Фея для Принца

В Большом Зале сверкали зачарованными огнями огромные ели. Мерцали серебром и золотом каменные плиты. Заколдованные Филиусом Флитвиком снежные вихри вьюжили под потолком, осыпая помещение призрачными снежинками. А Гермиона, сбегая на свой холодный насест на Астрономической, курила, и посильнее прикусывала губу. Рукотворный сон разума, обманчивый и липкий, окутывал тело. В те часы, которые девушка проводила вдали от бледноскулого брюнета, трепетно оживая лишь подле него, она двигалась механически, как бездумная шестеренка. И очень старалась это равнодушное состояние отсутствия интереса к реальности случайно не утратить. Иначе быть беде. Иначе она закричит. И будет – услышана. Нельзя. «Не думать об этом. Не думать об этом». Последняя сигарета. Третья пачка за неделю. Прежде, в условиях обычных рабочих авралов, на месяц заместителю начальника Отдела Тайн Грейнджер требовалась всего одна. Домовой эльф при этом очень стойко отбивался от требований «такой хорошей хозяйки ассистента мисс», и поставка новой партии «отравы» стоила волшебнице невероятной нервотрепки. Но ведьма старалась держать себя в руках. И, если у этого упорства обязательно должны быть причины, пусть все эти старания будут во имя любви. Ибо мир есть любовь, и у этой любви нет условий. Только констатация факта. Так что отныне каждый день девушка поднималась на Башню, непривычно там мерзла, и не спускалась до тех пор, пока данная мысль не становилась основной и единственной. Тем временем освобожденный от столов Зал уже ждал студентов старших курсов на Святочный Бал, вскоре после которого все разъедутся на рождественские каникулы. Кроме Северуса Снейпа. За несколько дней ранее недовольная произволом начальства Поппи Помфри прямо на одном из Обедов, при сокурсниках, заявила, что запрещает ему покидать Хогвартс в связи с недавними травмами. И более того: если он не будет каждые два дня, все каникулы, вплоть до следующего семестра, являться к ней на осмотр – она перенаправит его в Сент-Мунго. Подоспевший к столу змеек Гораций Слизнорт извиняющеся разводил руками перед своим юным помощником и напоминал тому, что в этом году, как Декан, он так и не дождался от него подписанного родителями разрешения на посещение территорий вне Школы. И ничего более сделать не может, если Северус тут же не предъявит бумагу за подписью матери и отца. И если не раздобудет дополнительно уверения семьи о том, что те в состоянии выполнить предписания медиковедьмы в домашних условиях. Эйвери зло что-то ворчал Снейпу на ухо. Мальсибер сочувствующе похлопывал одноклассника по плечу. Снейп сердито соглашался и как-то слишком уж громко вздыхал. А Гермиона Грейнджер – точно знала, что некоторое время назад, при выписке, Поппи утверждала, что слизеринец здоров, как молодой фестрал, и ближайшие месяцы она видеть его в ином амплуа, кроме как посыльного от Горация, не желает. Альбус Дамблдор одобрительно сверкал очками в сторону удалявшейся медиковедьмы. Альбус Дамблдор делал вид, что совершенно тут не при чем. Но теперь это маленькое происшествие оказалось забытым и неважным. Школьников ждал Бал. Хогвартс предпразднично гудел. А Гермиона скользила вниз по канализационной трубе и размышляла, как ей все таки отучить Блэка от привычки подкладывать ей в классный журнал пергаменты с сердечками. Почему-то она подозревала, что если Северус это заметит, Блэку, как и шаткому перемирию между Мародерами и Снейпом, конец. *** - Если я скажу, что, после того, как твой вечер начался с разделки и консервации подтухшей змеюки, несмотря на то, что мы ещё можем успеть на окончание Бала, мне было бы удобнее провести именно сейчас... Скажем для простоты, что тёмный Обряд с твоим участием, чтоб их было в сумме – три, как ты будешь смотреть на эту альтернативу? - С бо̀льшим интересом, чем на танцы. - Можем и потанцевать… потом. Только ты сначала меня донесешь наверх. Зыркнув на девушку вопросительно, тем не менее, ее спутник никак подозрительное заявление не прокомментировал, продолжив осторожно счищать слизь с перчаток из драконьей кожи. Если честно, все то время, что молодой человек деловито шерудил в пасти василиска, у волшебницы от переживаний заходилось сердце. И она чуть ли не ежесекундно сжимала в ладони флакончик со слезой феникса, которую сторговала у Фоукса в обход Дамблдора за совершенно неприличное количество маггловских крекеров. Все, что осталось от реликтового Короля Змей, уместилось в небольшую бесформенную сумку с Чарами Расширения и Стазиса. Туда же, куда некоторое время назад Грейнджер хаотично побросала множество сухих чешуйчатых шкур, валявшихся в изогнутых тоннелях. А негодные куски – были просто уничтожены. Один клык и флакон ядовитой кровавой слюны Грейнджер приберегла для Альбуса. А остальное... Она убила тварь, а значит, имела право распорядиться тушкой, как ей то угодно. Голос Северуса, закончившего очищать перчатки и фартук, которые студент, судя по размерам означенного, явно бессовестно умыкнул у профессора Зельеварения, прозвучал почти что мечтательно: - Исключительно теоретически… есть шанс, что Отделу Тайн интересна информация о других тварях, находящихся на территории Замка? И столь красноречив был его взгляд, что Гермиона – тут же сильно развеселилась: - Это ты про Акромантулов? Или, наверное, о популяции полуразумных Дьявольских Силков? О, не-е-ет. Наверное, ты имеешь ввиду тех существ, что находятся на странице триста девяносто четыре учебника по Защите за третий курс, рядом с подглавкой «вервольфы». Она сильно рисковала нарваться на вспышку темперамента, так развлекаясь за его счёт. Но взор слизеринца злым не был. Скорее, он смотрел с откровенной укоризной: - Ты знаешь. - О Люпине? Да. И сдавать его Министерству – плохая идея. - Просто скажи, почему эта опасная, заразная, шелудивая... - Северус. Его не накажут. Он просто покинет Школу. И уйдёт в стаю, пополнив число озлобленных на волшебников волков, которым не помогли. - Его можно отравить. - Сильно придумал. А вылечить? Или хотя бы купировать приступы? Ты ведь можешь. И я это точно знаю. - АХ, знаешь... Она была уверена, что сейчас Снейп полезет в бутылку. Но взгляд его вдруг стал отсутствующим. Молодой человек медленно подошёл и уселся рядом на холодный камень постамента, уставившись в стену. Гермиона набросила на него Согревающие и, вздохнув, подвинулась поближе. Она сама виновата. Она запустила этот мыслительный процесс самолично. Через двадцать минут гробовой тишины юноша уже путано, но очень вдохновенно, объяснял ей идею. И даже черкал что-то на полях своей рабочей тетради её ручкой в попытке проиллюстрировать собственную мысль. И Грейнджер – не выдержала. - Северус. – Гермионе конечно было стыдно. Но свое бессилие девушка решила озвучить, потому что это было вовсе не то, что кровь из носу следует скрывать. – Я ничего не понимаю. Остановись. - То есть? - Я вижу цифры, я вижу твою таблицу ингредиентов и рецептуры. Но я категорически не понимаю, как ты это сложил вместе и почему решил, что оно должно сработать. Я просто не в состоянии понять, как это – Гермиона указала на граммовку Аконита – Ты связал с этим. – Обвиняющего тычка удостоилась лунная фаза – И почему оно именно так. Ты можешь мне это рассказать, и я рада выслушать. Но обсуждать это… надо не со мной. И вдруг её собеседник очень непонятно, нехарактерно тепло, улыбнулся. - Ты помнишь наизусть все книги, которые прочитала, но не можешь переработать прочитанное в нечто новое. Так ведь? Гермиона подавила желание обиженно поджать губы. На правду не обижаются. - Именно так. Ограничившись этим кратким утверждением, отворачиваясь в сторону, девушка вовсе не ожидала ощутить движение его пальцев в своих волосах. - Ты расстроена. - Это все ещё моя болевая точка. Я пока не смирилась с тем, что люди вокруг меня обладают воображением и интуицией. Но я над этим работаю. - Не нужно. – Голос его был тих, мягок и внушающ. – Изобретателей у нас много. Но то, что умеешь ты, не умеет никто. - Угу-м. - Миа. Его убежденность, такая уверенная и обволакивающая, была для упрямой Гермионы, что гусю вода. Но воодушевление в дальнейшей её фразе, тем не менее, прозвучало искренне, напрямую связанное со смыслом сказанного. - Я в порядке. На самом деле, это очень здорово, что ты, я не знаю, как, но видишь связи там, где их, вроде бы, нет. Это и есть настоящее волшебство. И мне это нравится. - Тогда... Как только щеки польщенного юноши перестали гореть, он уверенно продолжил: – Если ты в курсе всех дат затмений и полнолуний за последние десять лет, расскажи их мне. - Я знала, что рано или поздно стану твоим справочником. Все когда-то к этому приходят. И Гермиона – отвечала на вопросы. И цитировала наизусть. Гермиона впервые помогала кому-то не зря. Для Гермионы всё, что было до этого, в очередной раз стало не существенно. Закончили они только через час. Случилось это неожиданно, и совершенно непредсказуемо для волшебницы. Будущий гений зельеварения просто без предупреждения захлопнул пухлую тетрадку и довольно заключил: - Теперь осталось взорвать десятка два котлов, начать все сначала, и то, о чем ты говоришь, что «точно знаешь», будет готово. Мы закончили. - Мы? - Именно так. Без тебя мне бы пришлось поселиться в Библиотеке до конца года. И, возможно, за какими-то данными понадобилось бы обратиться к Слизнорту. А я не хотел бы... - Ставить его в известность. Грейнджер, прекрасно знакомая с загребущей манерой Горация, понимающе кивнула. - Да. - Только не взорви вместе с котлами себя, пожалуйста. - Я буду стараться. - Знаешь, сейчас самое время для того, чтобы сделать то, о чем я тебе говорила до твоего фантастического озарения во благо оборотней. Только ты должен мне кое-что пообещать. - Опять? - Снова. Когда я начну резать себе руки, сиди тихо. И усиленно не двигайся. - Ты начнешь что?!.