Трофей

      Получив приказ, Вики и Люцифер удалились. В коридоре бессмертные не произнесли ни слова и быстро исчезли из поля зрения друг друга. Общение с каждым днем давалось все тяжелее, любой диалог неизбежно сводился к размышлениям о будущем. Демон увиливал от неудобных вопросов, но девушка никогда не упускала возможности поставить парня в неловкое положение и выпытывала подробности их с Войной отношений. Со своей стороны, Люцифер не скупился на крепкие, ядовитые шутки, которые задевали уязвленное самолюбие Вики.       Окончательно отдалившись, бессмертные избегали столкновений и старались не появляться в одних и тех же местах. При случайных встречах не говорили, изображая незнакомцев.       Понимая, что переговоры всадников и Мальбонте могут затянуться, Вики вернулась в покои Голода, чтобы подготовиться к вечеру. Главной обязанностью девушки теперь стал безупречный внешний вид. Голод часто приносил для подопечной новые платья разнообразных фасонов. Самые талантливые и умелые из слуг изготавливали для пленницы удивительной красоты изделия по приказу мужчины. Сочетаясь с золотом, жемчуг и драгоценные камни сверкали на ожерельях, серьгах, браслетах и кольцах. В коллекции девушки находились также украшения из черного серебра. Иногда Голоду удавалось отыскать розовую воду, эфирное масло мяты или смесь из трав.       Запасы бессмертных после минувшей битвы были скудными и выбор был весьма ограничен, но всадник осыпал узницу предметами роскоши. Все принесенные предметы не были подарками, он стремился порадовать прежде всего себя и требовал от Вики соответствовать ожиданиям.       Надев платье из фиолетового шелка, девушка дополнила образ подвеской с сапфиром редкого сиреневого оттенка. Вики редко вспоминала земную жизнь, но сейчас, увидев отражение в зеркале из листового стекла, невольно улыбнулась своим мыслям.       — Продав такой камень, я когда-то смогла бы купить машину…       Улыбка, однако, очень быстро исчезла с лица бессмертной, стоило подумать о том, что ни машин, ни дорог на Земле уже давно нет. Нанеся на губы густой бальзам, состоящий из меда и масла какао, Вики уселась на кровать дожидаться “хозяина”.        Голод задерживался, интуиция подсказывала, что прошло уже несколько часов. Девушка даже начала засыпать, когда кто-то вошел без стука.       Разлепив глаза и отогнав накатывающую усталость, пленница быстро сообразила, что на пороге стоит совсем не тот, кого она ждала. Непрошенным гостем оказался старший из всадников, тот, с кем встречаться лишний раз совсем не хотелось.        Смерть надменным взглядом окинул комнату, язвительно улыбнувшись.       — Недурно. Где Голод? Я повсюду его ищу.       Проглотив страх и стоящий в горле ком, Вики подняла на мужчину взгляд, вскочив с кровати.       — Не знаю, он еще не приходил.       Смерть кажется был разочарован таким ответом, полные ярости глаза сверкнули злым огнем.       — Совет давно закончился, а он где-то пропадает, тебя с собой не берет. И часто тебе приходится, поджав хвост, сидеть в комнате одной?       Девушка не понимала, к чему клонит всадник и почему задает такие странные вопросы, но догадывалась, что излишняя откровенность, ровно как и утаивание информации, одинаково опасны.       Отвечать на явную провокацию не пришлось, у дверей неожиданно появился Голод, оказавшись за спиной брата. Мужчина заговорил, даже не пытаясь скрыть безразличного и ледяного тона.       — Не чаще, чем необходимо. Зачем ты здесь?       Смерть обернулся, утратив к девушке интерес.       — Нам стоит кое-что обсудить, наедине.       Вики уже была готова оставить мужчин, не желая провоцировать конфликт, смирившись со своей ролью, но Голод жестом руки остановил ее.       — Ты заявился в мою спальню без приглашения. Говори или проваливай.       Строгое лицо Смерти скривилось в презрительной гримасе, но мгновенно оскалилось в горделивой усмешке.       — Хорошо, твое право. Я пообщался со слугами и выяснил много интересного. Мне сообщили, что ты регулярно отвлекаешь бессмертных от работы своими приказами. Вместо того, чтобы трудиться на благо народа, ангелы и демоны мастерят украшения и шьют роскошные платья, тратя на это много ресурсов. Отныне наряжать свою игрушку будешь скромнее, я не потерплю, чтобы слуги тратили время впустую и отлынивали от настоящей работы.       Голод, который еще не до конца осмыслил события, случившиеся несколько часов назад на совете, гневно повысил голос.       — Тебя власть совсем с ума смела.       Но мужчине не было никакого дела до недовольства младшего брата, и он вновь развернулся, резко приближаясь к Вики. Вытянув руку вперед, Смерть грубо сорвал с бледной шеи девушки подвеску с драгоценным минералом. Покрутив украшение и основательно рассмотрев редкий камень, вновь заговорил, не дожидаясь, пока Голод снова себя проявит и начнет протестовать.       — Это ты сошел с ума, а не я. Оставаться в стороне и обирать всех нас больше не позволю. Тебя, бестолкового, интересуют одни только зависимости. Сначала ты пристрастился к старомодной привычке смертных, к курению. Теперь решил, что тебе можно за моей спиной распоряжаться тем немногим, что еще уцелело.       Всегда сдержанный в эмоциях Голод был готов сорваться на крик, никогда прежде Вики не видела мужчину таким взволнованным. Подхватив первый попавшийся под руку тяжелый предмет, всадник ударил брата в плечо, почти сбивая того с ног.       — Был уговор. Я не обязан тебе подчиняться. Мы равны.       Смерть устоял в вертикальном положении, самоуверенности не растерял и ловко качнулся в сторону, уходя от второго удара медным подсвечником. Навыки ведения боя не подвели, старший из всадников с легкостью предугадывал движения рук противника, не прилагая никаких усилий.       — Равенство предполагает одинаковую степень ответственности. И ты, и Война не понимаете к чему приводит легкомыслие. Посмотри на себя, ты жалок.       Продолжать разговор Смерть больше не собирался и, с силой оттолкнув от себя брата, направился к выходу.        Находящийся в состоянии шока Голод сорвался с места и направился следом, но чужая прохладная бархатистая ладонь мягко коснулась его запястья. Вики удержала, переключая внимание на себя. Рассудок упрямо твердил, что вмешиваться не стоит, но опыт “дворцовых интриг” убеждал, что стоит остановить мужчину. Для разрешения конфликта потребуется хитрость, а не физическая сила. Открытая вражда принесет больше вреда чем пользы, никто не сумеет одолеть Смерть в поединке.       — Подожди, не нужно... Может, сначала поговорим? Придумаем план.       Нескольких минут замешательства хватило, чтобы всадник исчез из виду, затерявшись среди подвижных теней, играющих на каменных стенах коридора.       Смерть не стал задерживаться в этой части цитадели и направился в сторону своих покоев, минуя несколько лестничных пролетов.       В самое ближайшее время всадник планировал поговорить и с Войной, но решил отложить задуманное и заняться более важными делами. Поведение второго брата вызывало не меньше вопросов, чем поведение Голода, но сейчас первостепенной задачей стала подготовка к выступлению перед отчаявшимися жителями небес.        Уже подходя к заветным дверям спальни, мужчина замедлился, ощутив в груди щемящую, гнетущую тоску.       Смерть спрашивал себя, почему даже после обретения безграничного могущества, до сих пор остается нечто неподвластное и недоступное.        Согласие Мальбонте принять предложение о союзничестве не принесло желаемого облегчения. Мужчина по-прежнему чувствовал странное волнение, опасаясь, что не способен контролировать ситуацию в полной мере.       — Напишу ему речь для выступления перед народом. Потом решу, что делать дальше. Сейчас важно подготовиться…       С этой мыслью мужчина вошел в комнату.       Не теряя времени, Смерть достал пергамент из козьей кожи, лебединое перо и стеклянную баночку с чернилами. Подготовившись, принялся выводить буквы, которые складывались в слова. Написание текста давалось с большим трудом, мысль то и дело ускользала от автора. На пергаменте пестрело несколько исправлений, чернила расплывались неаккуратными пятнами.       Спустя длительное время получаться стало лучше. Миновало много часов усердной работы, но речь все еще не была идеальной. Мужчина злился, вновь исправлял написанное, затем делал небольшие перерывы и растерянно бродил по комнате, после чего возвращался к тексту.        Смерть возлагал на предстоящий выход к толпе большие надежды и, стремясь достичь идеала, снова и снова старательно подбирал верные формулировки.       Над пергаментом мужчина просидел до глубокой ночи, но упорство было вознаграждено. Речь была закончена. Теперь предстояло передать ее парню. Смерть не сомневался, что Мальбонте сумеет выступить перед бессмертными достойно, но куда сильнее его волновало другое.       — Понравится ли тебе, что я написал? Одобришь ли? Или снова станешь сомневаться?