Как Дьявол любит Ад

Андрас и Макао отсутствовали, в общей сложности, часов пять. После которых еле перебирающий ногами и покрытый кровью с ног до головы Макао явился в окружении людей Второй семьи и упал спать, едва дойдя до первого попавшегося дивана. Андрас с ними не приехал. Порче, как и было обещано, проснулся к вечеру второго дня и развел бурную деятельность, прямо не вставая с кровати. Чем бы не была неизвестная хворь, от нее не осталось и следа. Парень был весел и очень спокоен, как будто происходящее его совсем не удивило. На самом деле, за всеми произошедшими событиями, он, кажется, просто разучился удивляться. Ким после его пробуждения был отослан в кондо отсыпаться, под неусыпным контролем Нона и Бига. И Порче велел не выпускать музыканта никуда, пока он не перестанет напоминать ходячий труп. Съехать следом не позволяло нестабильное общее состояние, подкошенное похищением и нервотрепкой. Порш в честь окончания всего цирка созывал семейный ужин. Игнорируя отсутствие в комплексе Кима и бросаемые на него странные взгляды брата. Они расселись за огромным столом и, в какой-то момент, разговоры неотвратимо свернули в сторону работы и дел семьи. Все было хорошо, пока в разговор не втянулся и Порче. – Я думаю нужно стукнуть Якудза на ошметки от шайки японцев. Его голос ниже, чем обычно на пару тонов, и он даже не поворачивает голову особо, но понятно, что он обращается даже не к Кинну, а к Вегасу, чье знакомство с Якудза было не то, что бы большим секретом в семье. – От них что-то осталось после нас и Макао? Мужчина слегка поворачивает голову в его сторону, точно так же, как и сам Че до этого. – К тому же Якудза заткнут своих подопечных и так. Вы знатно нашумели, – добавляет Кинн. – Слишком много разговоров, а толку никакого, – он тяжело вздыхает, – ненавижу политику. – Ты знал, на что подписываешься, – подает голос Као. Порче хрипло смеётся в ответ, вливает в себя остатки воды из бокала и поворачивается к другу корпусом. – Чёрта с два. Я узнал, на что подписываюсь, когда приполз полубезумный к Кхуну и получил полный экскурс в дела семьи. Макао ухмыляется. В разговор снова вмешивается Кинн. – И на что ты подписался? Порче поднимает бровь, обводя рукой стол. – Let’s put it this way: я предпочел бы обнулиться и уехать в Техас. Не учел только одного – учить жизни двух состоявшихся членов клана было плохой идеей. Особенно после всего случившегося. – Я не могу допустить, чтобы что-то снова случилось с тобой! – А сам рисковать можешь? – у Порче сдавали последние нервные клетки, – что, если с тобой что-то случится или случилось бы раньше?! Об этом ты подумал, а?! – У меня не было выхода. Голос Че, раздавшийся в ответ способен проплавить кислотой толстое дерево стола и каменный пол под ногами. – Это сейчас у тебя нет выхода, Хиа. А тогда он был. И не пытайся продать мне эти сказки. – Корн мог тебе навредить. Ты должен был слышать, что он говорил. Кинн заметно подбирается от слов любимого, кладет руку на колено Порша, пытаясь успокоить. Волнение за брата понять можно, но у Порче свои соображения на счет собственной безопасности. И теперь с ними придется считаться. Порче в это момент продолжает свою тираду. – Угрозы, обещания, добрые намерения – все это не является действием. А старый ублюдок кроме убийства отца и насилия над матерью больше ничего не сделал. – Ты не понимаешь. Порче закатывает глаза и стонет в потолок. – Конечно, я не понимаю. И не собираюсь понимать. Оставив меня позади, ты делаешь меня уязвимее. Даже Ким это понял. – Малой прав, – вставляет пару слов Вегас, – я пытался держать брата подальше. Мы оба знаем, что это не сделало лучше. Порш метнул в Вегаса такой взгляд, что тому впору было бы замерзнуть насмерть и разлететься сотней льдинок по мраморному полу обшей столовой. – Макао вырос в этом! Я знал, на что шел! А Че… – А меня приволок ты! – парень встаёт из-за стола и кидает в кресло салфетку с колен, – и не сильно спрашивал, а хочу ли я! Макао встает следом за ним, приобнимает за плечи, успокаивая. Порче хотелось бросить пару стаканов в лицо брата и просто сбежать, хлопнув дверью. В доме Раса ему всегда найдётся место, и мужчина уж точно не стал бы нести подобную чушь. Он собирался уже уйти, как его остановил Макао. – Оно того не стоит, Че. Порче бросил на него колючий взгляд. – Конечно не стоит, Као. С тобой только почему-то никто не спорил. Макао заправляет ему за ухо выбившуюся прядь и улыбается. – Со мной был Рас. Как можно спорить с Чумой? Дверь за ними открылась. Порче едва успел насторожиться, как сквозняк пронес мимо запах шторма на скалистом обрыве и дым тяжелых сигарет. Као вцепился в его бедренную кость. Мужчина сделал шаг в помещение и запер за собой дверь. Полумрак, разлившийся у стен комнаты удачно скрывал его фигуру. – Ты такой пафосный, щас блевану. Все в комнате резко повыхватывали оружие, охрана отделилась от предметов интерьера, поворачиваясь в сторону незнакомого голоса. Порче так и остался стоять спиной к двери. Макао развернулся, и Че накрыл его руку, устраивая сплетенные ладони на своем животе. Као встал к Расу в пол-оборота, с готовностью в любой момент сгрести Порче в охапку и убрать его с линии огня. Андрас стоял, оперевшись плечом о косяк запертой двери, и рассматривал собравшуюся компанию из темноты, плотным покровом скрывающей его лицо. Светлая тактическая куртка закрывала запасной Кольт на ребрах, зато остальной арсенал легко можно было разглядеть. На нем были песочные карго, зашнурованные в песочные же ботинки. Устав быть зверьком в зоопарке, он оттолкнулся, выходя из тени. Из рук Вегаса выскользнул пистолет, Кинн многоэтажно выругался. Не останавливаясь, Рас подошел к Че, рука скользнула по спине, устраиваясь на хрупком плече. Андрас повернул голову, поймав взгляд Макао, и кивнул ему, улыбаясь уголком губ. Он был очень похож на себя прежнего. Коротко остриженные, все еще седые волосы, но уже не такие безжизненные глаза, скрытые карими линзами. Старая и привычная светлая тактичка, в которой он видел его много раз, будучи ребенком. Времени отмереть ни у кого не было. Макао, заметив, что мужчина больше ни с кем взаимодействовать не планирует, отпустил Че и подошел к нему вплотную. Закрытые линзами глаза были почти пустыми. Внешняя холодность, Као знал, на самом деле была выражением уязвимости. Чувств было так много, что они не успевали отражаться на лице. Он положил руку Расу в основание шеи и позвал: – Цханта, – тот перевел взгляд на парня, – все хорошо. Че обернулся рукой, которая лежала на его плече, и прижался к мужчине всем телом. За разборками и ворохом анализов у него не было времени съездить к Расу и сказать спасибо. Даже просто проверить состояние дорогого человека. Теперь же хотелось восполнить голод. И заодно дать мужчине понять, что отравление – не его вина. Теперь, впечатав себя в тепло чужого тела, он снова восполнял свое спокойствие. Рас отмер, прижал к себе Порче, уткнувшись ему в макушку и зарывшись рукой в волосы. Рядом на них понимающе смотрел Макао. Первым проснулся Танкхун, бросившийся на гостя ворохом страз и перьев с истерическим вскриком, едва не сбивая того с ног вместе с Че. Быстро сориентировавшийся Рас поймал того свободной рукой за талию, не давая упасть, и позволил уткнуться в плечо. Когда пять секунд спустя пестрая макушка не отстранилась, он отнял руку с плеча Че. Отдав ему бокал, обнял старшего поперек спины. Удивленный донельзя, Као услышал тихие слова, сказанные низким раскатистым голосом и кажущие почти нереальными. – Хиа. Мой славный Колибри. Весь зал услышал надрывный громкий всхлип и, следующее за ним рыдание, сотрясающее тонкое тело старшего Тирапаньякула. – Я думал, что не успел. Андрас отдирает его от себя и вытирает большими пальцами слезы, размазывающие аккуратный макияж. – Ты спас меня, Хиа. Кхун снова уткнулся мокрым лицом в его футболку. Отмерли Кинн и Порш, заговорившие одними взглядами. Кинн, наконец, опознавший давно потерянного названного брата в странном незнакомце, пытался держать вспыльчивого любимого подальше от разворачивающейся сцены. Пит только кивнул мужчине, и ушел вместе с Армом и Полом куда-то за спину Макао. Эта компания разгадала тайну личности Раса еще в первое посещение им комплекса. Только Вегас оставался стоять напротив, с потерянным выражением лица. Он заново учился дышать. Легкие словно сдавило в тиски, каждый глоток воздуха царапал чувствительную глотку. Стоило Че отцепить от мужчины успокоившегося Кхуна, как Рас оказался рядом с Вегасом яркой молнией. Он едва коснулся его лица тонкими пальцами и сплел их руки, устраивая ладони между их тел, прямо напротив сердец. Вегас не заметил, как по его лицу начали течь безмолвные слезы. Черты лица Раса смягчились, в уголках глаз задребезжали искры улыбки. – Привет, шесть-два-девять. Человек, которого по праву называли Сатаной, широко и счастливо улыбнулся, не замечая слез, неприятно стягивающих щеки и уронил едва слышным шепотом: – Шесть-два-шесть. Рас прижался губами ко лбу Вегаса, опуская руку тому на макушку и зарываясь пальцами в непослушные черные пряди. Сбоку, уже освободившийся от хватки Кхуна, Порче прижимался к теплому боку Макао, чьи пальцы, забравшись под ткань короткой рубашки, мягко касались голой кожи его талии. Теперь младшему Тирапаньякулу было ясно, почему брат так спокойно относился к его близким отношениям с Че. Понял, наконец, что его глупая ревность была ни к чему. Порче был не единственным человеком, занявшим важное место в огромном сердце его мужчины. Че, заметив его настроение, прижался ближе, оставил невесомый поцелуй на плече и переплел их пальцы. Звонким голос Кхуна разрезал тишину. - Проныра прострелит тебе печень, когда узнает, смертничек. Андрас оторвал голову от плеча Вегаса и улыбнулся: - Если Биг его не опередит. Комнату осветил громкий смех Порче.