***
Сынчолю было некуда идти. У него была пара где-то через час, поэтому уйти домой он не мог. У него не было друзей, чтобы переждать у них. Лучшим решением было позвонить маме или папе и поговорить с ними о произошедшем, но он уж точно не хотел этого делать. Вернувшись в кампус, он сел на случайную скамейку и достал из кармана свой телефон. Он пролистал пару контактов, размышляя, стоит ли ему позвонить одному из его бывших друзей. Да, они относились к нему, как к дерьму, пару месяцев назад, но… Сынчолю действительно кто-то нужен был сейчас. Ему казалось, что он падает с холма, ударяясь головой и получая по пути кучу царапин, но рядом не было никого, кто мог бы его подхватить. И почему же? Он начинал думать, что отчасти сам виноват в своем одиночестве. Когда Сынчоль почувствовал выступающие на глазах слезы, он со злостью вытер их. Нет, он не будет сидеть здесь и плакать. Он был сильнее этого… по крайней мере, он на это надеялся. Прикрыв глаза, он попытался сфокусироваться на чем угодно, кроме себя, пока не услышал, как кто-то зовет его. Он уже было затаил надежду, что это был Сокмин, пришедший сюда, чтоб убедиться, что тот в порядке и доказать ему, что их только зарождающаяся дружба не была настолько легко заменимой вещью, как считал Сынчоль. Но… когда он открыл глаза, он охренел с того, что прямо сейчас к нему бежал Мингю. — Вот ты где, чувак, — Мингю тяжело вздохнул, его лицо нахмурилось. Он, должно быть, бежал всю дорогу до кампуса, разыскивая его. — Ты не собираешься возвращаться? — он присел рядом с Сынчолем. Даже если тот тяжело дышал, на его лице все еще красовалась лучшая улыбка. — Зачем? Я не принесу вам ничего, кроме неприятностей. Очевидно, что никто из вас не хочет видеть меня среди вас. — Неправда. Вообще. Мы просто были очень удивлены и немного растеряны. — Почему растеряны? — Сынчоль оторвал глаза от собственных рук, которыми он крепко сжал свои коленки, чтобы посмотреть на Мингю. — Ну, потому что ты гетеро. Мы проходим через множество вещей, с которыми ты явно не сталкивался, будучи гетеро. Наш клуб… типа дома для некоторых из нас, и мы подумали, что ты можешь нарушить нашу гармонию. — Тогда зачем ты пришел за мной? Мне просто лучше не присоединяться к вам. Я обещаю, что не скажу никому о том, что услышал. Даю слово, — успокаивающе сказал Сынчоль. Он старался звучать так, словно он был полностью уверен в своем решении. — Но мы решили, что ты должен остаться. — Почему? Жалко меня стало? — Ну… может, немного, — признался Мингю, расслабив тело. — Но не в плохом смысле. Типа, Сокмин сказал нам, что у тебя не так уж много друзей. Он постоянно видит тебя в одиночестве и всякое такое. Мы можем понять, как это тяжело. Итак… — Мингю остановился. Казалось, он испытывал большие трудности, потому что после нескольких мгновений, когда Сынчоль буквально слышал, как крутятся шестеренки в голове Мингю, он, наконец, простонал: — Да блин, просто оставайся, Чоль! Не заставляй меня говорить то, что Джонхан попросил сказать. Это ужасно тупо, я думаю, что я сдохну. — Ну, если ты это скажешь, я подумаю, — хмыкнул Сынчоль, слегка хихикнув. — Он сказал, — Мингю притворился, что его затошнило. — Он сказал… в этом доме, мы должны быть семьей. Ты стал ее частью, как только пришел, оставил свое имя на той бумажке и зашел к нам сегодня. Мы тепло приняли тебя в семью, и теперь тебе нужно остаться с нами. — А мне правда нужно? — спросил Сынчоль, и какой-то дразнящий тон проскользнул в его голосе. Тот самый, которого он не слышал от самого себя очень долгое время. — Да, гетераст. Ты обязан, — Мингю поднялся на ноги, стоя перед Сынчолем и даже закрывая солнце, бившее ему в глаза. — Теперь вставай. Все ждут. Чувствуя себя так, словно у него не было выбора, Сынчоль встал тоже, а это отвратительное чувство одиночества, переполнявшее его, наконец-то ушло. — Могу ли я дать тебе какое-нибудь прозвище? — спросил он. — Ну, сначала поцелуй меня, гетераст. — Ни в коем случае, думаю. — Думаешь? — засмеялся Мингю. — Я уже тебя привлекаю, Чоль? Это было так просто. — Мечтай. — Ага. По пути обратно к дому, Мингю рассказал Сынчолю о вечеринке, на которую они собирались пойти вечером. Как он сказал, предполагалось, что это будет объединяющий момент для всех них. Итак, Сынчоль принял приглашение. — Отлично, встретимся в девять. Мы собираемся тусить всю ночь, поэтому будь к этому готов, окей? — Понял. Когда они зашли обратно в дом, гостиная уже была пуста, но шум внутри был все еще громким и энергичным, как и до этого. Следуя за Мингю, они оказались на кухне. Все ребята затихли на пару мгновений, увидев Мингю. И когда Сынчоль показался, они все почему-то начали кричать… Они были очень счастливы, что он вернулся. — Вы начали есть без нас! — громко пожаловался Мингю, подтолкнув Сынчоля к обеденному столу. — Как грубо. Я так долго старался и готовил для вас. — Мы еще не съели все, — Джихун потянулся через голову Чана, чтобы взять две тарелки, и передал их Сынчолю и Мингю. — Так что поторопитесь и возьмите немного, пока мы не закончили. — Так ты умеешь испытывать эмоции? — удивился Мингю. — Иногда. — Иди сюда, Чоль, — Джонхан встал со своего стула. — Можешь сесть здесь. — Ты слишком хороший. — Я расстроюсь, если ты не будешь таким же. Как только слово «расстроюсь» сорвалось с его губ, Сынчоль тут же сел на место. Как сказано в правилах, он не имел права расстраивать Джонхана. У него будут проблемы, если он это сделает. — Сынчоль, можешь помочь мне и достать салфетки с верхней полки? — внезапно спросил Чан. О, еще одно правило. Поэтому он тоже не смог отказать Чану; вместо этого он бросился за салфетками, прежде чем вернуться на место. Возможно, следовать правилам будет чуть сложнее, чем он думал. Неловко улыбаясь Джонхану, Сынчоль присел за стол; Вону передал ему тарелку, теперь уже наполненную едой. Джонхан положил перед ним палочки для еды, и… с любовью погладил его по голове. Словно родитель. Он так же потрепал по голове Джихуна. — Привыкайте к этому хаосу, — тихо сказал Джонхан. — У нас всегда так. На самом деле, это станет для вас лучшей частью нашего клуба. — Я очень в этом сомневаюсь, — Джихун усмехнулся, вставая, чтобы взять еще еды. Все еще поглаживая Сынчоля по голове, Джонхан рассмеялся. — Хотя бы ты мне веришь? — Джонхан с надеждой в глазах посмотрел на Сынчоля. — Почему-то верю. Джонхан дважды похлопал его по плечу. — Отлично, — и затем он подошел к Чану, сюсюкаясь с ним.4
27 декабря 2023 г. в 22:05
— Я знаю, что это будет немного неловко, — Джонхан робко почесал затылок. — Но потерпите меня маленько, окей? Итак, знакомства. Мы должны будем по очереди представиться, назвать свои факультеты и наши сексуальные идентичности. Если хотите, можете рассказать еще что-нибудь интересное, но вы, конечно же, не обязаны это делать.
Сексуальные идентичности?..
Сынчоль сначала задумался над тем, почему это вообще имело значение, но, в конце концов, отмахнулся от этого. Сокмин все же говорил, что все они — семья, и поскольку вопрос ориентаций и толерантности был достаточно важен, он подумал, что это было значимо для них. Сынчоль уважал это.
— Я всегда ненавидел представляться, — сказал парень в круглых очках с толстой оправой, все еще поедающий мороженое. Его голос был намного ниже, чем Сынчоль мог ожидать.
— Я знаю. Поэтому, давайте расправимся с этим поскорее-
— Я начну! Окей, итак, меня зовут Бу Сынкван… эм, а что там надо было дальше, Ханни?
— Факультет, ориентация и какой-нибудь веселый факт, если хочется, — повторил Джонхан, присаживаясь на очень уютно выглядящее кресло рядом с ребятами.
— Пожалуйста, давай без веселых фактов. Ты скучный.
— Заткнись, Хао. В общем и целом. Я Бу Сынкван. Я учусь на журналистике. Я гей, или же би с уклоном на мужчин… не знаю. Либо то, либо это. Кое-что интересное обо мне-
— Хорошо, итак, меня зовут Квон Сунен, — парень с очень узкими глазами поднялся с пола, перебивая Сынквана. Сынкван дал ему подзатыльник и надулся.
Окей, как Сынчоль понял, Сынкван был очень болтливым. Настолько, что им приходилось останавливать его болтовню. Наверное, он был даже хуже Сокмина.
— Я учусь на танцевальном факультете. Моя ориентация где-то в серой части асексуальности, меня привлекают только некоторые люди. Иногда я не понимаю, как это обозначить… но, эм, да… я люблю мужчин так же, как и женщин. О! Забавный факт обо мне — у меня есть черный пояс по тхэквондо. Я пинаю задницы! — он пропел последние слова. После этого по комнате пронеслась легкая волна смешков.
Сынчоль сделал мысленную пометку устроить дружеский поединок с этим парнем, Суненом. Он так долго ждал кого-нибудь, с кем можно устроить спарринг. Но его внимание сразу же привлек высокий парень, вставший со своего места.
— Меня зовут Ким Мингю. Я учусь на физиотерапии, которую, кстати, ненавижу. Я бисексуал. Я очень люблю готовить, поэтому я что-то вроде хозяюшки этого дома.
— Я Ли Чан! Я тоже на танцевальном факультете. И я тоже бисексуал, а еще я первокурсник. Я здесь просто потому что наш президент — мой старший брат, так что я получил бесплатный пропуск.
— Чон Вону. Моя специальность — оптометрия. Как вы могли заметить, я абсолютно нихера не вижу, поэтому, если я когда-нибудь потеряю свои очки, умоляю, скажите мне об этом. О, а еще я гей.
Сынчоль слушал то, как все они представляются, и картинка в его голове начинала медленно соединяться воедино. Очень медленно, но…
— Меня зовут Ли Сокмин! Я учусь на социологии и политической науке. Я тоже гей. Один из самых громких!
В горле Сынчоля образовывался комок по причине, которую он не мог точно определить в данный момент.
— Я Су Минхао. Я китаец, но пожалуйста, произносите мое имя правильно. Я бисексуал, факультет психологии.
— Окей, прежде чем вы трое представитесь, — Джонхан устало улыбнулся им. Похоже, лидерство не было одной из сильных сторон Джонхана. — Меня зовут Юн Джонхан. Я учусь на стоматолога. Я тот, кто здесь за главного на данный момент. И я тоже гей… итак, кто из вас троих начнет?
Парень на другом конце дивана смущенно поднял руку и тяжело выдохнул. Сынчоль определенно знал, что это был очень тревожный вздох; он знал это слишком хорошо. Он сам, вероятно, так же нервно вздыхал около двадцати раз за день.
— Я Вэн Джунхуэй. Рад, что не единственный китаец здесь. Я еще не до конца понимаю, какой я ориентации, поэтому, думаю, можно сказать, что я еще в поиске себя. И я учусь на лингвистике с педагогикой.
— Оу-у, малыш гей, — Сынкван усмехнулся. — Прелесть.
Сынчоль прищурился, ни на что конкретно не глядя, а его взгляд был прикован к стене, в то время как его разум начал лихорадочно соображать, пытаясь осознать все происходящее.
Значение тех звездочек, наконец, стало ему абсолютно понятно. И теперь Сынчоль рассматривал идею просто уйти, извинившись за беспокойство, и далеко-далеко убежать. В какую чертовщину он попал?
Очень низкий парень, сидящий рядом с ним, начал следующим:
— Меня зовут Ли Джихун. Я учусь на композитора. Моя ориентация очень подвижна… это все.
Сынчоль был последним. Фактически единственным.
Ему совсем не было трудно здесь находиться, до тех пор, пока он не понял, что это был ЛГБТ+ клуб. Вот, что значили те звезды. «S.∆.T.» был клубом для ЛГБТ ребят; для тех, кем он не являлся.
Он, если честно, очень хотел закричать сейчас. Извиниться, уйти в ванную и закричать. Но, вместо этого, он начал представляться, прислушиваясь к советам более здравомыслящей части себя.
— Я Чхве Сынчоль… эм, что мне еще сказать... — да, он тянул время, пока не понимал, что ему делать дальше. — Я учусь на когнитивной психологии, и… да.
Он не сказал ничего.
— Тебе некомфортно делиться своей ориентацией с нами? — спросил Джонхан; его взгляд был до ужаса мягким и добрым. Возможно ли вообще не почувствовать себя в безопасности, увидев его глаза? — Это безопасное место, я клянусь. Для этого и был создан наш клуб. Конечно, тебе не нужно делать этого, если не хочешь, но-
— Я гетеро… — прошептал он.
Естественно, Джонхан и люди, сидящие чуть поодаль, не смогли бы понять, что он сказал, но те, кто сидел рядом, прекрасно его услышали.
— Он гетеро, — объявил от его имени Джихун, вероятно, будучи единственным, кто это услышал.
Сынчоль ощущал себя так, словно мир остановился на мгновение.
— Блять… он гетеро? — расстроенно сказал Мингю. — Реально?
— Я… я извиняюсь. Я не… — он боролся с желанием расплакаться прямо сейчас. Он был взрослым парнем, который реально сильно ошибся; Чхве понимал, что никто из них не будет злиться на него, но его тревожность говорила ему обратное.
— Эм… итак, — Джонхан прервал его, вставая на ноги. — Все в порядке. Д-добро пожаловать, Сынчоль. Окей… правила.
Джонхан начал рассказывать о правилах более подробно. Первым правилом был средний балл выше тройки. Другим правилом являлся тот факт, что каждый из присутствующих не имеет права распространяться об ориентации членов клуба, так как все они в той или иной степени скрывали это. Пока Джонхан говорил это всем из ребят здесь, Сынчоль ощущал, словно это предназначалось конкретно ему.
Джонхан продолжил свой рассказ, говоря о доме и преимуществах проживания здесь; но Сынчолю хотелось просто… уйти.
— Можно я пойду прогуляюсь? — выпалил Сынчоль. — Пожалуйста?
Джонхан, удивленный тем, как его внезапно перебили, замолчал, смотря на Сынчоля.
— Конечно. Мы остановимся на этом и продолжим, когда ты вернешься.
Пробормотав «спасибо», Сынчоль буквально подпрыгнул, вставая с дивана, и исчез во входной двери. Очень твердо решив, что он никогда сюда не вернется.
Как только дверь за ним захлопнулась, все парни посмотрели на Джонхана, который все еще очень неловко стоял перед ними. Они ждали дальнейших его указаний; но все, чего тому хотелось, — убежать вслед за Сынчолем и попытаться его успокоить. Это было именно тем, что он бы сделал для каждого из присутствующих. То, что он сделал для любого человека в целом. Но, как лидер, он был обязан остаться здесь и вести себя подобающе. Слушать разум, а не сердце.
Если бы только Минки был здесь… он бы точно знал, что делать. Но Джонхан был один, а все вокруг смотрели на него, требуя ответов.
— Я думаю, это вина Сокмина, — напевал Минхао, нарушив неловкую тишину. — Это же он сказал нам, что мы должны принять Сынчоля.
— Я был готов поклясться, что он не гетеро, — в свою защиту сказал Сокмин. — Вы не можете меня обвинять. К тому же, он правда крутой. Я думаю, он классный.
— Почему это должно волновать нас, если он гетеро? — спросил Джихун.
— Гетеро в нашем клубе это трагедия, — высказался Вону, словно это было очевидной и значимой причиной. — Должны ли мы попросить его уйти из клуба?
— Даже если мы сделаем это, он уже знает наши ориентации.
— Но мы должны сохранять принцип гейства нашего клуба! — громко и драматично сказал Сынкван.
Сокмину очень не понравилась эта фраза, поэтому, он ответил так же громко:
— У него нет друзей, ребят! — он звучал умоляюще. — Каждый раз, когда я его вижу, он сидит один! Как тот, кто знает, каково это — быть одному, я запрещаю вам выгонять его.
— Он прав, — произнес Джунхуэй. — Это будет грубо, разве нет?
— Явно не тебе об этом говорить, — Минхао усмехнулся себе под нос, привлекая внимание Джунхуэя, который нахмурился в ответ. Прежде чем ситуация могла накалиться, Джонхан поднял правую руку, попытавшись перетянуть на себя всеобщее внимание.
Удивительно, но это сработало; шум начал утихать, и затем в комнате воцарилась тишина. И снова Джонхан был в центре внимания.
— Я принял решение, что Сынчоль может остаться с нами, если он этого хочет. Сокмин прав. Наш клуб — семья. Он про принятие. Мы должны относиться к Сынчолю так же, как мы относимся к каждому из нас. Особенно, если у него нет никого рядом. Каждый из нас проходил через что-то такое. Правда ведь?
— Но мы-то не гетеро. Сынчоль не сможет понять нас, — пробормотал Сунен, отведя взгляд от Джонхана; похоже, испугавшись, что Джонхан может расстроиться из-за его высказывания.
— Да откуда ж нам знать? Может, он только думает, что он гетеро. Невозможно сказать точно, — вновь заступился Джунхуэй. Теперь его голос был более уверенным и громким. — Говорю по своему опыту.
— Точно. Но даже если он и гетеро, то мы все равно примем его, — сказал Джонхан, прежде чем его жесткий взгляд скользнул по ним всем, а затем снова смягчился. — Я знаю, что вы будете чувствовать себя стремно. Но думаю, что все будет в порядке. Если вам будет нехорошо из-за этого, мы можем поговорить об этом. Я вас выслушаю. Как и всегда. Хорошо?
По всей комнате разнеслась благозвучная смесь негромких «окей» и «ладненько».
— Стойте. А я могу шутить над тем, что он гетеро? — спросил Мингю, сидя со скрещенными ногами на полу. Джонхан открыл рот, чтобы сказать «нет», но, учитывая их обстоятельства, он понял, что не шутить было бы трудным подвигом даже для него.
— Конечно. Но если это его разозлит, то нет. Договорились?
— Договорились!
Джонхану нравилось видеть сплоченность своего клуба. Ему всегда нравилось быть что-то вроде их родителя. Но теперь, когда все было под контролем, у него осталась последняя вещь, которую надо было сделать.
Найти Сынчоля.
— Так… нужно решить, кто пойдет за Сынчолем.
— Время для игры в камень-ножницы-бумага! — провозгласил Сунен.
— Ну мы, конечно, можем сыграть, но я уверен, что это буду я, — сказал Джихун.
И таким образом началась игра в камень-ножницы-бумага.