Трофей

      Смерть широко и победоносно улыбнулся, потянувшись к бутылке глифта. На первый взгляд могло показаться, что всадник не ожидал другого ответа от парня, но язык тела сполна выдавал восторженное ликование. Глубокие мимические складки на строгом лице подчеркивали горделивую и хищную самоуверенность.       Собравшиеся просидели за столом еще четверть часа, но разговора не складывалось. Война и Голод с недоверием косились на Мальбонте, а тот в свою очередь ловко уходил от ответов на вопросы, надменно пресекая любые попытки завязать диалог.       Люцифер и Вики не вмешивались, но тоже чувствовали себя неуютно, с завистью наблюдая, как Смерть подливает метису дымящийся напиток и окружает его настойчивым вниманием. В глазах мужчины читалось уважение, но для всех присутствующих оставалось тайной, чем юноша сумел его заслужить. Вскоре всадник вновь заговорил, бросив на девушку и демона беглый взгляд.       — Нам предстоит многое обсудить. Люцифер и Вики, оставьте нас.       Война кивнул бессмертным, тусклым голосом повторив требование.       — Сделайте, как он просит.       Голод не спешил высказываться и проводил удаляющуюся фигуру девушки безучастным взглядом. Тонкие бледные пальцы потянулись к футляру, вытягивая сигарету. Томительное ожидание изматывало, каждый чувствовал нарастающее напряжение. Смерть нарушил затянувшуюся тишину, только после того, как завизжали железные петли, и тяжелая дверь закрылась.       — Нынешнее положение вещей вызывает среди бессмертных много недовольства. Они смирились, но вечно так продолжаться не может. Страх скоро сменится отчаянием, и вновь прольется кровь.       Прежде всадников не интересовало благополучие жителей небес. Ангелам и демонам была отведена роль безликих, смиренных слуг. С каждым днём упаднические и оппозиционные настроения усиливались. Потерявшие надежду бессмертные всё чаще отказывались от работы, провоцировали друг друга на открытые конфликты, несколько демонов приняли решение добровольно уйти в небытие. Бесконечные потери и утраты ослабили доверие к новым правителям. Перспективы представлялись весьма туманными, убеждение в том, что терять уже нечего, неотвратимо укреплялось.       Игнорировать массовые волнения было легкомысленно, настал момент кардинальных изменений, которые стали бы основой для построения мирной жизни. Удостоверившись, что брат не планирует говорить дальше, Война ответил.       — Ты никогда не даешь объяснений и действуешь за нашей спиной. Почему мы должны верить?       Смерть громко усмехнулся, соглашаясь со справедливым обвинением. Он уже давно вел свою игру в одиночку, не раскрывая перед братьями планов.       — Если бы вы интересовались чем-то, кроме развлечений со своими питомцами, то заметили проблему. Вы трусливо прячетесь по комнатам, пока я пытаюсь найти решение, которое пошло бы всем нам на пользу.       Теперь в разговор вступил и Голод, с яростью отшвырнув окурок на каменный пол.       — Мы свое отвоевали. И эти “питомцы” наши по праву. Был договор. Говори яснее. Чего ты хочешь?       Старший всадник скривился и заговорил уже тише, с металлическими нотками в голосе.       — Мы представим народу Мальбонте. Он метис и долгие годы имел репутацию “символа равновесия”. Он заверит их в своей лояльности нам и сможет убедить разгневанную толпу, что бояться не стоит. К нему прислушаются и ангелы, и демоны. Когда недовольства утихнут, мы объявим, что те, кто останутся в стенах Цитадели получат привилегии, остальным будет позволено уйти.       Мальбонте видел разумное зерно в высказываниях Смерти. Много дней парень своими глазами наблюдал, что творится в обществе бесправных и потерянных, обреченных на многовековое рабство. Выдержав короткую паузу, он вмешался в диалог.       — Они потребуют гарантий. Мы должны решить их проблемы, им некуда вернуться. Там, где был их дом, нет ничего, кроме выжженной земли. Одних обещаний будет недостаточно.       Всадник жестом руки остановил юношу, перебивая.       — Разумеется, гарантии будут. Проблемы уже решаются… Отряд верных мне ангелов месяц назад отправился на север восстанавливать поселение. Сегодня до меня дошла весть, что работы почти закончены.       Война сохранял невозмутимость, но яркие жёлтые глаза заискрились. Мужчина пока не был готов поддержать брата, но и выступить против не видел никакой причины. Отмалчиваться и оставаться в стороне сейчас было еще хуже.       — Мы могли справиться сами. Политическими интригами ты прикрываешь личные интересы. Я не верю, что ты даешь Мальбонте такую власть ради всеобщего блага. Твои мотивы мне неясны.       Сомнения Войны разделял и Голод, а потому тоже высказался, в несвойственной для себя манере.       — В выгодном нам свете, мы могли бы выставить и Вики. Она родилась человеком, добилась больших высот, к тому же, насколько мне известно, их с Мальбонте связывает некоторая степень родства. Чем не символ равновесия? Люцифер — законный наследник Ада. Они могли быть полезны, но ты приказал им выйти. Почему?       Смерть возражения воспринял равнодушно, к такому исходу разговора он подготовился заранее.       — К политике я не допущу слабых, безвольных и покорных. Никто не пойдет за тем, кто продался кровному врагу. С Мальбонте эти несчастные делили последнюю кружку воды и плечом к плечу трудились под ледяным дождем. Появление Вики и Люцифера вызовет пересуды. Всем известно о твоих пристрастиях, Голод, и о твоих, Война, увлечениях тонкими искусствами. В искренность Мальбонте поверят, всем станет ясно, что причина, по которой он встал на мою сторону, серьезная.       Доводы брата всадники попытались оспорить, но Смерть оборвал их, гневно ударив по столу. Приборы с оглушительным звоном полетели на пол, разлившиеся напитки забрызгали белоснежную скатерть.       — Этот вопрос закрыт. Своих питомцев держите на поводке, развлекайтесь, сколько пожелаете. На прогулку пусть пока выходят только под вашим присмотром. Мне не нужна лишняя суета, пока будут решаться важные вопросы. Если они что-нибудь выкинут, это будет ваша ответственность. Надеюсь, мы услышали друг друга.       На этом совет был окончен, Смерть приподнялся с насиженного места. Не прощаясь с братьями, всадник поспешил прочь, Мальбонте за ним не проследовал. Удаляясь, мужчина одарил парня лукавой улыбкой. От Голода и Войны этот противоречивый жест не ускользнул, но усугублять и без того сложную ситуацию неуместными комментариями никто не решился. Зал опустел, слуги с особой тщательностью очистили столовое серебро, ведь совсем скоро сюда должен был явиться Люцифер, чтобы упражняться в игре на скрипке.