…
— Так-так-так, и кто же тут у нас? Рури с трудом фокусирует взгляд. Во рту ощущается привкус крови, а от падения в боку пульсирует боль. Если бы это была улочка в Царстве Земли, то Рури, в лучшем случае, что-нибудь себе сломала, и это почти гарантировано могло бы парализовать ее. Но к счастью, снег и ее манипуляции с огнем смогли смягчить падение, поэтому она всего лишь отделывается сильными ушибами. Тошноту, легкую дезориентацию и вернувшуюся ненадолго боль в руке можно пережить. Пилюли уже начинают действовать и теперь заглушают все неприятные симптомы. — Неужели это и есть знаменитая шифу Аватара? — продолжает злорадствовать человек. И все же целью была именно она. Можно ли это расценивать, что Племя Воды решило присоединиться в этой войне к стране Огня? Или это единоличное предательство? Мужчина подходит ближе. Обычно в такие моменты люди имеют привычку наклоняться, не сводя с противника насмешливого, полного превосходства взгляда, они всем своим видом демонстрируют свое выигрышное положение и дают понять, насколько бесполезны попытки сопротивления. Психологический прием подавления. Но для этого оппонент должен быть уверенным в себе и устойчивее своего противника. Но мужчина в форме командира Народа Огня стоит прямо, взирая на нее с легким оттенком презрения. Рури — грязь у него под ногами, ошибка природы, которой удалось взлететь очень высоко. Рури знает этот типаж. Такие поднимаются из низов, идут по трупам, не скупясь никакими средствами и методами, чтобы достигнуть вершины, а достигая ее, уничтожают всех, кто помогал им на этом пути. Одним словом: желанный клиент любой Гильдии наемников. Рури с трудом принимает сидячее положение; руки держит на виду, упираясь ими в снег. Она поднимает голову, встречаясь с выжидающим взглядом командира огневиков. Невысокий, коренастый — в нем вполне можно заподозрить полукровку. Но насколько знает Рури, все значимые посты должны принадлежать исключительно чистокровным выходцам страны. Впрочем, много ли Рури знает об этом… Ее мало волнуют чины и все, что она знает — так это об опасностях, прилагающихся к военному званию. — Адмирал Джао? — догадывается Рури. Тот растягивает рот в злой, тонкой улыбке. — Взять ее, — командует он. Рури поднимают двое, заводят руки ей за спину и, крепко держа, толкают в спину. Правая отзывается новой вспышкой боли, и Рури стискивает зубы, чтобы не издать ни звука. Но голова кружится от боли, фокус плывет, и Рури мысленно взывает ко всем известным ей духам и богам: если дали ей эту силу, почему не вложили в голову знания как ей пользоваться? Если бы она заранее знала, что пострадает, просто прикоснувшись к этому злосчастному кинжалу, то и близко не подошла бы к нему. Рури лишь раз ощущала себя настолько беспомощной. Призраки агентов Дай Ли возникают в ослепленном болью сознании, встают за спинами солдат Огня, ожидая приказаний командира. Чьего: своего или этого высокомерного ублюдка Джао? Впрочем, какая разница… Жизнь циклична, и все повторяется. Рури казалось, что она извлекла из ошибок свой тяжелый, незабываемый урок, поэтому надеялась, что больше никогда не допустит повторения. Но Аватар — неизвестная переменная. Рури нужно было это учесть. А теперь уже поздно. Она чувствует, как с ее пояса снимают катану Нуэ, как срывают подсумок, вытряхивая в снег содержимое. Пару пузырьков с ядом разбиваются, оставляя на снегу зеленовато-синее пятно, а сюрикены и кунаи и вовсе кажутся чем-то инородным. Рури дышит, делая вид, что ее не волнует происходящее. Но она вздрагивает, когда слышит болезненный вскрик, и после этого ее руки оказываются на свободе. — Что там еще? — недовольно интересуется Джао, поглядев в сторону стонущего от боли подчиненного. — Этот меч, сэр… — растерянно бормочет он. — Меня как будто молнией ударило. — Бесполезные идиоты! Рури едва успевает пригнуться, как у нее над головой проносится огненный сгусток. А вот солдату, получившему ментальный удар, везет меньше: пламя отшвыривает его, заставляя потерять равновесие и упасть. — Командующий! — пытается реабилитировать приятеля в глазах адмирала второй. — С этим мечом что-то не так… — Молчать! — велит Джао. Его взгляд сосредотачивается на наемнице. — Я многое слышал о тебе, Басан. Рури пытается изобразить на лице вежливое удивление; у нее даже получается выгнуть бровь, но губы все равно сжаты в тонкую линию, а фокус слегка подпрыгивает, стоит ей попытаться изменить положение головы. — Польщена, адмирал, — сухо отзывается она. — И еще больше тем, что ради меня вы развернули такую операцию. Джао хмыкает, будто получая какое-то подтверждение своим догадкам. Он делает шаг, оказываясь на расстояние вытянутой руки. Рури, сохраняя на лице спокойствие, следит за его действиями, но не может про себя недоумевать: неужели он не опасается, что она нападет? Или он настолько уверен в своих силах? — Нет, Басан, ты лишь разменная монета. Но ведь тебе не привыкать? Рури скалится в улыбке. У нее уже есть почти все детали, чтобы окончательно составить мнение об этом человеке и придумать тактику против него. Аанг рассказывал, как смог победить Джао. Вызвать его гнев, заставить потерять контроль — и победа у тебя в кармане. Да, это сработает, ведь у него плохая самооценка и он самоутверждается за счет других, но стоит хоть немного поколебать его уверенность, как он теряет концентрацию. Но в отличие от Аанга, у Рури нет пути отступления, поэтому лучшей тактикой будет просто ждать. — Адмирал, будьте повежливее с девушкой, — раздается чей-то спокойный голос. Человек выходит из темноты, и Рури потрясенно замирает, приоткрыв от удивления рот, когда чувствует его огонь. Казалось, пожелай, и он может спалить весь этот город, и, может быть, еще парочку прибрежных деревень. Его огонь чем-то похож на пламя Зуко, но не кажется таким же жарким, как у изгнанного принца. Рури не сомневается в личности стоящего перед ней человека. И видя его, чувствуя его огонь, ей хочется почтительно склонить голову. Теперь она понимает, почему этого человека так боялся весь Ба Синг Се. — Эта девка, — выплевывает Джао, — враг Народа Огня. — Как ваш военный советник, я должен напомнить о ее значимости в глазах Аватара. Если с ней что-то случится, он не станет сидеть, сложа руки. Старый генерал спокоен, но в голосе все равно звучит твердость. Джао ему не нравится? Тогда почему он помогает ему? Рури вздрагивает, вспоминая плакат розыска и объявленную за него награду. И вот с этим человеком она, пусть даже в шутку, собиралась тягаться? Он же и пепла от нее не оставит! От собственных мыслей становится очень неуютно. Рури смотрит, беззастенчиво разглядывает Дракона Запада, пытаясь прочесть его. Но терпит сокрушительное поражение. Враг он или его можно использовать? Можно ли положиться на его покровительство до тех пор, пока она не придумает как сбежать или его заступничество лишь попытка разозлить Джао? — Именно поэтому она и нужна! Для убедительности наших требований, — продолжает настаивать на своем адмирал. Рури прищуривается, кажется, начиная понимать, что именно задумал Джао и зачем он приложил столько сил, чтобы достать ее. Ему нужен козырь против Аанга. Катара и Сокка наверняка при нем. Аппу Аанг отправил вместе с Юи дальше на Север. Так что методом исключения остается только она. Неудачница. Рури давно знала свой диагноз. — Впрочем, мы можем поступить по-другому. — Перед Рури падает увесистый мешочек, и по тихому шелесту и легкости, с которой он шмякается в снег, Рури безошибочно определяет, что в нем бумажные деньги и, скорее всего, очень солидная сумма. — Сколько стоит твоя верность, Басан? Рури криво улыбается, одарив Джао презрительным взглядом исподлобья. — Гораздо больше, чем у тебя есть и когда-либо будет. Джао неприятно усмехается. Хлесткая пощечина заставляет голову мотнуться. Рот тут же наполняется кровью. Рури не позволяет себе и секунды упускать из виду врага. Она тут же поворачивает голову обратно, вновь ловя взгляд Джао. Он ждет чего-то: покорности, попытки ответить, чего угодно, чтобы это дало ему повод и дальше продолжать демонстрировать свое превосходство. Рури сплевывает кровавую слюну, попадая точно на кожаную ткань кошеля. — С женщинами проблема? — понятливо и даже немного сочувственно спрашивает Рури. — Могу посоветовать одного знакомого травника: он мужскую недееспособность на раз-два лечит. По едва слышным смешкам солдат, Рури понимает, что ей не поздоровится. Джао от ярости едва ли не горит, и возможно он сделал бы что-то с ней, если бы не шагнувший вперед генерал. Айро встает между ней и Джао, одаривая союзника суровым, предупреждающим взглядом. Джао стискивает зубы, но не решается спорить. Тогда Айро поворачивается к ней; его взгляд все такой же суровый, но уже более мягкий. — Барышням не стоит говорить такие грубые вещи, — наставительно сообщает он. — Барышням — может быть, — соглашается Рури. — Жаль, что я не барышня. Уголок рта генерала дергается в подобие на улыбку, но взгляд окончательно смягчается и даже немного светлеет. — Что ж, в таком случае приношу свои извинения. Нет, он не за это извинялся, а за своего подчиненного, которого не сумел проконтролировать. Понимание этого заставляет Рури нахмуриться, смерить старика непонимающим, растерянным взглядом. Что бы такой человек… да еще перед такой, как она… — И что же, позвольте узнать, вы делаете, генерал Айро? — вкрадчиво осведомляется Джао. Он цедит каждое слово, выплевывая, словно яд. — Шифу Аватара очень ценный заложник. Я сам присмотрю за ней, — сообщает генерал. — Ведь мы все еще хотим, чтобы Аватар не мешал нашим планам? Он оборачивается, ждет ответа адмирала, хотя вряд ли ему действительно так уж важно его мнение. Джао злится, но переживает свое негодования молча. Рури видит по перекошенному лицу, по трепещущим крыльям носа, что он многое может и хочет сказать, но помнит о субординации и из последних сил сдерживает себя. — Под вашу ответственность, — бросает Джао и, дав сигнал своим солдатам, идет вперед. — Прошу прощения, — зачем-то вновь извиняется перед ней генерал, — я допустил ошибку, понадеявшись на манеры адмирала. Рури во все глаза смотрит, разглядывает живую легенду. И он… просит у нее прощения, хотя вовсе не должен этого делать. Он вежлив с ней и… — Он жив, — говорит Рури вместо пустых слов благодарности. Наконец, она понимает почему человек его чина и положения самолично явился в город и ввязался в участие в подобной операции. Он здесь ради Зуко. Чтобы найти его и помочь. Айро тут же меняется в лице. — Ваш племянник, — тихо, понизив голос до шепота, быстро поясняет Рури, боясь, что их услышат. — Мы с Аватаром посадили его в лодку. Он должен переждать где-то нападение. Айро прячет руки в широких рукавах плаща и наклоняет голову, обозначая поклон. — Я благодарен тебе и Аватару за помощь. Но позволь спросить: если все, что я слышал о тебе — правда, то ты должна была убить его? — Генерал, — послышалось совсем рядом. — Адмирал Джао настаивает, чтобы вы присоединились к его вылазке. — Такова была воля Аватара, — еще тише отвечает Рури, и это последнее, что она успевает сказать старому генералу.***
Рури не связывают, не тычут в спину острыми копьями и не подбадривают на быстрый шаг ударами хлыста. Рури и без этого прекрасно осознает свое положение, а потому безропотно идет, стараясь держаться поближе к генералу Айро. По бокам от нее пристроились по два конвоира, сзади — один. Генерал идет впереди, иногда позволяя бросить на нее быстрый взгляд, оценивающий ее состояние. Рури уже не так погано, как было в самом начале, ведь у нее свободны руки, и она может залезть в карман за очередной пилюлей. Если Миджина была права, и это лекарство и впрямь столь опасное, то Рури надеется лишь дожить до окончания этой заварушки. Если она умрет, то хотя бы зная, что сделала все для своего заказчика… своего ученика. Ее смерть не будет напрасной. Только об этом она просит духов, шагая вперед и уныло глядя себе под ноги. Ее ведут к Оазису, хотя Рури и не понимает зачем. Она уповает, что Аанга там нет. Рури надеется, что он додумался уйти из города, когда понял, что солдаты Огня прорвали стену; надеется, что ее ученик уже далеко отсюда, в безопасности. Зря, конечно. Аанг никогда так не поступит, и тем более не бросит своих друзей. Солдаты-маги впереди расчищают путь, отвлекают магов воды и воинов племени на себя, поэтому процессия, состоящая из адмирала Джао, Дракона Запада, нескольких солдат и самой Рури беспрепятственно проделывает путь от лазарета до круглой двери, ведущей в Оазис. И как только они оказываются за пределами холодных порывов ветра, Джао хватает и дергает ее за руку. Рури чувствует, как чужие, крепкие пальцы больно сжимают конечность. К счастью, левую — если бы Джао схватил ее за правую, то Рури не уверена, что не взвыла бы от боли. Джао ведет, буквально тащит ее за собой, и сжимает крепче, когда впереди вырисовываются очертания пруда. Аанг сидит у воды, но от их появления тут же вскакивает, разворачиваясь к опасности. Рури ловит удивленный и испуганный взгляд серых глаз, в этой темноте кажущиеся черными. Она читает на его лице волнение, угадывает вину и досаду. Взгляд Аанга прикован к ней, он будто не видит, что враг проник в священное место, не понимает, что пришли они сюда за ним. А Рури — волнует. Краем глаза она замечает Катару. Водница готова атаковать при первой же возможности: руки приподняты, пальцы сложены щепотью, словно она уже вытягивает воду из своего бурдюка. Сокку получается увидеть не сразу; он стоит в тени, чуть поодаль, сжимая в одной руке свою булаву, а в другой бумеранг, но в отличие от сестры он пока предпочитает наблюдать и на основе полученной информации выбрать наилучшую тактику. — Рури… — растерянно зовет ее Аанг, вновь привлекая к себе все внимание. Она растягивает уголки губ в слабом подобие на ободряющую улыбку. Все хорошо. Она жива. Видишь? — Аватар, — с явной издевкой тянет Джао. — Теперь-то не побегаешь. — Я не собираюсь убегать, — пылко возражает Аанг, принимая более устойчивую стойку. — Немедленно отпусти Рури! — О, не сомневайся, я отпущу твою шифу, но прежде ты должен покинуть это место. Рури наблюдает; от ее взгляда не скрывается, как Аанг растерянно приоткрывает рот, делая шаг — поближе к воде. Чтобы не задумывал Джао, Аанг откуда-то в курсе его планов, поэтому он и выглядит таким нерешительным: он не хочет, чтобы Рури пострадала, но и отступить, выполнив требования адмирала он тоже не может. Значит, целью был не Аанг? Тогда кто? Здесь больше никого нет, кроме их группы. Но не думать же, что стране Огня понадобились жизни детей старосты какой-то захудалой деревеньки Южного Полюса? Просто у Рури нет необходимой информации. И по тому, как от слов Джао напряглись южане, вывод напрашивается однозначный: что бы не задумал этот ублюдок, каждый здесь готов отдать жизнь, чтобы помешать его замыслу. — Джао, — неожиданно вмешивается Айро, выходя вперед. — Игры с духами — опасны. То, что вы хотите сделать приведет к гибели и наш Народ тоже. Игры с духами? Рури вздрагивает, внезапно ощущая тяжесть духовной катаны на своей спине. — Я ценю Ваше мнение, генерал, — без капли почтительности отзывается Джао, — но сейчас я его не спрашивал. Я потратил на подготовку всю свою жизнь и не собираюсь отступать, как это сделали Вы при Ба Синг Се. — Джао! — тверже повторяет Айро. В ответ на явно прозвучавшее предупреждение, пальцы Джао крепче сжимают руку Рури, и та против воли морщится от боли. — Джао, послушай! — восклицает Аанг. — Нельзя вредить духам! Это пошатнет равновесие и нарушит баланс в природе. Генерал Айро правильно сказал — вы тоже пострадаете. — Думаешь, меня волнует мнение старого труса и мальчишки? — выплевывает в ответ Джао. — А как насчет беспощадной наемницы? — вкрадчиво спрашивает Рури. Джао с презрением косится на нее. — Если вы, адмирал, хоть пальцем прикоснетесь к моему ученику и духам в этом месте, я вырву вам сердце и заставлю сожрать! Рури рычит, цедя каждое слово. Ци бежит, бурлит в ее крови, распространяя вокруг нее жажду убийства. Меч, реагируя на ее изменившуюся ауру, слабо вибрирует, будто просясь, чтобы его, наконец, пустили в ход. Джао криво ухмыляется, нисколько не впечатленный. Он дергает Рури, заставляя повернуться к себе всем корпусом, встряхивает, вынуждая посмотреть на него. — Ну давай, девочка, покажи, на что способн… Джао не успевает договорить — Рури со всей силы бьет ногой по голени, заставляя адмирала потерять равновесие и разжать руку. Как хорошо, что в форме магов огня нет защитных щитков на ногах! — Ах ты тварь! — огненный сгусток летит в Рури, нацеленный ей точно в голову. Но она была готова к подобному ответному выпаду, а потому успевает перехватить контроль пламени. Если уж она смогла с Зуко, то Джао и в подметки ему не годится! Рури посылает в Джао ответную атаку, перенаправив чужое, взятое под контроль пламя. Второй рукой она пытается зажечь свой собственный огонь, но забывает, что правая ее почти не слушается. Боль прошибает все тело, отзываясь мучительным звоном в голове. Рури кажется, что на этот раз разорвались не только мышцы, но и сухожилия и даже кости. Рури с трудом удается сдержать крик и пригнуться, плавно уйдя в сторону от очередной пущенной в нее атаки. Она встает между солдатами Огня и Аангом. Рури не может отступить, не может сдаться, когда за ней стоит ее ученик. Ведь она обещала быть его щитом. Рука ныряет в карман, пытаясь нащупать пилюлю, но с ужасом обнаруживает, что лекарства больше нет. Рури остается один на один со страшной болью, которая бежит по ее телу, ударяясь о каждое нервное окончание, словно разряд молнии. Испытывала ли она когда-нибудь такую агонию? Нет. Кажется, нет. Рури не сомневается, что ей недолго осталось. Ведь она не от крови королей, не вышла из пламени дракона. Она даже не потомок гордых и непоколебимых магов земли. Она всего лишь жалкая наемница, понахватавшая умений и знаний, где только могла. Рури никогда не должна была забраться так высоко. Но она здесь: стоит между Аватаром и его врагами, готовая отдать свою жизнь за него. Когда все так изменилось? Когда, почему она не заметила момента, когда этот парнишка стал ей таким дорогим и важным? За это не жалко умереть. Рури теперь понимает это. Мысленно она вновь оказывается в чужом видение посреди Небесной Кары, только теперь она не сторонний наблюдатель, а та женщина — Берегиня, готовая расстаться с жизнью и запечатать свою душу и волю, лишь бы дорогое ей существо продолжало жить. Видимо, таков изначально был замысел духов. Весь ее путь, вся ее жизнь вела ее именно к этому моменту. Рури не жаль. Из последних сил она тянется, чтобы достать духовный клинок, но у нее едва ли получается приподнять руку, как новый приступ острой боли прошибает ее изнутри, на этот раз почти у самого сердца. Она не выдерживает… Но она должна. — Рури! — Аанг бросается к ней, кладя руки ей на плечи. Он не понимает, что с ней, но чувствует на всех уровнях ее агонию. Его колотит дрожь от осознания, что она умирает. — Рури? Промедление обходится слишком дорого. Рури понимает это за мгновение, как Джао, решив воспользоваться случаем, бросается к воде. В следующий миг мир окрашивается контрастным кислотно-красным цветом. Аанг покачнулся, хватаясь за голову и болезненно морщась. Рури кажется, что отголоски этой фантомной боли докатились и до нее. Новый приступ ударяет ее изнутри, заставляя осесть на одно колено и схватиться за складки, комкая одежду на груди. Едва ли она может сделать вздох, но из последних сил хватает ртом воздух, страшно хрипя. — Джао! — едва сдерживая гнев, обращается к нему Айро. — Если ты посмеешь что-то сделать этому духу, я отплачу тебе десятикратно! Адмирал издает победный смешок, с видом триумфатора поднимая повыше мешок, в котором извивается… рыба? — Я всегда знал, что Вы, генерал, предатель, — высокомерно заявляет Джао. — Вот он — миг победы. Сегодня я войду в историю — Джао Завоеватель, убравший с неба луну. — Джао! — Аанг поднимает перед собой руки, показывая, что не собирается нападать. — Вы не понимаете, что это за сила. Люди не должны касаться мира духов и тем более не должны наносить подобные оскорбления духам природы. Посмотрите, духи Туи и Ла — всегда кружат вместе, если вы отнимете у Океана его пару, он уничтожит ваш флот, вашу страну и не остановится пока весь мир не окажется под водой! Вас запомнят не как победителя, а как человека, заставившего мир страдать. Не делайте этой ошибки, отпустите Туи! — Послушай Аватара, Джао! — взывает к благоразумию упрямца Айро. — Мы все погибнем из-за тебя. Рури не верит, что Джао так просто отступится. Он принадлежит той породе людей, которая сделает очевидную глупость просто для того, чтобы не признавать собственные ошибки. Ей нужен только миг. Всего одно мгновение, чтобы нанести ему удар и избавить Аватара от его главной угрозы. Джао медлит, борясь сам с собой. Эта борьба читается, словно раскрытая книга, на его лице: все эмоции, сомнения, тяжесть принимаемого решения. И когда внутренняя борьба завершается, он выглядит как человек, покорившейся неизбежному. Но Рури не верит этой покорности, слишком хорошо зная этот тип людей. Она настороженно наблюдает, как Джао подходит к воде, открывая мешок и выбрасывая рыбку обратно в воду; Рури не позволяет себе отвлекаться и выпускать врага из поля зрения хоть на миг, когда мир наполняют привычные ночные краски. Она следит за Джао, за напряжением в его плечах, на стиснутые кулаки, и понимает, что он собирается сделать за мгновение до того, как воздух озаряет вспышка. Краем сознания она подмечает, что эта вспышка исходила не от Джао, а была направлена откуда-то со стороны. Но у Рури нет времени на анализ, и ничье вмешательство не изменит ее цели. Она бросается вперед, выпуская из рукава припрятанный кунай и, не давая себе времени взвесить последствия, обдумать, вонзает его в адмирала. Все сомнения уже не имеют никакого значения. И что подумает о ней Аанг со своими южными товарищами, и как им работать потом… Все это меркнет и становится неважным. Потому что смерть лишит ее подобных волнений о будущем. Джао хватает силы повернуться, увидеть того, кто нанес ему подобный вероломный удар. Рури знает, что если выдернет оружие, то Джао останется жить не больше минуты. Но он не собирается подыхать так просто; Джао разворачивается к ней, лишая возможности дотянуться до его спины. Его рука смыкается у нее на горле, сдавливая так сильно, что Рури кажется, что она задохнется раньше, чем адмирала покинут силы. Но остается шанс, что быстрее она загнется от сердечного приступа. Но неожиданно он отшвыривает ее, бросает в воду, и Рури не успевает сделать вздох, как вода смыкается над ее головой. Этот пруд и правда такой глубокий? Рури кажется, что она попадает в океан. Внизу чернеет глубина, а наверху дрожит лунный свет, качая ее, словно мать качает младенца на руках. Это конец, — понимает Рури. Она, маг огня, умрет в воде под светом луны. Она точно проклята с самого рождения. Но у нее нет сил, чтобы всплыть и глотнуть так необходимый кислород. Все, что она может — расслабить тело и отдаться на волю чужеродной стихии, надеясь, что хоть та окажется к ней хоть немного милостива и заберет без боли. Она сделала все, что могла. Аанг в безопасности. Вода обволакивает, словно укутывает в одеяло. Кто-то или что-то касается ее лба, проводит ласковой рукой по волосам. Боли нет. Ничего больше нет. Рури приоткрывает глаза, и вздрагивает, видя проплывающего над ней белого карпа. «Ты должна жить» — говорит ей кто-то. Рури хочется посмеяться от жестокости этих слов. Но внезапно взгляд улавливает движение над водой и раньше, чем она успевает понять, что это пламя, а в реальности прошло буквально мгновение, Рури поднимает руки, обхватывая скользкое тело рыбки. Последние остатки, непонятно откуда-то взявшихся сил, уходят на то, чтобы создать вокруг нее отталкивающий щит. Рури надеется, что она сможет продержать его под водой хотя бы долю секунды. Второй атаки не будет. И Рури тоже больше не будет. Мир окрашивается за пределами водной глади в красный: огненный поток проносится, словно покрывало над ней, при этом не касаясь воды. Это ослепительно яркая вспышка отзывается резью в глазах, но именно она становится щитом, поглотившим чужую атаку. Рури зажмуривается, из последних сил пытаясь удержать в руках карпа и в случае новой атаки постараться хотя бы прикрыть собой. Но силы покидают ее, как и сознание. Ей нужен кислород! Рури пытается всплыть, но сил хватает лишь сделать неловкое движение ногами. Боли нет. Мыслей нет. И страха — тоже. Рури видит свет. Он касается ее, проникает в ее тело, наполняя энергией каждую клеточку и словно вытягивает куда-то, где звезды и бесконечность Вселенной. Смерть без боли и страданий. Духи услышали ее хоть раз. Может, в следующей жизни ей зачтется, и она не переродится булыжником? Впрочем, какая разница? Тьма обволакивает ее мир.