***
Феликс почему-то сворачивает в ту самую подворотню, встречаясь с кирпичной стеной. Слишком поздно — это конец. Вдох. — Что такой красивый мальчик делает на улице один? — противный пьяный голос врезается в подсознание. Отвратительно. Мерзкий запах, исходящий от этого типа, сворачивается в комья внутри и остается там. Лицо в размазанном гриме не может скрыть отвращения. Человек протискивается сквозь толпу и переходит на другую сторону, делая вид, будто не замечает Ликса. Феликс не поворачивается, он ждет, когда они подойдут ближе. Их пятеро. Один из них стоял напротив, заглядывая прямо в душу молодого парня. — Хотелось знать тоже самое. Что такие мрази делают с мальчиками на улице? — парень усмехнулся вопросу Ликса, будто бы не зная ответ. — Хочешь покажу? — мужчина сзади хватает парня за темные волосы и тянет назад так, чтобы тот видел его. Ёнбок тихо вскрикивает от боли, его бьет мелкая дрожь. У мужчины некрасивое лицо, заросшее щетиной. Двое стоят, не двигаясь. Обычные алкаши. Вот и хорошо. Скоро все кончится. Феликс говорит медленно, вытягивая каждое слово. — Рискни. — после этих слов парень внезапно достает из кармана что-то вроде баллончика, на что мужчина усмехается. — Смотрите, мальчишка хочет напугать нас бутылочкой, — мужчина смеётся, все так же держа Ёнбока за голову. Смех прекращается, когда кровь вылетает из мужчины. Феликс улыбается, смотря на то, как медленно раскрывается его оружие и впивается в ребра обидчика. Хватка ослабевает. Однако насильника это даже забавляет, правда ему хочется плакать. Мужчина падает на асфальт. Ликс жалостливо смотрит на мужчину, поправляя свои волосы. — Кто-то еще хочет развлечься? — Ликс улыбается. Он следит за парнями, что стояли перед ним. Вдруг резко одного из них сносит ветер, и тот отлетает в стену. Феликс смотря в его сторону, видит фигуру, что буквально вцепилась в шею парня. Кровь брызжет на бетон. Красное пятно на шее быстро расползается в стороны. Не оборачиваясь, Феликс движется вперед, — надо успеть! Перед глазами что-то мелькает и звенит. Синева. Он проводит лезвием, задевая сразу двух алкашей, что со страхом пытались убежать. Увы, они не успевают. Но только один из них почти ушёл. Ликс видит, как фигура, чьи глаза горят красным цветом, хватает его прижимая к земле. Он смотрит на него, и Ёнбок видит, как тот кричит что-то неразборчивое. Тот убивает его только одним лишь взглядом. А через секунду они уже в черной пустоте. Несколько серых секунд и все возвращается на свои места. Шум ветра. Истошный крик. Голубое небо. Капли дождя. Тьма. Последнее, что слышит Ликс, это стук капель по асфальту. Свет зажегся снова, и чья-то рука берет его за плечи. — Ты в порядке? — услышав слова, Феликс теряется, инстинктивно прижимая катану к горлу парня. — И меня убьешь? — фокусируя взгляд, воин видит уже потухшие красные глаза и знакомое лицо. Это был Чан. Мать его — Бан Кристофер Чан. Феликс совсем забыл. Забыл обо всем. И тут кто-то с ним говорит, словно бьется о стены его ума. Невозможно знать все. Как помнить, когда все исчезают? Никаких мыслей. Нет времени на раздумья. Так было всегда. Только маска. — Монстр, — звучит как-то странно. Ликс смотрит на Чана и хищно улыбается. На лице Криса ещё осталась чужая кровь, и ему бы избавиться от нее. Но Ёнбок делает все сам, проводя пальцем по кровавой дорожке. Он подносит ее ко рту и слизывает, с удовольствием чувствуя вкус стали на своем языке. — Может быть уберёшь лезвие?! — Чан отпускает глаза, и Ликс делает тоже самое. Его кровь тоже будет сладкой на вкус. Феликс нажимает на кнопку в рукоятке, и лезвие быстро ползет обратно. Он специально не отодвигает его, а когда лезвие успевает оставить порез на шее, сладко и ехидно улыбается. — Ну как? — спрашивает он. Его глаза горят, таким огнем, которого никогда не будет в глазах нормального человека. Они напоминают врата, которые можно запереть и забыть. Они закрываются резко, даже не оставляя следов. — Нужно избавится от них, — безэмоционально говорит Ликс. Весь этот инцидент, честно говоря, кажется ему слишком скучным. Все пройдет. Это только в книге люди играют с пистолетами, стоя на трибунах стадиона, или убивают друг друга в темных подъездах. Он отходит, смотря на трупы. «Люди такие жалкие», — думает он про себя, обводя их взглядом. Ему совсем не жаль, ему это только нравится. Так и должно быть. Без сожаления ему будет лучше, спокойней. И он понимает, почему они боятся смерти. Она так сладка. Для всех, кроме тех, кто ее видел. Эти люди никогда не расслабятся и будут бояться до конца своих дней. Удивительно то, как сильна иллюзия восприятия жизни у того, чей опыт ограничен одной ночью. Странная, фантастическая, но крепкая… — Сожжем их в лесу. У тебя же есть машина, — Феликс утверждает, разворачивается и смотрит на Чана. Тот, ничего не спрашивая, просто достаёт ключи от автомобиля и кидает Ликсу. — Как хорошо, что ты не задаешь вопросов, — усмехается он своей любимой улыбкой, потому что с первого взгляда понятно, этот парень ничего не ждет и от него ничего невозможно ожидать. Не пора ли взглянуть правде в глаза? Ему не терпится сделать это. Еще раз почувствовать вкус крови, его дух отличается от духа других. Трупы исчезают быстро. Машина мчит по шоссе, не замечая знаков. Ликс бы запомнил все, но тишина была настолько скучной, будто сама память перемотала его воспоминания. Он помнит только огонь, пожирающий трупы, лежащие друг на друге в яме в лесу. Дым, запах плоти. Ёнбок смотрит в яму, ощущая спокойствие. Их не найдут, про них забудут, их останки улетят вместе с дымом, оставившим яркий след в памяти. Это будет одно бесконечное мгновение. Вместо дней и недель, целый круг вечности. В нем будет частица его души, в этом Ликс уверен. Пусть это будет единственной правдой, которой он владеет. Ее будет достаточно. Любое знание есть ложь… закономерность. — Не хочешь объяснить? — Чан смотрит на огонь, иногда поглядывая на своего спутника. Феликс знал, что он спросит. Но ему же необязательно знать все, особенно в такой ситуации. Несколько минут спокойствия. В дыму и неизвестности его знания о себе скудны и хрупки. А здесь — все просто. Окружающее просто не способно исказить правду, потому он смотрит и ждет. Почти не дышит. — А ты? — лукавит, переспрашивает, хочет услышать это в слух. — Давай скажи, кто ты? — уже шепчет Ликс. Прошла вечность, прежде чем он услышал ответ. Тяжелые шаги и треск веток. Первая неожиданность позади. Вспышка костра. Шум голосов. Хриплые и громкие. Один голос громче другого. —Трус! — все, что говорит Ёнбок. Он поворачивается и идет из леса. Но один вопрос заставляет остановится на мгновенье. — Хан знает? — спрашивает Чан, на что Ликс оборачивается и отрицательно машет головой. Ему не нужно знать, кто его друг на самом деле. Они оба врут друг другу, просто пока не знают этого. Говорить о таких вещах просто опасно. Сказать это вслух — все равно, что пустить кровь перед акулой. А так он может надеяться на что-то лучшее. Если Хан узнает, кто такой Феликс — в жизни его ничего хорошего не будет.***
С того самого дня прошли недели. Феликсу сначала нравилось непонимание, но когда этот день стал крутится в его голове, а вместо учителя он видел Монстра, он стал прогуливать пары. Старался спрятаться от «себя»? Можно ли это назвать так? С ним ведь правда это произошло впервые. Интуиция? Конечно. Совпадение. Возможно, судьба? Во всяком случае, можно сойти за своего хотя бы здесь. Тем более, что никто пока что не знает, что именно с ним произошло. — Таких, как ты, убивают на заказ, — Ликс смотрит на свое отражение в зеркале, и произносит фразу с отвращением. — Я не могу сдаться Монстру, —заявляет он, поднимая глаза к потолку. Есть вещи, которые ему не по силам, которые он не может никому объяснить. — «Что же делать?» — так же тебя учили Ли Феликс? — он улыбается, снова смотря в зеркало. — Пошли нах*й твои учения! — проговаривает парень. Удар. Глухой удар, и осколки стекла рассыпаются по полу. «Подумай дважды, прежде чем сдаться»…