***
Пустой двухэтажный дом, стоящий на окраине Картер авеню теперь казался совершенно безмолвным. Словно он стоял так не меньше двух лет. Мэттью вошел в гостиную, отпуская пса. Все вокруг было по-прежнему — и тошнотная мебель в винтажном стиле и коричневые обои, что так любила его мать, дурацкие ковры и совершенно отвратительного вида светильники. Родители-консерваторы видимо решили мумифицировать любимую сердцу утварь. Здесь ни разу ничего не менялось с тех пор, как родился Мэттью. На каминной полке стояли фарфоровые фигурки балерин, которые в течение многих лет коллекционировала Мэрилин. Однажды, когда Мэттью был совсем маленьким, он случайно разбил одну из них, за что жестоко поплатился. Он окинул взглядом, стоящие рядом фотографии семьи. Как же он их ненавидел. Единственное полезное, что они смогли сделать для Мэттью — это исчезнуть из его жизни. Теперь они существовали лишь на картинках, и Мэттью был этому очень рад. Ощущение долгожданной свободы заполнило его грудь. Мэттью больше не услышит ругань в свой адрес, никто не будет бить его по губам, учуяв душок никотина, когда он возвращается с прогулки, никто не будет шуметь по утрам на кухне, не будет смотреть глупые телевизионные программы, обсуждать соседей и неудачи на работе. Он больше вообще не услышит здесь ничего, кроме клацанья когтей Винсента и голоса изредка заглядывающей к нему Терезы. Мэттью представил в голове, как выбрасывает отсюда всю мебель к чертовой матери, разбивает о стены проклятые фигурки, сдирает уродливые обои, поджигает, в конце концов дом. Он не намерен здесь оставаться. Его месте не здесь, его место рядом с… — Побыть с тобой? — подал, наконец, голос мужчина, вошедший следом за Мэттью и боявшийся нарушить тишину. Этот вопрос был скорее из вежливости, ведь Доминик знал, что его в машине ждет Лилиан. Но Доминику до противного не хотелось оставлять сейчас Мэтта одного. — Спасибо, но тебя ждут. Доминик думал, что ему станет легче оттого, что Мэттью отпускает его, но, увы, он словно почувствовал внутреннюю обиду парня. — Ты не сердишься на меня… — он запнулся, потупив взор в пол, как подросток, извиняющийся перед родителями, — за тот случай в ресторане? — С чего бы мне сердиться? — Мэттью постарался выглядеть абсолютно спокойным, словно он уже давно забыл об этом, но внутри его тела стал разливаться жар. Мигом вспыхнули щеки и уши. Столь трепетное воспоминание оживило подростка, и он всем своим нутром возжелал, чтобы Доминик сейчас остался рядом с ним. — Не беспокойся об этом, — добавил Мэттью холодным тоном, но бледные глаза уже стали ярко-синими, предательски выдавая хозяина. К счастью Доминик, внутри которого шли душевные терзания, ничего не заметил. — В любом случае, еще раз извини, — уверенным тоном проговорил Доминик. Теперь он даже и думать не смел о том, что Мэттью можно рассматривать в каком-то плане, кроме как друга. А Мэттью словно почувствовал эти перемены внутри Доминика. И ему стоило срочно придумать, как его удержать. — Приезжай, когда будешь свободен, — предложил он. — Обязательно, Мэттью, — Доминик сделала решительный шаг вперед, протягивая руки для объятий. — Можно? — осторожно спросил он, боясь спугнуть подростка. Но Мэттью молча бросился к нему, и Доминик крепко прижал его к себе. Парень мертвой хваткой сцепил руки вокруг талии Доминика, и если бы не трагичный момент, то мужчина бы непременно отметил, насколько ему приятно обнимать Мэттью и как нестерпимо хочется проникнуть руками под пиджак, а следом — и под рубашку. Слезы выступили на его глазах, как только он вновь вспомнил, что этот несчастный парень теперь остался совсем один в этом огромном холодном доме. Он по-дружески погладил его по спине, в то время как позади него Мэттью довольно улыбался, поглядывая на Винсента. Пес будто соглашался с ним, мысленно приговаривая «Молодец, Мэттью, ты добился своего». — Спасибо за все, что ты сделал, — поблагодарил Мэттью печальным голосом. — Это была моя обязанность, иначе я бы не простил себя. А знаешь? — он расцепил объятия, заглядывая Мэттью в глаза. — Я не могу все это просто так оставить. Мэттью непонимающим взглядом смотрел в светлые глаза, в которых впервые за день появилась искорка жизни на фоне проступающих слез. — Переезжай ко мне, — предложил мужчина. — Хотя бы на время. Как ты здесь будешь совсем один? Я даже представить такое не могу, становится не по себе. — А как же Лилиан? — удивился Мэттью, сохраняя похоронную маску, но мысленно расплываясь от счастья. — Она поймет, — уверил его Доминик. — Я могу тебя подождать, пока ты соберешь свои вещи. — Спасибо, Дом, — улыбнулся Мэттью, отчего на душе Доминика стало на мгновенье светло. — Но, я, наверное, все же останусь здесь. — Ничего подобного, собирайся! — упер руки в бока Доминик. — Я пока пойду, поговорю с Лилиан. — А как же Винсент? — Мэттью указал на сидевшего возле камина бигля. — Не бросим же мы его на произвол судьбы?! — усмехнулся Доминик, отчего-то радуясь в глубине души, что парень переедет к нему. Нет, Доминик, конечно, гордился собой, что помогает ему, но было что-то еще, что-то личное. Но об этом Доминик запретил себе даже думать.***
— Ты с ума сошел? — разорялась Лилиан. — Мы же хотели поехать во Францию, как только разберемся с похоронами! Я понимаю, что Пол — твой друг… был другом, — осеклась она, погрустнев, — он и моим другом тоже был. Но… — Милая, успокойся, — тяжело вздохнул Доминик. — Это только на время. Может на неделю. Хочу, чтобы ему стало легче. — Ты думаешь, ему станет легче? — не унималась девушка. — Ты собираешься поиграть с ним в дочки-матери! Он привыкнет, что у него появились мы, а потом ты возьмешь и выставишь его за дверь?! — Боже! — Доминик нервно достал сигарету. В его голове совершенно не было мыслей однажды указать Мэттью на дверь. Но Доминик пока предпочел преподнести Лилиан искаженную форму своих представлений о дальнейшей жизни Мэтта. — Открой, пожалуйста, окно! Не хочу, чтобы провоняла моя укладка! — девушка машинально схватилась за волосы. — Я не могу сейчас его бросить, — мужчина опустил стекло своего серого Ленд Ровера и облегченно выдохнул, чувствуя, как никотин блаженно успокаивает мозг. — Возьмем его с собой во Францию… — тихим голосом добавил он, представляя рядом счастливого парня. А будет ли он счастлив рядом с ним? — Ага, ну конечно! — Лилиан хотела сейчас смотреть в наглые глаза Доминика, но ей достался лишь его затылок. — Может, мы еще его усыновим? Доминик очень пожалел, что высказал вслух желаемое. — Не говори ерунду! — он все же повернулся к ней. — Мы даже не состоим в законных отношениях, — напомнил он девушке. — Вот именно! — рявкнула она. — Этот Мэттью теперь оттянет не только поездку во Францию, но и всю нашу жизнь. Тут щелкнула задняя дверца машины, возле которой материализовался Мэттью с рюкзаком словно призрак. — Может, я все-таки не поеду к вам? — парень явно услышал больше положенного. — Позову свою подругу. Мне не будет скучно и одиноко. — Даже не думай, — внезапно подала голос Лилиан. Ее злоба сошла на нет, когда она увидела изможденное лицо подростка. Жалость вмиг заполонила ее сознание, и ей стало стыдно от самой себя. — Залезай в машину! Мэттью дернул дверь, и на заднее сиденье запрыгнул рыжеватый пес, устраиваясь у дальнего окна и оставляя место для хозяина. Всю дорогу они ехали практически молча, Доминик лишь изредка интересовался все ли в порядке у Мэтта. А Лилиан делала вид, что смотрит в окно и время от времени незаметно поглядывала на Мэттью в зеркало заднего вида. Маленькая копия Джорджа Беллами, который всегда тепло относился к ним с Домиником, в конце концов, перестала напрягать ее. Да Мэттью в целом никогда не раздражал Лилиан, он же всего лишь ребенок. Она дулась на Доминика, который не мог понять чего она хочет. Когда девушка всеми силами намекала о браке.***
— Проходи, — Доминик открыл дверь и отошел в сторону, пропуская смущающегося парня в дом на Виктория-роуд. Пока он ковырял ключом в замочной скважине, Мэттью топтался перед дверью, не зная, чего ожидать. Но, когда за спиной захлопнулась дверь его нового дома, он мгновенно почувствовал уют. Внутри все кардинально отличалось от той тюрьмы, в которой Мэттью провел семнадцать лет: современная мебель, кожаная софа, напротив — огромный телевизор, необычные кресла, стеклянный стол. А однотонные обои идеально сочетались с интерьером в стиле модерн. Еще бы, ведь Доминик — ведущий архитектор! Его брат тоже не уступал знаниями в современном интерьере, но Мэрилин строго-настрого запретила ему что-то менять в ее доме, поэтому современные вещи стояли только в его комнате, и частично — в комнате Мэттью. Когда Мэттью был еще маленьким, Пол собственными руками сделал ремонт в его комнате. Обнес кровать деревянными панелями, раскрашенными вручную, чтобы она напоминала ракету, и оклеил стену фотообоями с космосом. Счастью мальчика не было предела, когда он увидел результат. Повзрослев, Мэттью снял панели, остались лишь фотообои на стене. Но он все равно любил свою комнату. Она была единственным местом, где он чувствовал уют, и ему не нравилось, когда в его комнату заходили родители, особенно мать. Ее постоянно не устраивал «бардак», хотя это была личная территория Мэтта. — Пойдем, я покажу тебе твою новую комнату, — сходу предложил Доминик парню, который все еще не мог поверить, что теперь будет жить здесь, с ним. Ох, как же он не хотел возвращаться в свой дом! Мэттью решил, что приложит все усилия, чтобы остаться здесь. — Вау! — вылетело из подростка, когда Доминик открыл дверь комнаты на втором этаже. Просторное помещение казалось непривычным, встречая Мэттью своими красными стенами. — Дом слишком большой для нас двоих, и эта комната пустует, — пояснил Доминик. — Когда-то это была моя детская, но от нее мало что осталось. Родители уехали в Эдинбург, оставили дом мне. Ну, а я здесь приложил свою руку, сделал современную гостевую, — довольно заулыбался он. — Можешь считать эту комнату своей. — Спасибо, — Мэттью оглядывался по сторонам — белая мебель, красные полосатые занавески с белой тюлью, пушистый светлый ковер, на котором можно будет валяться и делать уроки. Улыбка играла на лице парня, а в голове бродили мысли о том, как хорошо, что Доминик сам решил его забрать, и Мэттью не пришлось напрашиваться или изобретать план, как видеться с ним чаще. — Ты можешь жить здесь сколько захочешь, — улыбнулся мужчина. — Я имею в виду, что не собираюсь тебя прогонять. — Но… — парень засмущался, ероша густую челку волос. — Я же тебе никто. — Как это — никто? — вскинул брови Доминик. — Мы с тобой знакомы целую вечность. Можешь считать меня своей семьей, — он подмигнул, и Мэттью заулыбался, не веря собственному счастью. Он для Доминика все же что-то значит! — А мне можно сделать здесь перестановку? — аккуратно уточнил подросток. — Все, что хочешь, Мэтти, — приободрил его Доминик. — Я же сказал, теперь я — твоя семья. Я бы тебя усыновил, но в этом нет смысла, так как тебе через полгода будет восемнадцать, — он засмеялся, а вот парню было не смешно. — Не надо усыновлять, — его голос окрасился странным тоном, что Доминику стало не по себе. Синие глаза застывшего посередине комнаты подростка словно попытались возвратить его в тот момент, когда Доминик обнаглел и посмел попробовать на вкус его губы. — Я пойду, — сказал он, и парень заметил, как сменилось его настроение. — А ты пока разложи свои вещи.***
— Ну, Мэттью, какие у тебя планы на будущее? — спросила Лилиан, когда после тяжелого дня они, наконец-то, сели ужинать. Ей не терпелось узнать, как надолго у них решил остаться подросток, так некстати свалившийся ей на голову. — Дорогая, дай ему покоя, — нахмурился Доминик. — Мэттью скромно хлебал суп, лишь изредка выглядывая из-под длинной челки, и все также старался избегать глазами Лилиан. — Я хочу поступить в университет в Лондоне, — его низкий голос нарушил тишину обеденной залы. — И на кого же? — девушка вскинула бровь. Весть о Лондоне ей пришлась по нраву. Это означало, что вскоре Мэттью свалит из их жизни. — На архитектора, — добавил он. — Да ну? — тут пришла очередь удивляться Доминику. — Я хочу забрать себе акции, что принадлежали моему брату, и стать частью вашей строительной компании, — обратился он к Доминику. — Неплохо, — мужчина задумался о перспективах юноши, а также отметил возможность того, что Мэттью постоянно будет рядом с ним. Нет, Доминик совершенно не думал совратить Мэттью в будущем и сделать своим тайным любовником, но его голова постоянно подкидывала ему странные намеки и ассоциации. — А ты что ж, умеешь рисовать? — уточнила Лилиан. — Я записался в школе на курсы проф.подготовки, буду изучать черчение, — удивил всех Мэттью выдуманной историей. Он никогда не считал рисование, а уж тем более черчение своим хобби, но ему придется резко изменить свои планы. — Молодец, — похвалил ему Доминик. Такого от Мэтта он никак не ожидал. — Спасибо за ужин, — парень встал из-за стола, прихватывая пустую тарелку. — Я пойду спать. Очень устал. — Если одолеет бессонница, спускайся сюда, — предложил Доминик. — Я буду доделывать кое-что по работе. Лилиан скосила на него взгляд, с недовольством думая о том, что Мэтту достается слишком много внимания Доминика. Она постоянно напоминала себе, что Мэттью — всего лишь ребенок, и что он не сможет полностью завладеть им. Но это были лишь глупые мысли, посетившие голову вымотанной за день девушки.***
Ворочаясь в новой постели и прижимая к себе пса, Мэттью был очень доволен собой. Первый шаг сделан — он теперь рядом с Домиником, и никуда не денется от него. Ему даже не придется напрягаться, ведь мужчина сам никуда его не отпустит. Осталось избавиться от Лилиан. А это уже задача посложнее, но Мэттью что-нибудь придумает. Он вспомнил он том, что там, внизу, мужчина сейчас должен чахнуть над рабочими делами, и что можно выбраться из-под теплого одеяла, состроить печальные глазки и примкнуть к нему. Но Мэттью решил не навязываться, ведь за сегодняшний день он чуть ли не превысил лимит внимания.***
«Ранее утро. Мэттью идет вниз по ступенькам и резко замирает на полпути. Это совершенно не похоже на дом Доминика. Это похоже на его дом! Не может быть! — Мэттью, быстро спускайся завтракать! — слышит он голос разъяренной матери. Мэттью нехотя оказывается в гостиной и виновато входит на кухню. За столом сидят мать, отец и брат. Все поворачивают голову в его сторону и словно насмехаются над ним. — Ну чего встал? — вновь подает голос Мэрилин. — Садись! Она отодвигает стул, и мерзкий скрипучий звук шаркающих по полу ножек стирает зубы в порошок. Но этот звук слышит только Мэттью, остальные так и сидят, молча наблюдая за ним. — Но ведь вы мертвы? — тихонько спрашивает детским писклявым голосом Мэттью. Куда же делся его низкий юношеский голос? Все трое начинают истерически хохотать. От этого звука голова Мэтта чуть ли не разрывается на части в буквальном смысле. Мэттью зажимает руками уши. Пространство кухни плывет, и картина утреннего завтрака скручивается в спираль, превращая троих людей в одного. Мэттью с ужасом пятится назад, спотыкается об край ковра и медленно падает, встречаясь спиной с мягкой поверхностью.» — Ух ты! Мне нравится твоя новая комната! — услышал Мэттью и резко подскочил на постели, боязливо озираясь по сторонам. Он в окружении красных стен, нет и намека на его старую комнату. — Тереза? — он одернул пижаму, усеянную динозаврами, которая посмела оголить его живот. — Ну ты и соня! — девочка присела на край его постели. — Тебя сегодня в школе не было, вот я и решила тебя проведать. — Имею право на выходной по состоянию, — Мэттью плюхнулся обратно и уткнулся носом в подушку. — Я тебя и не обвиняю, — она легла рядом, вытянувшись на постели. — Смотри! — она подняла указательный палец вверх. — Здесь можно нарисовать звезды. Мэттью лег прямо, последовав ее примеру, и стал разглядывать потолок. В некоторых местах шли мелкие трещины от штукатурки, напоминая собой вереницу созвездий. — Да, — подтвердил он. — Пойдешь гулять? — Я еще даже не завтракал. — Можем посидеть в кафе, — предложила девочка. — Давай, пойдем! Там отличная погода! — схватила она его за руку. — Ладно-ладно, только отстань! — Мэттью нехотя слез с постели. Он спустился вниз, думая все же что-то перехватить на кухне, но тут наткнулся на Доминика за чашечкой кофе. — Ты дома? — спросил он. — Да, заехал на перерыв. Я тут по делам неподалеку, — ответил мужчина. — А ты как? Хорошо спал? — спросил он, оглядывая лохматого парня в пижаме. Мэттью внезапно погрустнел, глаза увлажнились, уголки губ поползли вниз, и он ринулся с объятиями к Доминику, всхлипывая. — Все хорошо, малыш, — гладил его по волосам мужчина. Видимо, до Мэттью только сейчас дошла вся серьезность случившегося. И сердце мужчины вмиг сжалось от сочувствия. — Их больше нет, — рыдал подросток, заливая слезами черную рубашку Доминика, вдыхая приятный аромат, исходящий от мужчины. Мэттью совсем не разбирался в парфюмах, но этот Доминику определенно шел. Тот крепче прижал его к себе и медленно повел на софу в гостиной, чтобы Мэттью мог уютно уткнуться и выплакаться. — Знаю, Мэтти, — он продолжал гладить его по голове и спине, пока парень не успокоился. — Хочешь, я останусь с тобой? Позвоню и возьму отгул. Парень молча покивал головой, вздрагивая всем телом. — Вот и отлично! — он чмокнул Мэтта в макушку. Тот поднял лицо, и на Доминика посмотрели зеркально-чистые, блестящие от слез глаза, наполненные благодарностью. Такие красивые, что Доминик на миг впал в ступор. Парень сейчас выглядел таким очаровательным, как тогда, когда после долгого отсутствия Доминик увидел его в доме Беллами. Его взгляд забегал, прыгая от глаз к губам, и он был уверен, что, если бы позволил себе вновь сократить расстояние до этих желанных губ, Мэттью бы не отказал. Но Доминик умел расставлять приоритеты и не собирался подливать масло в огонь. Ведь если он даст ему надежду на отношения, а сам воспользуется им и останется с Лилиан, это добьет подростка. Мэттью — не игрушка, и тоже способен испытывать чувства. А вдруг Доминик в нем читает не те знаки, и Мэттью ищет поддержку? Парень увидит в нем угрозу — растлителя, маньяка, который специально заманил к себе в дом маленького мальчика, чтобы окончательно совратить его, воспользовавшись ситуацией и подорванным состоянием. Поэтому Доминик аккуратно выбрался из его объятий и пошел к телефону. Мэттью смотрел в его спину озадаченным взглядом, все еще всхлипывая и шмыгая носом. Он был уверен, что прочел в глазах Доминика неподдельное желание. Если бы мужчина сделал первый шаг, парень с удовольствием окунулся бы в пучину разврата, хоть и ограничивающегося поцелуем. Он утерся рукавом пижамы, все еще размышляя над ситуацией. А что, если проявить инициативу самому? Раскрутить Доминика на поцелуй? Или он решит, что Мэттью сошел с ума, и тут же выставит его за дверь? А может, удастся прикинуться, что Мэттью будто бы дал слабину? Что ему не хватает любви и нежности? Хотя, это ведь чистая правда. Даже врать не придется. Мэттью печально вздохнул. — Хочешь, посмотрим вместе телевизор или погуляем? — предложил мужчина. Ему было очень жаль несчастного Мэтта, и он хотел подарить ему всю свою заботу и внимание. И постараться больше не рассматривать его как объект желания. — Да, — согласился парень. — Только я схожу умоюсь и переоденусь, а то мне стыдно, — он отвел глаза в сторону. — Кого стыдиться-то? — мило улыбнулся Доминик. — Может, пиццу закажем? — он повел бровками вверх. — Да! — кривой передний зуб тут же довольно выполз поверх нижней губы. Мэттью помчался по ступеням вверх, влетая в свою комнату. — И приз зрительских симпатий получает Мэттью Беллами! — захлопала в ладоши Тереза. Кажется, она наблюдала за его маленькой трагикомедией. — Убирайся! — шикнул парень. — Сегодня я проведу день с Домиником. — Не очень-то и хотелось, хам! — на этих словах она вздернула нос и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.***
Мэттью был безумно счастлив. На столе — полупустая коробка с пиццей, бутылка кока-колы; под боком — любимый мужчина, от которого исходил легкий шлейф приятной туалетной воды. Вот бы так было всегда — только Мэттью и Доминик. Доминик тоже был доволен. Последний час он наблюдал счастливое лицо парня, на глаза которого больше не наворачивались слезы. Доминику нравилось, что Мэттью рядом с ним. Когда Мэттью пялился в экран, Доминик позволял себе очерчивать взглядом его красивый профиль. Парнишка определенно привлекал мужчину. Мысли, от которых Доминик постоянно пытался избавиться, лезли наружу, как червь из идеального на первый взгляд яблока. Сексуальный — вот что вновь всплыло в подсознании Доминика. На секунду он даже подумал, что стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь, на Лилиан, и обратить все свое внимание на Мэттью. Но сейчас не та ситуация, чтоб к нему подкатывать. Ведь Мэттью только начал доверять ему, принимая тепло и заботу. Задумавшись, Доминик не заметил, как парень примкнул к нему, прижимаясь и уютясь на софе. Мужчина притянул Мэттью к себе поближе. — Надо же, ты уже дома! — выпалила с порога Лилиан, лицезрея картину в гостиной. Мальчишка жался к ее любимому. Девушку взбесило, что Доминик не пошевелился, чтоб встать и встретить ее поцелуем, как обычно делал. — Я взял отгул, — пояснил Доминик. — Даже так? — Лилиан сняла серое пальто, хмыкнув. — Да, решил сегодня развлекать Мэтти, — потрепал он парня по макушке, уж очень ему нравился его вихор волос. — И как? Удачно? — послышалось с кухни, где Лилиан ставила чайник. — Мы съели пиццу, — ответил Доминик, улыбнувшись Мэтту, словно посмеиваясь над Лилиан, и подросток довольно улыбнулся в ответ.