По орчьим следам

260 день х Прошел почти месяц с тех пор, как я выбралась из Хелгена, а по ощущениям целая жизнь. На самом деле, сегодня поняла, насколько никчемно и глупо было всё, что я делала до этого. Какие-то мелкие перебранки казались тем событием, которое обязательно нужно обсосать со всех сторон — потому что а что делать то ещё? Утром встаешь, в огород, потом в кузницу помогать, между делом ешь, снова кузня — и спать. Из развлечений выпить, поругаться, пободаться и залечь с кем. Теперь, когда за моей головой охотятся сумасшедшие фанатики, стража, волки, ящеры, охотники, драконы хочется просто вернуться в эту жизнь, где единственной проблемой было, что сказал кто не то. Или портки нештопанные. В Виндхельме пришла к этому Авентусу… Как зашла, так и поплохело. Ужасный смрад. Мальчик заторможенный, весь какой-то жилистый, желтый. Умом тронулся, похоже. Убей, говорит, бабку! А сам как дурной кишками, камнями обложился. В доме духота, всё пыльное. Он как будто месяц сидел на этом месте. Видно только печку и топил. А ел ли? Черт его разберешь. Жалко детину, маленький совсем. Кто ж его приютит потом? Душевно-больного? Я сама не решусь. Лидия сказала, человечина лежит у него. Темный обряд сразу признала. Откуда знает я уж не спрашивала, не хочу знать, а она всяко больше меня навидалась… Что-то не то в этом Виндхельме всё равно. Какие-то все пришибленные, что ли? Ещё холод этот промозглый, могильный. Ну и выбрал же Ульфрик местечко себе подстать. Пока в Синий дворец шла, заметила девочку в углу. Вся примерзшая, я уж думала ранил кто и умирать бросил, так она уснула, говорит! Мы давай растирать её, пирожного дали, расспросили что как. Не могу я мимо детей проходить, сразу плохо становится. Моя б воля была — всех приютила. Да сама полубосая. Отвели её в таверну, отогрели, я нам комнату сняла. Софи её зовут, говорит. — А вы тоже хотите чтобы я с вами спала? Мы с Лидией непонятливо переглянулись. — Как хочешь ложись, если замерзнешь прижимайся, не обижу. Она вся разделась, залезла под одеяло. — А ты чего одежку сняла? Замерзнешь же, тут не настолько жарко. — А не надо? Маркус всегда просил, когда ложились. — Он кто? Друг твой? Родственник — Не знаю. — Ладно, одевайся и кутайся больше. Пить есть захочешь — бери. Сейчас тебя домой взять не могу — у меня самой-то дома нет, но я скоро заработаю много-много денег, и тебя заберу, ладно? Лидия заворочалась в постели, добавила тоже: — Если кто обижать здесь станет, подойти к Онгулу. Он в местной кузне заправляет. Скажи, Лидия долг вернуть хочет — и проси у него кров, съестное чего. Он хороший, не обидит. Мы с ним знакомые давние. Я погладила Софи по голове. Договорились и улеглись. Как всё же может быть такое, что под самым носом Ульфрика двое детей смерти своей ждут? Один в доме с ума сходит с мертвечиной, другая в снега кутается чтоб уснуть? Надо наведаться к этому «Брату Бури»…