***
— А-Цзю, почему это так сложно?-Очередное занятие по игре на лире, и новая порция глупых вопросов, Юань поерзал на чужих коленях устраиваясь поудобнее. — Учиться новому всегда сложно, — Цинцю изменил положение пальцев Юаня на струнах, после чего, сжалившись, удобнее устроил его на своих бедрах. — Поэтому в познании нового нужно терпение, которого у тебя нет, — Со смешком закончил заклинатель, ласково проведя по волосам духа. — Но у тебя получается уже намного лучше, с натяжкой конечно, но все же. — Но ты ведь поучишь меня еще? — Проведя по струнам спросил Юань. — Я один с этим не справлюсь. — Куда я денусь, несчастье, — Проворчал Цинцю, беря одну из ладоней духа в свою. — Не хочешь прогуляться вечером по городу? Я слышал, что планируют запускать фонари. — С удовольствием! — Юань счастливо откинулся на грудь заклинателя, а стоило теплым губам поцеловать ладонь, легкий румянец окрасил щеки, им снова стало не до урока музыки.***
Цинцю совсем невесомо провел по струнам искусно созданной лиры, и горестно вздохнул, в тот вечер они вместе запустили фонари и долго гуляли по украшеным улицам, Юань с детским любопытсвом и ярким смехом осматривал товары в лавках. Те, которые смогли заинтересовать его больше, чем на пару минут Цинцю покупал без раздумий, именно поэтому сейчас в... Их бамбуковой хижине были раставлены разные безделушки, от вырезаных фигурок животных до милых вазочек, в которых регулярно раз в три дня заменялись цветы, сорванные с их пика и бережно расставленных духом, сердце в груди сжалось, Цинцю скорбел... Нет, он горевал, горевал и топил свое горе воспоминаниями, которые лишь заставляли сердце болеть еще больше. Легкое успокоение он находил в бамбуковой роще, где происходили самые светлые воспоминания, горе же тушил Ван Чжимин, у них было одно горе, но разные люди, которыми они дорожили и любили.***
У них появилась небольшая традиция, спонтанная, пропитанная недавним кошмаром и нарастающей слабостью, Цинцю просто прилетел к Ван Чжимину с кувшином вина после кошмара, водный дух не прогнал и не осуждал, лишь понимающе прикрыл глаза и достал две чарки. С того момента, раз в две недели он приходил к духу с вином, они не вели бесед, даже не смотрели друг на друга, но однажды один из них нарушил эту тишину. — ...Я встретил ее после своего первого века, я тогда скитался в поиске места для новой колыбели, от местных я узнал, что в самой чаще протекает небольшая речка, — Дух говорил размерено, спокойно, не вкладывая ни единой эмоции, со стороны могло показаться, что он рассказывал эту историю не рядом сидящему заклинателю, а самому себе. — Я успел только услышать журчание воды, прежде чем передо мной явилась она, девушка, которая тревожила меня одним своим взглядом и тогда и сейчас, яркая, пылающая и ясная как весений закат, она тогда была совсем молодой, от силы года два, но это не мешало ей встретить чужака, А-Ксия тогда даже в полной мере не овладела своей силой и имени у нее тогда не было, я научил ее всему, что знал, а когда я собирался уходить она попросила дать ей имя, — Дух замолчал, опрокинув в себя вино. — С нашей первой встречи минуло полтора века, и пол века я мечтал, чтобы она носила мою фамилию... Ван Ксия, не плохо звучит же? Но прошел год, а у меня почти не осталось надежды, — Цинцю молчал, слова не могут помочь при таком горе, помогает лишь время и присутствие рядом того, кто может выслушать. Сглотнув вязкую слюну, Цинцю протянул руку к ленте, которой он завязывал волосы. Все, что ему осталось от Юаня — горстка листьев, лира и лента и сладко-горькие воспоминания, у Ван Чжимина остались воспоминая, цветок, разбитая надежда и мечта.***
— А-Цзю! А-Цзю! Ты меня любишь? — Дух весело кружил около заклинателя слегка задевая его то рукавом одежды, то легонько проведя ладонью по волосам. — Юань...? — Потухшие глаза горного лорда уставились на бамбукового духа. — Юань... А-Юань... — Руки, пытавшиеся обнять смеющегося, прошли на сквозь. — Юань... — А-Цзю, ты меня любишь? — Повторил свой вопрос дух, отлетев от Цинцю в сторону. — Люблю... Очень люблю, Юань, я люблю тебя, — Второпях проговорил заклинатель, сокращая растояние. — Тогда почему ты не говорил мне об этом, когда я был жив? — Слегка наклонив голову набок спокойно спросил дух, улыбка спала с его лица, глаза потеряли теплый и веселый блеск, выражение лица стало безразличным и слишком пустым. — Юань...Юань, — Видение прервалось, стоило Цинцю открыть глаза, тяжело вздохнув и приняв сидячие положение он выдохнул. — ...Сон... — Тяжело дыша, заклинатель пытался успокоиться. Со смерти Юаня прошло уже пять месяцев, сто пятьдесят четыре дня, когда Цинцю слышал его голос и чувствовал его прикосновения. — Юань... — Хрипло, с горечью прошептал столь любимое имя горный лорд. — Прошу, вернись ко мне... Все эти пять месяцев Цинцю хоронил себя под горой работы и омывался кровью различных чудовищ. Он делал все, чтобы не думать о смерти дорогого человека. Через неделю после смерти духа ему начались сниться сны с ними в главной роли, где Юань повторял один единственный вопрос «Ты любишь меня?». — Как же больно видеть и слышать его во снах... Прошу, вернись ко мне поскорее, звереныш совсем с ума посходил, Лю Цингэ тоже действует на нервы... — Шуу~ — Цинцю вздрогнул от шуршания и звука шелестения листвы, посмотрев на другую половину кровати он увидел огонек...Юаня... — Юань...? — Неверяще прошептал Цинцю. — Шу-шу-шу! — Радостное шелестение стало ему ответом. — ШУ-У-У! — Резкий писк из-за того, что Цинцю притянул огонек к груди. — Ты вернулся, вернулся... — Дрожащим голосом шептал Цинцю, еле сдерживая слезы. — Шу-шу-шу-шу~ У-У~ — Спасибо, что вернулся... Я люблю тебя, А-Юань, — Дух потрясенно замолчал и перестал возится. — Шу-у?! У-у-шу, — Вылетев из захвата рук, Юань начал тереться о щеку заклинателя выражая свои эмоции. — Мое несчастье...Мое солнце... — Цинцю не мог перестать прикасаться и шептать. — Ш-ш-ш~ — Успокаивающее шелестение Юаня немного привело его в чувства. — Спасибо, что вернулся, А-Юань. — У-у-у~ — Дух резко приник к губам Цинцю. — Юань... — Цинцю приулыбнулся, в груди растеклось тепло, как будто не было этих месяцев горя и одиночества. — Шу-шу, — Огонек весело кружил радуясь своей шалости.***
— С возвращением в мир живых Сяо Юань. — Шу-шу-шу. — Ха-ха-ха, я тоже рад тебя видеть, смотря на то какой ты сейчас маленький, могу предположить, что ты будешь востанавливаться не одну неделю, но это сейчас не важно, главное сейчас то, что ты вернулся, ци всегда можно наесть после, — Тыкая в огонек, говорил Ван Чжимин, радостный писк стал ответом на всю тираду. Шэнь Цинцю стоял чуть в сторонке до сих пор не веря своему счастью, «его дух вернулся, вернулся и больше не уйдет». — Как отреагировали остальные заклинатели? — С любопытством спросил дух воды. — Они не знают, ты второй, кто узнает, что он вернулся, — Устало проговорил Цинцю, на него с этого утра разом навалилась вся усталость последних пяти месяцев, и все, что ему хотелось — это укутаться с Юанем в одеяла и проспать пару дней. — Какая честь! — Посмеиваясь, воскликнул Ван Чжимин прекрасно понимая чувства Цинцю. — Ладно, не буду вас долго задерживать, — Еще немного пообнимая Юаня, он подтолкнул его к горному лорду. — Идите наверстывать свои нежности, — Благодарно кивнув Цинцю поймал Юаня в ладони после чего, встав на Сюя, полетел в сторону пиков. Горный лорд как никогда чувствовал, что жизнь налаживается, а как не чувствовать? И ничто не сможет испортить его настроение, ничто. Как же он ошибался.