Translate, the symbol's Enigma,
Expressions keep questioning me.
The message is switched and the meaning is missing
Oh, anybody listening?
Prophecy and servants take the signs
Nothing is really what it seems
Полпути до клуба они ехали в молчании, слушая музыку. Старые треки, записанные на флешку, не изменились, как и сидишники, что до сих пор лежали небольшой стопкой под магнитолой, в нише, где раньше стоял климат-контроль. Франк выломал его нахрен, психанув, когда тот сломался в очередной раз. Человек, чья хата была напичкана камерами и разными техническими приблудами, разъезжал на тачке без кондиционера. Не то чтобы в середине ноября он был нужен, но от печки Мигель не отказался бы. А вот по музыке он соскучился, не помнил, когда в последний раз слушал подобное. Сразу охватила ностальгия по старым временам. Иногда Мигель поглядывал на сосредоточенного Франка. Гнать по обледеневшему шоссе было как минимум неразумно. Франк изменился внешне, постарев, но остался прежним и в еде, и в музыке, и в стиле вождения, и в одежде. Лишь сейчас приоделся как на похороны: влез вместо джинсов в классические брюки и такое же пальто, из-под которого торчал воротник отутюженной чёрной рубашки. Он мог бы послать куда подальше и не помогать, но сейчас, вопреки здравому смыслу, ехал в клуб. Потому что обещал. Когда Франк закурил, Мигель почувствовал, что напряжение вытянуло вместе с дымом в приоткрытое окно. – Права забрали за вождение в нетрезвом, – Мигель смотрел перед собой. – Въехал в остановку. Повезло, что не сбил никого. Их взгляды пересеклись. Франк промолчал, только ухмыльнулся. – Больше за руль не садился, вот и вся история, – Мигель откинул голову на подголовник. – Водить, значит, тебе нельзя, а это носить можно? – Франк достал из пальто револьвер, который два дня назад отнял, и положил на переднюю панель. Мигель спрятал оружие за пояс, но ничего не сказал. – Только не говори, что «это другое», окей? – Пошёл ты, – беззлобный Мигель наконец расслабился. За окном проносились обесточенные жилые дома и пустые улицы. Ни барыг, ни пешеходов, ни туристов – город буквально умирал с заходом солнца. Даже в центре не кипела жизнь, хотя работало всё: и круглосуточные кофейни, и клубы, и заправки. Нездоровый, даже болезненный, город отторгал всё живое. Энтузиазм местных сделать мир вокруг лучше гас с каждым годом, пока не затух совсем. Ни новых инвестиций, ни новых проектов. Власти упорно делали вид, что ничего не происходит и всё под контролем, но индустриальное сердце страны остановилось без шанса на реанимацию. Детройт – пятно на истории великих Штатов. От такого легко не отмыться. Франк припарковался перед клубом, но не торопился вылезать. Он открыл подлокотник и забрал хранившийся там на всякий пожарный скальпель. Закрыл глаза, выравнивая дыхание. Получилось слабо. Ждавший снаружи Мигель постучал по стеклу, подгоняя. Зажав острую сталь, Франк спрятал руку в карман и нехотя вышел вслед за другом. Холодный ветер тут же укусил в шею и вынудил поднять воротник. – Не гони, – Франк дёрнул Мигеля за рукав, сбавляя шаг. – Тебя в таком виде всё равно не пустят. Элитный клуб, не качалка. – Поэтому ты вырядился как оперная дива? – Я разберусь, а ты помалкивай, – не обратив внимания на колкость, посоветовал Франк. Они быстро миновали главный вход, где шумела толпа, и вышли к служебному. Ещё на подходе Франк увидел знакомое лицо и, подойдя ближе, с любезной улыбкой пожал руку. – Этот со мной, не суди строго, – он кивнул на Мигеля, стоявшего поодаль. – Ты знаешь наши правила – никаких спортивок, – плечистый парень не повёл бровью. – Хрена лысого я его пущу, только тебя. – Мы на полчаса. Найдём одну девчонку, и ты нас не видел, – Франк вложил ему в руку сотню. – Что за девка? – убрав деньги в задний карман, бычара потушил окурок о мусорный бак и выпустил дым через нос. – Танцует здесь, Сирена. Сестра этого дебила. – А ты помогаешь воссоединению семьи? – тот ухмыльнулся. – Ладно, не моё дело. Полчаса. Потом я сам его выведу. Франк поднялся по лестнице и поманил за собой Мигеля, который и впрямь всё это время послушно молчал. Они прошли по тёмному коридору мимо кухни с прозрачной завесой вместо двери, и Франк машинально расстегнул верхние пуговицы рубашки. Узкое пространство душило, как удавка. Он остановился перед входом, подсвеченным красной неоновой лентой, понимая, что почти задыхается. Мигель упёрся ему в спину. – Ну, чё встал? – голос звучал неразборчиво, перебиваемый орущей музыкой из-за двери. – Иди, я подожду. Здесь... где-нибудь, не важно. У машины через полчаса. Не придёшь – свалю без тебя. – Так точно, мамаша, – хмыкнул Мигель, стянув с головы капюшон, и нырнул за дверь. Спустя пару минут, когда с трудом взял себя в руки, Франк тоже прошёл в зал, но искать отправился не Шейлу. Он отвык от подобных мест. Галдёж, громкая музыка и толпы людей дерьмово влияли на расшатанную морфином психику, которая держалась на одном честном слове. В такой агрессивной атмосфере, как здесь, Франк не мог находиться, не закинувшись чем-то ещё. Он достал смартфон, ощущая, как ослабевшие руки ходят ходуном, и набрал короткое сообщение, а затем отправился ждать у барной стойки. Прошло несколько минут, прежде чем незнакомый парнишка окликнул его и отвёл в ВИП-комнату. – Какие люди! – крашеный худосочный блондин лет сорока пяти встретил Франка, вальяжно сидя на кожаном диване и дуя кальян. – Соскучился по мне? Он выпустил облако белёсого дыма, а когда тот рассеялся, сползла и напускная улыбка с лица. Мужчина отшвырнул мундштук, резво поднялся и шагнул к бледному, охваченному нездоровым ознобом Франку. – Товар, – спокойно произнёс тот и протянул свёрнутые купюры, но дилер выбил их из рук. – Ты привёл ёбаного шакала в мой клуб! Думал, если зайдёшь с чёрного, я не узнаю? – жёстким тычком он пихнул Франка обратно к двери, злобно глядя исподлобья. – У тебя уговор со мной, а не с ним, Дерек, – не теряясь, ответил Франк, готовый в случае чего слинять. – А как же «нейтральная территория» для всех? – Ты мне указывать собрался как дела вести? Ну, значит, слушай сюда, торчок конченый. Хочешь дурь? Отсоси. Дерек вернулся на диван и добавил с издёвкой: – Всё, как ты любишь. Сжав покрепче скальпель, Франк молча опустился между приглашающе раскинутых ног. В последний раз глянул на самодовольного Дерека, который в любую секунду мог позвать громил, ждавших снаружи, и взялся за его ремень. Дерек болтал что-то о положении такого мусора, как Франк, но тот не вслушивался. Он на мгновение представил вместо него Мигеля и как с ним охотно пошёл бы на всё, о чём тот ни попросит. Мигель единственный из мужчин не вызывал отвращения. Скорее, наоборот. Но отвращение и унижение вернулись сейчас, когда Дерек уткнул Франка носом себе в пах. Теперь, когда Мигель влез в его жизнь снова, Франка сжигала злость, что он позволял себе опускаться до подобного дерьма. – Давай резче. Дерек в нетерпении пялился сверху. Пришлось вынуть из кармана руку, чтобы не выводить этого придурка и быстрее расстегнуть джинсы. Франка коробило от мысли, что всё же придётся усыпить его внимание, иначе под таким присмотром достать скальпель не выйдет, и просто вытащил твердеющий член Дерека из трусов. – Соси, а не дрочи, – Дерек наконец откинул голову на спинку дивана. Франк тут же вынул скальпель и прижал лезвие к голым яйцам, всем видом показывая, что нихрена не шутит. Дерек застыл перепуганной крысой и только открыл рот позвать парней, но Франк опередил: – Кастрирую быстрее. Отдавай. – В правом кармане, – с ненавистью процедил Дерек, и как только Франк, забрав колёса, отпрянул, рявкнул: – Тебе пиздец, Франклин, и твои шавки тебя не спасут! Франк вылетел из комнаты. Расталкивая людей, он, как ошалевший, ломился к выходу. Плевать на Мигеля, на Шейлу, на Дерека. Он вывалился из клуба, проехавшись по скользким ступеням. Чувствуя холод под разодранными ладонями и зубодробительную дрожь в теле, он оставил содержимое желудка на припорошенном свежевыпавшим снегом асфальте. Музыка долбила нещадно. В «Призраке» Мигель был лишь однажды, оттого чужеродным казалось всё, от бита до людей вокруг. Последние выглядели неестественно счастливыми. Хотя какое к чёрту счастье можно найти в этой дыре? Мигель рассматривал девчонок на подиуме, но Шейла среди них до сих пор не показалась. Недолго думая, он двинул к бармену – эти шныри всегда знают всё и про всех. – Красный лагер, – Мигель уселся с краю, ближе к стене. Дождавшись, когда бармен откроет и поставит перед ним пиво, он спросил: – Слушай, друг, не видел девчонку? Танцует здесь, лет двадцать на вид. Волосы длинные тёмные. – Чувак, сюда приходят танцевать девчонки всех сортов, думаешь, я их отличаю? Волосы, ресницы, ногти – да они все на одно лицо! – бармен пожал плечами. – Мулатка, глаза карие, – упорно продолжал Мигель, – зовут... Сирена. – Эта что ли? – парень кивнул на стену, забитую фотографиями с клиентами, и снял одну, протянув Мигелю. Внутри закипела лава. Мигель сжал разгорячённой ладонью ледяную бутылку и залпом осушил, но это не помогло. На фотографии Шейла улыбалась в объятиях какого-то нигера. – Что за хуй? – выпалил он. – Без понятия, – протянул бармен. – Слушай, не моё дело советы раздавать, но нашёл бы ты себе другую. Оно тебе надо, связываться с «этими»? С твоей внешностью на тебя любая запрыгнет. Чем дольше Мигель слушал, тем яростнее бурлила звериная кровь. Хотелось обратиться здесь и сейчас, разнести к херам всю мебель и технику, перегрызть пару глоток и тогда обрести толику спокойствия. – Опа! А я внаю ету дефку, – на Мигеля навалился какой-то в стельку пьяный тип. Он повозил фотку по стойке туда-сюда. – Брёт аш штуку за нч! Ты-ы тже попрубй, бро. Договорить тело не успело. Мигель сцапал его за грудки, швырнул в стену и с размаху двинул кулаком в лицо. Бармен тут же схватился за рацию, вызывая охрану. Потасовки на территории клуба запрещались не просто между враждующими расами, но в принципе. Мигелю было мало, он врезал бедолаге второй раз, и тот, схватившись за кровоточащий нос, осел на пол. – За-а што-о? Мигель собрался съездить ещё и с ноги, но подоспевшие секьюрити отволокли его прочь. – Чел, по-хорошему, уймись и проваливай, – его обступили с нескольких сторон. – Позови ещё троих, и силы уравняются, – рыкнул тот уже не совсем человеческим голосом. Руки Мигеля покрыла чёрная лоснящаяся шерсть, глаза сменили цвет с чёрного на зелёно-желтые. Он сгорбился, кожаная куртка затрещала по швам. Мигель мотнул головой, отгоняя желание вцепиться в горло добыче и затащить её в тайник на дерево, как поступают не оборачивающиеся сородичи в саванне. Он отступил обратно к стойке, не позволяя окружить себя, но ублюдок бармен предательски разбил бутылку о его голову. В глазах помутнело. Мигель оступился, и один из вышибал с готовностью шарахнул его шокером. Сознание окончательно угасло, лишь когда его выволокли на улицу и бросили у мусорных баков. «Ну и где ты, кретин?» – Франк стоял под падающим снегом и проклинал Мигеля, что тот до сих пор не явился. Он сбросил четвёртый вызов подряд и направился к машине. И так прождал лишние двадцать минут, с него хватит. Не успев вставить ключ в замок, Франк замер, увидев у тачки неподалёку девушку в компании трёх темнокожих. – Шейла?.. Он обошёл капот, чтобы рассмотреть лицо и убедиться, правда ли это она, но девчонка раньше скрылась в салоне чёрного «Мерседеса». – Шейла! – позвал он снова, подходя ближе, но путь ему перекрыли. – Проблемы? – спросил рослый парень по центру. – Сколько стоит? Я дам больше, – Франк глянул на номер машины, стараясь запомнить. Через полупрозрачную тонировку заднего стекла на него в упор смотрела Шейла, но будто не узнавала. Предложение позабавило парней и вызвало у них смех. – С косоглазыми педиками дел не водим, – повторил тот же тип. Вдали завыла полицейская сирена. – Заканчивайте здесь. Он направился к машине, а заторможенный после колёс Франк пропустил удар под дых. Второй свалил на асфальт. Двое били его ногами, не щадя и загоняя тяжёлые подошвы меж рёбер под свист покрышек уезжавшего «мерина». Ёжась от болезненных, словно взрывающих всё внутри ударов и чувствуя вкус крови во рту, Франк закрывал руками голову, даже не пытаясь встать. Стылый воздух задрожал от звука выстрела, через секунду раздался ещё один. Побои, от которых сознание уже оставляло Франка, стихли. Его подняли с промёрзшего асфальта чьи-то руки, и Франк мучительно застонал, когда избитое тело с едва ли целыми костями куда-то поволокли. Лишь в машине сквозь алое марево боли до него донёсся знакомый голос Мигеля. Сирена вопила всё ближе. Мигель утопил педаль газа, несясь по Вудворд-авеню в единственное безопасное место в городе – на их базу.