***
— Заклинательница в Новом Земе… — прошептал Штурмхонд. Несколько минут назад из зала вышла принцесса, кивнув головой на прощание и попросив рассказать ей их дальнейший план, просто из любопытства, на всякий случай предупредив, что она будет в библиотеке замка. И корсар расскажет. Уильям Джонс, принцесса Ховард. У него есть довольно сильные связи в этой стране. — Отлично. Правда, есть проблемы с солдатами первой армии, — сказала Тамара, отпивая горячий кофе. — Думаю, мы будем умнее и привлекательнее для Алины. Команда корсаров, которая защитит её от угрозы в лице солдатов первой армии и, возможно, Дарклинга, — раздумывал Толя. Штурмхонд встал, поправил свой зелёный камзол и, со скрипом отодвинув стул, вышел из-за стола. Всё было хорошо, но что же делать с принцессой? Они просто уплывут, не взяв с собой «иностранную гостью»? Если бы правда раскрылась, то, конечно, было бы легче всем, но народ… Может, они и люди весёлые, но ведь не лишены простого человеческого недоумения, подозрения и гнева. А капитан должен быть осторожен. Пётр, будто прочитав мысли корсара, спросил: — Думаешь, как быть с Алейной? — Что делать? Бросить, так называемую, «хозяйку» мы не можем. А рассказать всё народу… Будут проблемы с помощью, на которую мы уговорили принцессу. Если Алейна, как гостья, могла манипулировать страной с помощью своих братьев, то, как принцесса, она может создать бунт, гнев и гражданскую войну. Николаю это невыгодно, однако, и гостьей в родной стране она оставаться не может. Слишком подозрительным будет её долгое нахождение здесь. — Возьмём с собой, — неожиданно предложила Тамара. Она вскочила с места, будто ей в голову пришла гениальнейшая мысль. — С каким обоснованием? — Штурмхонд с подозрением посмотрел на Тамару. — Наша принцесса здесь равкианская гостья, — капитан скрестил руки на груди, ожидая дальнейшего плана сердцебитки. — И ведь нам нужно забрать заклинательницу к себе из рук армии? — Продолжай. — Алейна могла бы быть гришем, которому дали приказ вернуть Алину обратно. Мы возьмем её с собой! Все замолчали. Остальные приближённые Штурмхонда пили свои напитки, принесённые Лилит, когда сам капитан медленной походкой ходил по залу, разглядывая разные карты и фигурки на полках, книги с географическими и историческими данными на стеллажах и нетронутую чашку во главе стола. — Солдаты первой армии. — задумался Пётр. — Думаю их слово против слова принца Лисандера и приказа Короля — ничто. Принцесса говорила, что это лишь слухи, но если кто-то из Ховардов узнает, что здесь безнаказанно шастают солдаты Равки, то мы точно окажемся в выигрыше. А потому, надо выдвигаться как можно скорее, — закончил Штурмхонд.***
— Нет. Девушка быстро шла по библиотеке замка, которая находилась по соседству с Северным залом аудиенций. Она была гораздо больше и светлее, чем зал. Тут были два этажа, везде аккуратно разложены книги на стеллажах до потолка, а на нижнем этаже, где сейчас были Ховард и Ланцов, расставлены дорогие стулья и столы с подсвечниками. — Ну пожалуйста, принцесса, — просил Штурмхонд, ходя за ней таким же широким быстрым шагом. — Один разок. Ховард резко остановилась и повернулась к парню. Он ухватился за спинку тяжелого стула, стоящего у стола, мимо которого они проходили, чтобы не столкнуться с принцессой. — Помощь братьев Ховард, — Алейна загнула мизинец, — помощь земенских зова, — она загнула безымянный, —помощь флота Нового Зема, — загнула средний, — помощь Алейны Ховард, — указательный. Штурмхонд осторожно потянулся и загнул последний большой палец Алейны. — Помощь Дарьи Семыкиной, — осторожно, будто нашкодивший ребенок, произнёс он. — Ладно, первые три пункта можно объединить в один большой, — Она опустила руку. — Четвертый — это моя услуга, которую я предложила из добрых побуждений. Но всё же, капитан, я как-нибудь разберусь здесь сама и стану принцессой. Ваш отплыв будет не таким значимым, а потому прошу вас справиться с заклинательницей солнца самостоятельно. — Если тут заклинательница, то где-то поблизости и Дарклинг. Он не пожалеет никого, кто встанет у него на пути, но бессилен лишь перед законами и менталитетом Нового Зема. Я перед вами в неотплатном долгу, но если вы позволите, то я возьму на себя ещё один, — Штурмхонд с надеждой смотрел на сердцебитку, которая отвела взгляд в сторону, поджимая губы. — Я способен на многое, поверьте. — Верю, — сразу ответила Алейна. — Просто… И вы поймите, мне сложно. Столько приключений сразу как я выбралась из тюрьмы. А я вышла оттуда меньше месяца назад. Я… — она закрыла рот. Принцесса решила рассказать всё, что с ней случалось во Дворце странствующему корсару? — Я не соглашаюсь не из-за вредности или нежелания. Мне тяжело как морально, так и физически, корсар. Он тяжело выдохнул и кивнул. — Вы правы. Самым важным для нас была помощь Нового Зема, и вы нам её предоставите. Спасибо. Он развернулся и улыбнувшись ей напоследок начал уходить. — Корсар! — окликнула она его. Он с надеждой повернулся и посмотрел на принцессу. — Почему вы? Почему корсары, которые, видимо, отлавливают работорговцев и ведут свободный образ жизни пошли на всё это? Вы потратили на меня больше, чем вам заплатила бы Равка, а сами равкианские дипломаты точно смогли бы переманить Новый Зем на свою сторону. Почему? Вопрос преданности, о котором вы постоянно мне твердите? Тогда почему такая самостоятельность? — Я люблю свою Родину, — он полностью развернулся. — Я сделаю всё возможное, чтобы помочь Равке, если её правительство не может или не хочет этого сделать. Я готов поддержать эту страну, чтобы там могли жить мои близкие и родные, без страха быть поглощёнными Каньоном, — сказал Штурмхонд на одном дыхании. Какой раз он говорит это недоверчивой принцессе? Может, добавить душещипательной остринки? — Да, я моряк, который любит свободу, который любит дышать морским воздухом и чувствовать ветер на борту корабля. Но и как любой человек я хочу устоев, а море может дать только азарт и приключения, — он никогда не нёс такой бурды, как сейчас. Но именно в этот момент был готов, дабы принцесса согласилась. — Я не верю, — Штурмхонд грустно усмехнулся. А ведь временами он хотел стать великим мыслителем. — Но помогу, — парень резко поднял на неё взгляд, — не думайте, что меня трогают сильные речи, слёзы от чужаков. И вряд-ли будут. Мной движет интерес и два долга, которые висят за вами, Штурмхонд, — лишь Алейна знает, как она старательно и жёстко говорила его имя, стараясь не допустить ошибки. Парень усмехнулся. Его смиренный вид поменялся на обычный: лукавый острый взгляд, прямая осанка с немного вызывающей стойкой и широкая улыбка: — Заметим, что я не плакал, госпожа-принцесса. Девушка усмехнулась и прошла мимо него, бросив напоследок: — Ладно. Я вам подыграю.***
— Знаешь, о чём я думаю Лисандер, — говорила Алейна, с интересом разглядывая предметы в его комнате, пока парень со сосредоточенным видом лежал на постели и читал книгу. Вроде какой-то детектив, как говорил её брат. — М? — отозвался Лисандер, не отрываясь. — Что хотела бы прогуляться с моим любимым младшим братом. Девушка медленно подходила к нему с доброй улыбкой. Подойдя к краю его кровати, она присела на неё и потрепала Лисандера за щёку с легкой щетиной, словно милого ребенка, от вида которого, она умилилась. Парень оскалился и отвернул голову, продолжая читать. — Иди прогуляйся с Филли, — бросил бывший наследник. — Тебе что-то надо, а услуги я не предоставляю. Только красивым девушкам. Алейна протяжно выдохнула и нарочито грустным взглядом посмотрела в потолок. — Да, я заметила, пока была в Авалоне. — Ну не на-адо-о, — устало протянул он. Лисандер закрыл книгу. Он отложил «Тайну забытых грехов», устроился поудобнее и положил под голову скрещенные руки, закрыв глаза и всем видом намекая сестре, что готовится для дневного сна. Однако девушка не ушла. Она потирала костяшки пальцев и перевела взгляд на окно, просто любуясь. Яркие крыши домов, светлое солнце на небе, которое отражается на гребешках волн моря, видного из окна. По нему мирно покачиваются маленькие корабли. Вот корабль с нарисованным на парусе флагом Нового Зема, левее небольшой флот керчийских купцов, а правее от земенского корабля… Левее неё на пол опустились мужские ноги, а на колени оперлись локти. Лисандер устало разглядывал комнату, не решаясь заговорить. Алейна усмехнулась про себя. Легко, однако, было управлять братом. — Гребаная совесть, — прошептал он с силой потерев глаза. — Прости. —Ну не на-адо-о, — спародировала его девушка. — Какая-то там старшая сестра просто попала в темницу, и ты легко забыл об этом. Какие-то там сто лет. Невелика потеря. В принципе за это время легко забыть о сестре и дочери. — Я… — Но, — перебила она его, вздернув указательный палец, — если ты хочешь как-то искупить хоть часть своей вины, то хочу прогуляться с тобой до поселков и городков у Ребской гавани. — У тебя очень необычные желания, — Лисандер с подозрением посмотрел на сестру. — Ты что, хочешь пойти туда за Заклинательницей Солнца про которую я тебе говорил? — вспомнил он их недавний диалог. Хотя скорее это был монолог. — Близко. И всё же. Поплывем? — Девушка могла давно сбежать оттуда. Глупо полагаться на то, что она ещё там. — Не думаю, что она убежала далеко, — пихнула его в бок девушка. Лисандер недовольно скривился и потянулся, направив сжатые руки к потолку.***
Взгляд золотисто-ореховых глаз встретился со взглядом холодных голубых. Когда отец вошел, Филлиан резко встал со стула и, как обычно, серьёзно посмотрел на него. Реджинальд нарочито медленно и громко начал идти к кушетке у камина. Его руки были сцеплены за спиной, а взгляд казался обычным, но Филлиан знал, зачем он пришел. Бывший король сел. За ним сел и Филлиан, взяв обратно в пальцы стакан с керчийским коньяком. На отце был светло-серый строгий жилет с цепочкой из белого золота, закрепленной на кармане и пуговице жилета, такие же серые брюки и обычная белая рубашка. Отец не любил излишнюю роскошь. Он знал, что она дешевит внешний вид, а тем более разум. — Костюм подходит под вашу седину, — дерзко бросил Филлиан, — отец. — Поднабрался дерзости у вернувшейся сестры, мальчишка? Ну конечно же, сестра. Филлиан сел на место. Когда его волновали он или Лисандер? Хотя Алейну волновали. На ней очень много их проблем. — Вас не видно уже два дня. Волнуетесь из-за Алейны? — Скорее задумываюсь. Твой старший брат? — Уже несколько дней в Замке. Джейн не упоминала? Реджинальд покачал головой. В комнате повисло молчание, перебиваемое лишь неловким покашливанием Филлиана. — И как она думает провозгласить о своём возвращении? — поинтересовался бывший король. — Не знаю. Сестра и до заключения не делилась своими планами. Она никогда не отчитывалась. Если считала нужным, то могла рассказать что-то личное, секретное, но это никогда не было чем-то важным. — А что ты вообще можешь знать, просиживая свои штаны в этом чертовом кабинете? — прорычал Реджинальд. — Ты Король! Ты голова целого государства! А если сам будешь без неё, то вряд-ли сможешь быть полноценным правителем. А он хотел? — Я как-то держусь сорок лет. — С моей помощью мальчишка! С моей помощью! — рука мужчины сжалась в кулак. — Ты Ховард! Ты один из сильнейших, а ведешь себя, как позорный мальчишка! Да твой сын и то мужественнее! А тебе всё весело и смешно! Ты хоть знаешь, что творится на улицах Нового Зема?! Хоть раз проверял главные города страны? Филлиан резко встал. Его ноздри раздулись, челюсти сжались, а на глаза упали черные пряди. В руках крепко, до побеления кончиков пальцев, был сжат недопитый напиток. — Никогда, — прошипел он сквозь зубы. — Никогда я не хотел быть правителем этой страны, мне это к чертям собачьим не сдалось! — Реджинальд и бровью не пошевелил. — Плевать я хотел на её дальнейшую судьбу, и на то, что министры в открытую крадут деньги из казны, и мне подавно не сдалось то, что жители Нового Зема делают! Открывают публичные дома, продают наркотики, да хоть устроили массовую бойню! — теперь же Реджинальд поджал губы. Он долгие годы строил империю, которую считал своим главным детищем, а слова Филлиана будто разрезали его гордость на кусочки. — Твои старшие дети достойны трона гораздо больше! Отдал бы им или продолжил править сам! — Филлиан же имел вид сумасшедшего. Впервые за столько лет он открыл рот и высказал все недовольства отцу, — Единственное, что для меня имеет какое-то значение в моей жизни лишь мои дети, на остальное мне абсолютно всё равно! Пле-вать! Реджинальд поднял брови и покивал головой, будто соглашаясь со своими мыслями. Встал и, скользнув по Филлиану пустым взглядом, вышел. Реджинальд Ховард не терпел слабости, слёз и открытости. Слабость и слёзы могут показать твои больные точки, а открытость может помочь другим содрать с тебя кожу и оставить лишь голые кровоточащие раны. Старший Ховард позволил себе такую роскошь. Рассказал себя Мари. Своей черноволосой, зеленоглазой, хитрой и прекрасной жене. Может, бывший король её любил. Может, слишком сильно привязался. Но в ночь, когда родился Лисандер они с Мари определенно стали ближе, лучше. В день когда он запер Алейну она содрала с него кожу.***
Линетт сидела на кресле у входа в покои Алейны и, поджимая губы и теребя пальцы, ждала, когда её тетя, которая расчёсывала свои волосы, задаст ей еще какой-нибудь вопрос. Быть не может! Тётя! Линетт очень хотела получить какие-нибудь советы от близкой ей женщины, особенно от Алейны Ховард. Мама девочки умерла, когда рожала близнецов, и разве могли гувернантки и служанки дать ей советы? А Алейна Ховард! Все, у кого Линетт спрашивала о тёте, будь то отец, дядя или даже историки, говорили, что она прекрасна, умна и хитра. Линетт крепко вбила себе в голову, что хочет, чтобы её запомнили такой же. Однако дедушка всегда про неё молчал. Дядя объяснял это тем, что Алейна была его дочерью и время не могло залечить его раны. Но Линетт до сих пор не может поверить, что она сейчас перед ней. До ужаса худая, расчёсывает свои русые волосы, смотрит на неё с зеркала лукавым взглядом, и без какой-либо скованности сидит в ночной сорочке на бретельках и со сползшим до локтя явно тёплым халатом. На руке, хоть и выцветшее, но различается сердце. Линетт точно знает, что наподобие, таким же методом нанесения краски, татуировки есть у дяди Лиса и у отца. Именно этот нательный рисунок заставил Линетт убедится, что это Алейна Ховард. И если младшая Ховард будет совсем честной, то ей приятно, что тётя не скрывала от неё татуировку, которая по словам отца и дяди приносит слишком много воспоминаний и уж явно не приятных. — Ты очень красивая девочка, — неожиданно сказал женский голос. Линетт стушевалась и улыбнулась. — Не думала, что у Филлиана такие хорошие гены. Хотя скорее всего ты унаследовала их у меня или Лисандера. Запомни одно, — она с широкой улыбкой повернулась к ней. — Ховарды тёмными не бывают. Линетт тихо хихикнула, сразу понимая на что намекает ее тётя, с наслаждением подумав, что Джейн тоже темноволосая. — Совсем забыла спросить. А кто ты из зова? — Алейна вопросительно сузила глаза, вращая в руках сиреневую расчёску. — Управляю погодой. Молнии, дожди, если наизнос, то даже бури. — словно выученный стишок рассказала Линетт. — Ты сильная. Какой же непринужденный разговор они ведут. — Я хочу быть как вы, — вырвалось у неё. Алейна хмыкнула и отвернулась обратно к зеркалу: — Не поведаешь мне почему? —Вами гордится дедушка. Это о многом говорит. Только вот где до этого была её тётя? Однако Линетт понимает, что сейчас это спрашивать очень некрасиво, но куда мог дедушка отпустить свою «любимицу» на целый век! — Надо бояться людей, которыми гордится Реджинальд Ховард. Девушка накинула серый халат на плечи, поднялась и, плотно запахнув ткань, крепко перевязала его поясом. Она медленно подошла к Линетт, остановившись в метре от неё: — Люди, которыми гордится Реджинальд Ховард, ужасны и жестоки. Это безжалостные убийцы и завоеватели. Возможно, он гордился немногими, но те, кем гордился, оставили после себя значительный след. Не стоит быть похожей на меня Линетт. Будь сама собой. У меня не получилось, но ты портить свою жизнь не обязана. Алейна прошла мимо неё и захлопнула дверь в ванную. Линетт встала. Её щёки закололо, а ноги занемели. Оставили после себя значительный след... Линетт нахмурилась Не стоит быть похожей на меня. Она отряхнулась от странных мыслей и широким, явно не девичьим, шагом вышла из комнаты. С кем она может обсудить слова тёти? Или вообще не должна? Алейна с легкой улыбкой взглянула на себя в зеркале. Лицо хоть и осунувшееся, но макияж явно улучшает его. Немаленькие губы, осторожно подведенные розоватой краской, тонкие чёрные стрелки, подведенные умелой рукой служанки и устрашающей сурьмой и совсем не видные круги под глазами. Сердце, если таковое имелось у сердцебитки, сделало кульбит. Ещё месяц-два и она почти полностью восстановиться! А если нет? Ну, конечно, да, она ведь зова! Девушка аккуратно прокрутила смеситель крана. В раковину неровным потоком и сопровождающим шипящим и булькающим звуком забила вода. Алейна взяла неровный кусок мыла с лепестками красных роз. Она мыла руки, всё приподнимая ткань рукава выше, выше-выше… Мыло все жёстче трёт руку, пальцы, которые его держали сильно побелели, а кожа становилась красной не от роз, а от сильного трения. По руке скользило не только основание из масел и щелочей, а ногти, раздирающие нежную кожу. Ховард во внезапном страхе откинула уже обмылок. Руку защипало от многочисленных царапин и не щадящей на них пене. Алейна только сейчас поняла свою помешанность в этой ванне, обложенной серо-голубой плиткой. Она хотела содрать кожу, чтобы вымыть грязь той тюрьмы. Кипятком смыть жир с волос. Стальными кусачками сорвать ногтевую пластину, так долго скрывавшуюся под железными наручниками. Смыть позор и несчастье, которые забирали её в свои тиски. Она провела пальцами по волосам, закрутив их в тугой хвост и оттянув назад, чтобы немного отрезвиться. Волосы перестали выпадать. Отлично. Спасибо кому-то там, что она зова. Девушка оперлась локтями о края раковины. Переплела пальцы рук и поставила на них подборок, оказавшись ближе к начищенному до идеала зеркалу: — Ты станешь такой же красивой, — бархатный голос сладким ручьем лился с её губ. От теплого воздуха поверхность зеркала немного запотела. — В этот раз станешь умнее, сильнее и хитрее. А корсар тебе поможет. Хах. Он же считает тебя тупицей, которая ему беспрекословно верит, значит и ты воспользуешься его актерским мастерством и излишней самоуверенностью, — она выпрямилась, опустила ткань рукава обратно вниз, поправила выпрямленные волосы и широко улыбнулась себе. — Только не забудь послушать предложение Лисандера, «любимица» Ховард.