****
После беспокойного сна все минувшие события не кажутся провально безнадежными. Подумаешь, пришлось согласится играть роль постороннего дяди для Сэма. Северус же не просил клятву на крови, а значит всё ещё может переменится. Блэк с дюжим энтузиазмом приступает к подготовке спальных мест. Ему хотелось бы обитать в общей комнате со Снейпом. Но это только мечты. После вчерашнего помешательства, о котором в памяти по прежнему было пусто, даже страшно просто флиртовать, не то чтобы находится в одной спальне. Поэтому Сириус выбирает две смежных комнаты для омеги и ребенка и пытается привести их в порядок. У Северуса он оставляет минимальный набор: кровать и комоды, предполагая, что тот сам захочет оформить спальню. А вот с комнатой сына Сириус возится целый день. Сначала он гоняет ворчащего домовика по магазинам, требуя все детские принадлежности, игрушки и строительные материалы, описывая все на словах. От красных цветов он отказывается, не желая злить и так недружелюбно настроенного слизеренца, но и зелёный обходит вниманием, побуждая к новым стенаниям домовика. Он обновляет стены голубыми обоями с зачарованным космосом, который при желании мог светится ночью. Выбирает кровать, растущую вместе со своим хозяином. Раскладывая плюшевых мишек, летающих дракончиков, машинки с двигателями на детском столике, кроватке, стеллажах, он все больше погружается в свои волнения. А что если мальчик не захочет знакомится? А если Снейп от всего откажется? Или если он как-то науськивал ребенка все это время? А если воспитывал его вредным и высокомерным, словно второго Малфоя? — Хватит тебе метаться. — ворчит Вальпурга, слоняясь из картины в картину вслед за перемещениями Сириуса. — Я не могу. Мне нужно ещё столько подготовить. Черт, я совсем забыл про лестницу. Головы домовых эльфов, это последнее, что желал бы показать Сириус сыну. Снять атрибуты ещё в прошлую уборку не получилось, поэтому пришлось их маскировать. — Что ж ты делаешь, окаянный. — всхлипывает Критчер, раскручивая лианы искусственных растений, которые Сириус упорно накручивал на перила. — Моих родственников, да так кощунственно, чтоб тебе под хвостом книзла пропасть. — Угомонись, ничего с ними не будет, если я их прикрою мишурой. После преображения лестница становится в разы лучше выглядеть. Если бы ещё не домовик, что как бедный родственник сидел на ступеньках и сморкался в ночнушку. Было бы совсем прекрасно. — Что насчёт крестражей? Я не слышала, чтобы ты как-то о них заговаривал со стариком? Сириус морщится. Он не забыл про это, но на фоне переезда все проблемы меркли. — Разговор не вышел. Так что я проведу ритуал. Сегодня ночью будет пролетать астероид Апофис, самое то для темного и энергозатратного колдовства, поэтому в три часа приступлю. — А если что-то пойдет не так? — Я не могу никому доверять после случая с Петтигрю, поэтому сделаю хранителем дома Северуса. Чары активируется, как только он зайдет в дом. А также я написал завещание. Оно на столе в кабинете. Если я умру, письмо само отправится в Гринготтс. По моей воли Северус станет регентом, Сэм наследником. Гарри оставлю дом дяди и часть денег. Он не пропадет со своим наследством, конечно, но ему тоже хочу что-то оставить от себя. Вроде бы ничего не упустил. Сириус говорил монотонно. Он совершенно не чувствовал беспокойства по поводу своей возможной кончины. Если он снова окажется на суде, то он попросит прощения за прошлую дерзость и поблагодарит за оказанное доверие. Вальпурга вздыхает. Печально думать о том, что стоило только Сириусу повзрослеть, взять ответственность за свою жизнь и род, как он снова во что-то вляпывается. — Если хочешь знать мое мнение, то ты поступаешь безрассудно. Рискуешь своей жизнью, оставляешь род, который только тебя принял, ради одного мальчишки. Когда есть собственный сын. Следовало бы пожертвовать жизнью одного ради… — А я не хочу знать твоего мнения. — Северус не согласится стать частью этой семьи. Ты так и оставишь род на угасание. — Ну значит так и будет. В любом случае, я бы не принуждал. Если причина нежелания Северуса быть со мной заключается в фамилии. Я бы отказался от нее и рода. Магия на подобное заявление отвечает резью по всему телу, как будто морозный ветер хлещет, преодолевая преграду-одежду. Но свои слова Блэк обратно не берет. Вальпурга оскорблено фыркает, заявляя о неисправимой гриффиндорской неблагодарности, и исчезает с картины. Сириус пожимает плечами. Нет ему дела до истерики капризных дома, домовика и матери. Он должен подобрать идеальное место для ритуала. Место находится быстро. Оно у всех на виду, но все его обходят стороной. Это маггловская аномалия, которая изо дня в день своей безжизненной пустошью напоминает о бессердечных зверствах людей. На небольшой поляне, на которой в прошлом сжигали не только ведьм, но и всех неугодных, спустя года так и не проклюнулось ни травинки. Для Блэка это было идеально. Множество сломленных душ напитали землю, сделав ее отличным магнитом для энергии астероида. Под наливающимся кровавым светом луны Сириус поправляет последнее зеркало. Семь отражающих поверхностей, по предполагаемому количеству крестражей, были выставлены в круг на небольшом расстоянии друг от друга. В центре Блэк оставляет лежать медальон и одно из фамильных колец, надеясь на жадную душу осколка, которая выберет новый сосуд. Все было готово. Не чувствовалось ни волнения ни переживаний. Лишь любопытство маячило на периферии. Ритуал был прост, как и все, что делал Сириус. Катрены сочинялись на ходу по мотивам маггловских призывов и смешивались с магическими. Мужчина уповал лишь на то, что этого будет недостаточно для появления зловещих последствий. Взяв чашу настоя воды со зверобоем и дождавшись, когда астероид приблизится достаточно близко, что луна приобретет насыщенный багровый цвет, он принимается попеременно окраплять зеркала и медальон настоем и приговаривать катрены. По плану зверобой должен был вызвать раздражение в крестраже, как постоянно чешущаяся сыпь. Осколок бы выбрался из сосуда, но деться никуда не смог бы из-за ограничивающей способности зеркал. По итогу он должен был выбрать кольцо. В голове Сириуса все выглядело прекрасно. Но он понимает свой просчет именно тогда, когда произносит заключительные слова, не успевая окрапить последнее зеркало. Темная магия места, усиленная астероидом, резонирует с собственной силой Блэка, не покинувшего круг. Чувствуя нарастающую вибрацию в груди, уходящую к ногам, как при аппарации, он не успевает испугаться, как зеркала разбиваются на множество осколков, оставаясь в рамах, и его затягивает в один из них. Спустя считанные секунды Сириус может наблюдать бесчисленное количество своих отражений. Впереди невидимая грань, не позволяющая выбраться. Позади тьма, скребущая затылок и не вызывающая ни малейшего желания обернуться. Возникает чувство что, если повернуться лицом к черноте, то Сириус никогда уже не сможет вылезти из нее. Он не понимает сколько так стоит и смотрит на зеркальную ловушку, изредка стуча кулаками по ней. Но алый сумрак успевает рассеяться, знаменуя пролетевший астероид. Под снова чистым серебристом светом луны Сириус замечает, что медальон открыт. «Может крестраж застрял в зеркале? Отличное соседство, ничего не скажешь. Ну что ж, сходить и познакомиться что ли?» Однако двигаться мужчину побуждают не эти мысли. Что если эти зеркала можно использовать как сквозные? Он пойдет в глубь тьмы и найдет какое-нибудь другое зеркало, в котором отразится и попросит помощи? Вдруг зачарованные зеркала на самом деле души волшебников, не правильно проведших ритуал? Прогоняя не самые радужные мысли, Сириус делает уверенный шаг в черноту. Он пережил Арку, значит и с зеркалами справиться. Неизвестно сколько идёт Блэк. Темнота ненавязчиво нарушает восприятие времени и самого себя. Стоит скрыться отражающей поверхности за тьмой, как и мысли тоже рассеиваются. После значительного количества шагов Сириус и вовсе забывает куда идёт, откуда начал путь и зачем ему это понадобилось. Даже на эти вопросы не возникает желания поразмыслить, слишком уж мысли лениво копашаться на периферии. Когда начинает сомневаться в своей личности, впереди появляется проблеск света. В буквальном смысле луч надежды. Предчувствуя свободу, Сириус ускоряется и выбегает прямо в объятия знакомого леса. Запретного леса. Откуда взялось это понимание — неизвестно, чуйка подсказывала. Значит поблизости есть Хогвартс. К вечеру Сириус добирается до школы. Она выглядит чужеродно темной. Перекрасили в чёрный что ли? Это не было удивительным, всё-таки война в самом разгаре. Но Сириус невольно напрягается. В коридорах школы ему попадаются ученики. Вестники прошлого. Все они должны выглядеть в два раза старше и давно не ходить в школу. В одном из коридоров он зависает, когда замечает обыденную шалость времён мародеров. Но все не так. На месте Нюнчика стоит сам Сириус. В потрепанных вещах, с неопрятными волосами и зашуганными глазами. В слизеринской мантии. А напротив него с гадкой торжествующей улыбкой стоит Северус. Он демонстративно проигрывает палочкой. Молодой Сириус на каждое ее движение вздрагивает и сильнее вжимает голову в плечи. Рядом со Снейпом лениво облокачивается на стену Малфой. И оба в гриффиндорских цветах. Да что происходит-то? Сириус уже и не знает что думать. Почему постоянные испытания заставляют его сомневаться в здравости своего рассудка. Как он может спокойно куда-то направится, если не знает где он и что с ним происходит. — Ты не сходишь с ума. Время останавливается, стоит только Северусу нанести на лбу Сириуса слова «доступная омега». А потустороннему голосу продолжить: — Это один из вариантов отзеркаленного мира. Сколько обломков в зеркалах столько и новых миров. Не имея возможности пошевелится, Сириус краем глаза видит черноволосую девушку. Она поворачивается к нему своей страшной половиной, показывая свою природу, и снова говорит: — Ты справишься. Тебе сопутствует удача. Я только советом направлю тебя. Ощути нашу ношу на себе и сам реши судьбу юноши, с которого все началось. Прими его и дай ему имя, либо уничтожь его. Как только ты найдешь верное для себя решение, твое сердце само подскажет дальнейшие действия. — девушка странно улыбается. Живая часть выглядит приветливо, а мертвый череп остается неподвижным. Сириус вспоминает ее. Неприятное покалывание страха проходится с загривка до самого копчика. Девушка была настроена дружелюбно. Но сверхъестественное в ней пугало до дрожи. С ее последними словами она стала растворяться. Блэк, как бы не желал этого, он не смог остановить ее и попросить больше объяснений. Что-то мешало ему говорить, как тогда на суде. — Судьбу юноши, с которого все началось? С Гарри? Нет, дальше. С Волдеморта. Из-за него я здесь застрял. Принять, либо уничтожить. Что это значит? Есть подвох от моего выбора? В том или ином случае, независимо от решения я смогу выбраться, лишь найдя Реддла. — Что ты бубнишь там, выкидыш Филча? — высокомерно вскидывает бровь Северус, обратив внимание на взрослого Сириуса. Незаметно время снова пошло с исчезновением Смерти. От пренебрежительного тона Блэк дрожит от едва сдерживаемой ярости. Значит это отзеркаленный мир, в котором Снейп популярный плохиш альфа. И все же, Сириус не настолько уродлив, чтобы кидаться такими оскорблениями. — Что ты несёшь? Я в самом ударе. К твоему сведению, от девиц у меня нет отпора. — Девиц троллей или гоблинов? Себя в зеркало давно видел? — фыркает Северус, лёгким движением создавая гладкую поверхность. Сириус желает возмутиться, но его взгляд задерживается на отражении. Все мысли разом покидают голову. Это совсем не он. Какой-то мышиный цвет волос, скудная растительность на голове, прикрытая отвратительным пробором лысина, мутные карие глаза и круглое отечное лицо, знаменующее лишний вес и проблемы с почками. Точно, он же не должен выглядеть красавчиком. Но примирится сложно. Не успевает Сириус отдернуть себя, он касается своего отражения и оказывается в туалете школы уже со своей внешностью, но слегка сглаженной будто… у омеги. Не сдержав ребячества, он с любопытством заглядывает в штаны. «Хм, он уменьшился?» Новый зеркальный мир не особо удивлял. Но сколько ему так бродить? Где вообще может быть Реддл? В коридоре звучит приближающаяся торопливая пара шагов. Не понимая своего поведения, Сириус забегает в кабинку туалета. — Томми, это туалет для девочек. Мальчикам сюда нельзя. Слишком знакомый заигрывающий голос. Да, это же плакса Миртл! Сириус выглядывает из укрытия. И правда некрасивая девочка в неказистых очках закручивает прядь волос на палец. Парень напротив нее выглядит почти как нужный Реддл только с очками. Но что-то Сириуса останавливает, нашёптывая на ухо, что это не тот. Этот Реддл после нескольких фраз начинает пылко целовать Миртл. «С чего бы Волдеморту, поборнику чистой крови, водить шуры-муры с полукровкой? Он ее без зазрения совести прикончил и никогда не приходил даже поплакать вместе. Черт, как найти нужного Реддла?» Мусолит он один и тот же вопрос. Не иначе от Критчера заразился. С мыслью «не быть же мне свидетелем того, как обжимаются ботаники» он величественно выходит из кабинки. — Что ты здесь делаешь? Это женский туалет! — взвизгивает Миртл. — Я заметил. — пренебрежительно кивает Сириус, оглядывая парочку. — Не волнуйтесь шибко, продолжайте, я уже ухожу. Он касается противоположного, тому откуда пришел, зеркала и оказывается в лесу из-за маленького осколка. В этот раз он в образе Бродяги. Без шансов вернуться в человека. Но в душе только беспечное веселье, а на теле бегающие вши. Никаких забот. Сириус гоняется некоторое время за бабочками. Только с наступлением сумерек он выбирает какое-то определенное направление и, в конце концов, выходит на поляну. Почти такую же, где он проводил ритуал. С одним исключением — повсюду были призраки. — Это больно? Умирать? — надрывно спрашивает Гарри, сдерживая слезы. «Что происходит?» Красным огнем горят слова в беспечной собачьей голове. — Нет, Сохатик, ты словно засыпаешь. — отвечает мертвый Сириус. — Главное не бойся, мы будем с тобой. — добавляют Джеймс и Лили. Гарри кивает. После тяжёлого вздоха он закусывает губу и уже решительно смотрит на свою семью. — Спасибо. Я готов. «К чему?! Нет!» Блэк беспомощно скулит. Этот мир ему не нравится. Слишком много мертвецов. Сохатик тоже готовится к своей казни. Но не должно быть подобной ноши у подростка, и так обделенного радостями жизни. Не выдерживая обрушившихся эмоций, Сириус убегает к полуразрушенному Хогвартсу, чтобы найти новое зеркало. У дракучей ивы он чувствует запах крови. Манящий и знакомый. На полу неказистого домишки, держащемся на честном слове и надрывно скрипящем половицами при каждом шаге собачьей лапы, он находит истекающим кровью Северуса. Его омегу. Бродяге сложно отличить двух разных людей, особенно из-за проворными червями лезущего в нос насыщенного запаха металла. Его омега лежал с разорванным горлом с каждым толчком алой жидкости, становясь бледнее. Бродяга отчаянно воет. «Нет. Нет. Нет! Зеркало! Где чёртово зеркало?!» Сириус убегает прочь, надеясь все исправить. Это все змея. Огромная змея причинила вред его паре. Если бы у Снейпа не было метки, ему не нужно было бы смиренно принимать ядовитый укус. Это все из-за нее. Бродяга поможет Реддлу хотя бы ради условия, что тот избавит его омегу от черной кляксы на руке. Сириус бежит к Хогвартсу, когда замечает, как Хагрид несёт тело Гарри. Бродяга слишком далеко, чтобы учуять в теле крестника признаки жизни. Он ошибочно верит, что Сохатик умер. Беспощадный смех безносого урода поднимает шерсть на загривке. «Нет. Это не может быть!» Потустороннему смеху Волдеморта вторит более человечный. Сириус находит взглядом неприметного маггла. «Это он!» Словно ищейка он чует Реддла. «Гаденыш, радуется смерти!» Молниеносно собака подскакивает к магглу и зубами вцепляется в его руку. — Что ты делаешь? Фу! Пошел, я сказал! Юноша размахивает руками, но отцепить взбесившегося пса у него не выходит. «Пойдешь со мной! Исполнишь мою волю и я прикончу тебя.» — Ещё чего. Отвали! Вырвавшись из цепкого захвата, оставив внушительный кусок своей плоти в пасти Бродяги, он ринулся к осколкам, лежащим у Хогвартса. Бродяга успевает вцепится в куртку Реддла, и они вместе оказываются в темном и неприятном месте. «Приют Вула» значилось на свесившейся на один гвоздь вывеске. Отовсюду шел смрад, что-то гневное кричали дети, а еще был пронизывающий ветер, не наталкивающий на мысли о прогулке. Но воспитателей приюта казалось это не беспокоило. Сириус уже слышал как минимум у троих детей нехороший кашель. — Где мы? — Табличку не видишь? — дёргает свою куртку Реддл, вернувший свою внешность. Как только он освободился от чужой руки, он сразу направился дальше от приюта. Он лучше в чужие дома залезет в поисках зеркала, чем вернётся в то мерзкое место. Но отойти на достаточное расстояние он не успевает. Незаметно для двух путешественников прилетает заряд и обрушается на дом с детьми. Тут же детские визги заполняют тишину улицы. С запозданием включается сирена. Вонь крови от многочисленных жертв шевелит волоски на затылке у Бродяги. — Что за хрень? — орет Сириус, пригибаясь и прикрывая голову, сам не зная от чего. — Бомбы. — шепчет одними губами посиневший слизеренец. — Маггловская война… Снова летит снаряд в приют Вула, будто кто-то играет в морской бой: один раз попал — ранил, второй раз — убил. Из развалин здания выбегает маленький Том весь в крови. От нечеловеческого испуга он совсем не замечает, как попадает точно под прилетевшую бомбу. От мальчика в разные стороны летят конечности. У Блэка волосы шевелятся не только на затылке, а вовсе по всему телу. От вида разорванных тел к горлу подступает тошнотворный комок. — Нужно сматываться отсюда! — орет Блэк, готовясь бежать. Но слизеренец будто не слышит. Он не открывает взгляда от знакомой детской руки. Это всего лишь вариация мира. То, что могло бы произойти, но не произошло. Это не правда. Он жив. — Какого лешего ты встал как упертый осел пред вратами! Ноги в руки и драпаем! — не переставая кричать, Сириус хватает бледного Реддла с пустыми глазами и бежит куда глядит. С этим районом он не знаком. Он выглядит старым, а сейчас ещё и разрушенным. Повсюду валяются стекла от разбитых окон. Но осколок зеркала все не находится. Бесчувственный слизеренец делу не способствует, являясь натуральным балластом. — Нашел время считать ворон! — гаркает Блэк, пытаясь привлечь внимание. В две пары глаз они бы управились быстрее. Рядом снова свистит снаряд, поднимается облако пыли, земля окатывает путешественников с ног до головы. Холодная рука в руке Блэка ходит ходуном. Сириус невольно сочувствует Реддлу. Сейчас тот является юношей младше Блэка, но даже так за свою непродолжительную жизнь успевает навидаться больше, чем сам мужчина. Под оглушительные крики людей и их тычки, им улыбается удача. Сириус хватает осколок зеркала и они вместе оказываются в темном пространстве. — И что это? Стоит звукам страданий стихнуть, Реддл вырывает свою руку и возвращает себе бесстрастный вид. — О, очухался. С добрым утром, с новым днём. — ухмыляется Блэк. Это тьма похожа на ту, в которую он входил. Похоже сейчас наступает тот самый переломный момент выбора судьбы. Злость на смерть дорогих людей притупляется, а недавнее потрясение в маггловском районе обостряет сострадание. В голове все больше укореняется мысль, что стоит дать шанс парню не только ради метки, но и просто, чтобы тот смог пожить. Он такой же как и Блэк, постоянно куда-то и отчего-то бежит. Зная о том, что сильно пожалеет об этом, Сириус отвечает: — Походу мы в начале нашего пути. Здесь нам нужно принять решение, жить тебе или умереть. Том дёргается будто от пощёчины и стискивает кулаки, показывая где он видел подобные вопросы. Даже без палочки он способен драться, не чураясь маггловских методов. — Не петушись. — поднимает руки Сириус. — Если ты согласишься с моими условиями, то сможешь жить под новым именем. — С условиями. Не порабощай мир, не причиняй вреда себеподобным и друзьям нашим меньшим, будь послушным мальчиком? Так? — ледяным тоном спрашивает подросток. — Да. Либо умрёшь. Сириус придумывает более мягкие формулировки, но суть будет та же, поэтому своенравному юнцу стоит с этим смириться. Сейчас мужчина, благодаря сытной жизни и зельям Снейпа, был в лучшей своей форме. Он сможет свернуть шею тощему подростку, если в этом заключается смысл «уничтожить». Реддл это тоже понимает. Силы не равны. Он надеется в формулировках клятв найти лазейку. Навряд ли грифф блещет умом. — Ладно. — будто плюет свое согласие Том. — Ну и отлично. Для того чтобы ты смог продолжить жизнь без веса прошлого, необходимо принять новое имя. Согласен? — Да. — Тогда я — Сириус Орион Блэк третий, Лорд рода Блэк, нарекаю тебя, Томас Марволо Реддл, своим племянником, Альфардом Регулусом Блэком. Принимаешь ли ты, Альфард, свое новое имя? Том удивлённо смотрит на серьезного мужчину. Выходит, что он его в свою семью тащит? Для чего? — Принимаю. — Даёшь ли ты клятву, бывший Томас Марволо Редлл, нынешний Альфард Регулус Блэк, не причинять вред живым существам, помимо случаев, угрожающих жизни? Новоиспеченный Альфард недовольно фыркает, оба имени использовал, умно. Но ведь все зависит от восприятия волшебника, угрожают ли его жизни или нет. — Даю. — Даёшь ли ты клятву, бывший Томас Марволо Редлл, нынешний Альфард Регулус Блэк, не причинять вреда ни в каком его виде, своей семье: Сириусу Ориону Блэку, Северусу Тобиаса Снейпу, в будущем Блэк, Сэмюэлю Северусу Снейпу, так же будущему Блэк, Гарри Джеймсу Поттер, все также будущему Блэк? Альфард вскидывает брови, да сколько можно-то. — Даю. — Даёшь ли ты клятву, Альфард Регулус Блэк, не перечить главе рода Блэк? — Даю. — едва не рычит бывший Реддл. С каждым своим согласием, произнесенные вслух, его будто окутывает потусторонним холодом, а затем теплом. — Я, Сириус Орион Блэк, принимаю твои клятвы, племянник. — торжественно заканчивает Блэк. — Ух, ну и вымотался я. Теперь пора и выход поискать.****
— Ну и? — нарушает молчание Альфард. — Конкретизируй проблему. — Твоя большая семья вообще в курсе, что ты кого не попадя тащишь в дом? — Неа. — взлохмачивает волосы Блэк. Темноте конца и края не видно. — Раз уж мы заговорили на эту тему, то они должны сменить гнев на милость, если ты снимешь пожирательскую метку. — О, да что ты говоришь. — высокомерно отвечает Альф. — Да, и ты последуешь моему желанию, не посмеешь перечить. — рычит Блэк. — Так и так, мне нет особого толка от тебя. Откажешься снимать метку — прикончу, останется только жалкая змеемордая оболочка без крестражей, а там и метка сама пропадет. Так что я предлагаю тебе жизнь на твоём сотрудничестве. — Жизнь с запретами. Только выйдем, как упрячешь меня в подвале или ещё где. Вам же не нужен новый Темный Лорд. — недовольно кривится Альф. «Да что ж мне на пути попадаются язвы, да упрямцы!» В сердцах чертыхается Блэк. — Да хоть Министром становись, чхать мне. Условия простые — никому не вредить, особенно семье. Хочешь править? Иди учись и выигрывай выборы, вот и вся тактика. С новой личностью все будут видеть в тебе только талантливого юношу. — Сириус говорит запальчиво и от чистого сердца. Он считал, что это возможно. На Альфарда влияла целая душа и пережитый страх прошлого, он припустил броню и позволил подобным идеям осесть в голове. Впереди замаячил долгожданный проблеск. Ускорившись, маги добрались до очередного зеркала, ведущего в дом на Гримо. Схватив руку племянника, Сириус шагнул в проем, теперь точно оказываясь в прихожей своего дома. Повсюду ненавязчиво летал пряничный запах, смешанный с корицей и мятой. «Точно! Чертов Малфой со своей помолвкой.» Рядом принюхивался Альф, оказавшийся альфой с запахом хвои. — Нос при себе держи. — ворчит Блэк. — Другое значит можно не скрывать? — двусмысленно ухмыляется Альфард. — Только посмей! — пока что шутливо замахивается Сириус. Нос улавливает карамель, и сердце заходится в оглушающем ритме. «Так и до инфаркта не далеко.» Приходит мысль. — Что это значит, Блэк? — холодно спрашивает Снейп. К нему подбегает кудрявый мальчик, за ним следует Гарри. — Сириус, где ты был? — А ну тут такое дело. За племянником ездил. — чешет затылок Блэк. — И откуда же он взялся? — недобро прищуривается старший омега. — Эт-то же Реддл! — вскрикивает Гарри, выхватывая палочку из-за пояса. Снейп не удерживает маску холодного спокойствия, также готовя палочку. — Так-так, стоп! Это и правда Том, но все же не он. Он мой племянник. Познакомьтесь, Альфард Регулус Блэк.