Ateez - каждый мальчик хочет любви

Сегодня Сан окончательно убедился, что она таки его ненавидит. Если до этого он ещё наивно надеялся, что это защитная реакция от смущения, но теперь понял, что наивный дурак и оправдывал для себя её действия, надеясь на взаимную симпатию. Ага, конечно. Он бесит её, словно какой-то заклятый враг. На календаре вот уже четырнадцатое февраля, день Всех Влюбленных. Хотя в Корее всё немного по-другому. Конечно, иностранный опыт молодёжь с удовольствием перенимает, обожая модные штучки. Но всё же для большинства в этот день магазины выставляют на витрины красивые упаковки с шоколадом, который корейские девушки покупают в подарок в основном мужчинам. Парни же четырнадцатого февраля своим девушкам ничего не дарят, это в Корее не шибко принято, ответные подарки пойдут четырнадцатого марта для прекрасной половины человечества. Опять же, многие, но не все. Кто-то считает этот праздник по-современному обоюдным. И вот сегодня, во время очередных съёмок модного нынче шоу, командой работы знаменитостей и спортсменов (и на этот раз снимают праздничный и романтический эпизод для повышения рейтинга), Сану его менеджер передал множество валентинок, открыток с поздравлениями, кучу коробок шоколада. В общем, красавчик-парень (каковым он себя вполне заслуженно считал) как обычно без внимания не остался. Чхве для приличия просмотрел даже все «подарочки». Так, на всякий случай. Там были и романтические стишки, и приличные адекватные пожелания, и что-то несколько сомнительного контекста. Но он явно не получил того, чего хотел. В целом, Сан был уверен, что и не дождётся никакого внимания от нужной персоны, но что-то детское, юношеское в суровой мужской душе надеялось инфантильно на другой исход. И вскоре этот «исход» наступил. — Эм-м-м… это тебе передали, — неловко пробубнил Хану из стаффа, протягивая Чхве Сану в гримерке небольшую коробку. Подарок был не подписан, но чуткий нос парня вдруг уловил едва ощутимый запах её шампуня. О да, её волосы пахли чем-то приятным, когда она проходила мимо него, и парень сразу запомнил этот странный аромат. Воодушевлённый Чхве, едва скрывая радостную улыбку, мнётся в уголке дивана. Подальше от чужих глаз, открывая нервными пальцами какую-то коробку. Его мозг даже сперва не задумывается, почему красной лентой с сердечком перевязана коробка от адидасовских кроссовок, помятая в жопу и какая-то… словно собакой погрызанная и катком прокатанная. Улыбка медленно сползает с его лица, когда парень видит содержимое. На дне — раскрытый шоколад, корочка от недоеденной пиццы, какие-то заветренные, явно старые конфеты. И записка, которую он читает жадными глазами: «Почему в любви тайно признаются, а в ненависти — нет? Вот знай теперь — это всё тебе, жалкий хуесос, я тебя презираю! И одна конфета надкусана, чтобы точно убедиться, что реально отвратная, настоящее говно для такого как ты!» — Угу… — лишь выдаёт про себя Сан, с приподнятой бровью вертя записку без имени в своих руках. — Звучит как начало агрессивного романа. Он лишь раздражённо вздыхает, щуря глаза. Ему вообще может понравиться кто-то нормальный? Это же сто процентов Михи прислала. Чхве зачем-то вспоминает их первый разговор, так сказать. Боссы компаний организовали вечеринку для знакомства всех участников нового шоу. Развлекательной программы, где различные знаменитости и новые модные лица играют в каждом эпизоде сцены из какого-то фильма. Здесь были и профессиональные актёры и айдолы, и ютуберы, и модели, и даже спортсмены с атлетами из последнего третьего сезона «Physical: 100». Этот сезон шоу набрал колоссальный рейтинг и так полюбился зрителям. Сан, любивший спорт, сам его смотрел по вечерам, свободным от тренировок и выступлений. И каким-то образом внезапно запал на одну участницу — Кан Михи, легкоатлетку с выразительным взглядом. Давненько он не ловил такой краш на кого-то, просто увидев по телевизору. А потом обомлел, когда увидел её как одну из участниц шоу их новой программы «В дораме умеют играть все!». Он тогда замер, парализованный у стенки, просто пялясь на входящую девушку, чувствуя, какими ватными становятся его ноги. — Что с тобой? — спросил его тогда менеджер, а Сан быстро дал себе мысленно оплеуху, стараясь прийти в чувство, надеясь, что не выглядит слишком впечатлённым. И когда группа из трёх легкоатлеток проходила мимо, Чхве был уверен, что ослепительно улыбнётся им, когда они поравняются, и их сердечко задребезжит, не в силах сопротивляться его обаятельным ямочках. Только когда вот Кан Михи поднимает на него свой взор, встречаясь глазами, то всё идет наперекосяк. Сердце отчаянно бьётся как у мальчишки, Сан теряет дар речи, и просто стоит как истукан с непроницаемым выражением лица. Тонкая бровь девушки в удивлении дёрнулась вверх, а с ним самим вроде бы здоровается известная ютуберша, но он запоздало догадывается кивнуть ей в ответ. А потом готов треснуть себя по лбу, что облажался как дебил. Обычно, когда встречаешь «любовь всей своей жизни», то надо как-то действовать в ответ, быть мужественным и решительным, а не смотреть на неё как на чмо какое-то, не правда ли? «Ох!» Сан даже не знал, что думать. Давненько с ним такого не случалось — так внезапно влюбиться и не находить себе места. И, если честно, что-то в этом чувстве было потрясающее. На второй день происходит та самая проклятая вечеринка-знакомство. Чхве сразу же цепляется за неё взглядом, не в силах отвести его. На Кан Михи простое чёрное платье, намного скромнее и явно не такое дорогое, как на девушках-айдолах и актрисах. Но для него она сияет ярче всех — только на неё обращён его восхищенный взор. Сан долго ищёт момента подойти для знакомства. Вечеринка закрытая, и это как нельзя кстати. Только возле неё всё время кто-то вьётся. Особенно та блондинка-ютуберша с ассиметричным каре, кажется, Хёна. Вроде даже их группа недавно снималась с ней на общем шоу. А сейчас она прилипла к его «пассии» и щебечет, щебечет что-то под ухо. Кажется, это длится бесконечно. И когда наконец-то её подружка куда-то исчезает, Кан Михи отходит в сторону, практически растворяясь в тёмном углу какой-то арки у балкона. Стоит одна, задумчивая такая, и на неё никто не обращает внимания. «Ладно, сейчас или никогда» Сан собирается духом и идёт к ней вальяжной походкой, со всей уверенностью, которую сейчас может выдавить из себя. И она чуть не улетучивается в мгновение ока, потому что Кан Михи вдруг резко обращает свой взор на него, странно застывая и практически не мигая. Чхве сам не понимает, как его ноги едва не дрогнули. Знала бы девушка, в какой лютой панике он сейчас был от одного её пристального взгляда, но внешне он — сама невозмутимость и Мистер «Очаровательная улыбка». — Привет, — говорит он, сам поражаясь как его голос не ломается. — Привет… — протягивает она, как-то странно на него смотря. Парень невольно подмечает, что девушка почему-то обхватывает себя плотнее руками и бросает странный взгляд в сторону. Словно выискивая кого-то глазами. «У меня что… мало времени?», — он отчаянно паникует про себя, но вслух уверенно выдает: — Я Чхве Сан. Из группы «Ateez». С тобой вот тоже в проекте, — он не сдерживает улыбку, и надеется, что она милая, а не глуповато влюбленная. — Приятно познакомиться! — Кан Михи. Я легкоатлетка. Взаимно, — скороговоркой выпаливает она и снова почему-то бросает взгляд куда-то в сторону. Чхве не может понять — ей неинтересно или её напрягает его внимание? Почему-то это подстёгивает гордость и какой-то азарт охоты, притупляя наконец-то смущение. А ещё девушка облизывает машинально губы, затем томно прикусывает нижнюю, и Сану кажется, что дышать становится труднее. — Знаешь, не пойми неправильно, — выпаливает он. — Я просто смотрел то нашумевшее шоу про спортсменов, «Physical: 100». Ты была там очаровательна, и я болел именно за тебя, а не за победителя Пак Хенина, — парень невольно посмеивается, даже не замечая, что девушка как-то странно уставилась на него. — И знаешь, если честно, я достаточно очарован. И когда увидел, что ты участвуешь с нами в шоу, пришёл в восторг. Надеюсь, мы хорошо подружимся. Но, по правде говоря, — он замирает, думая о том, а не сошёл ли с ума, но всё же выпаливает это как на духу: — я хотел бы познакомиться поближе, потому что ты мне понра… Он не договаривает, потому что глаза девушки странно расширяются, и она вдруг как гаркнет на него со злостью: — Закройся! — А? — Сан застывает, думая, а не ослышался ли он. Смотрит на неё удивленно, едва приподняв вопросительно бровь. Девушка странно выдыхает, нервно дёргаясь, раздвигает смешно руки в сторону, как какой-то качок и делает к нему яростный шаг вперёд. — Отвали от меня со своими намёками, извращенец! — чуть ли не рычит она ему в лицо. — Чтобы я в глаза тебя не видела! У нас тут деловые отношения, работа! — Я не… — Так что держись от меня подальше, придурок! А то яйца прищемлю! — шипит она ему, делает рывок вперёд, словно угрожает, а потом разворачивается и быстро уходит восвояси, гордо вскинув голову. Ошарашенный Сан стоит какое-то мгновение как вкопанный. «Это что сейчас было?» Краем глаза он видит, как на него косятся другие люди на вечеринке, ставшие невольными свидетелями странной сцены. Благо, громкая музыка сильно убавляет слышимость, и вряд ли они что-то расслышали. Сбитый с толку Сан чувствует себя каким-то расстроенным, и почему-то полным дураком. Даже не от отказа, как такового, а от странной этой подачи. Что это вообще была за реакция? Когда он умудрился сделать что-то не так? Но все последующие дни и съёмки лучше ситуация не становится. На шоу все играют и снимают различные сценки, периодически участвуя в смешных соревнованиях для поднятия рейтинга. У многих хорошая химия между собой. Но явно не у Чхве Сана и Кан Михи. Она странно и упорно игнорирует его поначалу, словно он пустое место — не обращает внимания, а если им вдруг приходиться заговорить в совместной сцене, то отвечает сухо и односложно. Сан в какой-то момент не выдерживает и просто ловит её одну в коридоре, вопрошая, в чём причина такого поведения? Обидел ли он её чем-то? Михи секунду как будто тупит, но потом в миг меняется, возвращая своему лицу это стервозное выражение. — Что пристал? Ты просто меня раздражаешь, вот и всё. Ничего личного! — она толкает его плечом и быстро исчезает в женской гримёрке. Весь романтический лад парня быстро куда-то улетучивается. Теперь он взбешён, разъярён и оскорблён до глубины души. Да какого чёрта?! Он же ничего не сделал! И теперь его романтическая, нежная любовь-воздыхание превращается в какое-то «люблю-ненавижу». Он неимоверно бесится, но её пассивная агрессия заставляет его исподтишка всё равно следить за ней как сталкер, высматривать любую реакцию. И теперь на съёмочной площадке между ними возникает странная вражда, такая «холодная» война, которой они не в силах противиться. Сана вот просит режиссёр изобразить что-то милое, и парень паясничает на камеру, дует губки под писк девчонок, изображает сонного медведя, проснувшегося в берлоге. Все смеются, ведь он умеет быть таким забавным и милым. Но не она — Чхве краем глаза видит, как Михи закатывает глаза на его няшное «эгьё». И иногда ловит её на том, что она молча изображает блюющие звуки за его спиной. Зато он отрывается на ней на съёмках шутливой спортивной части, когда они попадают в конкурирующие команды. Вначале специально обгоняет её с грузом и «нечаянно» сваливает висящий мост, чтобы девушка не могла перебраться через болото грязи, и довольно улыбается, видя как она барахтается в этой жиже, вся пачкаясь. Но Михи ведёт себя прям как тяжелоатлетка, а не легкоатлетка, перетаскивая всех девчонок-айдолов через болото, которые килограмм на десять её точно меньше. Сан даже восхищён и на секунду думает об их «перемирии». Но она снова его бесит. Он становится в дружественный поединок-вольную борьбу с парнем из её команды, и Михи как умалишенная кричит его сопернику, тому придурку Джинёну слова поддержки: — Так его! Так! Давай, Джинён, скрути ему яйца! Врежь этой бездарности! Давай! Ты лучший! На девушку в ужасе шикают пол стаффа и сам режиссёр, крича, чтобы её голос точно вырезали. А Сан перекидывает того актёришку Джинёна через плечо, специально позорно топя в грязевой яме. Вообще, он не такой мстительный мудак, и уж тем более не в его привычке срывать злость на других. Но он ничего не может с собой поделать, едва скрывая злорадную улыбку, видя как раздражённо раздуваются ноздри Михи от бессильной ярости, когда она молча смотрит, как втаптывают члена её команды в грязь. А на перерыве он забирает перед ней последнюю жареную кукурузу, которую она так любит (да, он это подслушал среди девчачьих разговоров). Михи мстит ему, и на следующем задании на скорость поедания блюда подсовывает ему жареные баклажаны и морковку. Откуда она знает, что он ненавидит овощи? Тоже слышала, как он жалуется перед стаффом? Тоже следит? Сан иногда задаётся вопросом, а не сдурел ли он часом? Потому что явно следит за ней сам. Иногда зависает за углом, за дверью за декорацией, вслушиваясь в её разговоры с кем-то другим, пока Кан Михи не видит. Это тупо, позорно и даже не благородно, но он не может сдержаться. Но самое интересное, что не с ним, а с другими людьми — она абсолютно иная. Нормальная. Да, именно так. И эта двойственность его поражает. Михи одинаково уважительно общается что с коллегами, что со стаффом. Со своим друзьями несколько странно шутит, но в целом очень трепетно к ним относится, постоянно переживает за других. Он слышал, как она подбадривала какую-то девчонку-легкоатлетку, что у неё всё образуется, и нечего переживать из-за какого-то там идиота, что растоптал ей сердце. — Но я любила Чинёна! — плакала на её плече юная девчушка. — Мне кажется, что я больше никого так не полюблю! — Тебе всего лишь двадцать лет! — возмущается Михи, поглаживая стонущую и всхлипывающую знакомую. — Ты молода и хороша собой! У тебя этих Чинёнов ещё столько будет! Как перчатки будешь менять, если захочешь! А если не захочешь, то и фиг они сдались, человек — слишком многогранное существо, чтобы убиваться из-за такого! Так что «пху!» на него! Никто не стоит твоих слёз! Чхве Сан, притаившийся за ширмой декорации, не может сдержать улыбки. Михи, когда не с ним, ведёт себя так, какой она ему показалось изначально, какой он её увидел на шоу — заботящийся о других, пусть и под личиной сарказма. Но стоит ему снова расплыться в нежности к ней, как девушка в очередной раз выдаёт что-то бесящее по отношению к нему. Вот недавно им сообщили, что на день Святого Валентина будут снимать романтический выпуск, где они все будут играть Ромео и Джульетту в разных жанрах. Режиссёр сказал Сану, что он неплохо будет смотреться с той ютубершей Хёной в этих ролях, и всего лишь нужно будет быстро поцеловать ей его в щечку. Никто из фанаток не умрёт. А если умрёт, то это только поднимет рейтинг шоу. Чхве Сан вдруг совсем осмелел и заявил, что на ютубершу его фанатки могут отреагировать всё же негативно, а вот на модную, уважаемую спортсменку Кан Михи может быть неплохая реакция. Режиссёр задумался и сказал, что его идея ему понравилась. Однако через час он узнает от собственного менеджера, что такое предложение Михи восприняла в штыки. Сказала, по словам стаффа, дословное цитирование: «Я кого угодно поцелую, хоть даже пиявку или таракана, но не прикоснусь к этому Чхве Сану! Ни за что! Меня просто вырвет!». Да, тогда парень почувствовал, как глаза наливаются кровью, и хочется просто разнести всё в щепки! А потом приходит эта «валентинка» в старой коробке от обуви с признанием в ненависти, и это просто становится последней каплей. Задолбала! Какого…?! В комнате никого, к счастью нет, потому что стафф, передав «плохую» новость, как гонец вражеского короля, быстро убегает в плохо скрываемом ужасе, видя назревающую бурю в глазах Чхве Сана. Тот едва сдерживается, чтобы как первобытный мужик не зарычать в гневе, просто запрокидывает голову, открывает рот в немой злости, а потом смачно сплевывает себе под ноги. Вот что он думает об этой стерве по большому счёту! Он ведь к ней и так, и этак. Всячески пытался узнать, чем в немилость попал, пытался всей душой открыться, а в итоге… «Я таракана лучше поцелую!». Сан пинает от злости какую-то рядом лежащую подушку, нервно встряхивает плечами, словно разминаясь для боксерского боя. Снова пинает какую-то другую подушку, хрустит шеей. Но успокоиться не может. Поэтому срывается с места и быстрой походкой идёт прочь из своей гримерки. Туда, в её гримерку! Нет, на это раз она не отвертится, и он выскажется всё, что о ней думает! Как она там его назвала, хуесосом в письме? Сейчас он ей покажет, какой у него там хуесос в итоге! И откуда вообще этот миленький ротик и аккуратные пальцы знают такие примитивные словечки? Парень мчится по коридору широкими шагами, с трудом не переходя на бег. Наверное, его глаза горят бешенным демоническим огнём, потому что никто из попадающегося на пути стаффа не рискует его остановить, молча и в страхе стараясь исчезнуть с глаз долой. «Да что она себе возомнила! — бесится про себя Сан, мчась как разъярённый бык по коридору. — Таракана она лучше поцелует! О да, это тебе не в грязи валяться, в болоте кого-то таскать, не с противными актеришками зажиматься для сценки, не ноги в кровь сдирать на тренировках! Какой ужас, какой кошмарный кошмар — Чхве Сана в щечку поцеловать! Вот же сучка надменная!» Парень влетает в её гримерку, бесцеремонно, стукнув один раз в дверь для приличия. Ну как стукнув? Если злобный удар в дверь считается за вежливое предупреждение, что он входит, то всё окей. Внутри же никого не оказывается. Какие-то съёмки ещё идут в павильоне. Через пару секунд необъяснимую злобу как рукой снимает. Сан, как дурак, стоит посреди пустой комнаты. И что он вообще делать собрался? Совсем из ума выжил? Вломился к девушке в личную комнату?! Что она о нём в итоге подумает, ведь будет права, что он конченный дебил? Да ещё и слухи пойдут — что ей, что ему просто не отвертеться. Краснея от смущения за свою выходку, Чхве хочет быстро удалиться. Как вдруг слышит быстрые шаги в коридоре и тихое перешептывание девушек. В панике, что его сейчас точно не поймут, застукав одного здесь, Сан на нервах не придумывает ничего лучше, чтобы тут же юркнуть в маленькую подсобку в гримерке, где стоят переносные вешалки с вещами и пару швабр. «Класс! Молодец, Чхве Сан! Самое логичное решение!», — спустя секунду думает он, закатывая глаза. И, к его превеликому ужасу, две девушки влетают именно в эту гримерку. И парень ужасается вдвойне, понимая, что первая — его ненаглядная и бешенная Кан Михи, а вторая, судя по голосу, ютуберша Хёна. — Это что было?! Что за поведение? — восклицает вторая, быстро закрывая за ними дверь. Они пытаются общаться тихо, но особо не выходит — обе чего-то злятся. — Нет, это ты мне скажи! — фыркает в ответ Михи. — Мои глаза меня не подвели, да? Ты целовалась с Чосоком! Ты целовалась с Чосоком, а-а! — судя по звукам, девушка явно хватается за волосы. — И что с того? — возмущается Хёна. — Я что-то вот не понимаю, ты что не рада, что у меня отношения?! Ты же сама сказала перестать зацикливаться и обратить внимание на нормального парня рядом, который вздыхает по мне! Я и обратила, и в итоге он оказался потрясающим! Так что я вот не поняла такую бурную реакцию от подруги, что за фигня?! Ты что не рада за меня?! — Да нет! Нет! Я рада! — Михи всплёскивает руками. — Просто… просто я в шоке! Это реально отношения? Ты влюбилась или пытаешься забыться?! — Забыться? Нет, это по-настоящему! Мои чувства реальны, и я рада, что у меня всё так быстро и стремительно развивается! И ты мне все уши прожужжала про «нормальные» отношения, а теперь не рада, что я пытаюсь их развивать?! — Да я не про это, Хёна! Я просто от неожиданности в шоке! Вот и растерялась! Ты мне просто два месяца все уши уже прожужжала про свою одержимость Чхве Саном, как ты по нему там сохнешь, а в итоге я застаю тебя в страстных объятиях другого. От удивления меня аж перекосило! И всё того! Конечно я за тебя рада! Сан в подсобке удивлённо приподнимает бровь. Разговор становится всё интереснее. Только вот подслушивать не очень удобно в тесной комнатушке — парень невероятно медленно пытается переставить ногу, чтобы принять позу поудобнее и не выдать себя. — А ты в этом плане? — ютуберша нервно хихикает, явно потирая затылок. — Ну… не вечно же мне по нему страдать? Да я уже давненько отпустила. Он даже и не понял, что я по нему сохла, внимания не обратил! — Всё он понял! — злится Михи. Сан в своем укрытии на долю секунды ловит лютую растерянность. Да нифига он не понял, что это за новость?! Впервые слышит! — Бесит! Вёл себя как козлина, нарочито вальяжно проходя мимо тебя! — тем временем раздражённо продолжала его «заклятая девушка мечты». — Так и хотелось в эту ямочку на щеке чем-то острым ткнуть! — Эй-вей! А вот теперь мне интересно, Михи! — восклицает её подруга. — Какого черта происходит?! На тебя уже пожаловался их менеджер, что ты агрессивно себя ведешь с их подопечным. Ходят слухи, что ты какую-то гадость ему сегодня на День Влюбленных передала! Ладно, это недоказуемо. Но что это был за яростный ответ режиссёру?! Слухи быстро поползут! И влияния у него побольше, чем у простой спортсменки! И это всё как-то очень странно. У меня давно есть одно подозрение, но сейчас я хочу услышать от тебя! Есть то, о чём я не знаю?! — Нет! Тебе кажется! — Михи! Мы договорились ещё со школы, не смей скрывать от меня правду! — Я ничего… Ай! За дверью подсобки Сан вдруг слышит странные звуки… Словно… одна другой врезала, а сейчас пинают друг друга ногами или руками, яростно тряся из стороны в сторону. — Ты кого бить пытаешься, сопля мелкая?! Я спортом с младшей школы занимаюсь! — Ой-ой! Я твои патлы сейчас все повыдираю, если сейчас же во всём не признаешься! Давно леща дружеского не получала? Яростный звук копошения на диване, а потом запыханные вздохи. — Слезь с меня, я тебя сейчас скручу, Чосок твой не узнает! — Я про тебя видео в ютубе сниму, что ты айдолов буллишь! — Эй, это же неправда! — Так расскажи в чём дело! Сан в подсобке едва передвигается, потому что у него немного затекает спина. Он в лютой растерянности, слыша эту возню за дверью. Не так вот он себе представлял дружбу давно совершеннолетних девиц. Впрочем, что-то ему подсказывало, что эта парочка не особо нормальная в общепринятых понятиях. — Ладно! — сдаётся Кан Михи, отчаянно вздыхая. — Ладно! Прекрати! Я признаюсь. Честное и безоговорочное признание! — Уже лучше! — Хёна сама с трудом переводит дыхание, явно усаживаясь на диване рядом. — Так что в итоге? Почему Чхве Сана ты так невзлюбила? Из-за моей помешанности на нём? — Ну… в целом, с этого началось… — вздыхает девушка. Молчит какое-то время, а потом, явно поникая под требовательным взглядом подруги, со вздохом продолжает. — Всё началось с той дурацкой ознакомительной вечеринки со знаменитостями на шоу. Ты же как сумасшедшая рассказывала мне о парне-айдоле, в которого влюбилась на съёмках какой-то другой программы месяц назад. Как помешалась на нём, как рассматриваешь его фото каждый вечер, как мечтаешь снова нечаянно встретиться, как все видео с ним пересмотрела! Короче, влюбилась по уши и грустишь! А тот твой краш сейчас на одном шоу с нами! И ты мне признаешься, что это некий Чхве Сан, и вон стоит в углу в синем костюме, и ты, кажется, помираешь от любви от одного только взгляда в его сторону! — Господи… Не вспоминай… Как стыдно-то… Стыдно и Сану, он сейчас тайком подслушивает такое, невольно чувствуя себя каким-то козлом. — Да, мне уже было плохо от постоянных разговорах об этом парне, — продолжает нервно Михи. — И тут ты говоришь, что это твой шанс на шоу — поладить с ним и как-то сблизиться наконец-то! А потом на крыльях воодушевления убегаешь на пару минут к менеджеру, оставляя меня одну на какое-то время… И… и… — Что «и»? Продолжай уже! — настойчиво требует Хёна. — Что ты мнёшься-то? Знаю я твой этот взгляд! Небось, снова какую-то незначительную проблему сама себе раздула до огромных масштабов! Что тогда случилось? А? — Ну, не то, чтобы незначительную, — голос Михи какой-то виноватый и необычайно для неё так робко звучит. — В общем… Стою себе, никого не трогаю. И тут вижу, как на меня пялится тот самый твой Чхве Сан… А потом берёт и идёт на меня со странной блаженной улыбкой, такой вальяжной небрежной походкой. Сан аж зажмуривается от неловкости — перед глазами моментально встаёт тот позорный случай. — Ну вот идёт, как медведь на косулю какую-то. А я замерла, теряясь. А он подходит, начинает со мной говорить, и в его тоне сквозит такое… ну… а я вижу, как ты выходишь позади из туалета, с кем-то переговариваешься, и явно скоро повернёшься и увидишь нас вместе. А он тем временем… — Он хотел с тобой познакомиться, да? — со вздохом говорит Хёна, и хотя Чхве её не видит, по звуку голоса не понимает, какая реакция у неё сейчас на лице. Зато до него быстро доходит, что в тот вечер, оказывается, пошло не так. — Да, он начал нести какую-то романтичную чушь… «Романтичную чушь?! Это говорит про меня эта девчонка с уличным воспитанием?!» — И я теряюсь на миг, просто впадаю в ступор, — продолжает тихо Михи. — Я, честно говоря, растерялась. В голове тут же всплыло, как ты страдала, когда на первом курсе в первый раз по-настоящему влюбилась, всё рассказывала своей новой подруге Юне. А в итоге она тайком позвала тут же этого парня на свидание и прибрала к своим цепким ручкам. Что я не помню, как долго ты плакала ночами от такого предательства и неразделенной первой любви? И тут… эта вечеринка. И парень, который тебе нравится, про которого ты мне все уши прожужжала, подходит знакомиться ко мне! — Боже, Кан Михи! — вздыхает Хёна, явно качая головой. — Что «Михи»?! Я чуть сознание от волнения не потеряла! Я так запаниковала, видя, что ты где-то на подходе! И ты же знаешь мою фишку, от стресса я начинаю нести всякую дичь. Это моя проблема с детства! — О нет, — вздыхает её подруга. — Что ты ему сказала? Я же знаю, что в панике ты начинаешь вести себя как быдло-терминатор, и у тебя рекой льётся словесный понос. Что-то в стиле «лучшая защита — нападение»! — Да, я ему, конечно, жуткие вещи в лицо прокричала, — Михи нервно прикрывает рукой лицо. — Не помню точно, но что-то было вроде «отвали, извращен, не приближайся, дебил»… Заорала на него, как психопатка какая-то, чтобы он тут же отстал. Лицо его я до сих пор помню — сплошное перекошенное удивление. Она не договаривает, потому что в гримерке раздаётся громогласный ржач — ютуберша просто заваливается на спину, под ней скрипит дешёвый диван, а девушка в истерике смеётся, катаясь из стороны в сторону. — Я не могу! А-ха-ха-ха! Знаю я эту твою «кошмарную» фишку ругаться в панике, и представлю его лицо. Когда такая милашка включила агрессивный режим чёткого пацана с района! А-ха-ха! — Тише ты, дурная! — легкоатлетка явно пытается прикрыть ей ладонью рот. — Не шуми ты так! И чего смешного?! Я думала… я думала, ты расстроишься, и тебе будет неприятно, поэтому не хотела говорить, решая унести этот момент с собой в могилу… — Так вот оно что! — Хёна всё же садится обратно на ягодицы, с трудом переводя дыхание, но быстро становится серьёзной. — Слушай, Михи, мне, конечно очень лестно, что в первую очередь ты подумала о моих чувствах, даже не давая шанса такому красавчику, как Чхве Сан. Но это тот случай, когда нужно было мне признаться! Мы дружили так хорошо со школы, и долгое время были в разлуке на старших курсах универа и теперь из-за работы, так зачем нам всё усложнять? Потому что твоё поведение на шоу начинает переходит все рамки. Вначале было прикольно, но сейчас что-то уже какой-то перебор. И я сразу начала подозревать неладное. Ну, во-первых, когда заставала вас вместе, а ты вздрагивала и начинала ему язвить. Это было очень странно! — О нет, ты поняла тогда? — Михи кривится, прикрывая лицо ладонью. — Он подходил ко мне не раз, когда я оставалась вдруг одна. Явно хотел опять…. «подружиться». Я даже хотела извиниться, но вдруг из-за угла всё время появлялась ты! Я паниковала и снова начинала ему хамить! Я не хотела, чтобы ты подумала, что из-за меня теряешь парня! — Но он не был моим и не станет, — хмыкает Хёна. — Слушай, подруга моя мнительная, у меня уже нет чувств к нему. Да, честно-честно, — кивает девушка под брошенный недоверчивый взгляд. — И ты сегодня в этом убедилась, Чосок выбил из меня всю дурь быстро. Да, скорее всего на той вечеринке я почувствовала бы себя полной дурой. Но этого не меняет того факта — не всегда бывает так, как ты хочешь. Не всегда симпатия взаимная, и такова жизнь. Несчастная любовь — это как боль в горле. Вполне совместимая с жизнью, просто неприятно, но и не думать о ней невозможно. Мы любим создавать себе проблемы там, где их нет. Особенно когда любим тех, кто нас нет. — Хёна! — в чувствах восклицает Михи. — Вот этого я и боялась… — Бояться больше нечего, говорю же тебе. Теперь мне всё равно и смешно со своей помешанности. Как говорят французы — новая любовь убивает старую, — она улыбается, а потом пристально смотрит на подругу. — Но теперь мне многое становится понятно. Я вижу картину под другим углом. Чхве Сан был заинтересован тобой, теперь я это понимаю! — Да в начале ради интереса подошёл, потом от ущемленной гордости, потом я его бесить стала, из вредности думаю начал лезть! — Не совсем так, моя хорошая. Кажется, он всё же пытался растопить твоё сердечко. Вот ты мне лучше скажи — ты его считаешь плохим? Только честно. Вот честно. — Ну… — Михи мнётся, думая над ответом. Почему-то это очень неловко говорить. — Вначале я о нём ничего не думала. Он же айдол. Они такие… Ты вроде вся его, а он, похоже, общий… Впрочем, когда я смотрела на него со стороны, во время перерыва от съёмок, я видела, как он бывает мил. Одинаково вежлив что со стаффом, что с коллегами. Заботится о своих, покрывает нерадивый персонал. Да и шутит смешно… На какое-то мгновение я даже поняла, почему он тебе понравился. Сама иногда ловила себя на мысли, что залипаю на его улыбку… — Так он тебе тоже понравился? — Нет! — в ужасе восклицает девушка. — Нет! Как ты могла такое подумать! — Понравился, — лицо Хёны расплывается в хищной улыбке. — Эй, подруга, всё нормально, сейчас меня это уже не заденет, я нашла другой интерес, так что не забивайся моралью. Я даю тебе официальный зелёный свет. — Да ничего я не собираюсь с ним делать! — возмущается Михи. — Это вообще скорее всего его образ — быть миленьким! Во-первых, в какой-то день ты передала ему тайком любовную записку, а он на съёмочной площадке среди своего стаффа вслух это прокомментировал с насмешкой! Свою тайную поклонницу! Хорошо, что ты именем не подписала! Но он сказал: «Я, кажется, знаю, кто эта чокнутая сталкерша!». И посмеялся при мужчинах! Это было низко! И после этого я его возненавидела! Ублюдочный сукин сын! Промолчал бы! Не могла больше на его морду красивую смотреть! А потом ты улыбалась ему, а он лыбился в ответ так отстранённо! Его взгляд будто всегда был устремлён к чему-то далёкому, к чему-то, что выше тебя! А ведь сам сказал, что догадывался о твоих чувствах! И лез ко мне, зная, что мы общаемся! Скотина! А сегодня вообще в наглую заявил, что с тобой не хочет сняться, давайте со мной в Ромео и Джульетту поиграем! Тварь! Картофельная голова на ножках! Михи на эмоциях швыряет куда подальше подушку с дивана, и та с громким звуком бахается об дверь в маленькую подсобку. И девушки неловко замирают. Потому что готовы поклясться, что только что услышали абсолютно мужской вздох! Они смотрят друг на друга, глазами задавая немой вопрос: «Ты это слышала?!». И обе пожимают плечами. Но кое-кто, уже раздражённый до предела и одновременно расстроенный ситуацией понимает, что прятаться дальше нет смысла. Дверка резко открывается, и на пороге медленно появляется сам виновник обсуждения — тот самый Чхве Сан. И злой, как собака. И глядит на них из-под прищура ядовитых глаз, которых практически не видно в этих тонких щелках. Какая-то швабра падает из подсобки следом за ним, театрально разбивая повисшую в комнате тишину. — А-а-а! — вскрикивают обе девушки одновременно, в ужасе отшатываясь. Михи как акробатка перепрыгивает одним махом через диван, прячась зачем-то за его спинкой. Хёна в ужасе жмётся в уголочек самого матраса, поднимая к себе ноги с пола и прижимая к груди коленки. — Картофельная голова на ножках? — только и вопрошает Чхве Сан и в глазах его — бешенные молнии. Ещё на миг повисает странная пауза, а потом воздух словно меняется от взрывающихся эмоций. — Какого чёрта?! — то ли испуганно, то ли яростно восклицает Кан Михи. Её голова выныривает из-за спинки дивана. — Ты что сидел всё это время в подсобке и подслушивал?! — Так вышло, — с самым невозмутимым видом заявляет парень. — Это было непреднамеренно. — Это… ты больной! Извращенец! — Ох, нет, пора тебе заканчивать меня оскорблять, — тяжёлым тоном проговорил Сан. — И сейчас мы выясним это раз и навсегда! Хёна, не будешь ли ты так любезна оставить нас для делового разговора? — А? — невольно протянула девушка, хлопая глазами. — Чего? Нет! — взвизгнула Михи, полностью распрямляясь. — Оставь нас! — Нет, не смей! — Оставь нас! — Да, конечно, я оставлю вас, — ютуберша плавно сползает с дивана и пытается бочком-бочком, как крабик, уйти. — Ах ты предательница! Я за тебя горой, а ты меня бросаешь здесь один на один с этим… этим вот! — она махает рукой в сторону молодого человека. — Не знаю, что происходит, но лучше вам действительно поговорить друг с другом наедине. Нормально поговорить! — Хёна без зазрения совести пытается капитулировать. Но Чхве Сан вдруг резко разворачивается к ней, что девушка чуть не подпрыгивает от неожиданности. Она затравленно смотрит ему прямо в глаза. Уже вообще-то любит другого, но магнетизм этого парня ещё давит на неё удушающей аурой. Она тут же смущается. — Послушай, Хёна… для протокола, так сказать, — говорит ей Сан со всей серьёзностью в голосе. — Я должен быстро тебе сказать. Мне жаль, что так вышло. Я реально не знал о твоих чувствах, и обязан принести искренние извинения, что своей невнимательностью мог принести тебе боль. Но то, что это дамочка несла, полный бред! — Эй! — злобно крикнула на него Михи из-за дивана. — Я не знал, что это твоя записка! — продолжает Сан, игнорируя чужие выпады со стороны. — Это недоразумение. Я был уверен, что это от другой особы… Некорректно называть её имя, но это взрослая замужняя женщина, которая крутит тут романы с молодыми парнями. И вела себя похабно со мной на шоу, хотя я сразу дал понять оставить меня в покое. Я был уверен, что это только она могла умудриться мне при всех передать тайное послание. И специально зачитал при стаффе, но без имени, чтобы ей стало неприятно от своих непристойных действий. Я думал рубануть с горяча, вырубить на корню «болезнь», так сказать, чтобы замужняя дама отстала. Она ведь сидела рядом и слушала с гадкой улыбкой на лице. Меня это взбесило. А теперь выясняется, что это было твоё. Прости меня. Честно. И я не догадывался о симпатии, иначе не вел себя бы так некорректно. Меня просто бесило, что твоя подруга так себя ведёт. И последнее предложение режиссёру о смене женских ролей я сделал назло ей, чтобы задеть. Обидеть тебя я не хотел. Мне очень жаль, — Сан внимательно смотрит ей в глаза с нечитаемым выражением лица. Однако, от девушки не ускользает мелькнувшая на доли секунды вина и сожаление. — Да не вопрос! Уже всё в порядке! — Хёна нервно улыбается, а потом каким-то чудом находит в себе смелость похлопать его по плечу. — Не переживай. Я рада, что всё оказалось не так, и ты объяснился. Спасибо! Так что… желаю вам поговорить! Если что, я только за, чтобы ты её укротил! Как мужчина, ну… — зачем-то добавляет она уже тихо, едва склоняясь к парню. Сан сдерживается, чтобы невольно не смутиться от чего-то. Но он слишком зол ещё, чтобы теперь краснеть. — Эй! Стой! — возмущается Михи, но её подруга, просто подмигнув ей, тут же быстро вылетает прочь из комнаты. Девушка паникует и кидается следом за ней, но Чхве Сан вдруг резко перекрывает ей дорогу своим телом. Она чуть не врезается носом в его грудь, и от паники бежит обратно назад к дивану. Ситуация комичная. И ей вдвойне не нравится, что парень на неё так устрашающе смотрит. — Я закричу, если что-то будет не то! — тут же грозно сообщает она, взмахивая рукой и тыкая в воздухе в него пальцем. — Как будто я что-то собираюсь тебе сделать, за кого ты меня принимаешь? — сквозь зубы процедил он. — За того, кто бессовестно сидел в подсобке, как крыса подслушивая! — Может, хватит уже меня нарекать всякими гадостливыми прозвищами? Может, попробуешь что-то новенькое? Например, что-то ласковое и нежное? Знаешь ли, доброе слово и собаке приятно. — Как хорошо ты себя назвал, псина высокомерная, — Михи сама не знает, почему она это несёт. Ну что с ней такое? Сан тяжело вздыхает, пытаясь унять странную злобу. — А ну сюда иди! — говорит он, зачем-то подходя ближе. — Эй-эй! Прости! Не подходи, я пошутила! Это не специально! — девушка быстро забегает за спинку дивана, но парень зачем-то медленно идёт за ней следом. — Ей! Ты что удумал?! Ты побить меня хочешь? — она обегает диван с другой стороны. — Ты в своём уме? — фыркает Сан. — Я похож на того, кто женщин бьёт?! Что это вообще за реакция? Почему я вообще должен тебя ударить? Тебя что, кто-то бьёт, что ли? — он на миг останавливается и смотрит на неё с подозрением. — Тебя кто-то обижает?! Кто?! — Никто меня не обижает, я сама кого хочешь обижу, — Михи явно паникует, но на эмоциях по привычке начинает угрожать. — Просто не подходи! Знай, я тебя ударю в ответ, скручу в бараний рог! — Кого ты там скрутишь в бараний рог? — кривится Чхве. — Ты легкоатлетка всего лишь, а не «Фея тяжёлой атлетики Ким Бок Чжу»!— и снова двигается на неё. — Что ты от меня хочешь?! — в сердцах восклицает девушка, снова оббегая диван, в панике смотря, как молодой человек упрямо следует за ней. — Теперь я хочу всё выяснить раз и навсегда! — Сан останавливается, в упор смотря на неё. Михи чуть теряется, смотря на молодого человека впереди себя — в серых спортивных штанах, обтягивающих его стройные сильные ноги, в чёрной облегающей футболке на крепкой груди с коротким рукавом, являющей взору изящные предплечья, с тёмными взъерошенными волосами и таким магнетическим взглядом с лисьим прищуром. Сердце странно забилось, и девушка зачем-то сглотнула. — Я ничего не понимал, но после услышанного всё встаёт на свои места! — фыркает Чхве Сан, буравя её сердитым взглядом. — Что за фигня? Что за детский сад? Почему нельзя было просто отвести меня в сторонку и сказать, мол, так и так, я разнервничалась из-за подруги, такое ляпнула, не хотела ранить её чувства! Нет, надо было устраивать этот цирк с игрой в ненависть, чтобы она не дай боже не заподозрила мою симпатию к тебе! — Ты не понимаешь! Я не могла снова ворошить осколки в её сердце! — возмущённо откликается Михи. — Влюбленная наивная девушка воспринимала свой объект обожания как самый лучший и идеальный, и то, что он не отвечал взаимностью, формировал в ней комплекс неполноценности ещё больше! Как же меня это бесило! Тем более, что она не замечала, что на самом деле он обычный человек со своими недостатками! — Обычный человек со своими недостатками! — Сан издал губами что-то похожее на фыркающий воздухом звук, перекривляя её. — Я рад, что ты обо мне такого мнения! Нет, бляха, совсем не рад! Причём здесь я в вашей проблеме?! Я даже не догадывался, что по мне кто-то тайно вздыхает. То, что случилось с запиской, действительно недоразумение! Да и в итоге, я не обязан был отвечать кому-то взаимностью. К сожалению, так бывает. И уж точно тогда, когда мне нравится кто-то другой, — он в упор смотрит на неё, и девушка невольно тушуется под его взором. Чхве Сан одним своим взглядом раздробил почву под её ногами, но нет, нет, нет! Она не попадётся в чужие сети! — Ты просто от злости проявлял ко мне спортивный интерес! — отмахивается она, выходит как-то неловко. — Ничего более! Ты сам себе что-то надумал! Это ненастоящее! Ноздри Сана злобно раздуваются. Глаза ещё больше прищуриваются. — Позволь мне самому разобраться — настоящее это или нет. Ты же ответь сейчас — ты меня реально ненавидишь? Или просто специально отвергала из-за подруги? Михи мнётся, не зная куда деть глаза. Отпираться как-то уже глупо. — Да не ненавижу, я вообще такое к людям не испытываю, — тихо промямлила она. — Просто злилась, что походу неправильно поняла… — Ну, раз это мы выяснили, — на лице Сана расцветает какая-то наигранная дикая ухмылка, он смотрит на неё безумным пристальным взглядом. — То всё-таки теперь не откажешь мне сходить на свидание? — С дуба рухнул?! — возмущённо фыркает девушка. — Ты что реально из вредности ко мне присосался? Раз ты всё слышал, разве не понимаешь, что я не хочу ранить чувства подруги? Она была первая! — Это что — игра какая-то? — кривится парень. — Кто кого первый «застолбил»? Кто встал, того и тапки? Так не работает в жизни! И если ты не слышала, твоя Хёна сказала, что всё нормально, и дала нам зёленый свет! — он как-то осторожно снова двигается в её сторону. — А с чего ты вообще решил, что можешь мне нравиться? — Михи нервно следит за его медленными шагами, и сама идёт задом за диван. — То, что ты узнал, что я это всё разыгрывала, не значит, что ты мне в итоге по душе! Может, ты мне не интересен в любовном плане! — Да? — Сан как-то подозрительно хищно улыбается. — А ты знаешь, какой я в любви? Ты же не дала мне и шанса показать, каким я могу быть. Я ведь действительно искренне хотел показать тебе всю свою нежность и трепетное отношение, каким могу быть ласковым. Но твоя злобная надменность над моими чистыми порывами изрядно меня оскорбила. Знаешь, это как страшная обида, что ты нанесла моему представлению о романтике и прекрасном! — Ой, да что ты? — скалится девушка. — Вначале я думала, что у тебя нет сердца, и ничего не пострадает. А теперь ты намекаешь, что оно у тебя такое большое. Значит, всё выдержит! — Да что с тобой не так?! — Чхве фыркает и ускоряется, намереваясь её догнать, но девушка снова оббегает диван. Они как два идиота начинают бегать вокруг мягкой мебели непонятно зачем. — Да отстань ты! — Михи швыряет с изголовья в него подушкой, но парень ловко уворачивается. — Думаешь, я поверю, что после всего, что тебе говорила, ты меня не используешь и не обидишь в итоге? — Чего? Почему ты думаешь только плохое? Это ты меня обидела! Я требую извинительного реванша! — Вот! Вот, реванша! Ты просто хочешь от обиды со мной переспать! — Нет, я хочу с тобой просто переспать, но чтобы это была не одноразовая акция, мне нужно больше! — он практически хватает в прыжке её за локоть, но девушка резко уклоняется, перепрыгнув через спинку дивана. Не зря ж спортсменка. — А мне не нужно! — Ещё скажи, что я тебе не нравлюсь, — Сан злобно улыбается, весь запыханный, подстегиваемый странным азартом охоты. — Кажется, я понял, ты дурная любительница эмоциональных качелей! — Сам ты дурной! — возмущается она. — Следи за языком, невоспитанное хамло! — То есть, мне нельзя грубить, а тебя меня хуесосом называть можно? Ты вообще знаешь определение этого слова? Я вообще похож на того, кто не грудь мнёт, а члены чужие сосёт? — Ну да, похож, я про тебя так сразу и подумала в первый раз, когда увидела, что ты гей под прикрытием. Чхве выдыхает так протяжно, что широкая грудь тяжело вздымается. Он хочет успокоиться, честное слово, он реально хочет унять этот всплеск ярости… Но не выходит. — А ну иди сюда! — его голос практически превращается из шипения в злобный рык. Но вместо этого он делает противоположное действие — сам бросается на неё. Девушка в жизни не видела, чтобы кто-то двигался с такой быстротой: парень налетает на неё, сам перепрыгивая спинку дивана. Михи вскрикивает, пытаясь увернуться. — Ты что с ума сошёл, пошёл вон! — глаза девушки полыхают яростным огнём, когда её хватают за плечи, чуть ли не встряхивая. — Пошёл ты! Ох! Вот она, та Кан Михи, от которой у Сана вздыбливается загривок. Вначале ему казалось, что он влюблен только в её стойкую натуру, доброе для друзей сердце и твёрдый характер. Но что-то тёмное полыхает в нём, когда он видит и её другую сторону — злую, опасную, такую, что не забоится никого. — Отпусти меня, придурок! — Попроси вежливо! — парень сам не знает, зачем борется с ней. Она его пихает со всей дури, а он зачем-то пытается с ней совладать, стараясь как может уменьшить собственную силу. — Ещё чего! — удар практически в печень. Хех, а выворачиваться из захватов эта девчонка умеет неплохо! Не зря спортсменка. Чхве чувствует её мышцы на худом теле, спрятанные под одеждой. Тренируется хорошо, жилистая. Не зря гордость Кореи на соревнованиях! — Я тебе сейчас яйца отобью! — Ну, попробуй, коль дотянешься! А вот этот приемчик-захват знаешь? — он снова зачем-то пытается её скрутить. — Не знаешь? Подло, да? Таким приёмам юных спортсменов тренера не учат! Ох! Он чуть не сгибается, получая новый удар в ребро — локотки у Михи острые. — Да твою мать, прекрати меня бить, больно же! От злости Чхве швыряет её бездумно на диван и запрыгивает сверху. — Успокойся, бешеная! — они борются, злые, словно дикие звери. Это будит что-то животное, острое и непривычное. Ему и ей привычное, а другим нет. Других бы это жутко испугало. — Урод! Ублюдок! — громко ругается она. — Эй, мы в рабочем павильоне! — Сан нервно зажимает ей рот, чтоб не шумела, но девушка, рыча от ярости, впивается зубами ему в ладонь. Сильно, до крови. Чхве шипит, со всех сил пытаясь быть «хорошим мальчиком», чтобы по-джентльменски стерпеть. Будь под ним сейчас парень, то получил бы смачную звонкую оплеуху. Михи взвивается, отчаянно пытаясь скинуть его с себя. — Мразь! Ненавижу тебя! Очередное бранное ругательство вдруг на мгновение отрезвляет парня. Он словно выходит из какого-то оцепенения, глядя на девушку под собой. На какой-то миг они замирают, пытаясь перевести сбившееся дыхание. Сан вдруг понимает, что просто прижал её всем телом к дивану, удерживая своими пальцами её за разведенные в сторону запястья. Он видит, как тяжело вздымается грудь девушки под ним, как приоткрыт рот, ловя жадно губами воздух, как её волосы рассыпались по кожаной обивке дивана, как дрожит тонкая кожа на шее. — Ты сейчас такая красивая… — вырывается невольно у него. Как-то умилительно даже, серьёзно и тихо. А не колко и пафосно язвительно, что он хотел пару мгновений назад сыпать ей в лицо, не прекращая. Михи моргает пару раз, злобное выражение лица медленно превращается в растерянное. Она лишь глухо выдает: — Что? Сан сам моргает в ответ и вдруг пугается, осмысливая ситуацию. Он сдурел вообще? Что это он делает? Это практически как домогательство выглядит со стороны. У него ведь в мыслях не было никакого насилия, это не его черта характера. Чего он так взбесился, позволив себе такую грубость с девушкой? И вместе с тем к нему вдруг приходит другое жуткое осознание — что у него громадный стояк, упирающийся в тело под ним. — Прости, я… я что-то переборщил, — Сан аккуратно встаёт с неё, стараясь осторожно отойти. Девушка быстро привстаёт, отползая к спинке дивана. Она не выглядит испуганной. Он вообще не может понять, почему она так странно на него смотрит, словно глазами пожирает. Хотелось бы верить, что это эмоции страсти, но парень уже понял, каким дураком бывает. — Честное слово, Михи, я не хотелось причинить тебе неудобства и испугать, это было лишнее, не знаю, что на меня нашло, — всплескивает руками. — Это больше не повторится, я тебе не помешаю… Он не договаривает, потому что девушка резко вскакивает и просто профессионально с небывалой скоростью делает ему подножку. — А?! Земля уходит из-под ног, и затылок вдруг больно встречается с дешёвым ковром на полу. «Походу, меня сегодня решили добить окончательно. Ну ладно, заслужил немного» Он ничего не успевает сказать или резко встать, потому что Михи вдруг одним махом садится на него сверху, пригвождая своим весом. И прежде, чем Сан успевает что-то сообразить, к нему быстро склоняется её лицо, и его бесцеремонно целуют в губы. Перед глазами тут же идут вертолёты. Он ничего не понимает. Он смущён и возбуждён одновременно. Сердце начинает биться быстрее, а теперь уже его руки прижимают разведенные к полу. Девушка наконец-то отрывается, чуть приподнимая голову. Они замирают и, тяжело дыша, глядят друг другу в глаза. — Это что сейчас было? — хрипло прошептал Сан, казалось, в горле просто образовалась пустыня. — Мне показалось, что ты собирался уйти только что, — отвечает она ему не менее сбившимся голосом. — И это так взбесило! Наговорил всякого, потом разгорячил, адреналин в крови поднял и решил смотаться! Взбесило. Я не принимаю твои извинения! — она хотела сказать это со всей серьёзностью, но уголки губ едва дрогнули, в попытке скрыть усмешку. Глаза парня взметнулись к её рту, приподнимая бровь. Голова уже плохо соображала от пережитых эмоций. Они замирают снова, пялясь странно друг другу в глаза, носы так опасно находятся рядом. И воздух кажется каким-то неприлично горячим. А потом они не выдерживают оба. Как они до этого дошли? Кто сдался первым? Да какая разница! Они просто вцепляются друг в друга, неосторожно и жадно целуя. Руки взлетают к чужим телам, хаотично бродят по плечам. Сан резко хватает её в объятиях и перекидывает на ковре на спину. Теперь он сверху и жадно прижимается всем телом к девушке. Она фырчит ему в лицо, как какая-то лисица. Мгновенно делает борцовский захват и перекидывает Чхве Сана обратно на спину, вновь оказываясь сверху. — Это что такое? — смеётся он. — Легкоатлетов тренируют навыкам бросков в дзюдо? — Мой папа — тренер дзюдо! — насмешливо хмыкает девушка. — А мой — инструктор тхэквондо, я тоже кое-что умею! — Чхве вновь берёт инициативу и с лёгкостью во второй раз перекидывает её на спину, подминая под себя. Ясно же, что не всерьёз они тут возятся. Что он, что она — физически хорошо подготовленные. Да если бы всерьёз, кости бы уже переломали друг другу. Но эта странная игра в борьбу вдруг заводит до ужаса, и никто не может остановиться. Сан вжимается в неё сильнее, накрывая своими губами её рот. Его поцелуй такой острый, подавляющий, прям громкое заявление прав. Но Михи не лыком шита — быстро отвечает ему тем же: перехватывает за губу чуть ли не до крови. И при этом умудряется тихо и как-то пошло то ли рычать, то ли стонать ему в рот. Сан чувствует, как член в брюках каменеет ещё больше. — Ох… Кан Минхи… вот такая ты мне нравишься больше. — Заткнись, бесячий Чхве Сан! Пару секунд они снова борются за инициативу, но девушка быстро даёт слабину. Ей нравится его напор, и притворяться она больше не может и не хочет. Чхве отпускает её прижатые к полу руки, но Михи, вместо того, чтобы отталкивать, обнимает. Тянет сильнее за футболку, сжимая с силой ткань пальцами. Впивается ногтями в спину, и знает, что он чувствует. Она чувствует себя так странно. Привыкшая быть самостоятельной, конкурентоспособной, твёрдой духом как спортсменка, девушка вдруг чувствует какое-то постыдное желание, что над ней кто-то доминирует, заявляет права. Что кто-то будет сильнее её, победит в неофициальном поединке, хотя она так не любила проигрывать в своей жизни, приученная тяжёлым спортом. Сан же сам теряется. Про него частенько думают как о секс-машине какой-то, диком и бешеном тигре, как в шутку за глаза его называют. Но вообще он ещё тот сопливый романтик — любитель простых обнимашек, нежных тактильных прикосновений, да и просто размеренного чувственного секса. А теперь в нём просыпается что-то странное, позорное желание обладать сразу и сейчас долгожданной добычей, которая так изрядно его помучила. И он с трудом сдерживается, чтобы страсть не переросла в неосторожную грубость. И это чертовски сложно, когда она так изгибается под ним. Они сталкиваются и сталкиваются телами, отчаянно прижимаются. Чхве наспех расстегивает какую-то блузку на ней, тащит прочь лямки бюстгальтера, сдергивает его вниз и впивается в грудь. — Ммм! — что-то мычит Михи, тут же выгибаясь под ним. Она сама с трудом тянет ткань футболки с его спины, заставляя стащить эту ненужную тряпку с его туловища. Сан помогает через пару секунд, явно, чтобы было быстрее. А потом вновь возвращается к жадным ласкам груди. Это заставляет девушку снова издать какой-то позорный стон. — Прекрасный звук, — вдруг комментирует Чхве, проходясь носом между ложбинки её грудей, потом осторожно задевая им нежный сосок, прежде чем осторожно оттянуть его губами. — Ты такая миленькая, Кан Михи, когда перестаешь из себя строить не пойми что. — Лучше бы ты заткнулся, — со смешком отвечает она, нарочно с силой оттягивая его за волосы из стороны в сторону. Сан посмеивается, но его шатающаяся голова не выпускает грудь изо рта, заставляя девушку смущённо покраснеть до кончиков ушей. Она вдруг смутно думает о том, что сейчас происходит. Они реально это делают в гримерке на каком-то дешёвом ковре на полу? Но здравый смысл куда-то улетучивается, потому что его ласки становятся смелее, допустимо грубее, поцелуи на её обнажённой коже все более жадные и томные. А затем он ещё и покусывает её за шею, заставляя всё тело покрыться блаженной россыпью мурашек. Одна рука же требовательно, но аккуратно гладит и сжимает грудь, играясь с соском. Михи что-то смутно начинает соображать. Её руки просто хаотично бродят по его гладкой, натренированной спине, и её жутко ведёт, когда она пощупывает каждый напряжённый мускул под своими пальцами. И она сама наконец-то полностью расслабляется. Секунду назад стальная и буйная, а теперь словно из мягкого воска под ним. Стонет так жалобно, словно обреченно. Даёт волю своим действиям — руки всё продолжают оглаживать его мышцы, лапать везде, сжимать плечи, а потом теребить жестковатые волосы. Всё происходит как-то жутко торопливо и жадно. Сан же смутно думает, когда его так вообще накрывало? Но он уже не в силах терпеть — с трудом отрывается, чтобы стянуть с неё брюки, злится, что путается в её ботинках. А потом с трудом стаскивает трусы, чтобы не порвать. А затем не может сдержаться, чтобы не запустить пальцы меж разведенных ног. — Мокрая, — ухмыляется он ей в губы. И сам едва может скрыть восторг, ведь опасался, что почувствует там, какая она сухая. Нет, он бы тут же это исправил, но осознание того, что она мгновенно взмокла под ним, и это страсть обоюдная, заставляет его чуть ли не трястись от восторга. — Ах ты маленькая похотливая извращенка, вот значит, как тебе нравится? — Сегодня просто какое-то затмение! — она тянет больно его за волосы к себе, но целует так глубоко и томно, так страстно, что он плавится как большой котёнок в её тонких руках. Кто кого ещё тут побеждает? Чхве чувствует тут же со смешком, как её вторая рука не может справиться с его спортивными брюками, тщетно пытаясь стянуть их вниз по его заднице. Он улыбается ей в поцелуй, сам тащит спортивки с бельём вниз, вытаскивает член, размазывая по нему выступившую смазку. И сам чего-то трясётся от предвкушения, прежде чем войти. Сан не знает, как ему хватает выдержки поиздеваться над ней — он просто трется головкой о складки промежности, удерживая стояк рукой. Дразнит и дразнит, сам странно наслаждаясь мазохистским наслаждением. Возбуждённая Михи приоткрывает глаза, видит его ухмыляющуюся улыбку, как с каким-то хитрым прищуром он смотрит на неё сверху вниз, наслаждаясь её скорчившимся лицом. — Издеваешься, да? — улыбается она ему, а потом резко обхватывает ногами за талию, чтобы мгновенно притянуть на себя, тем самым заставляя его рывком войти в неё по самые яйца. — Ох! — Михи вся сжалась, замерла. Больно не было, нет — она слишком влажная и податливая для этого, но всё происходит слишком быстро. Просто слишком хорошо от этого первого чувства наполненности. Сан улыбается и не даёт ей прийти в себя — вжимается в неё ещё сильнее. Помогая ей обхватить себя за талию двумя ногами, он начинает входить и входить, постепенно набирая темп. Михи постанывает, с трудом не переходя на громкие звуки, и это сложно — сдерживаться. Она обнимает Чхве за шею, тянет к себе его лицо, чтобы губами найти кончик носа и осторожно прикусить его зубами. Сан улыбается, мотая головой, чтобы освободиться. — Не откуси мне ещё нос, я уверен, что ты можешь, — шепчет он на её ухо. — Хотя что скрывать, из-за этого хочется потерять контроль, — он впивается пальцами ей в бёдра. — Из-за этого хочется отыметь тебя так сильно, чтобы ты никогда не забывала, какой я бываю, когда рассерженный. — Боже, заткнись, ты такой болтливый, аж бесит! — она всё равно кусает его, но за мочку уха. Но почему-то ему это очень нравится. Лёгкая дикость так заводит. Но сам он целует её в ответ. Вопреки быстрым сильным толчкам на контрасте целует тягуче медленно, и Михи тянется на встречу, сама углубляя поцелуй. Сан в какой-то момент отстраняется, и девушка разочарованно роняет голову на ковёр. Но вместо губ он целует её в горло, едва прикусывает. Хищная природа странно торжествует в нём в такие моменты. Подставляет шею — значит, сдалась ему. Увлекаясь в своих чувствах Сан как-то хаотично мнёт Михи в объятиях, ласкает жадно и откровенно. Банально лапает, распаляет, пока девушка сильнее не обхватывает его талию ногами обратно и не начинает безотчетно тянуть к себе, ускоряя толчки. Михи же странно зависла, смотря прямо в его лицо. Он выглядел сейчас так великолепно: влажная, вспотевшая кожа сияла, тёмная чёлка падала ему на глаза. Приподнимая бёдра, она встречала его толчки, и, казалось, он не мог насытиться ею, его руки и губы касались каждого сантиметра её кожи, до которого только он мог дотянуться. — Ты сейчас такая красивая, Кан Михи, — Сан не сдерживается, и снова несёт какую-то романтическую чушь. Но для него это чистая правда. Он наклоняется и целует, ему нравится делать это — дразнить, доминировать над ней. Не над простой робкой девчонкой какой-то, а над этой бешенной своевольной дикаркой. Сдуреть можно от этого дикого кайфа. Сан ловит странное наслаждение от её хаотичных, неосторожных поцелуев, хотя обычно всё это слюнтяйство не особо его заводило. Но Михи целуется с чувством, самозабвенно, и его невероятно ведёт от соприкосновения языков не меньше, чем от всего остального. Девушка же постанывает всё громче и громче, и это начинает становиться слишком опасным. — Т-ш-ш! Нас услышат, — парень ещё пытается как-то соображать. — Так закрой мне рот. Пожалуйста, — с улыбкой добавляет она. Это странная просьба заводит ещё сильнее. Причём обоих: Сан накрывает её рот своей ладонью, сжимая лицо и гася непристойные звуки. И Михи закатывает глаза, мыча ему в руку. Сначала от неудобства, потом от накрывающей жажды. Её тело под ним вздрагивает от толчков, она запрокидывает голову и в какой-то момент отворачивается, выгибается, когда её начинает накрывать. Дикарство и взбалмошность, которое он так часто видел на её искривленном рте, куда-то спряталось. Губы её жадно впивались в его прижатую ладонь, дыхание участилось. Они уже не были врагами. Восхищение и надежда ширились в нём по мере того, как возрастала её чувственность, он смотрел на неё, и сердце его билось с новой силой. Где же теперь та молодая девушка, не так давно бросившая ему вызов? Но самому уже нет сил терпеть и, думая о чём-то — Сан, закрыв глаза, движется особенно резко, рвано. Кажется, он даже вроде сам стонет, хоть и надеется, что не опустился до такого. И, к счастью, она кончает первая, выгибаясь под ним дугой, отчаянно трясясь. У Михи же звенит в ушах, сердце колотится, когда он делает ещё несколько беспорядочных толчков, а потом доходит до кульминации следом — Сан с трудом успевает вытащить и кончает девушке на живот. Он шипит сквозь зубы — у-ф-ф! Оргазм накрывает потрясающий, просто нечто. А потом, обессиленный, парень падает, припадая на неё на локтях, спрятав лицо у неё на груди. Реальность возвращалась в суровую меблировку комнаты по мере того, как Михи переходила из потустороннего мира наслаждения в действительность. Ей как-то даже не верилось, что она только что пережила восторг и страсть, которые довели её почти до слёз. — Сан? — едва тихо шепчет она, а его рука на её губах уже сползла с её лица. Он что-то бормочет, валяющейся маленькой подушкой пытаясь позорно стереть следы спермы с её живота, а затем обнимет крепче, приподнимая голову. На лице у него блуждала загадочная улыбка. Нет, Михи не ошиблась — нежность была на его губах. Она провела пальцем по его виску, на котором блестели маленькие капельки пота. — Поцелуй меня… Он безоговорочно подчиняется, ложась чуть плотнее, так сладко и долго целуя в ответ на эта эту просьбу. И, конечно, произошло то, что и могло произойти и произошло: дверь в гримерку резко открывается, и входят неожиданные посетители. Менеджер девушки и её сестра, работница стаффа. Первая скривилась в насмешливой улыбке, вторая густо покраснела. И обе в смущении тут же удалились. — Бляха, — Сану должно было быть грустно, но почему-то смешно. Он роняет голову на её плечо. Михи в ужасе жмурит глаза. — Ладно, эти две очень адекватные, они ни за что не распустят слухи, — со вздохом говорит она. — Но мы хороши, устроили разборки… в гримёрке, в таком месте, даже не закрывшись! — В следующий раз закроемся, — устало протягивает парень на её плече. — В следующий раз? — девушка иронично приподнимает бровь. — Конечно. Но перед этим надо сходить для приличия на пару свиданий, — он старается говорить серьёзно, но так и хочется, как чёрт, рассмеяться. — Ты думаешь, бешенный секс — повод для встречаний? — ехидно парирует девушка. — Думаю, да! — Сан приподнимается на локте, облокачивая голову о ладонь, смотрит на неё так протяжно. Ухмылка, растянувшая его губы, была донельзя нахальной и довольной. — Видишь, твои девушки нас застукали. Нельзя допустить, чтобы нас посчитали несерьёзными, это плохо скажется на нашей репутации. И влетит обоим, что это одноразовая интрижка. Так что придётся точно долгое время повстречаться для приличия. А там посмотрим — сможешь ли ты привыкнуть к моему «бесячему» характеру или нет? — Что за чушь ты несёшь? — Михи остается лишь нервно посмеяться под ним. Тяжело это признавать, но она явно попала в его цепкие сети. Эта чертова ямочка на его щеке — это она всё виновата, да! — По взгляду вижу, опять что-то жуткое думаешь, — воркует Сан над ней, зачарованно рассматривая её лицо. — Не нравится мне это. Нужно принять превентивные меры. А вот что он задумал, девушка узнает сразу. К ней просто наклоняются и бессовестно целуют, заключая в объятия. Она не в силах остановиться. Не в силах собраться и отстраниться. Никогда в жизни она бы не подумала, что может получать такое наслаждение от чужих мягких губ. Что это с ней такое? Не могла же она после секса так влюбиться? Или это случилось намного раньше, просто она не в состоянии была признаться себе?

***

— Стоп, давайте ещё раз! — требует режиссёр, кивая стаффу. — Было плохо? — с искреннем удивлением вопрошает один из операторов. — Неплохо, в целом, — протягивает мужчина, поглаживая задумчиво подбородок. — Но что-то там парочка сильно… перебарщивает. Вроде, их менеджерам просили передать, чтобы они угомонили своих подопечных. И, вроде, подействовало… Но что-то слишком рьяно они доказывают в романтической сценке, что заинтересованы друг другом. Менеджер «Ateez» весь напрягся, слушая этот опус неподалёку. Он пристально следил за парочками на съёмках, и сам не отрицал, что произошла какая-то разительная перемена. Эта странная спортсменка Кан Михи была сегодня подозрительно покладиста и спокойна, позволяя Чхве Сану даже прикасаться к себе и ни разу не нагрубила за сегодняшний вечер съёмок. А его же подопечный сиял как рождественская ёлка — с его лица не сходила довольная и счастливая улыбка. Взгляд то блуждал в своих мечтаниях, то тут же фокусировался на спортсменке, когда она появлялась в его поле зрения. Казалось, не будь здесь других посторонних, Чхве Сан тут же набросился на неё и сгрёб бы в свои медвежьи объятия. — Мда, — вздохнул устало менеджер «Ateez», наблюдая исподлобья за своим ненаглядным айдолом. — Эх, Сан… Влюбленный волк — уже не хищник!