****
Омега тянется, разминая затекшие косточки. Он не помнит вчерашний вечер, как заснул, но замечает приоткрытым глазом, что телефон стоит на тумбе. Переворачивается на животик, обнимая слегка прохладную подушку. Ему не хочется смотреть на время, не хочется обременять себя рамками, не хочет вспоминать о проблемах вчерашнего дня и будущего. Даёт себе несколько минут мгновения, где он может насладиться тишиной в номере. Чимин бросает взгляд в сторону двери. Странное щекочущее чувство пробирается внутрь, словно перышко касается желудка, вызывая необычные ощущения. Резкий стук в дверь вынуждает омегу приподняться и взглянуть на часы. Время давно уже перевалило за обед. Чимин встаёт с постели, поправляя полы халата, и мягкой поступью идет к двери. С каждым сделанным шагом в его голове эхом отдается голос наследника брахманов. «Никому не доверяй, Чимин». Беди останавливается у двери, касается дверной ручки. От прохладного металла по кончикам пальцев проходят маленькие разряды, словно дверь находится под напряжением. Он прикрывает глаза, понимая, откуда у него возникли эти странные чувства ещё до стука в дверь. В воздухе ощущаются нотки лаванды. Омега обнимает себя одной рукой и открывает дверь перед нежеланным гостем. Янтарные глаза упираются куда-то в шею. Знает, что если взглянет в глаза эти, утонет вновь и не сможет вынырнуть из бездонного колодца. Запах обволакивает с ног до головы, мешает здраво мыслить. Чимин хочет избавиться от этого чувства, что чуждо ему. Его никогда не тянуло к другим альфам, он не воспринимал их. А с Чонгуком всё иначе. Странно, необычно… До ярких пятен под веками, до кома в горле, до сумасшедшей отстраненности от всего земного. — Ты только проснулся? — хрипловатым голосом произносит альфа, оглядывая стоящего перед собой. — Очень занятно. Омега, босой, в лёгком халате, едва отошедший от сна, вызывает у Чонгука щемящее чувство в районе грудины. Кто-то говорил, что у альфы сердца нет. Так что тогда сейчас остервенело бьётся в грудине, намереваясь попасть в маленькие ладошки Чимина? — Я тебя не ждал. Мне нужно привести себя в порядок. — Ты в полном порядке, — Чонгук с трудом отводит взгляд от щиколоток и стройных ног, пытаясь заглянуть в глаза омеге. — Выглядишь так, как нужно. — Подожди меня… — Чимин сглатывает вязкую слюну, что собралась во рту. То ли от страха, то ли от феромонов альфы. — Пожалуйста, подожди меня за дверью. Тхакур хмыкает и проходит внутрь номера, не собираясь выполнять просьбу Чимина. Он садится на небольшой диван, осматривая помещение. Коробка, лежащая на столике, привлекает внимание: цветки давно уже завяли. Получается, к наряду омега даже не притрагивался. Чимин фыркает, проходит к стоящему комоду, достаёт нужные ему вещи и упархивает в ванную под проницательным взглядом. Быстрый душ точно не светит, Чимин быстро натягивает льняные чёрные брюки и лёгкую рубашку цвета оливы с коротким рукавом, заправляя её. Омега надеется, что, выйдя из ванны, не встретит там альфу, развалившегося на диване. Но реальность отличается от желаний Беди. Чонгук сидит, вальяжно раскинувшись, закинув нога на ногу. Он сразу цепляется взглядом за вышедшего Чимина. Не сводит свои тёмные омуты с него, желая поглотить каждое малейшее движение. Омега подходит к комоду, достаёт плетёный пояс, вдевает в шлёвки штанов и садится на небольшой пуфик. The Tradition - Halsey — Я тебя слушаю, — говорит Чимин, смотрясь в зеркало. — Можешь начинать рассказ. Чонгук выгибает бровь от тона Чимина. Кажется, омега требует от него, а не просит. Делает вид, что ему всё безразлично, но Чонгук же чувствует. Чувствует каждое лёгкое изменение в настроении Беди. Страх, смятение, интерес. — Что ты именно хочешь знать, маленький любопытный омега? — Чонгук сцепляет руки в замок. — Моя семья, которая воспитывала меня, сказали, что они погибли. Насколько это правдивая информация? — Чимин пытается занять руки: переставляет вещи, достаёт косметику, побрякушки. — Их убили, — четко говорит Чонгук. — Так что отчасти это правда. Чимин сглатывает, прикрывая глаза. Убили… Он никогда их не знал. Не помнил их. Но что-то в глубине души очень сильно кольнуло. По позвоночнику пробегает неприятный холодок, от чего плечи омеги дёргаются. Он хочет свернуться в маленький клубочек, как котенок, поджав ушки. Чимин устал скрывать свою слабость за маской нерушимости и безразличия. За последние годы, с момента, когда у него начались видения, Беди забыл, что такое спокойствие. И зря он возлагал надежды на данную поездку. Легче не становилось… — К-кто? — хриплым голосом выдаёт вопрос Чимин. — Этого нам до сих пор неизвестно, — с тонким шлейфом безразличия произносит альфа. — То есть? — омега разворачивается, бросая взгляд на Чона. — Ты хочешь сказать, что смерть одной из главенствующих семей оставили безнаказанным? Убийца до сих пор ходит по земле? Возможно, находится среди вас? Чонгук тянет уголок губ вверх: его улыбка похожа на оскал. Этого он хотел. Хотел увидеть знаменитый характер Беди. Хотел знать, какой в гневе, радости и любви Чимин. Каждая эмоция, любые изменения в его голосе, взгляде — это всё интересует Чонгука. Он готов на различные способы, лишь бы вынудить омегу показать настоящего себя, а не оболочку, что он взрастил в Англии. Пусть это и манипуляция, но Чонгук именно этого и добивался. Он дает Чимину столько информации, сколько нужно. — Тише-тише, — вкрадчивый голос проникает под кожу, касаясь оголённых участков тела. — Неизвестность не равняется бездействию. Люди отца пытались найти виновных, но далеко в деле не продвинулись. Это всё, что мне известно, мне всё же было чуть больше твоего… — Хорошо, насколько далеко они продвинулись? Что именно нашли? — Чимин наконец-то поворачивается всем корпусом к альфе, смотрит прямо в его глаза. — Или это тоже «неизвестно»? — передразнивает Чимин. — А знаешь, что мне интересно? — Чонгук не отвечает на вопросы, полностью игнорируя их. — Почему ты оказался тут спустя двадцать четыре года? — На то есть причины. И одна из них — мои родители, — Беди встаёт с места, начиная расхаживать туда-сюда. — И ты мне обещал, дал слово. Чонгук сдвигается, освобождая место, и хлопает ладонью по мягкой подушке, приглашая Чимина присесть рядом. Омега смотрит на островок, что освободил альфа, с неким сомнением. Упрямо продолжает стоять на месте, сложив руки на груди. Чонгук вздыхает, закатывая глаза. Но поддается ему. Встаёт с места, медленным шагом направляясь к омеге. Беди тут же делает шаг назад, опасаясь за себя, если он опять окунется в омут чувств, от которых будет грызть себя. Ведь рядом с этим альфой он не отдаёт себе отчет. Омега даёт ему прикасаться к себе. У Чимина никогда такого не было: он ни одного альфу к себе не подпускал, ведь родители растили его по канонам и обычаям Индии. Лишь Юнги стал исключением, пусть и через полгода ухаживаний. — Радость моя, я выполню своё обещание. Только всему своё время, — Чонгук хочет коснуться его до щемящей боли в груди, до ярких звезд, что отпечатались под веками. — Я же сказал, что нам предстоит узнать, что случилось с твоими родителями. Будучи малышом, я ничего не мог сделать и уберечь родителей твоих не мог, о чём очень сожалею. Но сейчас… — Чонгук делает ещё шаг, проверяя, как отреагирует Беди. — Сейчас ты вернулся на родную землю, и у нас есть шанс воплотить всё, что было предрешено судьбой. Понимаешь? Чимин упирается ягодицами о комод: ему некуда отступать. Он и не хочет. Глупо будет маневрировать по всей комнате, бегать от альфы, как от огня. Пусть Чимину и кажется, что прикосновения наследника обжигают. Омега смотрит на мужчину и не понимает, почему он сожалеет, ведь его вины в этом нет. Ведь прав. Ребенком был, что мог сделать? — Тхакуры долгие годы правили рука об руку с Беди. Порядок Бенгалии всегда держался на двух фигурах, но тот роковой день изменил многое. Время вернуть всё на свои места, — Тхакур протягивает руку, и на его лице играет мягкая улыбка. — Ты и я, Чимин. — С чего ты взял, что я хочу править с тобой? — осторожно интересуется омега, рассматривая протянутую руку, что увешана кольцами с драгоценными камнями. — Мне нужна только правда и справедливость. — Мой дорогой омега… — качает головой Чонгук. — Ты даже не представляешь, какую силу имеешь. Ты можешь вернуть имя своей семьи, вернуть всё, что принадлежит по праву тебе. Свои шахты, гостиницы — это всё твоё по праву рождения. Весь мир будет лежать у твоих ног. Тогда тебе не составит труда найти того, кто сделал это с твоей семьей. — Это всё не моё… — шепчет Чимин. — Не моё. — Тебя лишили семьи, забрали дом, — Чонгук, так и не дождавшись желанного прикосновения, опускает руку. — Тебе нужна справедливость? Тут, среди высших каст, среди дюжины, ты её добьешься, только если вернёшь себе своё имя. Чимин отрицательно качает головой: он не согласен с ним. Не согласен… О какой власти и силе может идти речь, если Чимин рос в обычной семье на чужой земле, даже не представляя, что его родители имели вес в Индии. Сейчас слова альфы словно гром среди ясного неба. Они больно бьют его, оставляя глубокие раны. Чонгук говорит странно, словно что-то утаивает. Чувствуется недосказанность, но он умело скрывает её за мощными речами. — Я дам тебе время. Дам немного подумать, — Тхакур всё же подходит ближе к Беди и аккуратно касается большим пальцем подбородка. — В ближайшие дни я хочу вернуть тебе кое-что твоё, только мне нужно немного времени. Обещай, что подумаешь до этого дня. «Нет», — хочется ответить Чимину, но он может произнести только противоречивое слово, которое означает согласие. Омега кивает, не в силах вслух сказать этого: не хочет слышать свой слабый голос, что поддался на слова наследника. Не хочет потом вспоминать, как согласился. Не хочет. Тхакур рад. Он мягко ведёт по щеке, наблюдая за мурашками, что ползут вслед. Сам ощущает, как тело омеги реагирует на его прикосновения. — Я вернусь, — произносит Гук. — Будь осторожен тут. Совсем скоро пойдут слухи о возвращении наследника семьи, что знакомы с Ведами. Никому не доверяй, мой наречённый. Альфа отходит, позволяя Чимину вдохнуть полной грудью. Он направляется к двери, намереваясь заняться одним важным делом, как вдруг ему в спину прилетает вопрос. — Я слышал это в храме, теперь тут. Наречённый? — омега неосознанно делает шаги к Чонгуку, но вовремя тормозит себя. — Что это значит? Что это всё значит? Ответь мне хоть на этот вопрос, господин… Это всё… Эти чувства кружащие голову, прикосновения. Неконтролируемое погружение в полусознательное состояние… Когда отказывают мысли, руки не слушаются сигналов мозга, глаза затмевает какой-то омут. И ты просто теряешь последний контроль, отдаваясь желаниям «Господин?» — улыбается Чон своим мыслям. — «А до этого тыкал мне, не волнуясь вовсе». — Любовь с первого взгляда, Чимин. Читал книжки о таком? — Брось, я что, на дурачка похож? — Нет, я серьёзно. Чимин закатывает глаза и слышит, как дверь за альфой закрывается, и в комнате резко становится пусто. Омега садится на край постели, тяжело вздыхая. Слишком это всё для него, слишком. За дверью всё это время стоял Ману. Чонгук знает, что его визит, скорее всего, не останется в секрете. Возможно, персонал уже раструбил о его приезде, но альфу это меньше всего сейчас волнует. Он знает, что сейчас Чимину никто не сделает больно. Они идут с Ману по главной лестнице молча, пока слуга не сдерживается, задавая вопрос, за который может получить. Он слишком давно служит семье Тхакур, наблюдал за тем, как рос этот строптивый альфа, и видит перемену в его настроении. Сейчас господин озадачен, возможно, в замешательстве. — Что дальше, господин? — Мне нужно, чтобы ты нашел людей, которые могут заняться резиденцией Беди. Нужно подготовить всё к переезду Чимина туда. — Он согласен? — удивляется Ману. — Ещё нет, но я уверен, что согласится. Слишком сильно уж хочет этот любопытный омега добраться до правды. Я чувствую это. Пусть и уста его вторят об обратном. Резиденция всё это время пустовала. Брахманы запретили выкупать её или менять что-то в ней. Нитья отправляла прислугу в дом, чтобы не дать особняку покрыться плесенью со временем. И не зря… Чонгук хочет восстановить дом. Пустить туда прислугу, облагородить жилище и сделать его пригодным для проживания. Чимин должен вернуться в свой дом, увидеть всё своими глазами…****
Молодой парнишка впервые оказывается в этих владениях. Вокруг всё пестрит роскошными убранствами, ему страшно лишний раз вдохнуть. Охрана ведёт его по длинному в коридору в самую глубь дома. Прислуга, что снует по дому, совсем не обращает внимания на него, а вот молодой альфа наоборот. Рассматривает каждую деталь… Его голубые глаза цепляются за колонны у кабинета. Хитрый лис смотрит на него. Его хвост обвивает колонну, глаза будто живые. Скульптор очень постарался над своей работой. Охрана отворяет массивную дверь, заталкивает туда напуганного альфу и закрывает за ним двери. Глаза парнишки встречаются с глазами господина, что восседает в кресле. Альфа опускается в почтительном поклоне. Его ждали тут. Ждали, чтобы наконец-то узнать всё. Альфа сглатывает вязкую слюну. Чувствует, как тело обливается холодным потом. Ему от себя противно, что пошёл на такие вещи. Но ведь и ослушаться не может. Хозяин работы лишит, оставит на улице ни с чем. И где ему тогда работу искать, ведь дороги все закрыты будут. — Говори. — Сегодня приезжал господин Тхакур. Он даже не подошёл на стойку, сразу поднялся на нужный ему этаж. Я едва поспел за ним незаметно, чтобы увидеть, в какой номер зайдёт он. У омеги того был, что приехал не так давно. Бисвас его фамилия… — Уверен? — Да, господин. Точно вам говорю, у него был, — не поднимая взгляда, произносит парнишка. — Долго был там. Ближе подойди не мог: слуга его стоял под дверью, точно цепной пес. Простите. — Значит, щенок семьи Тхакур прибыл при первой возможности… — хмыкает альфа. — Сомнений больше нет. Это точно омега Мадху и Аниша. Ступай! — отмахивается мужчина от слуги, как от назойливой мухи. Парнишка кивает и выбегает из кабинета. Его ноги путаются, но перед тем, как отворить дверь, он замечает парня, что в углу сидел всё это время. Глаза его точно как у лисы… Хитрые, хищные, не сулящие ничего хорошего. — И как такое возможно? — раздаётся голос, что принадлежит альфе помладше. — Мне казалось, что с их семьей всё кончено. Откуда взялась эта сука? — рыча, спрашивает он. — Сбавь обороты и помни, с кем говоришь! — злясь, выкрикивает мужчина. — Убиты были все. Как выжил он, мне неизвестно. Но Аниш… хитрый. Он мог догадаться о чём-то. У него всегда было развито чутье. — Что теперь делать? — спрашивает альфа. — Нужно обсудить это с другими. Собери их в ближайшее время и будь осторожнее. Чонгук проворнее, умнее и злее. Таких наследников, как он, его род не видел, — задумчиво тянет старший. — В его глазах кроется океан гнева: бескрайний и бездонный. — А с омегой? — Узнай о нём больше, он ведь всё это время жил в Англии, — хмыкает мужчина. — Только близко не подходи, нам не нужны лишние слухи. Смотри издалека. — Хорошо, — кивает младший, скрываясь прочь. Он знает, что отец в чём-то прав. Вот только у него свои мысли на этот счёт, и он собирается решать проблемы иначе.