Уговор

Ярик заявился примерно через полчаса. Повесив куртку в прихожей и шмыгая носом с мороза, он шепотом выдохнул: — Ну, рассказывай! — А че шепчем? — не понял Герасименко, жестом указывая в сторону кухни. — Так это… — Ярик озадаченно почесал затылок и покосился на дверь детской, — мелкого не разбудить бы. От этих слов все внутри Руслана болезненно сжалось, а к горлу подкатил горький ком. — А некого будить! Некого! — в полный голос выкрикнул хозяин квартиры и нервно расхохотался. Лучший друг — это такой человек, который у тебя в гостях чувствует себя свободнее, чем ты сам. Подспудно понимая, что причина такого состояния друга именно в ребенке, Ярик пулей рванул в детскую. Открыл дверь и замер на пороге. При виде пустой кровати на лице Ярика за несколько секунд промелькнул весь спектр эмоций: от изумления до ужаса. Сопоставив все имеющиеся факты, Баярунас сделал вполне логичный, на его взгляд, вывод: — В больнице? — В больнице скоро окажусь я, Ярик… — устало выдохнул с трудом успокоившийся Герасименко, — в психиатрической. — Хватит нагнетать! — утративший всякое терпение Ярик обернулся, схватил друга за плечи и с силой встряхнул. — Объясни толком! Где мелкий?! — Его забрал Маджере. Эти тихие, чуть слышные слова, были полны такого отчаяния, что тонкие пальцы Ярослава медленно разжались. При этом на удивленном лице и в насмешливом взгляде огромных голубых глаз парня явственно читалось: «Ты щас прикалываешься или просто заработался?» Руслан опустил голову, пряча горькую усмешку. С чего он вообще решил, что кто-то может поверить в такую… бесовскую ересь? Даже если этот «кто-то» — твой самый близкий друг?! Тот, кому можно доверить все? Иногда даже самые близкие и преданные друзья не способны понять и принять нас. Не способны почувствовать, что творится у нас в душе. «Еще немного и меня запишут в тихие сумасшедшие. — понял Руслан. — Это если повезет. Если нет — в буйные психи». Из задумчивости мужчину вывело короткое и крайне емкое восклицание. Пока он рефлексировал, Ярик обратил наконец внимание на лежавшие на кровати песочные часы. Взяв артефакт в руки, парень внимательно рассматривал его и только что не нюхал. — Пушной северный зверек, — глубокомыслено изрек он наконец. — Ага, причем ну очень полный! — нервно хохотнул Руслан, навзнич плюхаясь на кровать. — Делать-то что?! — А чего ОН, — Ярик кивнул на часы, которые держал двумя пальцами,— хочет? — Чтобы я снова вдохнул в него жизнь, — мрачно сказал Герасименко. Он сел на кровати, взглянул на друга и вдруг перешел на звенящий шепот: — А я не хочу, понимаешь?! Не хочу! Вот где у меня уже это все! Вот! Глядя на то, как Рус рубанул ребром ладони по горлу, Баярунас только глаза закатил. — Тебе от Рейста, как от детства— никуда не деться. Смирись уже с этим, а? — устало сказал он. Руслан открыл было рот, чтобы вставить шпильку, но вдруг замер. Комната перед глазами размылась, будто вспрыснутый водой акварельный рисунок, и вспыхнуло видение. Черный маг Рейстлин Маджере расхаживал по мрачной зале башни магов, бережно качая на руках ребенка. — Рейст, Тика дала мне немного разбавленного молока, — с этими словами в залу влетела Крисания. Наблюдавший за этим словно со стороны Руслан внутренне сжался. Он не мог не отметить, что у светлой жрицы было вполне конкретное и очень знакомое господину Герасименко лицо. Крисания из видения была точной копией Елены Ханпира. «Если это намек от чародея, то дело дрянь» — промелькнуло в мозгу Герасименко, но думать было некогда. — Благодарю тебя, дочь Паладайна, — кивнул тем временем Маджере и нежно улыбнулся. От этой улыбки Руслану сделалось не по себе. Слишком много нежности, слишком явный намек. — Рус! Рус, ты чего? — Ярик начал трясти друга за плечо. — Звони Ханпире, — глухо отозвался тот и тряхнул головой, силясь отогнать видение. — Так она же это… за границей же она… — растерялся Ярик. — Я сказал, звони! — рявкнул Герасименко — Будем уговаривать приехать и… Он вдруг осекся, болезненно прикрыл глаза и чуть слышно выдохнул: — Будем играть!