***
Доминик, сопровождаемый конвоиром, прошел в просторное помещение, куда приходили повидаться с заключенными. Он не говорил с любимым так долго, только когда Мэттью находился в коме. Лязгнула дверь, и в помещение ввалилось лохматое чудо. Весь такой маленький, хрупкий, в мешковатом комбинезоне. Казалось, что он похудел. Доминик не сдержался и ринулся его обнимать. Осыпал поцелуями лицо, поросшее щетиной чуть больше положенного, сжал любимые кисти рук, стянутые цепью. — Прекратить контакт! — послышался потрескивающий голос из висящего мегафона, и Доминик с неохотой отстранился. — Прости Домми, прости меня! — повторял Мэттью. — Я так рад тебя видеть, — его синие глаза сияли теплотой. — Я думал, ты не захочешь меня видеть никогда. Я так соскучился! — Я тоже соскучился, — Доминик уселся за стол, напротив него тут же сел Мэттью. — Мне не разрешали тебя увидеть. Но ты сам виноват. — Разве? Ведь это ты вызвал полицию, — парень обиженно поджал губы, словно Доминик его предал ни за что. Глаза, обрамленные синяками, совсем провалились под надбровные дуги на исхудалом лице. — Я полицию не вызывал, ее вызвали медики. Смотри, что ты натворил, — мужчина расстегнул верхние пуговицы рубашки, обнажая кривой шрам. По бокам еще виднелись мелкие дырки от швов. — Я не хотел, — Мэттью протянул руку, проходясь кончиками пальцев по неровной поверхности. — Прости меня. — Прекратить контакт! — вновь искаженный металлический голос ударил по гулким стенам пустого помещения. Парень одернул руку. — А у меня на память осталось вот это, — он показал шрам на лбу. — Знаешь, Мэттью, — начал Доминик, застегивая рубашку. — Я должен ненавидеть тебя, но не могу. Я знаю, что ты не здоров, что тебе нужно лечение, и я смирился с этим. — Ты меня все еще любишь? — брови вопросительно приподнялись вверх. — Люблю, не смотря на то, что ты столько лет скрывал от меня правду, — ответил Доминик и почувствовал себя немного дураком. — Я рад, что попал сюда, — внезапно сказал парень. — Здесь Лилиан не пытается убить меня. — Это потому что она, наконец, добилась справедливости, — уточнил Доминик. Он вспомнил, как ездил на опознание: готовился к худшему зрелищу, но ему показали лишь ржавые и истлевшие предметы, пролежавшие много лет под водой. Парень стыдливо опустил взгляд. — Они уверены, что это сделал ты, — Доминик не собирался срываться на Мэттью, он просто пришел поговорить. — Я до последнего надеялся, что это неправда. — Это не я, — брови нахмурились, образуя складочку. Мэттью перешел на шепот. — Это все он. И он пытался убить тебя. — Другой Мэттью? — Доминик заглянул в глаза парня и увидел в них растерянность. — Я все знаю. Но это какая-то чушь, — фыркнул мужчина. — На кой черт ему было убивать Лилиан? И почему он пытался убить меня? — Потому что ты хотел вызвать полицию, — все так же шепотом ответил Мэттью, вопрос про Лилиан он проигнорировал. — Но я собирался позвонить в больницу, чтобы приехали медики и успокоили тебя, — вздохнул Доминик, разглядывая глаза любимого. Сейчас в залитом полуденным солнцем помещении они были ярко-голубые. Мэттью молчал, делая вид, что что-то изучает позади Доминика. — А Другой Мэттью правда существует? Внезапный вопрос заставил Мэттью вновь устремить взор на собеседника. — Ты мне не веришь, да? А доктор Робертсон верит. Он верит, что во всем виноват другой Мэттью, и он сказал, что мы попробуем несколько терапий после судебного заседания, чтобы восстановить меня в одно целое. Понимаешь, что это значит? — заулыбался парень. — Что? — Что меня оставят в клинике. А пока я пытаюсь не спать. — Почему? — встревожился Доминик. — Ты не можешь не спать. Ты и так похож на зомби. — Когда я засыпаю, у него больше шансов навредить мне, — Мэттью опустил глаза в стол. — Но как он может тебе навредить, если это всего лишь сон? — недоумевал Доминик. — Ты все таки не веришь... Доминик собрался с мыслями и выдал то, о чем думал долгое время: — Мое мнение: ты все выдумал, но доктор Робертсон почему-то смог найти доказательство обратному, — Доминик засмеялся. — Знаешь… а ведь я слышал его в тот вечер… ты — отличный актер. Мэттью встрепенулся, пропустив мимо ушей последнюю обидную фразу. — Ты его слышал? — он выглядел так, словно наконец-то нашел свидетеля своему безумию, что означало, что он вовсе не безумен. Доминик покивал головой. — Ты сказал копам? — радостные глаза неотрывно смотрели в глаза Доминика. — Я сказал доктору. И это поможет тебе избежать тюрьмы. — Спасибо, Домми! Я так тебя люблю! — Я уже увидел «насколько» ты меня любишь, — горько усмехнулся Доминик. Повисла пауза. Если предположить, что другой Мэттью существует, то Доминик хотел бы знать ответ, на мучающий его вопрос. — Что ему от тебя нужно? — спросил он серьезным голосом. — Кому? — Другому Мэттью. — Хочет вернуться в реальность, — пояснил Мэттью. — Жить моей жизнью. «Как правило, настоящая личность «спит», и ее подменяют другие личности» — раздался в голове голос доктора Робертсона. — Что ты имеешь ввиду? — Доминик решил выудить информацию напрямую из Мэтта. — Он хочет заменить меня собой, — уточнил Мэттью тихим голосом, оглядываясь по сторонам. — Ты говорил об этом доктору Робертсону? Мэттью отрицательно помотал головой: — Ему это не понравится. — А зачем он все валит на тебя? — Так я выгляжу вдвойне сумасшедшим, — заулыбался Мэттью. — Это поможет остаться в клинике. Он не хочет, чтобы я попал в тюрьму. Потому что тоже там окажется. Доминик задумался, каким местом это поможет другому Мэттью, но не смог ответить на свой вопрос. — Так ты ЕГО видел в своих кошмарах? Мэттью утвердительно покивал. — А ты говорил об этом с доктором Кирком? — Нет, я боялся, что меня закроют в психушке. Собственно, этим все и кончилось, — вздохнул Мэттью. — Почему ты мне ничего не говорил? Я бы уже давно что-то предпринял. Лечение в стационаре помогло бы тебе, а теперь поздно, теперь ты здесь. — Но тогда другой Мэттью рассказал бы всем про Лилиан, — пробормотал Мэттью, глядя в стол. Доминик застыл с открытым ртом, думая, что ответить на такую логику, и возмущенно спросил: — А ты не пробовал его прогнать? Это же твой разум! — Ты такой забавный, когда злишься, — заулыбался Мэттью, а потом его лицо приняло обреченный вид. — Детка, — Доминик протянул руки на стол и легко коснулся его кончиков пальцев своими. — Я сделаю все, чтобы ты выздоровел. Если нам удастся убедить судью, что во всем виноват другой Мэттью, то тебе смягчат приговор. Ты понимаешь это? А после мы выгоним его. Я тебе помогу. Доминик обратил внимание, что с руки Мэттью пропало обручальное кольцо. Должно быть его сложили в пакет с вещами, когда привезли сюда. — Тссс… он слышит тебя, — заволновался Мэттью. — Но спасибо. Несмотря на все услышанное за последнее время, Доминик сейчас не мог поверить в эту чушь, что другой Мэттью слышит их разговор. Но, вспоминая слова доктора о другой личности внутри, Доминик решил придерживаться советов Мэтта и не говорить больше положенного. — Прошло так много лет, я уже смирился с пропажей Лилиан. И сейчас эта новость выбила меня из колеи. Наверное, если бы я узнал обо всем этом еще тогда — семь лет назад — я бы вышиб из тебя всю душу, — Доминик сурово на него посмотрел. — Сейчас я многое не помню, и чувства, эмоции уже не те. Но, несмотря на все это, если другой Мэттью убил Лилиан, значит этого хотел ты сам? Парень молча покивал головой, соглашаясь. — А ты знал, что Лилиан была беременна? — нахмурился Доминик, пытаясь прочесть ложь на его лице. — Нет, — соврал он. И Доминик облегченно вздохнул. — А он? — Это надо у него спросить, — расстроенно ответил парень. — Я помню только как садился в ее машину, а потом пришел домой. Это все он! — Ты мне сказал, что не видел в тот день Лилиан, — вспомнил Доминик. — Может, ты с ним заодно? — Я это вспомнил только после аварии, — Мэттью насупился, недовольно сдвинув челюсть в бок. — Но это были словно не мои воспоминания. — А почему ты промолчал? — Мне стало страшно, и я не был уверен, что это реально, пока инспектор Гордон не сказал, что Лилиан нашлась. Доминик изучал лицо супруга, размышляя в очередной раз над тем — насколько хорошо он его знает. Где-то вдалеке послышался лязг открываемой двери, и Доминик невольно оглянулся, проверяя не подошло ли время их беседы к концу. — А я могу с ним поговорить? — перешел он к решительным действиям. — Думаю, у меня нашлась бы к нему парочка вопросов. Парень в страхе замотал головой. — Отчего же? Давай, докажи мне, что он реален, — настаивал мужчина. — Не стоит, — Мэттью весь сжался. — А случаем он или ты не причастны к пропаже Меган? — Что? Я понятия не имею, где эта сучка! — вспылил он. — А вдруг ты точно так же не помнишь? — Она же исчезла после всего этого пиздеца. Я бы помнил. — Я должен быть уверен до суда, что ты не причем. Мне тебя так не хватает, Мэтти. Не хватает твоих объятий в постели, запаха твоей кожи, волос. Я хочу, чтобы этого всего не существовало! Никаких смертей, никакого другого Мэттью! Ну откуда он взялся, черт подери?! Все же было хорошо! — Я не причем. И я вернусь, — пообещал Мэттью. — Мне в любом случае нужна помощь. Я не отрицаю, что есть другой Мэттью, а доктор Робертсон сказал, что это первый шаг на пути к выздоровлению. Доминик пытался заставить себя поверить в его слова. Совершенно не хотелось узнать еще об одном убийстве, улики которого неопровержимо ведут к Мэтту. — А ты все еще видишь Винсента? — этот вопрос очень волновал Доминика после разговора с доктором. Мэттью застыл на секунду, сканируя эмоции Доминика, а потом осторожно покивал головой. — Почему ты не сказал врачам про него? Почему врал мне? — Я хочу, чтобы он навсегда остался со мной. Если я им скажу, то они его вытравят из моей головы, — расстроился Мэттью. — И ты не говори им, пожалуйста. — Я сказал доктору Робертсону, что ты его больше не видишь. Глаза Мэттью засияли теплом. — Если я тебе кое-что расскажу, — вдруг начал Мэттью. — Обещаешь, что никому не скажешь? — Обещаю, — подтвердил Доминик. — Когда я учился в школе, я дружил с Терезой Ноксвилл, ты помнишь ее? Девочка, которая умерла у реки? — Да, помню, — ответил мужчина, и приготовился услышать, что это другой Мэттью ее убил. — Так вот, — Мэттью заерошил волосы. — Я продолжал с ней дружить, даже когда переехал жить к тебе. Доминик непонимающе смотрел на Мэтта, пытаясь вспомнить то время. — Я вижу ее, Дом, — уточнил он. — Даже спустя десять лет, как она умерла. И она предостерегала меня от встречи с Мэттью. — Это он ее убил? — все же решил уточнить Доминик. — Это же был несчастный случай, — напомнил Мэттью. — Все, что вертится вокруг тебя, мне уже не кажется несчастным случаем. — Очень приятно такое слышать от любимого, — парень поджал губы в обиде. — Она тоже сейчас здесь? — спросил растерянный мужчина, озираясь по сторонам. Он не знал, как воспринять эту информацию. Это еще одно подтверждение, что Мэттью — сумасшедший, и всегда был таким. И в нем живет не только какой-то там Мэттью, а еще Тереза и пес… только Мэттью этого не осознает… боже… — Нет, она не может покинуть Эксмут, — отмахнулся парень. — Типа, где умерла, там и обитает. — Хочешь сказать, что она привидение? — брови Доминика поползли наверх. Мэтт пожал плечами: — Пожалуй, это разумное объяснение. — Разумное? — умозаключения Мэтта не переставали удивлять мужчину. Его супруга будто подменили. — А Винсент? — Он точно не призрак. Он всегда со мной, и переехал с нами в Лондон. Но сейчас я практически не вижу ни его, ни Терезу. Он не разрешает им приходить ко мне. — Может они все — призраки, и нам нужен экзорцист, а не психиатр? — разговор и так звучал абсурдно, и этот вопрос испортить его не мог. — Экзорцисты изгоняют демонов. А призраками занимаются парапсихологи и экстрасенсы. Но Мэттью — не призрак, — на полном серьезе заявил Мэтт. — Он никогда не был человеком. Я проверял. — Что? Как? — удивился Доминик. — Я перерыл архив в Эксмуте, если бы он был моим братом-близнецом, я бы уже знал об этом, — пояснил Мэттью. — Так может он демон? — Дом, дурка сейчас плачет по тебе, — заулыбался Мэтт. — Демонов не существует. — Ага, призраки у тебя существуют, а демоны — нет. Я столько чуши услышал за последнее время, сколько не слышал на защите неустойчивого фундамента в проекте, — Доминик шумно выдохнул. — Ахахах… я знаю про кого ты, — засмеялся Мэтт, вспоминая презентацию самоуверенного архитектора-очкарика. — А он давно с тобой? — С детства, — пожал плечами парень, и этот ответ заставил Доминика почувствовать себя неуютно. — А почему ты никогда не говорил о нем? — Потому что я забыл его, и не вспоминал пятнадцать лет, — лицо парня приняло серьезный вид. — А эта чертова авария открыла ему лазейку в мой мозг. — Ты же тогда был совсем маленький? Что произошло? — Доминик нахмурился. Кажется, он чего-то не знал о детстве Мэтта. И никогда не интересовался. И Пол не рассказывал небылицы о младшем брате. — Я не помню, — надулся Мэттью. Ему совершенно не хотелось обсуждать свое трудное детство. Доминик задумался. Мэттью будто нарочно не хотел говорить о другом Мэттью. Что бы там ни было, Доминика встревожил разговор с Мэттом. Естественно, он не верил ни в каких призраков, демонов и прочую хрень. И как Мэтту удавалось скрывать столько лет так много личностей в своей голове? Винсент, Тереза, Мэттью. А вдруг он его обманывает и сейчас? Доминик вновь подумал, что совсем не знает собственного супруга. И, выходит, Мэтт обманул доктора Робертсона, ведь тот совершенно не в курсе других личностей… — А где гарантии, что сейчас я разговариваю именно с тобой, а не с ним? — вопрос вылетел Мэттью в лицо, и тот немного опешил. — Если бы перед тобой сейчас был он, — Мэттью нагнулся вперед. Под столом брякнула цепь. — Ты бы сразу его узнал.***
«Мэттью идет со школы. Вокруг очень много снега. Дороги, деревья, машины — все утопает под белым покровом. Морозный воздух вперемешку с сигаретным дымом вырывается изо-рта. Мэттью подходит к дому, поднимается на крыльцо, открывает дверь. Доминика еще нет. Он на работе. Внутри тоже холодно. Неужели отключили отопление? Мэттью решает остаться в куртке и идет в свою комнату, чтобы, наконец, избавиться от тяжелого рюкзака. Заходит внутрь, но комната искажается, перемигивается между комнатой в доме Доминика и комнатой в доме Беллами. В доме, который Мэттью давным-давно продал. Осознание врывается словно пуля — он все-таки спит. Нет! Нужно проснуться! Мэттью бьет себя по лицу, пытается сделать шаг назад, убежать из этого дома, но ноги машинально идут вперед. Воронка засасывает внутрь, выплевывает в его старой комнате. Столь привычная стена с космическими обоями радует глаз, но лишь мгновение. Легкая изморозь скребет потолок, спускается на стены. — Привет, Мэттью, — слышит он собственный голос. Мэттью резко оборачивается. Голос доносится из зеркала, вместо которого в прошлый раз зияла огромная черная дыра. Он медленно идет к нему. Напротив из мрака идет его отражение. Мэттью не страшно, не тревожно. Здесь опять нет чувств. И не хочется никуда бежать. — Привет, — говорит он, нисколько не удивляясь происходящему. Паника от того, что он заснул, уже должна была охватить все тело и разум, но Мэттью спокоен. — Может, хватит сваливать все на меня? — возмущается другой Мэттью. Его лохматая челка падает на глаза, а пиджак школьной формы испачкан мелом. Ему опять семнадцать. — Но это сделал ты! — Мэттью хмурит брови, тыкая пальцем в свое отражение. Замечает на себе тот же пиджак. Куртка пропала. — Да неужели? Ты думаешь, это я всех их убил? Ты так и не понял, что между мной и тобой нет никакой разницы? — ухмыляется другой Мэттью. — Твои грязные мысли ничем не отличаются от моих. — Нет! — парень хочет отрицательно помотать головой, но она начинает кивать, соглашаясь с отражением в зеркале. — Я — не ты! — Ты меня уже достал! — внезапно другой Мэттью становится очень зол. Синие глаза чернеют. — Мы слишком долго существовали по отдельности. Ты, — он делает паузу, — существовал слишком долго. Я хочу вернуться назад. Сейчас самое время. Воссоединись со мной! Он прижимает свои ладони к зеркалу, и руки Мэттью не слушаясь хозяина, кладутся поверх. Расстояние между ними исчезает, и губы соприкасаются в ледяном поцелуе со вкусом стекла. Зеркало запотевает от горячего дыхания. Мэттью делает шаг назад, ладони крепко сжимают ладони другого Мэттью, и он пятится, пока спина не соприкасается со стеной. Он отстраняется, тяжело дыша, смотрит в разморенное идентичное лицо. Сердце эхом отдает в стены. Мэттью вновь закрывает глаза и тянется вперед. Он не согласен, что горячий поцелуй прекратился. Ведь вокруг так холодно. Почему так холодно? В комнате снег, нет даже наледь. Но Мэттью не видит это, только представляет. Он не хочет открывать глаза, не хочет видеть черных глаз другого Мэттью, но очень хочет касаться его. Странное чувство вожделения ползет по венам, заполняет разум. Мэттью растворяется в поцелуе, крепко сжимает руками своего близнеца, а тот сжимает его в ответ. Одежда падает на пол. Два обнаженных по пояс тела уже покрываются легкой изморозью. Мэттью помнит этот холод. Он помнит, как лед обжигал пальцы, когда он толкал в воду несчастный Мини Купер. Одежда исчезает. Другой Мэттью подхватывает Мэттью за ягодицы, и тот обвивает его ногами. Как же горячо и приятно. Мэттью давно не было так хорошо. Ему кажется, что они оба сейчас состоят изо льда, но при этом жар окутывает с головы до ног. Покрытые инеем ресницы распахиваются, и Мэттью видит отражение в зеркале напротив. Два тела утопают в жарком сексе. Мэттью сходит с ума. С каждым толчком, поцелуем его разум распадается на части и вновь собирается обратно. Недостающие части пазла встают на свое место. И когда картина становится полной, он чувствует судороги подбирающегося оргазма. Громко стонет в губы другого Мэттью. Два тела содрогаются несколько секунд, и в следующий момент Мэттью медленно сползает на пол по стене. Он совершенно один. В комнате кроме него никого нет, и в зеркале напротив тоже.»