Все время мира

— Остроухий, как там тебя... прошу прощения, ваша честь. Писцы, раззявы бестолковые, не тот протокол сунули. Истец, назовите достопочтенному суду ваше имя. — Фенрис. Фенрис Велоти. — Раса и место рождения? — Элвен. С острова Сегерон. — Данный остров, если мне не изменяет память, является протекторатом Тевинтерской империи? — Мы... мы полагаем себя принудительно и незаконно оккупированным анклавом. — Гм. Допустим. В настоящий момент вы... — Гражданин вольного города Киркволла. — Заверенная копия акта о даровании гражданства представлена и признана доподлинной. Род занятий? — Вольнонаемный служащий городской Стражи. Исполнение конфиденциальных поручений торговых домов и частных лиц. Контракты на охрану и сопровождение. Истребление тварей Тьмы в качестве моего личного вклада в борьбу с Мором. — Э-э, весьма похвально. Вероисповедание? — Непричащенный андрастианец. — Но вы же эльф! — Шартан тоже был элвен. Разве это помешало тевинтерцам сделать из него мученика во имя Пророчицы? — Воистину. Вопрос снимается. Ваша честь, разрешите приступить к краткому изложению по существу дела? — Повремените. Истец, будучи уроженцем иной страны и иной культуры, в достаточной ли степени вы владеете местным наречием, чтобы без затруднений понимать сказанное? — Да. — Разъясните суду смысл термина «конфиденциальность». Умник выискался, посмотрите на него. Нахватался у дружков громких словечек и бессмысленно повторяет затверженное, словно ученый скворец. Богатый жизненный опыт мирового судьи Ваниарда подсказывал, что шуму в нынешнем деле не оберешься. Где ж такое видано — эльф не виновато жмется на скамье подсудимых, а имеет наглость что-то требовать от людей! Времена меняются, но не всегда к лучшему. У позабывшего свое место элвен сыскались серьезные покровители. Его защитником выступал Фрегонд, один из лучших скакунов в адвокатской конюшне мэтра Ольвина. Кто-то тряхнул мошной, оплатив услуги адвоката, либо эльф оказал немаловажную услугу лично Ольвину. Летом шептались, якобы взбалмошный сынок мэтра совсем отбился от рук, но затем в одночасье порвал с дурной компанией. Всей душой обратившись к учебе, служению Андрасте и почитанию родителей. Возможно, остроухий причастен к этим событиям? Из Цитадели наместника вежливо намекнули: случаю необходимо уделить самое пристальное внимание, никоим образом не мешкая с решением. Кипы папок с относящимися к делу сведениями доставляли гонцы с гербами дворфского дома Тетрас. После их визитов в карманах служащих суда неизменно звякали щедрые пожертвования. В зале среди чистой публики с удобствами расположилась монна Амелл-Хоук, торившая новый путь в высший свет Киркволла после долгих лет прозябания в провинции. Вместе с любезной матушкой притащился ее улыбчивый громила-сынок, покоритель Глубинных Троп, и его неизменный деловой компаньон, новый дешир дома Тетрасов. К теплой дружеской компании вскоре подсел мессир Ваэль. Старкхэвенский принц-без-трона, прозванный горожанами правой рукой Владычицы Эльтины. Стало быть, глаза и уши Матери-Церкви в кои веки широко раскрыты и внемлют происходящему. — Секретность. По обоюдному соглашению с заказчиком исполнитель не имеет права разглашать подробности и обстоятельства доверенных ему поручений без разрешения со стороны заказчика. — Надеюсь, исполняемые вами поручения находились в границах закона? — Да. — Откуда такая уверенность? — Из кодекса постановлений города Киркволла от 7:60 Века Стали. — Неужели вы, элвен, поняли содержание всех без исключения статей? — В случае затруднений я обращался за разъяснениями к капитану Валлен. — Ах да, вы же на досуге сотрудничаете со Стражей. Что ж, суд готов выслушать. Начинайте. — Сегодня, двадцать второго умбралиса, мессир Фенрис Велоти предъявляет городу Киркволлу требование предоставить вышеупомянутому право на полноценное владение имущественной собственностью. Спорное домовладение обозначено на общегородском плане Киркволла как участок за нумером 128. Представляет собой трехэтажное строение площадью около триенса, также поименованное как «Особняк Гоферра». Построен в Священном Веке, расположен в северо-западном углу Знаменной площади Верхнего города. Оценен торговцами недвижимостью в две тысячи пятьсот восемьдесят шесть золотых гульдеров, лист осмотра и оценки прилагается. С первоначальным шоком судья Ваниард справился месяца два тому назад, когда на его столе появилось должным образом составленное прошение. Не веря глазам своим и оторопев от подобной наглости, судья трижды перечел сопроводительную записку и кликнул Эрскина. Судейский секретарь Эрскин, многоопытная канцелярская крыса, предстал. Охотно поведав новости касательно растущего влияния семейства Амелл-Хоук и их окружения. — Проходимцы они там, жулики и отступники через одного, — желчно высказался Эрскин. — Но чем судьба не шутит. Сегодня эта голытьба подзаборная жрет казенную баланду и протирает штаны на нарах, а завтра срубает башку Архидемону и напяливает корону. Эльфы, опять же. Остроухие распоясались, вовсю требуют прав, свобод и уважения. С негласного поощрения ее святейшества Джустинии и после гибели долийской Героини Ферелдена к их дерзким воплям все чаще начинают прислушиваться. Ссориться с Церковью — сами знаете, ваша честь, порой оно того... чревато. Скептически похмыкав и вообразив далеко идущие последствия, судья допустил скандалезное дело к рассмотрению. Колесики и зубчики судопроизводства неспешно закрутились, и вот уже Эрскин перечисляет эльфячьи замыслы: — ...с дальнейшим преобразованием здания под нужды общественной лечебницы и приюта для неимущих несовершеннолетних. Для чего предполагается создание попечительского совета из числа уважаемых граждан под осеняющей дланью святой нашей матери Церкви. В зале, изумленно стихшем на время зачитывания, приглушенно загомонили. Многолюдье нынешнего процесса, по мнению судьи, было вызвано не столько извечной тягой обывателей к сутяжничеству и дармовым зрелищам, как волной обильно прокатившихся слухов. К распространению которых говорливый коротышка из «Висельника» и его маленькая армия осведомителей не имели ровным счетом ну никакого отношения. С отведенного для простецов и нелюдей балкона кто-то свистнул, отчетливо выкрикнув: «Совсем страх потерял, тварь остроухая? Болтаться тебе в петле!». Шептавшиеся промеж собой Хоук, Тетрас и Ваэль слаженно развернулись. Зашарили глазами, выискивая крикуна. Толкавшаяся локтями наверху пестро-серая толпа качнулась, спазматически дрогнув. Кого-то спешно поволокли к выходу. В стоячем положении, но вроде как слегка обеспамятевши. — Истец желает что-либо добавить к сказанному? — Нет. — Ваша честь, суд дозволяет перейти к прениям? — Суд не возражает. — Следуя установленному регламенту, слово предоставляется представителю истца, мэтру Фрегонду, сотруднику адвокатской конторы «Ольвин и Компания». — Ваша честь, достопочтенный суд. Дамы и господа. Уважаемые жители Киркволла. Сойдясь под сводами сего древнейшего здания, мы получили возможность вписать новую строку в исторические анналы нашего города... Мэтр Фрегонд с его бойким и гладким слогом слыл любимцем благородной публики. Многие таскались в присутствие специально ради его выступлений. Порой Ваниард был вынужден окриком прерывать увлекшегося болтуна. Напоминая о подопечном и требуя прекратить впустую блистать красноречием пред восхищенными дамами. Да, порой даже самый строгий суд скатывается в ту еще комедию погорелого орлейского театра, а не опору правосудия, однако ж надобно знать меру! Если верить разглагольствованиям адвоката, Киркволлу нешуточно повезло — здесь объявился второй Гараэл, не иначе. Перед началом слушаний судья задал всеведающему Эрскину пару вопросов касательно эльфа-выскочки. Получив исчерпывающие ответы, хмыкнул. Беглая живая собственность одиозного магистра из Тевинтера. Что ж, многое объясняет. Неудивительно, что беглец легко и непринужденно спелся с шайкой авантюристов под началом Гаррета Хоука. Ваниард глянул на истца, занявшего скамью за деревянным ограждением. Его честь не жаловал скопом все племя элвен, и не видел причин делать исключение для этого. Лживые бездельники, вечно сетующие на горькую долю, вместо того, чтобы честно трудиться. Вороватые нытики. Как прихватят за руку на горячем, немедля заходятся жалобным скулежом и обливаются слезами. Ах, оклеветали невинных, в миг преступления их даже рядом не стояло! Если они и сотворили что незаконное, так только под бременем невыносимой нужды, бедности и не в силах противостоять угрозам коварных шемлен! За годы судья обучился искусству прозревать суть намерений истцов и обвиняемых, следуя безошибочным подсказкам языка тела. Люди, эльфы, дворфы — все они, стоя под испытующим взором судьи, рано или поздно выдавали себя и свою ложь. Ежились, нервно скребли в затылке, переступали с ноги на ногу. Хмурились, бледнели и краснели. Лезли за носовыми платками, сплетали трясущиеся пальцы. Суетливо елозили взглядом по скрещению потолочных балок. Словно надеясь узреть там начертанную в воздухе огненными буквами подсказку или верный ответ. Отвечая на расспросы клерка, элвен по имени Фенрис замер долговязой тенью. Заметно горбясь, не поднимая головы и глядя строго перед собой. Голос у него был низкий и глуховатый, но четкий, фразы он выговаривал без запинок и раздражающей каши во рту. Уступив место адвокату и присев, эльф оцепенел в полной неподвижности. Сложил руки на коленях, спрятал лицо за белесыми прядями. Даже кончики ушей не дергались. Хозяева в Империи его так выдрессировали, что ли? Ну и как прикажете работать со столь неподатливым материалом? Ничего, и не таких упрямцев раскалывали. Ознакомив почтенное собрание с героической личностью истца, Фрегонд приступил к загадке нынешнего собственника особняка Гоферра на Знаменной площади. Судья вслушался, ибо в экстракте дела столь любопытные подробности не всплывали. Надо отдать им должное, истец и его приятели потратили немало сил и средств. Дотошно проследив сквозь года по архивам Цитадели и налоговой управы запутанную цепочку сменяющихся владельцев, арендаторов, управляющих и доверенных лиц. Добравшись наконец до конкретных имен, каковые Фрегонд огласил под взволнованный шум зала: — Начиная с 8:40 Благословенного Века особняк выкуплен у предыдущего разорившегося собственника тевинтерским высокородным семейством Эримонд. Прошу учесть, за все время владения ни один из представителей указанной семьи официально Киркволл не посещал и состоянием покупки не обеспокоился. 9:15 Века Дракона в нотариальной палате зарегестрирована выданная от имени главы фамилии генеральная доверенность. На право управления особняком, сдаче оного целиком либо частично в аренду, взимания платы за проживание и внесения в городскую казну надлежащих налогов. В качестве управляющего указан мессир Микайлен де Северейль, дворянин орлейского подданства, проживающий в Киркволле. Каковой вызывается в качестве ответчика! Судья кивнул. Пристав распахнул дверцу во внутренние коридоры присутствия, сипло выкрикивая: «Северейль или кто-нибудь от его имени прибыл? На месте? Пожалте в зал!» Вошли двое. Первым вышагивал средних лет крупный представительный мужчина в богатом золотисто-голубом одеянии, вычурно расшитом шкурками фенека. За ним торопливо семенил лысоватый невзрачный писец не то стряпчий с бюваром под мышкой, на ходу пытаясь нашептывать господину прямо в ухо. Де Северейль небрежно отмахивался. Заняв место за конторкой на возвышении, орлеец с явным раздражением отбарабанил ответы на положенные расспросы секретаря об имени и сословии. Решительно рубанул воздух широкой ладонью. — Господин судья, чего бы там не плел остроухий, сразу заявляю — всякое его слово есть подлая ложь и отборная брехня! Я отказываюсь понимать... — стряпчий аж подскочил на месте, выразительно гримасничая. Мессир Микайлен смекнул не перегибать палку: — Ваша честь, позвольте высказать искреннее недоумение. Отчего на меня возложили столь унизительную и порочащую достоинство роль ответчика? Мы готовы прямо сейчас предъявить уважаемому суду встречный иск о незаконном вторжении в чужую собственность... и о строжайшем наказании за таковое! — В надлежащем порядке суд рассмотрит и ваши претензии, — отозвался судья. — Пока же мы ожидаем разъяснений касательно вопросов истца и его представителя. — Спрашивайте. Мне скрывать нечего. — Вас не затруднит приоткрыть завесу тайны над тем, где и как волею обстоятельств пересеклись дороги благородного шевалье — ах, вы не шевалье? Сколь многое утратила в вашем лице доблестная орлейская армия! — и подданного Тевинтера? — осведомился Фрегонд. — В Монфорте, — после некоторого колебания заявил де Северейль. — Ездил туда... по кой-каким семейным делам. На обеде у общих знакомых столкнулся с мессиром Эримондом. То да се, слово за слово. Зашла речь про дорожные сборы, да сколько лиг по Имперскому тракту приходится отмахать от южной границы Империи до Киркволла. Он сказал, мол, еще его дед задешево купил хороший дом в провинции. Но семье из Вирантиума в глуши жить несподручно. Дохода с особняка почти никакого, а денег на содержание уходит прорва. Последний управляющий оказался редкостной бестолочью, в арендаторы брал сплошных ворюг. Верите, ваша честь, доходило до того, что мерзавцы откручивали хрустальные ручки от старинных шифоньеров! Антикварам из-под полы распродавали, якобы редкости из дворфских могильников в Западном пределе! Нельзя ж мириться с подобным небрежением и разорением, вот я и... — Предложил новому знакомому свои услуги, — елейным голосом подсказал адвокат. — Ну как бы... да. Почему бы и нет? — Вы взвалили тяжкое бремя контроля за чужим имуществом на свои плечи совершенно безвозмездно? — Безвозмездно разве что нищеброды у порога кучку дерьма навалят, — буркнул мессир Микайлен. — Сговорились на пяти процентах от арендной платы. Составили договор, шлепнули печати, заверили у нотариуса, все честь по чести, как положено! — Не припоминаете, по каким важным делам вы отправились в такую даль, как Монфорт, и в чьем гостеприимном доме свели полезное знакомство с господином Эримондом? — Э-э, ну... давненько это было. Подзабылось уже со временем. — Точно, увлекательная поездка состоялась больше пятнадцати лет тому, — согласился Фрегонд, деловито пошуршав бумагами. — С той поры ваша милость безупречно исполняла должность доверенного управляющего? Согласно заключенному договору и представленной доверенности вам надлежало подыскивать достойных жильцов, обеспечивать своевременный уход за зданием и поддержание его в пристойном состоянии, собирать арендную плату и осуществлять надзор за происходящим в особняке Гоферра. — Само собой, как же иначе! Я не какой-то проходимец, чтобы уклоняться от взятых обязательств! — Прошу вашу честь обратить внимание на заявление ответчика, — немедля вскинулся Фрегонд. — Сделанное совершенно добровольно, без принуждения и в присутствии уважаемого суда. Оставим пока в стороне морально-этический вопрос о поразительной готовности орлейского дворянства сотрудничать ради наживы с представителями тевинтерской знати. То есть с прямыми потомками и духовными наследниками еретиков, которые в своей непомерной гордыне осквернили Златой Град, отрешив мир от благодати Создателя. Зададимся более простыми и банальными вопросами. Как вышло, что при столь бдительном управляющем один-единственный элвен почти год фактически невозбранно распоряжался особняком? Куда подевались остальные жильцы? Почему мессир де Северейль не потрудился немедля оповестить городскую Стражу? Кто-то из чистой публики хлопнул в ладоши. В дальнем конце зала одобрительно свистнули и затопали ногами. — И Андрасте тоже тевинтерцы сожгли! — пронзительно завопили с левого края балкона. — Продажная ты шкура! — отозвались с правого. — Чтоб твои пять гребаных процентов тебе поперек глотки встали! — А-а, эм-м, — де Северейль побагровел и бросил раздраженный взгляд на стряпчего. Тот яростно зашептал, энергично помавая руками. — Как бы так выразиться... — Отвечайте на вопросы, — потребовал судья. — Н-ну, в последние годы Гоферра сдавалась из рук вон плохо, — нехотя выдавил ответчик. — Об эти поры как раз грянул Пятый Мор. Город был наводнен обнищавшими и заразными беженцами. Благородные люди с достатком предпочли временно отъехать в более безопасные края. Опасаясь за жизнь своих родных, я последовал их примеру, перебравшись в Маркхэм. — То есть вы покинули Киркволл? — Н-ну, как бы да. — Оставив доверенный вам особняк пустовать? — Так все едино съемщиков не было, так что мы просто опечатали двери и окна. Вернулись и обнаружили, что остроухий самым подлым и низким образом проник в здание. Обустроив там настоящее бандитское логово! Элвен рывком поднял голову. Фрегонд жестом велел ему хранить молчание, вопросив: — Мессир де Северейль, вы могли бы назвать приблизительные даты вашего отсутствия в городе? — Да почти весь Моровой год... — Вас здесь не было, — подчеркнуто громко провозгласил адвокат. — Вы уехали, не отдав никаких распоряжений касательно особняка? Не приставив даже пары-тройки охранников или постоянного сторожа? — Так Верхний город же! Церковь по соседству, рыцари-храмовники и стражники постоянно туда-сюда шастают. Я решил, они присмотрят, если что... А они, выходит, злостно пренебрегали своим долгом! — Отнюдь, — качнул указующим перстом Фрегонд. — Как раз они присматривали, причем весьма бдительно. Прошу суд пригласить в качестве свидетеля со стороны истца капитана городской Стражи, монну Авелин Валлен. Участие леди-капитана, по мнению Ваниарда, не всегда шло на пользу слушаниям. Да, Авелин была дотошна, прямолинейна и наблюдательна. И всегда, точно фигу в кармане, держала наготове весьма убедительные подтверждения своим выводам. Частенько выставляя судейских чиновников не в самом выгодном свете. Монне Авелин ничто не мешало поцапаться с обвиняемым или истцом, осмеять свидетеля или защитника. Ей симпатизировала публика, чинно сидевшая в зале и заполонившая балкон для черни. Будь у капитана стражи чуть больше амбиций и циничности, с поддержкой общества она могла бы далеко пойти. Однако монна Валлен всей душой радела за соблюдение не буквы, но духа закона, приобретя немало недоброжелателей. Сместив капитана Дживена (чрезмерно увлекшегося братанием с городскими шайками и вымогательством взяток с арестованных), Авелин упорно билась над тем, чтобы превратить городскую стражу в нечто более достойное, нежели завербованный где попало сброд. Дела шли с переменным успехом, но стражники под ее командованием день ото дня завоевывали уважение горожан. Командир Стражи явилась на заседание не в привычных доспехах, но в элегантном дублете и неизменном алом нашейном платке. Высокая, рыжеволосая, с толстенной папкой в руке, она энергично шагала через зал, успевая кивать знакомым. Махнула Фрегонду, вполголоса бросила что-то ободряющее эльфу. Представилась и вытянулась по стойке смирно. — Капитан Валлен, — обратился к ней адвокат, — вас не затруднит поведать суду о содержании рапортов, относящихся к особняку Гоферра, и полученных городской стражей... скажем, в течение пяти минувших лет? — Конечно, — Авелин привычным жестом распахнула папку. — Впервые обеспокоенные соседи вызвали патруль к особняку в утешнике 9:28 года Дракона. В это время должность капитана исправлял мессир Эвальд. К нашему величайшему сожалению, он трагически покинул этот мир, до конца исполнив свой долг перед городом и законом. В особняке Эвальд и стражники застали четыре семейства из Орлея и Неварры. Дворяне и негоцианты, арендовавшие жилье на основании договоров, заключенных с мессиром де Северейлем. Также присутствовала группа лиц из Тевинтера, назвавшихся коллегами и родственниками Ливиуса Эримонда. Они временно проживали там согласно частной договоренности с владельцем Гоферры. Документов, подтверждавших таковую договоренность, у них не сыскалось, в таможенной управе они не отметились. Неопределенность статуса отношений Вольной Марки и Тевинтера привела к тому, что капитан Эвальд был вынужден ограничиться наложением штрафа за незаконное пребывание в городе и устным предостережением. Штраф, кстати, так никогда и не был оплачен. — Повторите дату составления первого протокола, — потребовал Фрегонд. — Утешник 9:28. — Это ведь задолго до слухов о явлении Архидемона и массовом выходе на поверхность порождений Тьмы? — Если считать датой начала Мора поражение ферелденских войск при Остагаре, то да. — Имеются ли в распоряжении Стражи другие записи касательно спорного домовладения? — Да, — кивнула Авелин. — В последующие годы жалобы на обитателей Гоферры поступали с удивительной регулярностью. Капитан Эвальд отправлял патрули для разбирательства, по возможности ходил выяснять подробности лично. Стража постоянно сталкивалась с личностями, имевшими весьма сомнительные основания для пребывания в особняке. Никто из них не мог предъявить договоров об аренде. Они ссылались то на родственные связи, то на устные распоряжения мессира де Северейля. Рапорты о посещении городской гвардией особняка во время краткого, но пагубного командования Дживена отсутствуют. Я опросила нескольких стражников, служивших в то время. По их словам, требования о защите и безопасности никогда не прекращались. Порой они исходили от особ столь знатного происхождения, что капитан Дживен поневоле был вынужден принять меры. Стража приходила в особняк, частенько заставая там имперских подданных и некоторое количество городских эльфов. Якобы нанятых в услужение или готовых отправиться на заработки в Орлей, Антиву или другие города Вольной Марки. По мнению говоривших со мной стражников, все это было ложью чистейшей воды. Элвен находились там против своей воли. После переговоров с капитаном Дживеном и вручении неопределенных денежных сумм стражники покидали Гоферру. Ни во что не вмешиваясь и ничего не записывая. — Когда вы сменили Дживена на посту капитана Стражи, ситуация изменилась? — Она начала меняться еще в бытность мою рядовой стражницей. Несколько раз осведомители указывали на особняк, как на постоянное место встреч контрабандистов и торговцев живым товаром. Мы проводили облавы, всякий раз убеждаясь, что конфиденты говорят чистую правду. Разумеется, мы допрашивали задержанных и... — она замолчала, выжидающе глядя на адвоката. — Что же говорили арестованные? — подхватил упущенную нить Фрегонд. — Довольно нелепые вещи. Якобы мессир де Северейль охотно предоставляет пустующий особняк для любых темных дел — хоть для хранения контрабандных грузов, хоть для содержания похищенных эльфов, предназначенных для перевоза в Тевинтер. Вопрос определяется лишь мздой, которую необходимо внести ему или его доверенному лицу. — Клевета! — взвился ответчик. — Абсурд и... и совершенный вымысел! — Вот и я так считаю, — неожиданно согласилась капитан стражи. — Вернее, считала. — В силу каких обстоятельств вы изменили свое мнение, монна Валлен? — Когда присутствующий здесь истец обратился ко мне и моим друзьям с просьбой о помощи. Авелин и эльф обменялись быстрым взглядом. Эльф едва заметно кивнул. — В чем конкретно заключалась просьба истца? — Сопроводить его в определенный дом, если точнее — в Гоферру. — С какой целью? — Он имел основания полагать, там укрылись его преследователи. — Вы согласились? — Да. — И что произошло? — В основных чертах — призванные из-за Завесы демоны, парочка одержимых магов, запертые в подвале элвен и несколько задержанных имперцев, позже давших признательные показания, — с готовностью перечислила Авелин. — Можете предоставить эти показания суду? Почти не глядя, капитан выдернула несколько сшитых воедино листов: — Господин судья желает ознакомиться с отчетами лично или мне изложить вкратце? — Излагайте, — широким жестом предложил Ваниард. Процесс вильнул в несколько непредсказуемую сторону, но судья твердо знал: в любой миг он сможет вернуть себе контроль над происходящим. Что касается де Северейля, всякий из живущих сам копает себе могилу. Если орлеец вовремя не обеспокоился этим простым соображением, помоги ему Создатель. На площади перед зданием суда накрапывал мелкий дождик. Холодные капли стекали за шиворот доспехов стражницы Бреннан. Бреннан было холодно, скучновато и очень хотелось сожрать большую плошку горячих потрохов. Но уговор есть уговор. Накануне мастер Тетрас намекнул ей: хорошо бы уделить каплю бдительного внимания площади у здания городского суда. Так сказать, во избежание. Ибо возможны инциденты. Или прецеденты, Бреннан вечно их путала. Как заведено меж понимающими людьми, дворф подкрепил намек увесистым мешочком, невзначай прыгнувшим из рук в руки. Глянув расписание патрулей, Бреннан резвым кабанчиком метнулась по казармам. Перемолвиться добрым словом с братьями по оружию. И вот они с Роско почти полдня честно утюжат площадь подле строгого судейского портала. Нарезая очередной круг мимо бронзовых птиц и обвисшего грязной тряпкой стяга с городским гербом. Слегка недоумевая — ради чего они здесь торчат? К началу очередных слушаний в присутствие внезапно повалил народ. Мелькнули знакомые лица, среди них монна Амелл и мастер Тетрас собственной персоной. Перемешавшись, толпа из высшего и низшего сословий шустренько втянулась в двустворчатые двери. Роско поскреб затылок, отчего шлем съехал ему на нос: — Чего это они слетелись, точно мухи на дерьмо? — Понятия не имею, — честно признала Бреннан. — Сбегай да выясни. Роско погромыхал на поиск очевидцев. Зная нрав напарника, Бреннан не сомневалась, его добычей вскоре станет какая-нибудь дамочка. Помощница стряпчего или адвоката, а то и судейская секретарша. Пока Роско любезничал, Бреннан мокла под выступом карниза, тщетно убеждая себя быть стойкой. Опасливо косясь по сторонам, на площади нарисовалась стайка юнцов из эльфинажа. Покрутившись там и сям, молодняк цепочкой расселся повдоль основания старой обветшавшей колоннады. К ним присоединились издалека узнаваемый Хоук-младший и его долийская подружка. Бодро печатая шаг, из здания вышел Роско. Хвала Андрасте, он разжился в присутствии парой кружек горячего чая и кульком с почти свежим печеньем. — Охренеть, Фенрис вляпался, — известил он напарницу. — В смысле, Фенрис? — не поняла Бреннан. — Наш мрачный эльф «Я опять ненароком зашиб с десяток работорговцев»? У которого хватило наглости заставить нас на тренировке ползать наперегонки в темноте по подвалу? Какого демона ему вздумалось теребить правосудие за яйки? — Отжимает старый особняк. Мы там еще схрон с контрабандой штурмом брали. Бреннан хлебнула чаю с привкусом дождя: — Эту развалюху, в которой он самовольно поселился? — Да ладно тебе, Бренн. Роскошный дом. Если напрячь кошелек, заткнуть паклей дыры в стенах и переложить крышу, даже жить можно, — хихикнул Роско. — Я между делом согрел уши под дверями. Адвокат щебечет соловьем, якобы они хотят переделать дом в приют для элвен. — Стало быть, эта орава приперлась его поддержать, — Бреннан махнула кружкой в сторону остроухой компании. — А мастер Тетрас озаботился, чтоб мелюзгу ненароком не пришибли и не обидели. — Так с ними Карвер, — здраво указал Роско. — Хрен эту орясину ферелденскую обидишь. — Со стражей выйдет надежнее. Типа, закон всегда начеку и не делает разницы в расах. Лишь бы эльфятам не взбрело в башку швыряться камнями. Или орать, мол, вздернем судейских повыше, чтоб лучше слышали глас народа. Со стороны Косой лестницы, ведущей в кварталы Нижнего города, к зданию суда торопливо устремились две фигуры. Поравнявшись со стражниками, более низкорослая откинула капюшон плаща и превратилась в радостно осклабившуюся Изабеллу. — Здорово, Бреннан, привет, Роско, — пропыхтела Ривейни. Стражница поджала губы, ее рука сама собой двинулась к мечу. Бывшая пиратка притягивала к себе неприятности, как водоворот — сбившиеся с курса корабли. — Не в курсе, Фенрис уже цапается с судейскими? — Трупы из окон пока не выбрасывали, — доложил Роско, с интересом косясь на глубокий вырез корсажа Изабеллы. — Оу. Значит, мы вовремя, — Ривейни потянула спутника за собой. Бреннан жутко захотелось уязвить веселую пиратку, напомнив, как та схлопотала три седмицы общественных работ за драку в «Цветущей Розе». Судья Ваниард будет чертовски рад однажды вновь увидеть ее на скамье подсудимых. Стражница уже открыла рот, но осеклась. Жизнь несправделива. Порой прямо до слез. Пока Бреннан рисковала жизнью во имя закона и порядка на городских улицах, легкомысленные и доступные дамочки народе Изабеллы цепко гребли все самое лучше. Включая парня, смахивавшего на героя увлекательного романа о морских приключениях. Нет, рожденная и выросшая в Герцинии Бреннан хорошо усвоила, что настоящие пираты — те же грабители с большой дороги. Место им — за решеткой или на виселице. Зато приятель Изабеллы выглядел благородным корсаром именно что из книжки. Затрепанного множеством дрожащих рук чтива для юных барышень с богатым и ненасытным воображением. С этой его обтягивающей статную фигуру антиванской курткой с уймой блестящих застежек. Черными вьющимися кудрями, бронзовой кожей и обликом потрепанного разгульной жизнью аристократа. Удивительно яркими серыми глазами в темных ресницах, чей взгляд равнодушно скользнул мимо шмыгнувшей носом стражницы. Его куда больше занимала эльфячья молодежь. Он что-то негромко спросил у Изабеллы, и та улыбнулась, отвечая. Умом Бреннан сознавала, что на поверку красавчик наверняка пройдоха, мошенник и возмутитель спокойствия похлеще Ривейни... но как же нестерпимо ей хотелось в праздничный день прошвырнуться с ним под ручку! Двери в присутствие распахнулись. Человек и дворф выволокли на лестницу в три широкие ступеньки обмякшее, вяло дрыгающееся тело. Установили стоймя. Человек придержал колыхающееся тело за плечо, гном отвесил точного и сильного пинка ногой по заднице. Краткий полет, и жертва шмякнулась мордой в глубокую лужу. Довольная парочка смачно шлепнула друг друга по ладоням. Человек свистнул в два пальца и заорал: — Карвер! Цветочек! Чего сидим, кого ждем? Начинать пора!.. Элвен встрепенулись. Шустро развернули притащенные с собой длинные отрезы ткани, прибитые к палкам и исписанные лозунгами. Полукругом встали под самыми окнами суда — изнутри кто-то осторожно приоткрыл высокую створку — и звонко, но нестройно заголосили. Карвер оглушительно ревел басом, задавая такт. Роско аж перекосило, словно от зубной боли. Краем глаза Бреннан уловила, как Изабелла и ее приятель шмыгнули в здание суда. С досады врезала кулаком по стене. — Бренн, ты чего? — удивился Роско. — Так, не обращай внимания. Новый дружок у Изы... интересный. Верный напарник пожевал губами и ехидно прищурился: — Антиванец небось. Иза до тамошних горячих парней сама не своя. Что, смазливый пират ни разу не глянул в твою сторону? Как я его понимаю. В треклятых доспехах хрен разберешь, дама перед тобой или мужик. Особенно если у тебя уже есть такая сладкая штучка, как Ривейни. — Сволочь ты, Роско, — огрызнулась Бреннан. — Знаешь, я в отпускной день собиралась пойти в «Висельник», поплясать и раздавить пару кружек. Думала тебя зазвать, а теперь расхотелось. — Бренн, Бренн, не горячись. Слыхала, что толкуют про антиванцев? — Роско смекнул, что шутка зашла слишком далеко. Он рискует повздорить с напарницей и остаться без дармовой выпивки. — Мол, они предпочтут свое отражение в зеркале самой распрекрасной девахе. У нахального красотуна морда вот-вот пополам треснет от высокомерия. Верно тебе говорю, через пару дней он бросит Изу и сыщет себе другую. Да не морскую оборванку, а богатенькую фифу из Верхнего города. На кой ляд тебе сдался ветреный хлыщ? — Он так любит заигрывать со смертью, — мелодично прозвенело над головой у Бреннан. — Вот чье внимание он оценит превыше женских улыбок. Стражница дернулась. Ругнулась, напомнив себе, что обязана в любой ситуации сохранять выдержку и бдительность. Огляделась. Остроухая подруга Карвера тишком просквозила на высокий постамент бронзового сокола. Присела там, откровенно подслушивая. Босые, исцарапанные, грязные ступни раскачивались в опасной близости от лица Бреннан. — Зима на носу, Мерриль! Купи наконец себе ботинки! Хоук! На твою девушку глянуть страшно! — Однажды я ходила в сапогах. Неудобно, тесно, натирает ноги и не слышно землю, — пожаловалась долийка. — Я их подарила. Мне не холодно, но спасибо, что заботишься. Кстати, Роско станет тебе гораздо лучшим другом, чем шемлен с севера. Роско обычный, а тот... тот другой. Она пристально глянула в сторону закрывшихся дверей. Встала и, балансируя тонкими руками, легко убежала по мокрому карнизу обратно. Прыгнула к соплеменникам и азартно заголосила вместе со всеми. — Кхм, — кашлянул Роско. — Ни слова, — процедила Бреннан. Тощая лесная ведьмочка своими внезапными откровениями кого хочешь с ума сведет. Карвер воистину герой, раз способен с ней ужиться. — Как скажешь. Вон та компашка больно пристально таращится на наших эльфят. По меньшей мере двое из них настолько рады увидеть живых элвен, аж плащики на заду встопорщились. — Р-разберемся, — стражница деловито встряхнулась всем телом, звякнув натершим плечи и спину доспехом. — Эй, молодые люди! Чего встали, как памятник королю Жюдикаэлю Туповатому? Проходим, не задерживаемся! — Остроухой швали не место в Верхнем городе, — заикнулся прилично одетый паренек. — Законом не возбраняется, — гаркнула Бреннан. — В дневное время жителям эльфинажа разрешены любые перемещения. — Но они... они дерзают выступать против властей, — сунулся вперед другой, с ног до головы обляпанный жесткими орлейскими кружавчиками и с куцей шпажкой на боку. Роско поддернул ремень шлема и пригляделся к плакатам в руках элвен: — Может, я не шибко грамотен, но там намалевано чего-то про торжество правды и надежду на городской суд. Так что никак нет, призывов к мятежу и бунту не отмечено. — Стражница, а тебе с напарником не нужно срочно отлучиться по делам? — еще один решил зайти с козырей, украдкой блеснув золотым урезом новехонького гульдера. — Не-а. Самовольное оставление места патрулирования карается лично капитаном Валлен, а у нее рука тяжелая и язык острый. Не стоит оно того, господа хорошие. Дерут остроухие глотку, ну и пусть надрываются. Хоть денек, да их. Охрипнут и сбегут. — Бреннан? — разбрызгивая сапогами лужи, к стражникам подошел Карвер Хоук. Свысока, как петух на рассыпанное зерно, скосился на разом притихших дворянчиков. Младшему из братцев Хоук явно не терпелось расквасить чью-нибудь кстати подвернувшуюся физиономию. — Помощь нужна? — Они уже уходят, — с нажимом сказала Бреннан. — Верно, мессиры? Вы ж такие деловые да занятые. Хлопот невпроворот — мечи отполировать, девиц в «Розе» за жопы лишний раз ущипнуть. Еще можно пойти в порт и обозвать кунари рогатым демонским отродьем, но не советую — наваляют. Молодые люди недовольно забухтели и с неохотой убрались прочь, напоследок отважно выкрикнув в сторону эльфов какую-то гадость. Остроухие в ответ презрительно засвистели. Роско выудил из кулька последнее печенье и сунул напарнице. Карвер задрал голову к высоким светящимся окнам присутствия: — Как там у них дела? Варрик обещался присылать весточки, но пока никто не прибегал. — Сперва будут долго языками трепать, — вспомнила опыт присутствия на судейских заседаниях Бреннан. — Адвокат выступит, истцу слово дадут, потом обвиняемому, затем потащат к ответу свидетелей той и другой стороны. Коли дельце запутанное, могут до самого вечера проваландаться. Судья Ваниард вообще мужик дотошный. Как-то седмицу всех мурыжил, пока не определился с приговором. — Твою-то мать, — Карвер надрывно зевнул, прикрыв рот. — Ладно, что поделать, раз уж я обещался Мерриль не бросать ее друзьяшек в беде. Мокнем дальше. Я потом сгоняю кого-нибудь из остроухих в лавку купить пожрать. На вашу долю брать? — А как же, — дружным хором откликнулись блюстители. — Да побольше!