***
Аанг открывает глаза. Правая рука слегка затекла, хотя левая совершенно в порядке. Но Аанг почти не придает этому значения. Он смотрит в воду, туда, где плавают карпы-кои. Подумать только — Туи и Ла. Все это время они были так близко, а он не смог этого понять. — Аанг? Он поворачивает голову и грустно улыбается присевшей рядом с ним Катаре. — Ты нашел их? — интересуется магесса. Аанг вновь смотрит на пруд, кивком указывая на рыбок в темной воде. — Они перед тобой. Потрясение, отразившееся на лице Катары выглядит красноречивее любых слов. — И… что теперь? — с растерянностью спрашивает она. Аанг пожимает плечами. — Коу — вор лиц — сказал, что духи в опасности. Наверное, будет лучше, если они вернутся в свой мир. — Но ведь они должны помочь! — возражает Катара. — Ты сам сказал, что не справишься со всеми кораблями, но если великие духи будут на нашей стороне, то мы обязательно сможем победить. Аанг понимает справедливость этих доводов, он и сам очень хочет обратиться к духам за помощью, но как Аватар, он должен делать этот непростой выбор. Если с великими духами что-то случится, то пострадает не только Племя Воды, но и все живое в этом мире. Поэтому он должен защитить духов, а не людей. Аанг трет правое запястье, размышляя, что делать. Снова бежать искать Рури? Нет, есть вещи, с которыми он должен, обязан справляться сам. — Они приходят в мир только в полнолуние, — тихо говорит Аанг. Он поднимает голову, смотря на посветлевшее небо. Луна почти касается верхушки скалы и уже не светит так ярко, как ночью. Здесь, на Севере, луна почти никогда не покидает небосвод. Глядя на бледный диск, Аанг испытывает непонятную тревогу. Он закрывает глаза, концентрируясь на дыхание. Как маг огня он тоже может чувствовать движение солнца, впрочем, не так остро, как прирожденные носители дара Агни. Сейчас, концентрируясь на ощущениях, он понимает, что солнце уже взошло из-за горизонта, а значит Туи и Ла вернулись в мир духов. Аанг поднимается на ноги, протягивает руку, помогая встать и Катаре. — До наступления ночи духи в безопасности. Будет лучше, если мы немного отдохнем, — неуверенно предлагает Аанг. — Но если ночная атака не удалась, то сейчас Народ Огня возобновили наступление. Скоро они прорвутся в город, и мы должны помочь. Аанг знает, что должны. Но он не спал почти сутки, столько же не ел и даже не пил. Недостаток смертного тела в том, что о нем приходится заботиться. Он ведь не великий мудрец, достигший вершины совершенствования и не может проводить в медитации месяцы. Он с сожалением смотрит на подругу, не зная, как сказать ей, что не выдержит еще одного сражения. Но Катара понимает все сама. Она вздыхает и осторожно кладет руку ему на плечо. — Поспи. Тебе правда нужно набраться сил. Я пойду, принесу чего-нибудь поесть. — Спасибо, Катара, — искренне благодарит монах. Он укладывается на землю подложив руку под голову. Интересно, где сейчас Рури? Смогла ли она хоть немного отдохнуть? С этими мыслями Аанг закрывает глаза, сдаваясь на волю сну. И даже тревожные мысли — почему рука так и продолжает болеть, теряются в общем потоке усталости.***
Боль отупляет. Рури почти не осознает себя, корчась на жесткой койке в лазарете. Сокка с трудом дотащил ее до лечебницы, сгрузив на руки целительнице Миджине. — Что с ней? — с беспокойством спрашивает он, когда вода перестает сиять под руками целительницы. Миджина хмурится все сильнее по мере того, как вода открывала ей природу недуга Рури. — Никогда раньше такого не видела, — признается она. — Как будто что-то надрезало мышцы, не повредив кожи. Сокка вздрагивает. Взглядом он находит странный меч, который использовала Рури, чтобы защитить их от летящего снаряда. Тот валяется у койки — Рури до последнего стискивала рукоятку, пока ее не уложили сюда. — Но вы же сможете ей помочь? — с надеждой обращается он к целительнице. — Конечно, я сделаю все, что в моих силах, — заверяет женщина. И немного помолчав, предупреждает: — Но потребуется время, чтобы силы вернулись к ней. Сокка кивает, бормоча слова благодарности. Рури по-прежнему без сознания, по ее лицу то и дело пробегает судорога; она до крови кусает губы, постанывая от боли. Еще никогда Сокка не видел ее такой слабой. Обычно наемница всегда улыбчива, и Сокке даже иногда казалось, что у нее вовсе нет никаких проблем. Сейчас же Сокка видит перед собой обычную девчонку, старше себя всего на год. Знала ли она, что этот дурацкий меч сотворит с ней такое? И если знала, поступила бы так же? Но она защитила его, спасла его жизнь, не задумываясь о собственной. Раньше еще никто ничем не жертвовал ради него. Это отзывается внутри горьким, таким непередаваемо щемящим, что хочется вцепиться в волосы, каря себя, что он как обычно ничем не смог помочь. — Позаботьтесь о ней, — со всей искренностью, глухо просит он. И добавляет: — Она шифу Аватара. И очень ему дорога. Сокка не может остаться здесь с ней, ему еще нужно найти сестру и убедиться, что она в порядке. А еще было бы неплохо найти этого придурка Ньяла — или как там его зовут, — и расспросить, что случилось с Рури. Он явно в курсе происходящего. Сокка почти не замечает, как спускается по ступеням Дома Исцеления выходя наружу. Морозный воздух не разгоняет туман в голове, но сознание цепляется за отдаленные звуки сражения и взрывов. Сокка пытается составить план действий и сколько на что времени он может потратить. Нет! Он найдет этого придурка, даже если ему придется потратить на это весь день. Даже если Народ Огня прорвется в город он все равно будет искать его. Эта та малость, которую он может сделать для Рури. Потому что если не она… Сокка не сразу слышит, как кто-то зовет его по имени, и только тогда, когда нога запинается о ледяную кочку, явно появившуюся только что, все звуки мира разом обрушиваются на него. Он оборачивается, с удивлением, будто видит ее впервые, смотрит как к нему спешит сестра. — Сокка! — нетерпеливо повторяет она, вцепившись в рукав его тулупа. — Что случилось? На тебе лица нет! Сокка вкратце рассказывает, что произошло, не утаивая никаких деталей. Или почти никаких. О том, что он чуть не погиб, Сокка решает не рассказывать: зачем, если все обошлось, и сестре ни к чему переживать задним числом. Катара все равно выглядит обеспокоенно, когда Сокка умолкает, она задумчиво постукивает ногой о чем-то усиленно размышляя. Но потом, поднимая взгляд, Сокка видит в глубине ее зрачков слабо трепещущий огонек понимания. — Бабушка рассказывала нам о духовном оружии, помнишь? — говорит она. Сокка растерянно трет шею, смутно припоминая что да, было что-то такое. Ему нравились рассказы Пра-Пра о битвах и храбрых воинах, а те, что про любовь и прочую девчачью лабуду он не слушал и тем более не запоминал. Катара устало вздыхает, понимая по молчанию брата, что его не постигла та же вспышка озарения, что и ее. — Оружие, которое защищает, — сдвинув к переносице брови, поясняет она. — Духи даруют воину волшебное оружие, которое защищает того, кого воин хочет сберечь больше всего. В этом оружие живет душа храброй женщины, которая пожертвовала собой ради спасения дорогого ей человека. Поэтому это оружие такое могучее. — Стой, погоди, — перебивает сестру Сокка. Катара хоть и выглядит недовольной, но не делает замечания. — Ювелир говорил, что это оружие принадлежало первому Аватару племени Воды, и что из-за этого клинка погибла его возлюбленная. Брови Катары взлетают вверх. Такого Пра-Пра не рассказывала. Катара вообще не думала, что подобное волшебное оружие существует на самом деле. Даже сейчас ей слабо верилось в подобное. Но, возможно, разные Племена Воды сохранили разные обрывки истории? Юг помнит о жертве прежней владелицы, а Север о том, ради кого была эта жертва. — Может, спросим у Аанга? — растерянно предлагает она. Кто и может знать всю картину целиком, то это точно Аватар. Но Сокка сразу мрачнеет и отводит взгляд. — Тогда нам придется рассказать и о Рури, а ему лучше не волноваться еще и об этом. Катара понятливо кивает. Она выглядит обеспокоенной, но предельно собранной и готовой к любому бою. В этом вся Катара — она всегда была сильной и волевой, не позволяла никаким трудностям мешать ей идти к намеченной цели. Она даже со Старейшиной Северного племени рассорилась, доказывая, что женщины имеют право обучаться боевой магии. Сокка бы добавил, что это необходимо. Как и мужчинам-магам изучать целительство. — Но он ведь все равно узнает. — Сокка встречает взгляд сестры и с удивлением подмечает волнение, застывшее на краях ее радужки. Только он так и не понимает, волнуется она за Рури или за же Аанга. — Возможно, он сможет ей помочь? Сокка отворачивается. Миджина заверила, что Рури ничего не угрожает и даже, что ее смогут подлечить. А значит, вмешательство Аанга не требуется. — Нет, — решительно отрезает Сокка. — Пока мы не разобрались с флотом Огня, Аангу не нужно ничего знать. Катара хмурит брови, поджав губы, но нетвердо кивает, признавая аргументы брата. — Но я все равно хочу вытрясти из этого придурка, что ему еще известно обо всех этих волшебных клинках! И по раздающимся все чаще взрывам, времени на это остается прискорбно мало.…
Сокка идет к оружейной, надеясь найти Ньяла там. Оружие выдавали всем юношам, достигшим шестнадцати лет. Многие, такие, как Сокка, без зазрения совести приписывали себе лишние годы. Кто-то выглядел на этот возраст, кто-то нет. С пасмурными лицами, преисполненными скорби, им выдавалось оружие. Сокка не понимает, как так вышло, что сражаясь не в своей стихии, имея ограниченную солнечную подпитку, Народ Огня все равно берет верх. Одно дело слушать рассказы Пра-Пра про могучих Аватаров и магов воды, но совсем другое — оказаться посреди сражения и своими глазами видеть, как малолетнему пацану вручают оружие и отправляют на смерть. «В смерти нет чести» Рури, ты была чертовски права… Катара идет за ним, не отставая ни на шаг. Открывшаяся правда войны производит на сестру сильное, неизгладимое впечатление: Сокка видит, какими глазами она провожает мальчишку, которому едва успело исполнится тринадцать. Шок оказывается настолько сильным, что буквально парализует Катару, и Сокке приходится уводить ее. Ньяла не оказывается ни в оружейной, ни на площади, где проходит инструктаж отряда, отправляющегося к воротам; его не оказалось и в мастерской, где Сокка провел эту ночь, помогая мастерить бомбы. Взрывы почти беспрерывно гремят в отдалении, а крики и вовсе не смолкают. Но запасы горючей смеси не бесконечны, они скоро закончатся, и тогда уповать придется лишь на магию воды и мастерство воинов Племени. Мимо то и дело проносят на носилках тяжело раненных, кто уже сам не в состоянии идти. Все они стонут от боли, корчатся и плачут. В воздухе за ними остается узнаваемый запах крови, пота и мочи. Смерть не бывает благородной и тем более — красивой, — снова вспоминаются слова Рури. Сокка морщится и ускоряет шаг. — Сокка! — он не сразу обращает внимание на окрик сестры, только когда Катара догоняет его и хватает за руку, вынуждая остановиться. — Сокка, хватит! Нам тоже надо отдохнуть. Внезапно Сокка и правда начинает чувствовать усталость. Но он передергивает плечами, вспоминая в каком состоянии была Рури, когда он уходил. Вспоминает, что если бы не она, то его уже бы не было и даже возвращать Океану было бы нечего. Он обязан Рури жизнью. — Нет, — твердо произносит он. — Я должен узнать правду. — Тогда давай найдем вождя Арнука? Он-то уж точно должен знать об этом больше кого бы то ни было, — предлагает Катара. И правда, почему он не подумал об этом раньше!…
Арнук обнаруживается на площадке для тренировок магии воды. Маги толпятся с одинаково перекошенными от волнения лицами и вполголоса делятся последними новостями с передовой. Паку стоит в центре, давая последние напутствия перед тем, как их отправят на укрепление стены. Солдаты Огня вот-вот прорвутся в город и только от мастерства и храбрости магов воды теперь зависит как долго простоит стена. Сколько из них вернутся? Они будут там на самой вершине ледяной стены, куда летят все снаряды. И вряд ли у кого-то найдется еще один волшебный меч, способный одним ударом уничтожать такую огромную каменюку. Да и лед, который способен создать один маг тоже не защитит. Они, собравшиеся на этой площади, — просто пушечное мясо. Но умереть за свое Племя — долг любого воина. Сокка всегда знал это; этому учил его отец, а Бато приводил множество примеров храбрецов, на которых не стыдно ровняться. Сокка и сам готов без раздумий отдать всего себя за процветание Племени. Вот только… Это не его Племя. Его Волчья Бухта далеко-далеко и там все по-другому. Север сам погубил себя, чтя свои идиотские правила. — Не щадить никого! — слышит Сокка слова Паку. Он смотрит на Мастера, замечая рядом с ним молодую целительницу. Сокка не знает ее имени, но слышит ее краткие инструкции по оказанию первой помощи. И почему женщин не учат сражаться? Сейчас они как никогда были бы полезны на стене. Но их туда не пускают, и они вовремя не могут помочь умирающим. Драгоценные минуты уходят, чтобы дотащить раненого товарища до лазарета. Женщины не могли сражаться, а мужчины исцелять. Замкнутый круг. Дебилизм ситуации страшно злит, но Сокка понимает, что если даже Аватар не смог сломать вековые традиции, то это уж точно не под силу пареньку с другого конца Земли. Племя Воды проиграет. Надо выбирать доступные цели, а не замахиваться на лосельва, — как-то за ужином сказала ему Рури. Сокка тогда, переборов себя, заткнув свою неловкость и наступив на горло гордости подошел к ней, попросив обучить его сражаться. Она обещала, что подумает. Сокка, наконец, замечает Ньяла. Он с трудом дожидается, когда магам велят отправляться к стене, и, расталкивая спешащих к лестнице, приближается к северному магу. — Что это за чертов меч? — спрашивает Сокка, схватив Ньяла за грудки. — Почему ты сказал, что Рури украла эту силу? Его не волнуют осуждающие, непонимающие взгляды вокруг; не волнует, что внимание вождя и Старейшины племени прикованы к нему. Перед глазами стоит побледневшее лицо Рури и в какой муке были искажены ее черты. И эта летящая на него глыба, и прикрывшая его от удара спина… — Ты совсем охренел? — недовольно отзывается Ньял, вцепившись в запястья Сокки и пытаясь оттащить от себя. — Твоя чертова подружка поплатилась за то, что присвоила себе силу нашего Племени! Сокка сильнее стискивает ткань чужого тулупа, лишь бы только не сорваться, не прибить придурка… — Просто скажи, как ей помочь? — Что здесь происходит? — холодно осведомляется Мастер Паку. Он переводит раздраженный и очень недовольный взгляд с одного участника потасовки на другого. — Отпусти его, мальчик, — велит он Сокке. Сокка послушно отпускает мага и делает шаг назад. — Наша подруга в беде, — тихо поясняет он. — Она украла джамбию Аватара! — пылко заявляет Ньял. — Джамбию невозможно украсть, — говорит вождь Арнук, подойдя к спорившим. — Любой, кто пытался, сразу же умирал. — Но я видел собственными глазами, как она снимала ее со стены в ювелирной лавке моего отца, и как кинжал превратился в меч в ее руках. — Меч? — удивленно переспрашивает вождь, выгнув бровь. — Ну да, знаете, такой длинный, острый, по нему еще языки пламени пробегаются, — издевательски уточняет Сокка. Вождь переглядывается с Паку, у обоих на лицах отчетливо читается недоверие к подобному заявлению. — Пламя? — сильнее хмурится Паку. Сокка настолько удивлен подобной реакцией, что даже забывает кивнуть. — Этого нет в сценарии? — осторожно уточняет он. — Только человек из племени Воды, а точнее женщина не-маг может пользоваться этим клинком, — говорит вождь Арнук. — По легенде в нем заточена душа его первой хозяйки, и только она решает, кто удостоится ее силы. Раз в пять лет мы выбираем лучшую охотницу, и она проводит ритуал Изгнания злых духов. Джамбия всегда была предназначена для сражения со злом. Пока пятилетний срок не завершается, избранная охотница считается хозяйкой джамбии и хранит ее рядом с дорогими для нее людьми. — Не знаю ни про какую женщину, но сейчас эта ваша «джамбия» у нашей подруги, она выглядит как меч и горит при использовании. А еще у него разрушительная сила: Рури перерубила летящий в нас снаряд! — Что? — бледнеет Катара. Почему-то Сокка забыл упомянуть эту деталь, когда они встретились с ним пару часов назад. Но Сокка неуклюже отмахивается от ее волнения. — И потом с ней это и случилось. Я хочу знать, как ей можно помочь, — продолжает настаивать он. — Нечего воровать чужую силу, — ядовито замечает Ньял. — Если она никак не связана с Аватаром, то зачем вообще прибежала за джамбией? — Да кто тебе вообще сказал, что она должна быть как-то связана с Аангом?! — теряет терпение Сокка. — Она его шифу, какая еще связь может быть прочнее! — Только один чужак пользовался этой силой, — упорствует Ньял, не желая уступать этому южному выскочке. — И он… — Мы не знаем, по какому принципу этот клинок выбирает себе владельца, — перебивает мага вождь. — Но то, что он выбрал вашу подругу своей хозяйкой — неоспоримый факт. Если джамбия и правда преобразилась в меч, то это лучшее доказательство ее прав. Ей необходимо научиться управлять дарованной силой, повысить свой духовный уровень, тогда физическое тело не будет страдать. В этом определенно есть смысл. Если меч — духовный, и связан с миром духов, то, наверное, и дух самого человека должен быть сильным, а не только физическое тело. Сокка чувствует, как пульсирует болью местечко между бровями. Он позволяет себе зажмуриться и сжать пальцами переносицу, будто пытаясь раздавить и головную боль. Он мало что понимает во всей этой духовщине, все его знания почерпнуты из рассказов Аанга. Жаль, что Сокка почти его не слушал… Итак, он знает больше, чем ничего. Вся эта информация никак не поможет Рури, а время утекает и лучше сосредоточить силы на том, в чем он действительно сможет помочь. Миджина заверила, что Рури ничего не угрожает и совсем скоро она даже сможет вернуться в строй. Сокка сделал для нее все, что мог. И лучшее, что он может сделать — защищать ее до тех пор, пока она не поправится. — Сокка, — Катара подходит к нему, осторожно беря за руку. — Тебе нужен отдых. С Рури все будет хорошо. Я сама пойду к ней и посмотрю, чем могу помочь. Сокка медленно поворачивает голову, окидывает ленивым взглядом сестру и коротко вздыхает. Он и правда устал, ему действительно нужен отдых. Но разве он имеет на это право, разве может позволить себе расслабиться хоть на мгновение, пока враг почти прорвал стену? «Выбирай цель с умом. У тебя только одна попытка напасть на кого-то из засады» — В лазарете ей ничего не угрожает, — немного подумав, говорит он. — Но Аанга нельзя оставлять без присмотра. Так что пойдем к нему и будем дежурить по очереди. — Сокка, — внезапно зовет вождь, когда они с сестрой почти доходят до лестницы. — Твоей подруге нужен учитель, духовный наставник. Он поможет ей обуздать эту силу. А до тех пор ей лучше не использовать это оружие, иначе рано или поздно оно убьет ее. Сокка молча кивает, но потом, разворачивается к вождю и коротко кланяется, сложив руки в знаке воды.