***
Совсем ещё спящий и не выспавшийся из-за того, что произошло ночью, Гэррик посапывает на скамье, запрокинув голову и опираясь о стену, да так, что кепка уже еле держится на голове. В ногах так же дремлет служебный пёс — немецкая овчарка. Её обучают для военных задач и работы в армии, в том же спецназе. Нос пса шмыгает, когда обоняние чувствует знакомый запах, а глаза распахиваются, он зевает и радостно приветствует виляющим хвостом. Человек два раза хлопает Кайла по плечу, заставляя проснуться и недовольно потянуться. — Вставай, сынок. Не выспался что-ли за ночь? Под напором тяжёлых от недосыпа век глаза открываются. Нехотя и медленно. Перед взором появляется не четкий силуэт, который пару секунд будто плывёт. Гэррик щурится и спустя мгновение все приходит в норму. — О, Прайс. Извините пожалуйста. Ночь была тяжкой. Мужчина усмехается и расплывается в доброй улыбке. "Сынками" он называет не каждого. Лишь единицы удосужились иметь честь носить такое звание от Джона Прайса — великого кинолога и бывшего спецназовца. Хоть он и старается казаться суровым человеком, но на деле таковым не является. И те, кто дорог ему хоть немного, это прекрасно знают. По правде говоря никто особо не понимает, как Прайс после спецназа решил пойти в кинологи, со своей дикой неприязнью к собакам. Как-то пронёсся слух, что после службы, Джону посоветовал психотерапевт поубавить это отвращение иным путем. И кто же знал, что он пойдёт в кинологи. Никакой агрессии, ненависти и прочего — обычная неприязнь, которая и по сей день никуда не делась. Прайс не доверяет животным, но собачек ему интересно воспитывать. Вот только никто и не знает, при каких обстоятельствах он покинул службу. Особенно после криков, небось сумасшедшего, о том, что произошло нечто потустороннее или сверхъестественное. — Я вижу ты уже забрал Райли, — переключает Джон своё зрение на пса, у которого ещё чуть-чуть и хвост от радости отлетит. — Где Саймон, случаем, не знаешь, новичок? — Просил передать, что сегодня придёт позже, у него там... — начинает приходить в себя полусонный Гэррик, выискивая более менее правдивую отмазку. — ..знакомый приехал. Какие-то проблемы видимо образовались. — Ладно. Дуй с Райли на площадку. Свободен, — командует Прайс, после чего Кайл на выдохе поправляет кепку с красующимся флагом Великобритании и подзывая пса скрывается долой с глаз Джона. Бывший спецназовец продолжает ухмыляться, ведь ещё мгновение назад понял, что ему отчаянно, но всё же частично налгали.***
Просыпаться приходится в совершенно в незнакомом месте, с ноющими конечностями, пустой головой, и до сих пор со жгучим ощущением на обожженной коже. Как ни странно, но раны всё ещё не затянулись. И он примерно догадывается из-за чего именно. Взгляд и полное внимание переключается на металлический объект вокруг запястья. Рука с ожогами сама по себе тянется к объекту всех нынешних бед, посылая в великую преисподнюю характерные молитвы. Как ни странно, но это было довольно глупым и наивным решением полагать, что такая вещица снимется вот так просто. Кончики пальцев неприятно жжёт при малейшей попытке взаимодействия с браслетом. Никогда ничего подобного увидеть, да и ощутить, не удавалось. "По рога в дерьме" — проносится в черепушке, а после ладони быстро тянутся к голове, в стрессе прощупывая то, что так-то должно быть на месте, но сейчас, по какой-то причине, не имелось. Ладони сползают к лицу и в полнейшем разочаровании потирают глаза, будто от дико невыносимой усталости. Только сейчас примечается обмотанная бинтом рука, где недавно хорошенько так встряло лезвие. Что-то приятное промелькнуло в голове. Напротив кровати стоит зеркало, которое было примечено краем глаза, отводя непрошенные мысли в сторону. — Ух-ты ж... — удивляется демон, увидав себя в отражении без всего демонического образа. Минут пять он точно просто рассматривал себя в зеркало, пока в голове не появилась другая цель: разузнать где и что, а после тихо свалить. Пока это было самым разумным, что могло быть. Где-то за дверью послышался шум, будто в соседней комнате кто-то сильно вляпался об что-нибудь. Демон насторожился, его лицо приобрело более серьёзные черты. Кровать немного поскрипывает от движущегося тела по ней. Босые ноги касаются прохладного пола. В этот момент инкуб понимает, что его тело стало намного чувствительнее ко всем людским прелестям. Дверь приоткрыта и именно в эту щель решает заглянуть демон. Ничего необычного, кроме человека, что сидит сейчас спиной за столом. По телу вновь разливается разные чувства, будь то злость и обида, или безразличие и интерес. — Сначала вырубаешь, а потом к себе домой тащишь? Это у тебя так со всеми или я везунчик? — с ходу говорит хромой инкуб, с этой удивительно подлой ухмылкой на лице. — И тебе доброе утро. Райли оборачивается на голос, встаёт со стула и осматривает пробудившегося демона, что сейчас в наглую ухмыляется и облокачивается спиной о стену. А тому так охота вновь вцепиться в глотку треклятого экзорциста, разодрать её к чертям. Но что-то останавливает. Что-то большее и невидимое. Будто нутро чувствует что-то большее в этом человеке. — Мы так и будем делать вид, будто ничего не было? — И Саймон, и демон молчат. Эта тишина затягивается и раздражает. — Я же тебе не просто так нужен. Так в чем дело? Экзорцист всё ещё молчит. Он тихо оборачивается через плечо, смотрит на отражение в своём кофе, и всё ещё молчит. — Я с камнем говорю? Вчера ты неплохо так ворчал. Инкуб роняет голову и делает пару рваных шагов к Райли. Не надеясь на церемонии он пытается ненароком навредить Саймону, за что получает волну "прекрасных" ощущений от зацепленной вещицы на запястье. Экзорцист хватает его за предплечье и протяжно, неловко и долго смотрит глаза в глаза, надеясь отпугнуть. Демон лишь хмурит брови и крутит голой, не понимая того, чего от него хотят добиться. Будто с другой нечистью это прокатывало. Из-за балаклавы на лице полных эмоций почти не видно — это довольно досадно. — Не беси и не трогай меня, тогда всё будет хорошо, — отпускает руку, процеживая сквозь зубы молвит Райли. О нет. Ему действительно хотелось, чтобы до него дотрагивался только этот бес с нижнего мира. После одного очередного прикосновения по телу будто разливается спокойствие и умиротворение, дарящее новую надежду на хорошее будущее. Что-то явно есть в этом инкубе, его будто бы сама судьба сослала в руки несчастные. Он не похож на обычных извращённых преисподней демонов. Он кажется более чем нормальным на первый-то взгляд. По виду питает к себе сожаление и чуточку, но эмпатии. — Плохо пытаешься. Совсем нет желания убить меня? — сквозь маску удивляется Райли, хлопая глазами, протягивая каждый слог своим хриплым голосом. — Если бы потом я не сдох — возможно пытался бы, — бормочет Соуп, хватаясь за ноющую руку. Экзорцист имеет большее господство и превосходство над бесом в данный момент. Вот только даже если сравнивать их силы без всяких цепей и оков, то все равно встанет неравенство. Демон — обычный похабный житель нижнего царства, которому этот титул присвоился моментально после кончины. — На диване вещи. Переодень это... безобразие, — оступается Саймон, оглядывая наряд демона глазами смущения. — Будешь кататься со мной сегодня. Я тебе не доверяю. — Справедливо, — инкуб нехотя соглашается с довольно правдивым высказыванием. Он тоже особо не блещет доверием. — Ты ведь увидел метку? Экзорцист молчит. Взгляд его устремился в одну точку — и это точно не инкуб. Сейчас Райли будто провинившийся ребёнок, не более. Сам того не замечая он делает подобное выражение. — Брось. Видел я твои глаза. — В этом нет ничего необычного для демонов. — Верно. "Для демонов". Но ты ведь не он? — Почему тебя это так интересует? — По сравнению с твоим "детёнышем" ты — большая черная и сильная дыра. От тебя несет нечеловеческим. А он — это что-то другое. От него... воняет этой духовностью. — задумывается инкуб заглянув разом в окно. — Ты ведь не продал душу за силу? — Слишком много вопросов, от такого как ты. — От такого как я? — Снова вопрос. — И ты не ответил на него. — Я и не обязан. — Но, — осекается инкуб, переваривая всю людскую наглость перед собственные носом. — За кого ты меня держишь? Я тебе не шавка на цепи сидеть! И ведь вправду — сбежать совершенно нельзя. Останавливает буквально всё. Больше всего это делают перекрытые, будто кислород, способности. А есть ли выход вообще? Разумеется, по законам жанра, он должен быть всегда, но не каждому дано узнать о нем. Придётся ближайшее время повиноваться. — Ты и не она. — Разве? — Придержи всё при себе до конца дня. Потом уже я буду задавать вопросы. Райли молча скрывается за дверью спальни, откуда недавно вышел демон. Недоумевающая нечисть всё ещё пребывает в неком шоке. Голубые, все такие же яркие глаза разглядывают сначала то, что обязалось оказаться вокруг запястья, а после то, что выдал экзорцист: какое-то уж слишком огромное худи сероватого цвета с темной, но скрывшейся во складках надписью; Такие же мешковатые брюки, что заставляют разочарованно вздохнуть и нахмурить брови. "Ещё бы утопиться в этих мешках" — думает инкуб, принимаясь за примерку одёжки. Не очень та и по размеру, где-то в два-три раза больше точно, но пусть уж лучше так, чем по городу бегать нагишом. Хотя тот и не против. Теперь на спине красуется надпись, гласящая о звании лейтенанта. "Эл-ти... Вроде как коп." — хитро думает демон, когда личность его палача становится интереснее. Тем не менее Райли не особо доверял кому либо: будь то он сам, кто-то из людей, даже нечисти, или какие-нибудь там навороченные заклинания, от которых уже ну смешно. Саймон второпях собирает все, что потребуется ему на обычный день, тут же и переодеваясь и скидывая в рюкзак необходимое. В тесном коридоре экзорцисту удалось напороться на демона, и не то чтобы оба были в восторге. Изгоняющий как-то задумался, что легче было бы с демоном-контрактником, да вот был бы от него такой толк? — Ты ведь знаешь, что это всё выглядит не очень? — Да. Обувь не забудь. Босиком тут не принято. — Да пошёл ты! Все дружно выходят из апартаментов, не в припрыжку, но тоже ничего. Экзорцист до сих пор не может поверить во всё происходящее. — Не подскажешь, почему я всё ещё хожу с тобой? — интересуется инкуб, разглядывая незнакомую местность вокруг. — Встречный вопрос. — Думаешь, что я твоя собственность? — Если хочешь так думать, — без единой эмоции бормочет Саймон. — Смешной какой. "Если хочешь так думать", — саркастично пародирует Соуп. Со спокойным лицом и, наконец-то, без зачастивших мигреней Райли открывает дверь в салон автомобиля. Его эмоции тут же меняются. Что он там забыл сделать ещё вчера... прибраться на сидениях после великолепной поездки с заброшенного здания? Вот и кровавые потеки думают о том же. — Чтоб тебя, — не ругаясь, даже без нецензурной ругани, ворчит Саймон, хлопая кулаком по крыше. — Неплохо ты меня вчера уделал. — Могу заставить отмывать. — Считай, что это дизайнерский стиль, но мне кажется, что с такой отмазкой тебя быстрее скрутят, — шутит инкуб засматриваясь на экзорциста, пока в голове пробегают коварные мысли и идеи насчёт тихого убийства. Они слишком смешны для публики. — Шутник нашёлся, — бурчит куда-то себе Райли, пока видны только его глаза и сморщенные уголки, которые напоминают слабую улыбку.***
— Как в аду жарко! Что вы жрёте, чтобы не скиснуть тут... — во всю стонет инкуб, пока ему в глаза светит солнце-пекло. — Чай завариваем и пьём, — отвечает с ноткой безразличия Райли, попутно открывая нехилую дверь. Та не желает долго церемониться на воздухе, поэтому со средней скоростью закрывается прямо перед носом нечисти, пока он думает о своём и о наболевшем. — Да ты прям джентльмен. В помещении чуток попрохладнее, тем не менее это только по ощущениям демона. На дворе начало суровой осени, летний осадок хоть и может присутствовать, но не настолько же. — Есть тут кто? В здании никого не было. Никто не засел в уборных, в комнате главного, да и у автомата с кофе никого не виделось. В таком случае в голове промелькнула мысль проверить другую локацию: задний дворик, состоящий из множества площадок для дрессировки четвероногих и пушистых. Саймон напрягается, оглядываясь на демона подаёт ему сигнал жестами, чтоб тот шёл бок о бок. Как ни странно, но все, кто соизволил прийти, уже были на площадке и во всю занимались, подготавливая служебных собак для, собственно, работы. Райли щурится, выглядывает нужных лиц, пока демон с интересом разглядывает тренировки и служебных псов. — У нас в аду пострашнее псы будут. Тут какие-то... слишком милые, — инкуб оборачивается на притихшего экзорциста. — Ясно теперь. Есть кого бояться. — Да ну, явился, — вкидывает приближающийся Прайс. — У меня были срочные дела. Появились... — Саймон кидает совершенно заметный всеми взгляд на стоящего рядом, недовольного инкуба. —…проблемы. — И как же звать твою проблему? — интересуется Джон, немного наклоняя голову, как бы показывая этот интерес. Райли уходит в замешательство. Молчит. — Джон Мактавиш, сэр, — демон делает шаг вперёд и протягивает руку незнакомцу, для рукопожатия. Но как-то всё же косо смотрит. — Джон Прайс, — он пожимает руку. В этом рукопожатие чувствовалось что-то странное, неловкое. Это не мог не заметить Саймон. — Приятно познакомиться, — с опаской щурится мужчина, когда касание обрывается. — Вы кем друг другу приходитесь? — Это не так важно... Считайте, что я ему просто помогаю, — фыркает Райли, пожимая плечами. — Отлично. А теперь ты, — указательным пальцем показывает кинолог на Саймона. — Иди за мной. Я тебе отдам то, что должен, — зовёт за собой Прайс, ненароком отмахиваясь от нового знакомого. Джон заводит обоих в небольшой кабинет. Не два на два — это и хорошо. Небольшая комнатка, является каким-то прототипом директорской. Немного пустая, но отвешивать наказания здесь — самое то. На столе разбросаны бумаги, там же где-то перегоревший светильник, а на нём смешная, на первый взгляд, шляпка. — Сегодня Райли тебе не нужен? — спрашивает Прайс отходя куда-то на другой конец помещения, за деревянный стол, открывая ящик. — Нет. Зайду в участок, отдам эти отчёты и возьму отгул на два дня. Даже причина есть, — Саймон даже не смотрит особо никуда, но инкуб явно чувствует нутром, что это адресовано ему. — Не видел Кайла. Он где-то с Райли? — Скорее всего. Я его послал на площадку. Там где-то бегать должен. — Скáжите ему, что я заходил? Джон одобрительно кивает и мычит. — Держи, сынок, — вручает Прайс в руки Райли папку. Видимо, там те самые отчёты. И судя по тому, что она совсем мала и тонка, то можно предположить, что и ничего особого там нет. — Тут то самое дело о сдуревшей собаке. Она, кстати, до сих пор у нас сидит, — Саймон хмыкает, будто вспоминая, что и как тогда было. Довольно занятное дело. — Спасибо. — Можно тебя? — Джон отрывает Саймона от мыслей и размышлений, пока инкуб разглядывает кабинет. — Мактавиш этот твой, какой-то сомнительный, не находишь? — Есть немного, я и не отрицаю. Они оба тайком смотрят на уж шибко заинтересованного демона. Пока Райли полностью знает всю суть происхождения, Прайс может только строить теории и догадки. По крайней мере так думает сам экзорцист. — Мутный он тип, — Джон переводит взгляд на стол, примеряя обратно, туда, куда нужно, любимую шляпу, которая уже стала частью образа. — На рожон не лезь. Увидимся ещё, — Прайс хлопает Саймона по плечу, секундно улыбаясь. — Передавай в участке привет от меня. — Понял.***
— Мутный он тип, Прайс этот. Аура у него зловещая такая, ты так не считаешь? — интересуется демон, когда только сел в машину и хлопнул дверью. — Не знаю, почему я должен так считать, — неохотно говорит Саймон, вцепляясь руками в черных перчатках за руль покрепче. Не сказать, что странностей он не заметил. В этот момент по салону вновь проходится гнетущая тишина, словно техасский пустующий ветер. Своей атмосферой она решительно давит по мозгам. Её решает нарушить инкуб. — Относишься так отвратительно ко мне, потому что я — демон? — Соуп отворачивается от оппонента, всматриваясь в быстрые пейзажи за стеклом. Его глаза полностью расслабились и превратились в этот щенячий взгляд, а радужка в глазах будто и совсем погасла. Но экзорцист молчит, не уронив и слова. Будто для него это в миг стало чем-то постыдным и прискорбным. В такой тишине, даже без радио, просто под последними тёплыми лучами, они движутся какое-то время. — Действительно Джон Мактавиш? — вдруг спрашивает Саймон. В голосе чувствуется заинтересованность и неуверенность, что так красиво сочетаются с его низким тембром. — Ну, моё настоящее имя — это первое, что пришло на ум... — оступается Мактавиш, словно сказав того, чего не стоило. — А к чёрту. Забудь, — Почти в себя бормочет инкуб, думая, будто этого не услышат чужие уши. Райли делает вид, что ничего не услышал. Делает он это искусно, словно профессионал в подобном. Не иначе как искуситель, что искушает загадочностью и скребущей тишиной. — Саймон. — Что? — переспрашивает демон, будто не услышал с первого раза. — Саймон Райли, — с какой-то тяжестью произносит вновь вслух экзорцист. — Имя моё. — Я понял, Саймон Райли. — Так ты не знал? Думал в аду абсолютно все в курсе обо мне. Я там злодей в первых рядах. — Как-то стараюсь особо там не высовываться на улицу, знаешь. Нет, я не в курсе, — ухмыляется и хихикает демон. Инкуб больше не чувствует себя настолько неуютно. Это явно не та первая встреча с новым лицом о которой он мечтал, но тоже не плохо. С кожи Райли тоже сошла толпа мурашек. Напряжённые плечи наконец таки опустились, а желание немедленно покурить и вовсе покинуло тело. — В таком случае от имени всех шлюх, бандитов и закона я нарекаю тебя человеком. Сильно не радуйся, это на время, — всё так же, без особых эмоций, говорит Саймон, не отводя внимание от дороги перед глазами. Джон молчит. Он лишь отводит немеющее выражение лица в сторону, чтоб то не видели чужие карие глаза. Не хочет показаться через чур трогательным и эмоциональным. Ему хочется заглянуть под тёмную маску, которая вызывает уйму вопросов, на которые так скоро хочется найти все-все ответы. Хочется поднять её и увидеть то, что скрывается под слоем ткани. Разум желает большего, он хочет усмирить своё пылкое любопытство к, казалось бы, нормальной вещи, что скрывает за собой загадочную личность. Обычные шутливые слова помогли загореться звёздочке на небе. Обычные слова смогли осчастливить беспокойную и грешную душу. Внутри разливается необыкновенное чувство: спокойность за свою истинную сущность, даже в том случае, если придётся надеть чужую маску. Его впервые приняли не за Демона. Знал бы Саймон, как дороги эти слова.***
За время проведения всех этих неловких дискуссий в дороге машина уже подъехала к нужному месту. Относительно новое и не пошарпанное здание осветило кругозор, а надпись "Департамент" явно о чем-то гласит. Людей по тротуару здесь явно будет больше, чем в том тихом и почти безлюдном месте с четвероногими друзьями. — Я думаю, что тебе не стоит идти со мной, — хриплым голосом, заставляя обернуться на себя говорит Райли, попутно собирая нужную волокиту бумажную. — Можно вопрос? — спрашивает Мактавиш, ведь даже на нет он все равно продолжит. Саймон опускает брови и протяжно смотрит на того, выжидая. — Почему? — Охотников ты определённо знаешь, — Джон кивает и слегка в нервном состоянии ухмыляется. — Вот их у меня в отделе по самые гланды. Если не хочешь, чтобы тебе оторвали хвост, а в зад засунули что-нибудь большое, то сиди на месте. — Ты же, вроде как, коп, почему я не могу выйти и сообщить о собственном похищении? — Но ты не сделаешь этого. Через переднее стекло Райли хорошо видит рабочих, что сейчас активно капаются в проблематичных камерах наблюдения. Настолько они проблематичны, что те, кто занимается ими, уже закатывают глаза. Дверь с хорошим хлопком закрывается, а фигура Саймона всё отдаляется за стеклом. Кажись, машина не закрыта. Джон крутит в голове всё то, что может с ним произойти, если он останется среди людей, ведь выйти дальше за порог дома потенциальной жертвы не удавалось. Не сказать, что он не испытывает дискомфорт к Райли, чья личность остаётся загадкой. Он экзорцист, от этого ещё страшнее. Будто поджимая импровизированные уши инкуб опущенными глазами рассматривает проходящих людей за окном, думая о чем-то своём. Мактавиш не сделает этого. Он не может. Скорее всего.***
Участок никак не поменялся за пару часов и недосып, к которому уже давно приловчился Райли. Он проходит сквозь людскую толпу, стараясь не замечать косые взгляды, что так давно привязались к угрюмому образу. Вокруг один гул, шумные голоса доносятся ото всюду, мешая сосредотачиваться на чем-то одном. Экзорцист проходит мимо знакомого места, за которым, по крайней мере сейчас, никого не наблюдалось. Целью была комната в самом сердце участка. — Никто не видел Кейт? — интересуется Саймон, оглядываясь по сторонам и спрашивая первую попавшуюся пару. — Хм, она вроде и не выходила из кабинета. Глянь там. Если найдёшь — маякни, — хихикает молодой парень, оборачиваясь на такую же девушку. Райли понимает, что в ближайшие десять минут лучше не заходить в подсобку, если не хочешь остаться без глаз и ушей. И вскоре, вероятнее всего, эти оба останутся без работы за частые доносы. Саймон провожает "парочку" недовольным и хмурым взглядом, переключая внимание на закрытую дверь и думая, что его за ней ждёт. — Войду? — спрашивает Райли, тихо открывая дверь и активно моргая глазами, пока зрение привыкает к внезапной темноте. — Куда денешься-то, — отвечает женщина, сидя за столом и работая в ноутбуке, который является единственным источником холодного света в комнате. — Чего сидите в темноте? Думал, что так делаю только я, — бормочет Саймон, закрывая за собой дверь и на ощупь находя ладонью выключатель на стене. — М, я только привыкла, — всё щурится женщина, привыкая к свету. — Есть для меня что-нибудь? — Я принёс отчёт от Прайса по тому делу с шавкой, — Райли выкладывает небольшую папку на стол. — Вам от него привет, Ласвэлл. — Тот двинувшийся оборотень, значит. Для чего ты оставил его? — Не знаю. Отправил его на перевоспитание Прайсу. Не может же этот оборотень принимать иное обличие, — он тихо выдыхает, а тяжёлые веки прикрывают глаза. — В обычного щенка превратился. Кейт — прекрасный охотник. Она вложила много собственных усилий в поимку различной нечисти. Только вот решила она, что стоит с этим занятием понемногу завязывать, ибо особого смысла уже не видится. На подобную новость Райли отреагировал спорно, но вида замешательства не подал. — Странно это, — Кейт выдвигает ящик в столе, вытаскивая оттуда целое личное дело кинолога. — Хотя я ничего не нашла на него, — Ласвэлл замирает, шмыгая носом. — Ты весь серой пропах, чем-то ещё... За демонами опять бегал? — Немного. Саймон тяжело дышит, ожидая дальнейших действий от Ласвэлл, ведь уже совсем позабыл о том, что случилось пару часов назад. Сейчас он перед собой видит человека, что по уши в работе и сидит довольно уставший, поникший. А Райли надеется, что его небольшую тайну не раскроют вот так скоро. Точнее будет сказать, что держать инкуба — это непростая задача, особенно от зорких глаз Кейт. Он объяснится, но только не сегодня. — Ты сильно изменился. В глазах Ласвэлл он и вправду колоссально изменился. Стал каким-то замкнутым, поникшим, более ледяным и холодным, отстраненным. Она знает его уже почти второй десяток лет — столько они уже пережили за этот промежуток времени. Даже после той мрачной и запутанной истории с семьёй, что влечёт за собой жестокое и нечеловеческое убийство. Даже тогда он был чуть на грамм, но светлее. Сейчас всё поменялось. Нет того озорного и яркого огонька в глазах, нынче там поселился мрак и пустошь. Кейт и без того детального анализа прекрасно замечает всю эту усталость, но Саймон настойчив и категоричен. Всё просьбы уйти на перерыв — бесполезны. Он стал другим, а Ласвэлл не имеет права вторгаться в его жизнь. — Точно уверен в том, что с Джоном всё в порядке? — В полном. Он бы не стал скрывать от меня что-то такое. Небольшая тишина повисает в кабинете. Сколько всего она уже успела натворить. Она такая громкая и некомфортная. Своими масштабами тишина сбивает с ног. — Говори, — выдыхает Кейт. — Ты бы не стал сюда переться сквозь столько кварталов, чтобы просто отдать бумаги, — женщина отрывает взгляд от бумаг, обращая полное внимание на Райли. — Мне нужен отгул на два дня. — Не потерпишь пару дней до корпоратива? — Увы, но нет. — Почему так резко? Не имею ничего против, но нам твоя помощь в эти дни не помешала бы. — Ко мне приехал один знакомый. Приходится поглядывать за ним. — М, — хмыкает Кейт, убирая дело подальше. — Ты у нас лучший в отделе. Я могу тебе дать отгул, — притихает Ласвэлл, но буквально на мгновение. — Не хочешь помочь мне тут немного? Саймон, уже совсем смирившись, кивает. Он подходит к окну, незаметно выглядывая, краем глаза осматривая то, на чем приехал. Что-то внутри не давало покоя. И то-ли это еле живая душа дёргается, то-ли засохшее сердце неожиданно бьется. Буквально пару следующих часов он проведёт за работой на пару с Ласвэлл, ведь её ироничное "немного" может подразумевать что-то противоположное.***
Часы в кабинете медленно тикают, а звук исходящий начинает всё больше нагнетать и раздражать. Райли смотрит на предмет раздражения: прошло намного больше времени, чем он ожидал. Саймон наконец заканчивает со всеми делами. — Спасибо, что помог. Теперь можешь идти. Я сообщу о твоём отсутствии. — Есть, кэп. Кейт потягивает затекшие плечи, а Райли отпирает дверь и в конце концов уходит, не забыв прикрыть всё за собой. Как ни к стати он натыкается на вполне ожидаемого гостя. Первым в глаза бросается небольшая нашивка на плече с флагом России, а дальше и бесформенность, не соблюдение дресс кода: потасканная тельняшка, а на ней что-то в роде кожаного бомбера. Могут ходить только легенды о том, где обитает форма. Кажется, с ним уже бесполезно спорить. Зато довольно весело наблюдать за конфликтом со стороны. Никто его фамилии не помнит, для всех он просто — Николай. — Саймон! — восторженно приветствует мужчина. Он протягивает руку для рукопожатия, отличная привычка с родины, с немного нахмуренным лицом. Оно у него такое всегда. Однако здесь он смешит весь коллектив. — Думал, что ты не придёшь. — Помогал капитану с бумажной вознёй. Тебе привет от Прайса, Николай. — Не забыл обо мне, я польщён, — хмыкает мужчина, разговаривая со смешным русским акцентом, от которого Николай не желает избавляться. Наоборот, это стало фишкой. — Что сегодня с камерами? — Чинят их, как обычно. Легче новые поставить. — У кого бы ещё желание было, — втихую бормочет Саймон. — Успел сегодня за форму выхватить от Ласвэлл? — Да ну. Она обходит уже меня стороной, — отмахивается Николай, складывая руки стопкой на груди. — Тебя ждать завтра здесь? — Нет. — И почему я не удивлён, — в голосе чувствуется полное смирение с происходящим в общем. — Ну так? Или тоже Ласвэлл захотел помочь? — Откажусь, но спасибо за щедрость, — отшучивается Николай. Вперемешку с русским акцентом это звучит ещё комичнее. — Ты, видимо, торопишься. Не буду задерживать. Несмотря на все странности Райли, всё же, уважает этого смешного русского мужика. Да и тот не клоун или ещё чего. Работает как надо, без неожиданностей. С подобным коллективом полицейская часть не старается уступать кому-либо. Помимо этого только одними руками Саймона сколько дел разобрано — это многого стоит. Отделу ещё пару лет и сможет стать самым лучшим во всём округе, которым воистину сможет гордиться каждый житель! С полной уверенностью в том, что переживать больше не о чем Саймон покидает здание, что давно стало родным, как, собственно, и люди в нём. Переживание начинает загораться, когда глаза не замечают простого силуэта в салоне. Просто огромное ни-че-го. Сердце начинает биться пуще прежнего, от этого будто становится сложно даже сделать малейший вздох. Воздух совсем перекрыло, а в горле собрался ком. "Твою мать!" — проносится в голове, когда во всём салоне машины оказалось совсем пусто, будто и след простыл. Райли вновь опустошен. Его бросает то в дрожь, то в холод. Он совсем теряется. Вот так вот просто и глупо упустил то, что даровали совершенно случайно. Как же внутри всё колотится и скребётся, когда Саймон натянуто обдумывает произошедшее. Он с силой замахивается на кожаную обивку кресел, с характерным звуком кулак прилетает по материалу. Действие повторяется. С каждым разом в таком замахе всё больше и больше гнетущей злости. Непутёвая голова только и может сейчас, что проклинать самого себя же, во всех бедах мира. Кроме злых мыслей о том, что боль от проклятой метки вскоре придёт, появилась ещё одна, словно и вовсе из иного спектра, что не привычны для личности экзорциста. Райли будто успокаивается. Но не насовсем. С тревогой на душе он покидает транспорт, бродя в округе пятисот метров. Опрошенные люди ничего не видели, как и, собственно, проходимцы, которых здесь и подавно не было пару часов, даже меньше, назад. От полного отчаяния Саймон делает немного нелогичные действия, отпугивая окружающих. Экзорцист потирает измученные глаза руками, что полны шрамов и пропитаны чужой пролитой кровью, усаживаясь на холодную скамью. Райли действительно жалеет, что не рассказал обо всём сразу. Душу скребут кошки за все промахи. Он жалеет, что пропустил всё вот так. Мактавиш в любом случае далеко не сбежит: либо падение от рук слишком смышлёных охотников, либо от внезапного действия оков задержится. Тут уж если подумать, исход один — кончина, которую никому не пожелаешь. Печально осознавать, что Джон всё-таки сделал это.