***
— Тук, у тебя очень красиво получается петь, — голубоглазая девушка миловидно улыбнулась немного прищуриваясь, на щеках, по которым еще несколько минут назад стекали горячие слезы, появились милые ямочки. Девочка в ответ на слова Циреи встала на ноги и радостно завиляла хвостом, вглядываясь в её лазурные глаза. — Видишь, ты даже больше не плачешь. Как вообще можно тебя обижать? Ты же такая хорошая… — растягивая гласные и чуть наклонив голову, детским голоском лепетала Туктирей, стараясь как можно больше подбодрить подругу. — Что вообще за браслетик? Он был красивый? — приобнимая девушку за руку, произнесла лесная, та, лишь отведя глаза на океан, кивнула. — Очень красивый? — Очень красивый… дело было даже не в его красоте, я хотела подарить его своему… другу… — Ой, а что за друг? — перебила речь рифовой Тук, но ответа не последовало, так как на горизонте показалась Кири, выходящая из маруи.***
Вечер. Солнце медленно начала сходить за горизонт, а облака сгущали порозовевшее небо. Толпы на’ви собрались в честь праздника, и сейчас бурно обсуждали что-то друг с другом. Мероприятие проводилось на небольшой площади, освящённое фонариками и украшенная дивными местными растениями. Вся семья Салли уже присутствовала за столом, на их лице красовались традиционные лесные рисунки. В этот день отмечалось не только прибытие чужих на’ви в Ава’атлу, но так-же и победа над небесными людьми. Семья вождя Меткаийна также расположилась напротив лесных. Оло’эйктан — Тоновари, его красавица жена — Ронал, с годовалым младенцем на руках, рядом сидела голубоглазая красавица, взглядом ищущая недостающего члена семьи — Аонунга, наследника и старшего сына. — «Тебе же достанется, если опоздаешь…» — пронеслось в мыслях Циреи, когда парень незаметно подкравшись, даже для своих родителей, которые тем временем что-то обсуждали, отдышавшись, он уселся на свое место. Девушка была до сих пор обижена, поэтому, отвернув голову, она решила лучше смотреть не на своего обидчика, а на объект обожания, который явно с кем-то спорил.***
Младшие Салли тем временем переговаривались насчёт праздника и сегодняшнего дня в целом. Ло’ак хвастался сегодняшним уловом, как вдруг Кири, смотря в сторону водных, тихо произнесла: — Интересно, а Аонунг все же исправил то, что сегодня натворил. Монолог сестры поддержал и Нетейам, который переведя на нее внимательный взгляд поинтересовался произошедшим, но вместо ответа девушки последовала опережающая её слова речь Тук. Она громко говорила и активно жестикулировала: — Мы сегодня вышли погулять, а там…! там Цирея плакала! — тут рассказом сестер заинтересовался Ло’ак, который услышав имя подруги, перевел взгляд на троицу. — Мы стали ее спрашивать, успокаивать. Оказывается, Аонунг сломал браслет. Очень красивый! А она его весь день делала для своего друга и ещё… — Какого еще друга? — перебил младшую Ло’ак, немного занервничав и ненамеренно начав постукивания хвостом по полу. Старший из детей усмехнулся, наблюдая за реакцией брата. — Кажется, браслет предназначался какому-то доброму, красивому и обаятельному другу, раз цири так расстроилась… — стараясь скрыть расплывающую по лицу улыбку говорила кири, своими словами пытаясь заставить братца злиться больше. — думаю, это тому парню, с которым она недавно ходила за риф, — невинно улыбнувшись на последок, сказала Кири. Глаза её горели усмешкой. После этих слов Ло’ак не выдержал и испытав нотки нахлынувшейся ревности стукнул кулаком по столу. — Что еще за парень? — в ответ Кири и Нетейам лишь залились смехом, поняв, что слова девушки точно сработали. Ло’ак же отвел свой взгляд в сторону и недовольно что-то пробурчал, тогда же парень почувствовал на себе взгляд принцессы, что заставило его щеки резко покраснеть, а голубоглазая поняв, что лесной все заметил, смутилась, и прикрыв смущенное лицо руками, отвернулась. Её действие заставило Аонунга тихо засмеяться, который сам, но более скрытно, наблюдал за старшим из детей Салли — Нетейам.