ЗАВОД

      На душе было непривычно легко – последние дни курсант Хэ ощущал, как будто за спиной выросли крылья. А всё потому, что рыжий. Рыжий. Шань. Теперь было не просто «зачем», но и «ради кого». И это дарило ни с чем не сравнимые чувства. Но в один момент всё едва не пошло прахом.       Услышать о приезде ученых с другого Завода удалось случайно. За новости в их звене отвечал Цзянь И, и регулярно доводил до всех свежую информацию из жизни Завода и окрестностей, даже если об этом его никто не просил. Даже если просили замолчать. Даже если угрожали расправой.       И Тянь приспособился пропускать этот информационный шум мимо ушей, когда его сознание вычленило знакомые слова: лаба, биолог, инспекция…       Он разом отвлекся от разборки и чистки автомата и перевел взгляд на Цзяня, который вещал, не прекращая клацать деталями, совмещая это просто виртуозно. Лейтенант куда-то вышел, и это дало И повод тут же поделиться насущным с ребятами.       - Цзянь. Ещё раз. Кто, ты говоришь, приезжает?       - Вот ты совсем меня не слушаешь, - надулся друг. – Теперь я тебе ничего не скажу. Даже под пытками. И не уговаривай.       - Цзянь. Два наряда вне очереди, Цзянь. Уборка казармы, включая сортиры. Вполне могу устроить… всё, как ты любишь.       - Ну разве я могу отказать лучшему другу! Какой я друг после этого, - разом сменил вектор И. На самом деле упирался он чисто из вредности, и в угрозы едва ли верил. Остальные сопроводили этот диалог смешками. Их болтовня изрядно разряжала атмосферу, благодаря чему в их звено мечтала попасть немалая доля курсантов. Не всем командирам удавалось сочетать отличные результаты и дружеское общение, разумеется, не забывая о субординации. Ребята отвечали ему старанием, и они постоянно числились на доске отличников военной подготовки. – Так и вот. Уже послезавтра прибывает доктор Кан Юнг с ассистентом. И им планируют отдать в пользование старое помещение, где раньше работал этот… как его… командир, ну ты должен помнить. Вы же общались, пока он крышей не поехал и полетать не вышел.       - Доктор Ше Ли… - машинально проговорил Хэ Тянь, чувствуя, как напрягается. И делая над собой усилие, чтобы это было не так заметно. К счастью, Цзянь, хоть и зыркнул внимательно, списал это на неприятные воспоминания о бывшем знакомом.       - Вот-вот. Приедут яйцеголовые надолго, планируют вылазку аж на автоматическую ферму, которая у нас тут внизу ползает. Вроде там то ли коровы, то ли куры захворали, и молока не дают, сколько положено.       - Ага, - заржал Ксинг. – Вот теперь понятно, кто биологию прогуливал. Куры у него молока не дают.       Все дружно подхватили обсуждение, пошли шутки и утихомирились только когда вернулся лейтенант Фэн.       А Хэ Тянь чувствовал себя как на иголках. Понятное дело, что для биолога ничего не стоит разобраться в том, что сейчас находится в этой Лабе. А может и разбираться не станут – сгребут весь «хлам» и утилизируют, чтобы очистить себе рабочее место. Надо было что-то делать, и срочно. Пока у него не было ни одной мысли, куда можно перенести все материалы, записи, образцы, а главное – контейнер со спящим до поры вирусом. Тот самый… его было сохранить важнее всего. Потому что вывести новый у него теперь не выйдет – как скоро освободится Лаба, и не оборудуют ли там что-то новое, сменив кодовый замок, неизвестно. Вообще чудо, что помещение столько времени оставалось «опечатанным» и никто туда не совался. Убирать и заново клеить эту самую печать Тянь научился сразу.       Все запланированные встречи с Шанем пришлось отложить, как ни хотелось его увидеть. Уже на следующий день после очередного расставания Тянь начинал чувствовать тоску, которая грызла тем сильнее, чем дольше они не виделись. Короткие взгляды, которыми удавалось обменяться, если они встречались где-то в коридорах или в столовке – не в счёт. Они только дразнили аппетит, но не давали чувства насыщения.       Вообще всё было странно, а самым странным было то, что рыжий тянулся к нему совершенно так же, искал встречи. И от этого брала какая-то оторопь. Если сначала было просто и естественно касаться его, садиться вплотную, то с какого-то момента он начал чувствовать смущение, и едва ли не краснел, хотя обычно его мало что могло смутить. А вот сам Шань вспыхивал моментом – и его бледная кожа расцветала, он отводил глаза, и ресницы бросали контрастные тени, и можно было увидеть чуть четче веснушки на скулах… и сердце заходилось от одного этого. И каждый такой момент хотелось сохранить и пережить снова, ещё много раз.       Обычно курсант спал, когда удавалось, как убитый. Многолетний недостаток сна сказывался, и стоило ему закрыть глаза, как он проваливался в глубокий сон без сновидений. И вот теперь… жар охватывал тело, перед глазами возникали неясные, тревожащие образы чьих-то рук, которые совершенно бесстыдно касались там, где он сам трогал лишь по необходимости. И каждое прикосновение проходилось острым возбуждением по всему телу. Он ловил звук тяжелого фантомного дыхания, и отчего-то знал, чьи это руки, и в подтверждение уже можно было разглядеть огненные всполохи волос, знакомое до каждой черточки лицо, закрытые глаза, приоткрытый рот, горячо выдыхающий ему в губы, тяжесть на бедрах... Почти незнакомую на ощупь кожу, которая сейчас бархатом скользила под пальцами. Гуаньшань запрокинул голову, выгибаясь на нём, и вдруг распахнул свои карие, с медовым оттенком глаза, и Тянь содрогнулся, болезненно и экстатически, и тут же проснулся, пытаясь отдышаться. Чёрт. Сон. Это был сон. И во сне он, то есть, они… чёрт, чёрт, чёрт… в комнате было тихо, только слышалось мерное посапывание Цзяня и едва слышное шуршание вентиляции. Кажется, не проснулся. Пришлось как можно тише подняться со скрипнувшей койки и натянуть штаны – идти с влажными трусами до туалетов и душевых в конце коридора не хотелось.       С тех пор ему стало не то что яснее, он понимал уже давно, что интерес его к Рыжему совсем не дружеский. И всё же, этот сон поставил какую-то точку. Шань ему нравится, во вполне определенном смысле. И это был просто факт, с которым он не собирался спорить. Тем более, что была надежда, что и Гуаньшань к нему неравнодушен. Вот только неясно, не добавит ли всё это проблем к их и без того сложной ситуации. Стоило учитывать все обстоятельства. И пока на этот вопрос ответа не было, Тянь решил отложить выяснение отношений.       А потом он услышал о приезде биологов, и время будто понеслось вскачь. Ту ночь он потратил на поиск и перенос в найденное место записей и самых необходимых материалов. Долго думать не пришлось – тот самый технологический люк, через который он исчезал из казармы, имел ответвления, в которых и разместились небольшие коробки. Он постарался сделать так, чтобы они не перекрывали вентиляционные отверстия и не вызывали беспокойства у инженеров, отвечающих за коммуникации. И вот, у него в руках остался только тот самый контейнер с образцами. Детище его покойного учителя и его бессонных ночей. Отчего-то оставлять его там же не хотелось, и Тянь после недолгих колебаний забрал его с собой, благо контейнер был совсем небольшой. Осознавать, что в нём – смертоносный для тварей вирус, было и страшновато и вызывало подъем. Теперь надо найти способ оказаться внизу…       Бойтесь своих желаний, они имеют свойство исполняться…       Сирена застала их в учебном классе. Суеты не было - каждый знал инструкции так, что мог цитировать их, как и Устав - разбуди посреди ночи. Поэтому на то, чтобы взять разгрузки и оружие из автоматически открывшихся по тревоге ящиков ушли считанные минуты, и вот уже их звено заняло своё место в строю и, следуя указаниям офицеров, двинулось под дружный топот и отрывистые команды. Всё это повторялось во время учений столько раз, что дошло до автоматизма. Вот только на этот раз всё было всерьез. Над головой эхом раздавалось из громкоговорителей:       - Внимание. Это не учебная тревога...       И к тому моменту, когда Хэ понял, что лейтенант Фен ведет их вниз, а не к эвакуационной палубе или к цехам, стало ясно: они идут в первый в своей жизни бой. Страха не было. Мозг работал четко и собранно, продумывая дальнейшие действия, замечая, где именно они двигаются и мысленно рисуя на плане дальнейший маршрут. И прежде, чем раздался первый взрыв, он успел встретиться взглядом с каждым из своего звена, убедиться, что все понимают, что последует, и, перекрывая сирену, крикнуть:       - Давайте, ребята!       Звено ответило дружным: - Есть.       А через секунду всё дрогнуло, и по заводу прокатился гул, как будто тяжелый литой язык ударил по гигантскому стальному колоколу...       Они рысцой приближались к залу, в котором располагались выходы лифтовой шахты, слыша впереди взрывы и выстрелы. Навстречу им уже двигался медик, таща на себе раненного - понять, что с ним было сложно, возможно, пострадал при взрыве или от рикошета - стальные стены Завода значительно затрудняли ведение огня. Зал, показавшийся впереди, напоминал бойню, а зияющая разорванными стальными листами дверей шахта - преисподнюю, из которой сейчас сплошной волной лезли демоны. На всей поверхности уже и так было полно крысиных останков, но это ни на секунду не останавливало новых тварей, которые под прикрытием, образовавшимся из трупов сородичей, продвигались, заполняя пространство. Охрана завода ещё держала оборону, едва успевая перезаряжать автоматические турели, и курсантам пришлось, следуя команде лейтенанта, остановиться в широком коридоре, занимая позиции, чтобы снимать прорвавшихся через первую линию обороны тварей.       Так продолжалось какое-то время, вот только выстрелы в лифтовом зале отчего-то звучали реже, а потом там тоже рвануло, и наступила тишина... которая длилась буквально несколько мгновений, а дальше - Крысы хлынули сплошным потоком, словно до этого прятались, и даже если удавалось подстрелить каждую десятую, этого было катастрофически мало. Если бы они двигались только по полу... вскоре стало понятно, что основная масса каким-то образом оказалась сверху, цепляясь за идущие под потолком провода. Первым их увидел Цзянь, шестым чувством учуяв опасность и посмотрев наверх, после чего у каждого из рации раздался его голос:       - Твари сверху! Лейтенант, нужно отходить!       Не дождавшись непонятно где находящегося Фена, Тянь махнул своим, и они отступили к лестницам, как раз тогда, когда на тех, кто остался, сверху обрушился дождь из мохнатых тел, разразившихся высоким визгом...       Кажется, их лейтенант канул куда-то в этой приливной волне мутантов, и теперь Тянь слышал только поступавшие в рацию указания непосредственно от полковника Ронга. Видимо, с эвакуацией справлялись и без него, и он лично взял руководство защитой Завода. Но с каждой минутой и с каждым покинутым рубежом становилось понятно: отбить эту волну они не смогут. Прочие звенья уже отступили - похоже, они последние держались здесь.       И Тянь принял своей задачей дать всем как можно больше времени. Тем более, что к ним пришло подкрепление, охрана Завода подвезла боеприпасы... Можно было ожидать, что зажать тварей в узких заводских коридорах будет просто, устроив им настоящую баню, вот только ничего из этого не получалось. Твари моментально находили все отверстия и исчезали в вентиляции, использовали любую возможность, чтобы появиться мгновенно и неожиданно, и то один, то другой боец оказывался погребен под в очередной раз непонятно откуда взявшейся копошащейся массой. На то, чтобы болезненный крик стих, хватало нескольких секунд. В горячке боя, то и дело перемещаясь, думать о чем-то другом было решительно невозможно. И всё же, закрывая очередные двери, которые несколько минут спустя будут снесены, Тянь вдруг вспомнил о Шане, и тревога схватила сердце ледяными пальцами. Он поспешил встряхнуть головой, прогоняя дурацкие мысли. С ним всё будет в порядке. Он уже наверняка на эвакуационной палубе, вместе со своей бригадой садится во флаер. Ну а его, Тяня, дело - не пускать Крыс туда до тех пор, пока они не отчалят. И он вновь вскинул автомат, практически в упор выпуская несколько пуль подряд в морду прыгнувшей сверху серой Крысы. Визг оборвался, красные брызги казались черными в свете мигающих ламп резервного освещения.

***

      Ему казалось, прошла вечность, но на самом деле все события едва ли заняли больше часа. И за этот час он и его звено, казалось, пережили апокалипсис. Пережили. Вот только не все. Ворвавшись в эвакуационный док, он в который раз метнулся взглядом, пересчитывая "своих"... одного не хватало. Смешливого паренька с вечно растрепанными тёмными вихрами... того самого, который ржал тогда над Цзянем в учебном классе... сейчас всё это казалось далёким, как будто произошло не несколько дней, а годы назад. Ксинг... мать твою, Ксинг... Он знал. Знал, что смерть будет забирать людей вокруг него, и старался ни к кому не привязываться. Все они старались. Но проведя вместе столько времени, было не реально не узнать о каждом что-то личное. Не увидеть в каждом человека. А теперь у него даже нет времени... да ни на что нет. Только на то, чтобы изо всех сил навалиться, ускоряя закрытие дверей, за которыми оставались те, кто ещё совсем недавно бился плечом к плечу. Громкий лязг створок прозвучал как стук опускающейся гильотины. "Они все уже мертвы" - напомнил себе Тянь, не позволяя отчаянию взять верх. Нужно защитить тех, кто ещё жив. Тех, кого ещё можно спасти...       Наконец, он сделал пару шагов от ворот, за которыми продолжался ад. Переводя дыхание и утирая мокрый лоб, он обернулся... и следующим, кого он увидел был Шань, так же изумленно глядящий на него... Нет! Что здесь... взгляд скользнул, оглядывая пустой причал и хмурую цепь внутренней охраны, полковника Ронга с потемневшим лицом... сердце пропустило удар. Почему? Какого черта он ещё здесь? Но пытаться что-то исправить было уже поздно.       Приказ полковника прозвучал чётко и недвусмысленно: забирать гражданских и уходить. Уходить. Вниз. На землю. Тянь стиснул зубы так, что челюсти заболели. Всё это выглядело как самоубийство, но и оставаться здесь было верным способом присоединиться к тем, от кого сейчас остались скорее всего обглоданные кости, которые Крысы уже растащили по углам. Эта мысль оставила осадок желчи в глотке. Глухие удары в двери эвакуационной палубы подтверждали, что и этой преграде надолго их остановить не удастся. И снова: не время для паники и сожалений. Исполнять приказ. Тянь оставался на палубе возле открытого люка, пока все гражданские и его звено не начали спускаться по крутым ступеням. Полковник дал своим людям право выбора: оставаться здесь и прикрыть отход или же идти вниз. Никто из остающихся на палубе военных не изъявил желания уйти. Двое из них уже тащили к люку сварочный аппарат.       Полковник повторил ему приказ, его голос звучал устало, но твердо, и Тянь, отдав честь остающимся, тоже ступил на уходящие вниз ступени... сзади посыпались искры. Глаза жгло, и пока они спускались практически в темноте, он позволил себе зло вытереть их. Всё это не должно повториться. В разгрузке вместе с планшетом лежал контейнер. Он заберет с собой этих проклятых Крыс, даже если ради этого придётся отправиться к ним прямо в глотку.

***

      Чего он никак не ожидал - это того, что прямо в глотку к Крысам придётся отправиться не одному, а в компании. Да в какой! Трясясь в грузовике, который следовал за еле ползущим вперед БМП, тяжело проламывающим и приминавшим гусеницами подлесок, Хэ чувствовал, что ещё немного и просто взорвётся. Они могли использовать технику только благодаря тому, что когда-то здесь была дорога, и её хоть и очень редко, но расчищали, чтобы добираться до маршрутов автоматических заводов, нарезавших круги вокруг их 15-го. Иначе пришлось бы идти пешком. И непонятно, что стало бы с раненными.       Пожалуй, сейчас рядом были все, кто играл в его жизни хоть какую-то роль: брат, Шань с мелким, Цзянь, остальные... и сейчас все они направлялись навстречу полной неизвестности. Конечно, хотелось верить в хороший исход, что за ними вот-вот прилетят флаеры, и заберут на 17-й Завод... вот только ему улетать было никак нельзя. Он уже прикидывал, как бы так, убедившись, что все, наконец, в безопасности, самому потихоньку исчезнуть. И уповать на удачу, что ему удастся подобраться поближе к городу, а значит и к Гнезду. Свой планшет со всеми тщательно разложенными наработками Хэ планировал вручить Шаню перед отлётом, договорившись, что если его эксперимент увенчается успехом и об этом станет известно, он пойдёт к начальнику администрации. А там уже найдут биологов, который повторят их с доктором Ше путь. Увидеть ещё раз Шаня... и, заодно, попрощаться. После всего, что он пережил сегодня, мысль о собственной смерти не пугала. Скорее он переживал о возможной неудаче.       Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Пеший маршрут к автоматической ферме, насколько он успел понять, шел как раз туда, куда ему было надо - ближе к руинам города. А вот тот факт, что с ним отправится и Шань, и Цзянь, да ещё и с тем самым его другом детства и, по совместительству, несчастной любовью... Сознание Хэ Тяня, и так пережившее за сегодня рекордное количество стресса, словно притупляло эмоции, оберегая организм от нервного срыва. Он сам удивлялся своему спокойствию, с которым поговорил с Шанем, решив раньше времени не выдавать своих планов. С него станется пытаться его переубедить или, что ещё хуже, отправиться следом.       И вот он уже деловито запихивает автоматные рожки в разгрузку, подтягивает ремешки на лямке рюкзака, и вместе с остальной небольшой командой готовится к выходу.       Если поначалу они довольно бодро шагали по пересеченной местности, выстроенные капитаном Хуа с таким расчетом, чтобы в случае чего суметь быстро перестроиться, то мало-по малу доктор Кан начал уставать... нелегко приходилось и его ассистенту - как он ухитрился при сбалансированном и просчитанном питании на Заводе обзавестись лишним весом - оставалось загадкой. Под ногами и в самом деле стелилась не самая удобная для передвижения поверхность, усеянная кочками, кустами, торчащими сухими сучьями и корнями деревьев... Даже военные через некоторое время взмокли, что уж говорить о тех, кто проводил дни в лаборатории, не видя дневного света. Из травы в воздух поднимались жужжащие насекомые, которые так и норовили укусить, а руки, занятые оружием, не давали эффективно с ними бороться. Вскоре укусы начали зудеть... При всём при этом требовалось не терять концентрации внимания, выглядывая возможную опасность. Мда, тренировки такого не предполагали, и хотя они регулярно наматывали километры, в основном по внешнему периметру Платформы, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как дело обстояло здесь, внизу...       Наконец, даже капитану пришлось сжалиться и скомандовать привал на более-менее ровной площадке, между деревьями, рядом с которой уходил вниз порядком заросший овраг. За ним зеленой стеной стоял кустарник, и разглядеть что-либо было сложно, но вроде бы и там земля шла под уклоном.       Все попадали прямо на плотный травяной ковер, тяжело дыша. Стоять остались только капитан и рядовые, видимо более привычные к таким вот марш-броскам.       - Линг, сходи, глянь. Судя по карте, тут должен быть ручей. Эх, молодежь, что такие квёлые? - он оглядел севшего, прислоняясь спиной к дереву Цзяня. - Ну как, нравится внизу, курсант?       - Нравится, - протянул Цзянь, обмахиваясь рукой, осторожно устроив автомат на коленях. - Так бы и жил.       - Верно, благодать, - отозвался тот. - Вот как всех Крыс передушим, мир настанет - уеду куда-нибудь в глушь, чтобы воля, воздух, и никого нахер не видеть. Задрало в этих жестянках...       - Капитан Могила, - неожиданно позвал его Гуаньшань. Курсанты и оставшийся рядом рядовой замерли. Все знали, как Хуа Би ненавидит это прозвище. И ждали, когда незадачливого механика сравняют с землей. - Я вас поблагодарить хотел. Вы, ну... спасли меня тогда. Спасибо большое.       На лице капитана сменялись выражения - с одной стороны, благодарность - всегда приятно, а с другой - этот шкет что, издевается?! На вид не похоже...       - Что благодаришь - хорошо, а вот до этого... Как ты меня назвал? - прозвучало достаточно опасно, чтобы даже не имевшие отношения к диалогу втянули голову в плечи. Если чем и славился капитан, помимо неимоверно крутого обращения с оружием, включая холодное, так это вспыльчивым нравом и тяжелым кулаком.       - Капитан Могила, а что? Интересная у вас фамилия, редкая, - Тяню захотелось заткнуть Шаню рот, причем не сейчас, а пару минут назад. Положение спас Линг, вернувшийся с мокрой довольной рожей, громко сообщая, что ручей действительно есть, судя по экспресс-тесту вода пригодна для питья.       - Походу, ты уже и на себе проверил, - с облегчением выдохнул Джоу, отвлекая внимание. - Если через пять минут не сдохнешь - можно будет пить.       После этого все по-очереди спустились наполнить фляги из журчавшего в самом низу оврага ручья. Оттуда становилась видна в просвет небольшая река, прятавшаяся между древесных стволов и в густых прибрежных зарослях. Тянь забрал у Гуаньшаня флягу - его обувь больше подходила, чтобы стоять прямо на топком берегу, норовившем засосать ботинок, пока он набирал холодную воду. Она приятно остужала руки в красных пятнышках укусов. И на вкус оказалась замечательной - совершенно не отдавала привычным железом и химией от переработки, и была очень холодной.       Мо не удержался и всё-таки неосторожно сполз на берег, чтобы самому опустить пальцы в прозрачный поток.       Тянь усмехнулся, когда он отдернул руку - у него ладони и пальцы уже немного покраснели, их покалывало от холода текущей воды. Вокруг слышался непрекращающийся шум смыкавшихся высоко над головой резных крон, посвистывали какие-то птицы. Хотелось увидеть хотя бы одну, и Тянь иногда ловил краем глаза движение наверху, но надо было лучше посматривать по сторонам, не полагаясь только на опыт капитана и его подчиненных.       Но сейчас его глаза чаще всего возвращались к рыжему. Несмотря на все события, он с совершеннейшим восторгом смотрел по сторонам, и то и дело прикасался ко всему, что оказывалось поблизости и попадало под руку - шершавой коре деревьев, сочным листьям, сухой и зеленой траве, словно пытался сохранить каждый момент в памяти. И против воли хотелось так же радоваться светлому небу, едва проглядывавшему сейчас сквозь зелень, ветру, несущему бесчисленные запахи, этому взгляду...       Остальные уже ушли наверх, и капитан буркнул им, чтобы не задерживались. Видимо, он всё ещё был раздражен упоминанием ненавистного прозвища, но понимал, что Мо не хотел обидеть. Гуаньшань наконец поднялся, отряхивая руки от капель, которые теперь блестели и на его лице после того, как он умылся.       - Офигеть, да? Тут вода просто из земли... нет, я конечно знал, что на земле есть реки и всё такое, но...       - Но видишь в первый раз. Ага, я тоже, - Тянь развернулся, подавая ему руку, чтобы помочь взобраться на высокий, осыпающийся под ногами берег. - Не море, конечно, но уже кое-что, да?       - Да.       - Только не называй капитана Могилой, он этого терпеть не может, - озадаченный взгляд заставил улыбнуться. - Это не фамилия. Ты где вообще такие фамилии слышал? Хуа Би его зовут. А историю его прозвища... - он хотел было добавить "расскажу как-нибудь", но понял, что скорее всего соврёт, поэтому закончил. - Спроси потом у Цзяня. Он тебе расскажет. В красках.