Фея для Принца

Все студенты спешно разъезжались по домам, Гермиона сдавала за МакГрегора последнюю отчётность по семестру, а Снейп героически избегал Эванс, которая искала его с фонарями и собаками. В буквальном смысле, потому что приставленный к рыжей ведьмочке Блэк, временно подменявший проводившего последнюю инвентуру метел Поттера, ходил за девушкой по Школе с Люмосом средь бела дня. А зеленоглазая девица была невероятно зла на друга, ранее очень убедительно ей пообещавшего, что он не будет вместо посещения Бала стоять за котлами, и обязательно найдёт себе пару. Обладавший складом ума, отличным от прямолинейного гриффиндорского мышления, слизеринец, номинально – оба условия выполнивший, лжецом себя не чувствовал, объясняться не собирался и избрал временную тактику избегания, рассчитывая на то, что его подруга за то время, что проведет в кругу семьи, подобреет и оттает. Тем более, у парня нынче была забота поважнее рефлексий на тему собственных обещаний. С тех самых выходных, проведенных на больничной кровати, он словно бы задался одной-единственной целью. Допечь Гермиону Грейнджер. К несчастью для её личного времени, слизеринца вдруг озарило на предмет того, что та самая, столь нелюбимая им Трансфигурация, это именно то, что так филигранно выходит у Гермионы. А если что-то умеет его Вектор, то и у него – должно получиться. Пусть даже и с её помощью. Грейнджер подозревала, что во всем виновата тигрица. А раз так, то и винить опять некого, кроме себя самой. И Грейнджер покорно пыталась уложить анимагию в практически понятные тезисы для склонного к творческим допущениям и полету фантазии волшебника. Обучение шло туго. То ли по причине того, что отгородиться от своей человеческой сути педантичный менталист себе не позволял, то ли потому, что все же опасался, что звериный облик ему не понравится. Но переупрямить Северуса Снейпа, если он вбил себе в голову, что должен что-то сделать, было возможно лишь усилиями титаническими, и непременно коллективными. А поскольку друзей, для этого необходимых, рядом с Гермионой не было, не стоило и пытаться браться за столь проигрышное дело. Грейнджер, конечно, предпочла бы тратить оставшееся время на совсем иные занятия, но… Уж как есть. Как ни удивительно, спасла Гермиону от столь возмутительной траты общих часов в ущерб их близости именно Эванс. А точнее, её стойкое желание найти остававшегося в школьных стенах друга до своего отъезда. *** На замковый двор втекали ранние сумерки, в опустевшей Школе по коридорам эхом гуляли призрачные голоса Замка, а Гермиона, только закончившая в преподавательской очередную пикировку с МакГонагалл на тему заполнения отчетности, вовсе не ожидала на подходе к Комнате-по-Требованию наткнутся на метавшегося рядом с картиной в истерике черного кота. Признаться, поначалу волшебница совершенно не поняла, в чем дело. - Так себе у тебя хозяин, раз он тебя забыл. Тебе придется побыть до его возвращения с домовыми эльфами, если не хочешь голодать, хорошо, милый? Тилли! Молодой котяра гневно сверкнул золотисто-черными глазами, зашипел, вздыбив шерсть, и протестующе завыл. Тилли выжидательно поправлял красно-золотую праздничную шапочку. Кот, отпрыгнув к ногам Гермионы, продолжал отчаянно орать. А Грейнджер… - Подождите-ка. – Наклонившись, волшебница взяла нервно дергавшее хвостом животное на руки и принюхалась. Кот пах осенними чеканными листьями. – Северус?! Черношерстный зверь, обиженно заворчав, все же утвердительно кивнул. И тут же вцепился когтями ей в мантию и спрятал морду в вырезе блузки. Не перестав, впрочем, жаловаться при этом на жизнь. Машинально поглаживая кота по вздрагивавшей шкуре, девушка отпустила домовика восвояси и заперлась в Выручайке. *** Грейнджер сидела на постели и задумчиво кивала. Кот стоял у нее на коленях и по-прежнему агрессивно мявкал, почему-то ей в лицо. Тем не менее, невротические мотивчики на качество мыслепередачи никак не повлияли. Лили Эванс была человеком упорным, и ложь расценивала, как личное оскорбление, непременно желая докопаться до её причин, прежде чем воздать по заслугам. Лили Эванс при посильной поддержке анимага Блэка почти что нагнала Северуса Снейпа. И тот, не будучи готов к усилению военной мощи ведьмы азартным Мародером, запаниковал, заранее вообразив в красках неприятный диалог при нежеланном свидетеле. Их разделял один поворот коридора, и сбежать можно было разве что в окно. Как он оказался на четырех лапах, да еще и взлетевшим на потолочную балку, Северус осознал лишь много позднее. Но хуже всего было то, что обратиться обратно – не получалось. Конечно, на памяти Грейнджер он был не первым и не последним волшебником, который после спонтанного обращения утратил контроль над обратной трансформой. «При первичной анимагической трансформации тела волшебник обязательно должен самостоятельно вернуться в человеческий облик. Принудительное применение Ревелио может привести к нежелательным последствиям, вплоть до полной утраты навыка». - Сосредоточься на каком-нибудь важном для тебя образе, связанном с твоей человеческой жизнью. Придай ему форму слова. Оно должно быть как можно более коротким, и понятным даже животному. Повторяй его до тех пор, пока его смысл не заставит тебя вернуться к исходникам. И после – Гермиона терпеливо сидела и ждала, пока нервно бьющий себя по бокам хвостом кот сможет это правильное слово найти. Свершилось – лишь через полчаса. Парень рухнул ей под ноги с совершенно измученным видом, не предприняв никаких попыток встать на ноги или поправить расстегнутую школьную мантию, перекрутившуюся вопреки всяким законам физики. Глядя на девушку снизу вверх, он в последний раз, уже вслух, повторил: - Миа. Гермиона, как полярный магнитик, притягивалась в антрацитовые глубины, падала, в который раз падала в пропасть глаз без всякой надежды выбраться обратно, и улыбалась. - Видишь, у тебя прекрасно получается, если ты перестаешь возмущаться. Ее внутренняя тигрица билась в пароксизмальном восторге, обретя товарища своего вида и племени. Её тигрица очень хотела мечтать о том, что однажды наступит время, и по весне, в те ранние утренние минуты, когда солнце испаряет влагу с остро пахнущей травы, две кошки бок о бок уйдут в лес, оставлять глубокие следы когтей на беззащитных стволах деревьев. А её человеческая ипостась знала, что эти мечты бессмысленны. *** И всю ночь обретший новый навык юноша, все же решившийся познакомиться с угольным короткошерстным зверем поплотнее, развлекался миниатюрками кошачьих повадок. А конкретнее: «Три часа пополуночи самое время для того, чтобы проснуться и погладить своего кота». Его поведение можно было бы счесть невыносимым. Но Гермиона, закаленная долгим соседством с авторитарным рыжим полукнизллом, гладила анимага автоматически, и даже не прерывая сон. Девушка, вполне себе кошатница, прижимала недовольного произволом кота к себе ровно также, как все ночи до этого – человека. И дышала. Дышала.