дазай, оглаживая его тело. Чиби призывно выгнулся, раздвигая ноги шире, но Осаму не собирался так просто сдаваться. — Встань, Чуя.       Чиби посмотрел на него затуманенным взглядом. Это было ново, обычно Дазай растекался перед ним, и ему все нравилось, но сейчас, так давно не владея ситуацией, власть ощущалась ещё слаще.       Чуя встал, опираясь о стол. Он принял правила новой игры, и на губах Дазая играла довольная усмешка. Он сел на колени, беря в руки твердый член, и отодвинул крайнюю плоть, проходясь языком по краю открывшейся головки.       — Блять, — выдавил Накахара, и Дазай ухмыльнулся, глядя ему в глаза и посасывая головку. — Что ты делаешь, Дазай…       Он мог бы ответить колко, как обычно, но вместо это втянул щеки и показал, как теперь умеет. А потом, когда предложение было сделано, можно ставить условия:       — Что я с тобой делаю? — хрипло спросил он. Чиби вскрикнул, когда Дазай повторил свой маневр. — Расскажи мне, Чуя.       — Ты… — рвано выдохнул он. — Блять…       — Содержательно, — иронично прокомментировал Дазай, трогая нежную кожицу мошонки.       — Заткнись, мудак… Это… горячо и мокро… А-ах-х, — Чиби выгнулся, когда Дазай полностью взял в рот и начал коротко двигать головой, давая, как он знал, наилучшее наслаждение. — Такое… должно быть запрещено законом.       Дазай был рад стараться. Он со всей внимательностью наблюдал, как чиби напрягается, запрокидывает голову. На шее — блядский чокер. Чуя сглотнул, и его кадык сразу захотелось укусить. Он замер — каменные мышцы, и закусил губу…       Дазай оторвался, даже не пытаясь вытереть ухмыляющийся рот, и сострил:       — Как хорошо, что я в мафии.       — Ты мудак, — без эмоций выдохнул Чуя и потянул свою шаловливую руку, чтобы закончить самостоятельно. Но Дазай перехватил его ладонь.       У него был план, и он пообещал себе его выполнить.       — Подожди, Чуя, — бархатно сказал он, аккуратно направляя руку чиби обратно на стол, чтобы та не безобразничала. Чиби же нахмурился, его щеки были очаровательно красными:       — Ты же знаешь, что мне не нравится такое.       Дазай за эти месяцы узнал о нем все. Даже Акутагава и люди, следившие за чиби несколько месяцев, не могли предположить, что чиби смотрит ютуб исключительно в туалете. Но речь шла не об этом.       — Конечно, — мурлыкнул Дазай и нажал Чуе на плечи, заставляя лечь на стол. Он физически мог чувствовать, как тот напрягся. Но у Дазая был другой ориентир комфорта, и тот вовсе не собирался падать духом. — Оближи мой палец, Чуя.       — Я могу только на него плюнуть, — разрушил сексуальную атмосферу Накахара, но Дазай уже не расстраивался из-за таких пустяков.       Чиби очаровательно замер, доверчиво раздвигая ноги. И вообще не шевелится. Дазай почему-то вдруг тоже почувствовал влажность момента — и даже затаил дыхание, прежде чем аккуратно тронуть такое сжавшееся, нежное, желанное колечко мышц.       Чуя дернулся всем телом.       — Это от неожиданности, — смущенно оправдался он.       — Скоро привыкнешь, — утешил Дазай и был проклят взглядом.       Но все же комфорт Чуи, несмотря на желание собственного члена оказаться на свободе, а потом войти в узкое, восхитительно—       Дазай мокро лизнул внутренную сторону его бедра, концентрируясь на Чуе. Как он напряг мышцы квадрицепса, слегка выгнул спину, сжато выпуская воздух изо рта, словно сдерживал рвущиеся наружу слова.       Дазай собирался это исправить.       Он вообще не торопился: покусывал, целовал, гладил чувствительные места, наслаждаясь возможностью того, что его сюда пустили и собираясь абсолютно идеально разузнать обстановку. Бедра у Чуи были на редкость чувствительные, впрочем, как и он сам. Однако обычно чиби даже не думал сдерживаться, а здесь только тихо скулил, дергался и закрывал лицо руками.       — Комната звуконепроницаема, — с намеком напомнил Дазай.       И когда снова попытался присосаться к уже багровому месту чуть медиальнее портняжной мышцы и на 4-5 сантиметров (Дазай ещё сомневался) ниже паховой связки, Чуя схватил его за волосы и ткнул пискнувшего Дазая прямо в пах.       — Делай уже что-нибудь, — прорычал он и сразу же стал милым скромный кроликом, когда Дазай ввел кончик указательного пальца. То, как Чуя сжался, заставило Осаму на миг усомниться, а сможет ли он, собственно, засунуть свой замочек в дверную скважину. — Ой.       — Ой, — передразнил Дазай и внезапно твёрдым голосом сказал. — Анго Сакагучи.       — …Чего? — вырываясь из сладкого марева, прохрипел Чуя и даже приподнялся на локтях.       — Отлично, — промурчал Осаму. — Мой милый, сладкий чиби… О, расслабился!       — Что за хуйня? — агрессивно спросил Чуя и зашипел, когда Дазай с манией исследования протолкнул палец до конца. Отвлекающий маневр удался. Не объяснять же чиби в самом деле, что Дазай так проверял его верность мафии и лично ему в частности.       Дазай немного отвлекся на свои ощущения. Палец был в чем-то мокром, скользком и тесном. Он слегка пошевелил им, изучая территории, и в голове словно карта рисовалась.       Он вышел на охоту.       — Ты говори, если будет больно, — опомнился Дазай.       — Да уж не промолчу, — усмехнулся Чуя. — Но это горячо, Дазай.       — В смысле?       — В смысле, близко, — пробормотал он. — Сдвинь немного правее… и выше, кажется… ч-черт…       Дазай почувствовал уплотнение и впадинку сразу после и понял, что это было чем-то, что совсем не подходило под описание «комочка». Он поддел его ещё раз, проверяя реакцию. Чуя по-партизански промолчал, но вздрогнул. Дазай повторил свое движение с истинным научным интересом.       — Ты меня бесишь, — пробормотал Накахара, закрывая глаза рукой. Голый, распаленный, а Дазай издевается над ним (и собой), беспощадно тянет время. Но, хэй! Он имел право. — Трахни меня уже и закрой гештальт.       Вместо возбуждения Осаму вдруг почувствовал умиление в бурной смеси с любовью. Он наклонился к Чуе, забирая поцелуй, и ласково пробормотал:       — Чиби, я тут ради твоего удовольствия.       — Оу, — ядовито высказался Чуя, упорно не обращая внимания, что Дазай массирует что-то животрепещущее. — Сердечно признателен за выражение столь ярой инициативы в познании границ моей открытости, чудотворный великий благодетель.       — Не задохнулся? — поинтересовался Дазай, под шумок вводя второй палец. Чуя задумчиво сжался, но потом расслабился.       Но, о, Дазай знал, что делать внутри. Он чувствовал это так много раз, что с закрытыми глазами мог повторить те великолепные движения, какими чиби доставлял ему удовольствие много раз. Но с обратной стороны все чувствовалось так по-другому: этот жар, упругая, сжимающая теснота… Член Дазая грозил взорваться, если он сосредоточится на ощущении своих пальцев внутри. И он все же выдавил из упрямого Чуи стон.       — Не обольщайся, — мгновенно прошипел он, хватаясь за плечи Дазая и немного приподнимаясь. Угол наклона автоматически изменился, и—       Что же, чиби, кажется, сам не поверил, что издал такой протяжный, скулящий звук.       Дазай даже шевельнуться не успел: Чуя подтянулся сам, снова насаживаясь на пальцы, и выпустил короткий, довольный вздох. Осаму боялся двигаться, чтобы не спугнуть чиби, начинающего, наконец, понимать прелести нижней роли. Следующие движение они сделали синхронно. Палец Дазая создал странную связь напрямую с членом: иначе он не мог объяснить, почему тот дернулся. Накахара прижался к нему мокрый, дрожащий, и Дазай с наслаждением вдохнул запах его волос.       Длинных, шелковистых, притягательных. Коса была так близко, оставалось сделать лишь шаг к исполнению своей мечты—       — Дазай, — вернул его в реальность чиби, совершенно несносный и жадный. — Двигайся, блять-тебя-дери.       — Даже шутить не могу, — хрипло признался Дазай, но Чуя не ответил на его не слишком остроумную фразу: в этот момент Осаму стратегически согнул пальцы, проверяя новое движение на практике, и риск окупился: Чуя ахнул и почти повис на нем.       — Я сейчас кончу, — сладко прошептал чиби. Его глаза были закрыты, веки подергивались, и он уткнулся носом в шею Дазая, глубоко, прерывисто дыша.       И сделал что-то настолько незаконное, нереальное, невозможное, что, Дазай мог поклясться, он не забудет этого, даже если его убьют.       — Разреши мне, босс, — выдохнул Чуя.       Может быть, Дазай как-то двинул пальцами. Или Чуе стало невыносимо терпеть наслаждение. Осаму, честно, не помнил, что и кто делал. В голове отпечатался лишь образ его чиби, выгнувшего спину, такого мокрого, горячего, взбудораженного. То, как сильно он стиснул плечи Дазая и — как сладко сжался внутри. Как он прижался всем телом, горячим и твёрдым, как его сперма брызнула Дазаю на пиджак, как он задрожал после оргазма, когда Осаму не прекратил стимулировать его пальцами…       Первая часть плана была выполнена: он доказал чиби, что ничего страшного он не сделает.       Чуя рухнул на стол, пытаясь отдышаться. Дазай засмотрелся на его красивое тело без единого изьяна. Вылизал его дочиста, а потом, удовлетворившись проделанной работой, приказал:       — Перевернись, Чуя.       Чиби лениво посмотрел на него. Его ноги были расслаблены, как и все остальное, и он просто сладко улегся на живот, довольно вздыхая. Если в начале он был напряжен и чувствовал опасность, то сейчас, наконец, начал думать о своём удовольствии, а не об Англии, смотря в потолок.       Дазай посмотрел вниз, где по ширинке расползалось пятно, и решил, что ни за что не расскажет об этом Чуе.       Но после снятия напряжения стало легче сосредоточиться на человеке, а не собственном невыносимом возбуждении. Он аккуратно прикоснулся к ягодицам Чуи, слегка раздвигая их и смотря на аккуратную розовую дырочку.       — Даже не думай, — почему у чиби получалось звучать опасно, когда он был такой разморенный?       Как хорошо, что Дазай никогда никого не слушал.       Он налил ещё смазки на ладони, бутылочку которой таскал с собой как талисман удачи. Дазая невозможно было убедить в обратном: мечта-то исполнилась! И принялся разминать спину Чуи, каждую мышцу, сильно, но не больно.       — Ох… — невнятно протянул чиби. — Чувствую себя живым.       Это был Секретный Прием: Дазай хорошо знал человеческое тело и много что умел с ним делать. Он не торопился, проходился по каждому участку кожи, чередовал мнущие, продольные, скользящие движения с эротическими. Едва касаемо прикасался к позвонкам, вскоре заменив пальцы на губы, и спина чиби постепенно покрывалась мурашками. Дазай спустился ниже, вжимаясь носом в поясницу, а руками оглаживая тазовые косточки, и бедра Чуи предательски задрожали.       Наконец, он дотянулся до главного сокровища: светлые, круглые ягодицы, такие мягкие и упругие. Дазай трепетно прикоснулся к нежной коже, но Чуя, как всегда, разрушил красоту момента:       — А откуда ты смазку взял?       — Я гений, — в шутку надулся Дазай.       — Ты фантазер, — выдохнул чиби, подставляя ягодицы. — Но сегодня тебя это спасло. Насухую бы я не дался.       — А как же любовь? — оскорбился Дазай. Чуя лениво приподнял голову. Его профиль был таким великолепным: затуманенные глаза, очаровательная курносость, и появившаяся на переносице россыпь веснушек. Чёлка растрепалась, тугая коса канатом спускалась по плечу, а щеки покраснели ровным румянцем.       Он немного выключился из разговора, но чиби, к сожалению, обладал слишком трезвым разумом:       — Любовь в данном случае калечит, — он фыркнул и нетерпеливо поинтересовался: — Ну что ты там мнешься?       «Это ты мнешься, — грозно и справедливо хотел возразить Дазай. — А я мну».       Но не стал.       Потому что, несмотря на ювелирно оскорбительно точную формулировку, чиби был прав. Дазай начал там, где остановился в прошлый раз. И пальцы вошли без проблем. Чиби довольно выдохнул:       — Я могу на это подсесть.       Дазай заставил себя промолчать, вместо этого проверяя свои пальцы на гибкость. Он раздвинул ягодицы Чуи, смотря, как плавно пальцы входят в розовую, поджавщуюся дырочку, и член в штанах мгновенно проявил инициативу. Он помял яйца чиби, все ещё завороженный методичным, невероятно возбуждающим зрелищем.       Чуя поерзал, и это выдало его с головой: кажется, кому-то стало неудобно лежать на животе.       Дазай не мог действовать поспешно, торопливо. Может, в следующие разы. Но сейчас он должен был наизнанку вывернуться, чтобы те были. И он доставит Чуе удовольствие — покажет, как может быть по-другому. И он ласкал, гладил мягкие стенки изнутри, следя за каждой, даже минимальной реакцией: вот Чуя подался вперёд, вот он на миг облизнул пересохшие губы, поскреб ногтями по плечу, склонил голову, утыкаясь в локоть… Он был подвижен, как пламя — ни секунды на одном месте, и Дазай с плавящимся возбуждение осознал, когда чиби начал двигаться в такт его пальцам, каждый раз сжимаясь, когда стимуляция приносила наибольшее удовольствие.       И он был тихим, абсолютно, лишь слегка слышно постанывал. Мышцы на его спине напрягались, фактурно проступали под кожей. Дазай не удержался и слизал появившиеся капельки пота, второй рукой запрокидывая голову Чуи за косу.       Он мелко дышал, но не сопротивлялся, хотя давление на его волосы было наверняка довольно ощутимым.       — Что же ты молчишь? — бархатно поинтересовался Дазай и потянул одно из многочисленных колец на ухе. Шея Чуи мгновенно покрылась мурашками, особенно если учитывать, что дотошно подготавливать чиби он не переставал. — Говори со мной, Чуя.       — О… чем? — выдавил тот, сухо сглатывая. Дазай со змеиным вниманием посмотрел, как неровно дергается его кадык, и чуть прикусил нежную кожу на шее. А потом стиснул зубы сильнее. — Ч-черт! Ты что делаешь?! Это больно!       Но Дазай разгадал ещё одну загадку своего неуловимого чиби. Он усмехнулся, на мгновение касаясь его каменного стояка, который и не думал падать.       — Тебе нравится, Чуя, — пробормотал он, втягивая носом желанный аромат. И раздвинул внутри пальцы так, что вход растянулся на пределе. Чуя задрожал, но гордость независимого самостоятельного чиби было не так-то просто преодолеть:       — Ты выдумываешь.       Дазай звонко хлопнул его по ягодице. Чуя вскрикнул, на его коже проявился ровный красный отпечаток.       — Думаешь, мне кажется? — лукаво переспросил Дазай, и когда чиби набрал воздуха, чтобы ответить, раздался еще один шлепок.       Чуя рухнул на стол.       Дазай потерся о его вход, красный и раскрытый, пахом, но не прекратил своих целей в вымогательстве звуков из чиби. Чуя не разочаровал: продвинулся ближе, и Дазай шлепнул ещё раз.       — Не двигайся, Чуя, — приказал он таким тоном, что не послушаться было невозможно. Дазай схватил его запястья, заворачивая руки за спину, и Чуе пришлось неудобно уткнуться носом в стол. Однако он не проронил ни звука: лишь часто, глубоко дышал, открыв рот. Дазай расстегнул штаны одной рукой и подставил головку к входу.       — Ты такой красивый, Чуя, — хрипло сказал Дазай, слегка толкаясь внутрь. Чуя сжимался и тут же расслаблялся, и так не двигался, что можно было бы подумать, что ему не нравится, но Дазай знал, что как раз-таки наоборот: его настолько унесло, что он не контролировал ситуацию, полностью растворился в ощущениях, а в голове у чиби — абсолютная пустота, и лишь на голос Дазая он реагирует… — Ты бы видел, как развратно сейчас выглядишь. Готовый принять меня, потерявшийся от похоти, возбужденный. Ты хочешь меня в себе, Чуя?       — …Да, — слабо, покорно выдохнул тот. — Пожалуйста.       Это было даже больше, чем Дазай ожидал, и он простонал, входя в Чую мелкими, аккуратными толчками.       Они оба замерли, наслаждаясь ощущениями.       Чуя внутри был таким, как Дазай и представлял: жаркий, до жути тесный, абсолютно, блять, великолепный. И то, как растянулся вход от принятия его члена, и схваченные руки, что заставляло чиби выгибать позвоночник, и укусы-засосы на его спине, покрасневшие ягодицы…       Дазай чуть не кончил от одного только вида.       — Прекрасен, — Дазай выразил все, что испытывал, в этом слове, и слегка шевельнулся, хотя Чуя ещё не успел до конца привыкнуть. Однако тот не зашипел от боли, а наоборот подался вперёд, желая глубже, сильнее. — Такой жадный чиби…       — Дай мне, — Чуя звучал уязвимо, и он этого член Дазая стал ещё твёрже, хотя он не подозревал, что тот может. — Дай мне почувствовать тебя, Дазай.       — Разве ты заслужил это? — усмехнулся он. Чуя попытался двинуться, но он все ещё был скован в одном положении, а потому у него ничего не получилось и он захныкал:       — Да, да… Пожалуйста, блядь, Дазай.       — Этого недостаточно, — мурлыкнул Дазай, грубо толкаясь, и чиби закричал. — Ты можешь лучше, Чуя.       — Прошу, босс, — сдался чиби таким отчаянным голосом, что не послушаться его было кощунственным. Дазай грубо, по-звериному рыкнул, сильно толкаясь, и отпустил руки Чуи, заставляя его бессильно рухнуть на стол.       Он вбивался в мягкое, любимое тело, и Чуя, обессиленный, вскрикивал при толчках и бездумно скреб ногтями стол, пытаясь хоть как-то выразить то, что он чувствует. Дазай, наконец, добрался до любимой косы. Намотал её на кулак, снова запрокидывая голову Чуи. Это заставило его выгнуться, и угол наклона изменился на тот, что, как Осаму уже запомнил, нравится чиби больше всего. Чуя громко, непрерывно стонал, раздвигая ноги сильнее и пытаясь самостоятельно насадиться в ответ на толчки Дазай.       — Ненасытный, — сумасшедше бормотал Дазай, сжимая тугую, шелковую косу в своем кулаке. — Такой соблазнительно горячий, мой, мой, абсолютно мой…       — Да, босс, — беспомощно соглашался Чуя. — Да, да… пожалуйста… сильнее!       Чуя затрясся, его ноги крупно дрожали, и он издавал скорее крики, чем стоны. Он сжимался, и Дазай стиснул челюсть так, что проступили желваки, и аритмично быстро толкался, пытаясь получить как можно больше наслаждения. Чуя рефлекторно сокращался, желая чего-то, и его невнятные слова Дазай считал на инстинктивном уровне. Он дернул его за косу, ущипнул соски, провел свободной рукой по груди, животу, члену. Чуя закричал.       — Давай, чиби, — лихорадочно прошептал Дазай, и Чуя содрогнулся, кончая. Дазай сразу же последовал за ним.       И в голове царит пустота. Игнорируя ватные ноги, он подхватил вялого, ленивого чиби, который даже шевелиться не хотел, и он нехотя скрутился в его руках. Дазай посадил их на диванчик, благодаря себя за то, что наставил сидячих мест везде, где обитал, и поцеловал, кажется, заснувшего Чую в лоб.       Но Осаму все ещё был мстительным ублюдком, который совмещал несколько целей сразу. И он до сих пор помнил их первую ночь в его особняке, а потому, хоть и сам был без сил, с энтузиазмом и специальной хрипотцой в голосе предложил:       — Повторим, Чуя?       Чиби посмотрел на него мутным взглядом, и Осаму почти услышал его привычное: «Отвали, мудак». Однако его губы вдруг растянулись в улыбке, а глаза засияли, и он так же кокетливо протянул:       — Мне нравится это предложение.       Глаза Дазая расширились от ужаса и осознания собственной ошибки. Он попал в ловушку, в которую загнал себя самостоятельно! План провалился, но мало того — он ещё и вляпался сам. Чуя понаслаждался его обреченным видом смертника и слегка шлепнул его по руке.       — Я пошутил, — камень с сердца Дазая упал куда-то в желудок. — Так что не выебывайся без дела, мудак.       Вот так маленький злобный чиби, гроза всей Портовой мафии, снова обыграл Дазая.