***
Всего через три луны после свадьбы принцессы с принцем Дораном Мартеллом принц Деймон и леди Лейна Веларион провели валирийскую церемонию на Драконьем камне. Пока Верховный септон бушевал по поводу этого брака, король одобрил этот брак как способ восстановить связи между ним и Веларионами. Принц Деймон и леди Лейна проводили большую часть своих дней в Ступенях, поскольку после войны принц Деймон был назван Лордом Ступеней. Лорд Корлис подарил своему сыну по закону десять кораблей после его женитьбы на леди Лейне. Эти корабли впоследствии стали началом флота Ступеней. Что-то, чему Корен Мартелл был доволен, поскольку до этого у Дорна не было флота. Теперь, когда леди Лейна и принц Деймон патрулировали небо, пара начала собирать пошлину с кораблей, проходящие через их воды. Большинству кораблей Вестероса разрешено проходить без каких-либо проблем, за исключением небольшой платы, если они хотят пришвартоваться, в то время как с кораблей вольных городов взималась высокая плата. Хотя, к ярости многих, корабли Веларионов прошли через Ступени без единой проблемы. Как бы люди ни возмущались предполагаемой дерзостью принца, ничего не было сделано, и люди перешли к следующему вопросу. Хотя Тириархия бушевала, их города уже потратили большую часть своей силы на Войну Ступеней, но проиграли. Они не могли позволить себе пойти против мощи Караксеса и Вхагар. Хотя это были не только гнев и ярость жителей Вестероса, через три луны в 116 году принцесса Рейнира родила сына, наследный принц Джекейрис Таргариен родился крепким и здоровым. У него были черты отца: черные кудри и карие глаза, и светлая кожа, как у матери. Пока Королевство праздновало, Королева и Десница бушевали Рейнира получила законного наследника. Это снизит вероятность того, что люди присоединятся к их делу по возведению Эйгона на трон. Пока они строили планы и кипели в ярости, король был вне себя от радости, что стал дедом, и часто можно было обнаружить, что король проводил много времени с внуком, что еще больше приводило в ярость его леди-жену, поскольку он никогда не делал подобных вещей со своими детьми, рожденными ею. Наряду с королем, принцесса и ее муж также обожали своего сына. Если о мальчике не заботились его мать или ее дамы, он находился на руках отца. Принц Дорна гораздо больше участвовал в жизни своего ребенка, чем большинство людей благородного происхождения.***
Казалось бы, 116 год был годом мира и спокойствия при дворе, и следующий год пойдет по его стопам, поскольку королева даже забеременела и родила мальчика вскоре в новом 117 году. Всего четыре луны спустя принцесса Рейнира родила своего второго ребенка, принцессу Нимерию Мартелл, наследницу Дорна. В то время как некоторые лорды Вестероса отвергали идею наследования девочки, они также заметили счастье дорнийцев и то, как они были рады своей будущей принцессе. Дорнийские лорды и леди, находившиеся в столице, праздновали открыто, не заботясь о том, что другие подумают об их радости. Принцесса Нимерия была очаровательной красавицей с фиолетовыми глазами своей матери. Семья Дорана приехала после рождения ребенка и осталась на месяц, чтобы познакомиться с обоими детьми. Принцу Джекейрису было чуть больше года, а принцесса только что родилась. Говорят, что Доран Мартелл с гордостью представил обоих своих детей отцу на всеобщее обозрение. Некоторых оскорбило отсутствие приличия, но большинство сочли сцену первой встречи дедушки со своими внуками трогательной. Королевская семья, казалось, была счастлива, пока король не предложил помолвку новорожденного принца Эймонда и принцессы Нимерии. Обе матери яростно отвергли это предложение. Королева из-за своего нежелания, чтобы ее дети женились на дорнийских женщинах, а принцесса из-за ее собственного нежелания выходить замуж и выбора, который у нее был в отношении брака. Принцесса надеется, что ее дочь также получит выбор в отношении своего будущего супруга. Не говоря уже о том, что она станет принцессой Дорна, и корона не имеет права голоса в ее браке. Если кто-то и имеет право голоса в этом вопросе, так это Корен, поскольку она его наследница, о чем принц Дорна заявил довольно громко. Принцесса посылала своему отцу по закону благодарный взгляд, когда никто не обращал на это внимания. Тема была быстро оставлена, но король никогда не забудет ярость обеих женщин по поводу их детей.***
Рейнира устало вздохнула, когда ребенок наконец покинул ее тело. Можно было подумать, что роды в третий раз будут проще, но всегда было такое чувство, словно разрываешь себя на части. Рождение первенца было трудным, она кричала всю ночь, а Доран сидел рядом с ней, как и сейчас. Нимерия была меньше, ее малышке всегда не хватало терпения. Даже когда ей было только два года, она уже была нетерпеливым созданием, полным дорнийского огня. И вот акушерка объявляет о рождении еще одного сына: как только Рейнира взяла его на руки, она полюбила его, но она также знала, что он не был ребенком ее мужа. Она встретилась взглядом с мужем, и он лишь слегка улыбнулся ей, как бы говоря, что это будет их секрет. К счастью, он разделил с ее мужем достаточно черт, и никто не должен сомневаться в этом. Таким образом, его волосы были на несколько тонов светлее, чем черный дорнийский, а глаза — темно-карие, а не светлые. Поскольку Доран публично заявил о своих правах на него, никто не стал бы сомневаться в этом. Никто и не заподозрил бы, что Доран довольно часто приглашал на вечер в их постель ее заклятого щита. После того, как она родила Джейса и Ним, ее муж предложил начать знакомство с другими в спальне, и она согласилась. — Как назовем нашего младшего сына? — спросил Доран, нежно взяв мальчика на руки. Рейнира улыбнулась, увидев это. — Его зовут Люцерис, — сказала она, чувствуя тепло внутри, наблюдая, как ее муж держит на руках их нового сына, даже если он был создан из другого семени, он был бы сыном Дорана. У ее мужа не было проблем с воспитанием ребенка от другого мужчины, они знали, что это возможно, поскольку она быстро забеременела, и хотя она сначала боялась худшего, он ее успокоил. Хотя их конкретная ситуация не была распространена, в Дорне общепринятыми являются ублюдки, даже ублюдки женщин. Дорнийцы верят, что дети, рожденные от страстей, будут наполнены той же страстью. А Люцерис родилась в результате многих вечеров пламенной страсти. Страсть, которую она разделяла со своим мужем, по его мнению, делали мальчика его. Это заставило Рейниру полюбить своего мужа еще больше. Он был таким добрым и заботливым человеком, полный страсти и заботы. Он будет защищать ее изо всех сил, как и Дорн, она знала это без сомнения. Дорн устроит ад, если что-нибудь случится с ней или ее детьми, и это позволяло ей быть спокойной по ночам. В течение следующих нескольких лет некоторые придворные шутили, что королева и принцесса соревнуются в том, сколько детей они смогут родить. Казалось бы, благословения дома Таргариенов продолжалось. В 120 году королева Аллисента родила своего последнего сына, принца Дейрона. Год спустя принцесса Рейнира родила еще одного маленького принца, Гериона Мартелла. После рождения юного принца ни одна женщина не рожала в течение нескольких лет, пока в 124 году принцесса Рейнира не родила девочку на вид чистокровную Таргариен, принцессу Аларию. Хотя некоторые из детей принцессы имели валирийские черты лица, ни один из них не был таким Таргариеном, что удивило многих после рождения четырех темноволосых детей. Считалось, что принцесса Алария — благословение валирийских богов, но некоторые считали ее бастардом, рожденным от принца Деймона. Принцессу и ее дядю часто видели вместе с их супругами и без них. Со стороны могло показаться, что все они наслаждались обществом друг друга, но некоторые предполагали, что в этой истории было нечто большее, чем просто знакомство принца Джекейриса и леди Бэйлы перед их помолвкой. Однако эти слухи считались необоснованной чепухой, даже если они были правдивы. Только Рейнира, Доран, Лейна и Деймон знали, что пока их дети знакомятся друг с другом как товарищи по играм, взрослые будут играть сами в небольшие игры.***
— Итак, принцесса, мы наконец-то встретимся с новым детенышем? — спросила Лейна, осторожно садясь рядом с Рейнирой. Она все еще лежала в родильной кровате, маленькая Алария доставила больше проблем, чем ее братья и сестры, и из-за этого Рейнире требовалось больше отдыха, чем раньше. Даже через неделю после родов она все еще лежала в постели, хотя могла снова ходить непродолжительное время. Рейнира улыбнулась, увидев Лейну и Деймона, входящих в комнату, она кивнула и мягко передала дочь. — Да, но имейте в виду, что вы, возможно, не захотите ее отпускать, — поддразнила она. Лейна ворковала над малышкой, в то время как Деймон смотрел на свою дочь с теплотой в глазах, которую она видела только тогда, когда он смотрел на Бэйлу и Рейну. В отличие от сира Харвина, Рейнира знала, что Деймон захочет общаться со своей дочерью, и она не стала бы ему завидовать. Харвин не был слишком знаком с кем-либо из ее детей, но Деймон мог, он был ее родственником. Не было бы ничего странного, ведь он хвастается каждым из ее детей, Ним его практически боготворит. Лейна медленно передала Деймону новую принцессу, а затем с усмешкой повернулась к Рейнире: — Разве он не привлекателен, когда держит на руках своих детей? Мне не хватало его такого, — тихо сказала Лейна на валирийском языке, заставив Рейниру хихикнуть, но кивнуть. Лейна ухмыльнулась ей, прежде чем ласково заправить часть распущенных волос за ухо Рейнире. — Теперь ты выздоравливаешь и отдыхаешь, и твоему мужу лучше позаботиться о тебе, иначе я поговорю с ним, — многозначительно сказала она. Рейнира схватила ее за руку и сжала с усталой, но счастливой улыбкой на лице: — Доран был великолепен. Сейчас он присматривает за другими детьми, но он мне очень помог. Ты знаешь, какой он, — сказала она, с любовью думая о своем муже. Лейна ухмыльнулась, и в ее глазах появилось немного тепла. — Да, он уникален, — сказала она, ее глаза выражали весь смысл ее слов. Деймон издал протестующий звук, заставив Лейну усмехнуться и повернуться к своему слегка оскорбленному мужу: — Ты такой же уникальный муж. И не веди себя так, как будто он тебе тоже не нравится, — многозначительно сказала она, заставив Деймона взорваться, прежде чем проигнорировать их обоих в пользу ребенка на его руках. Лейна и Рейнира рассмеялись, заставив Деймона добродушно взглянуть на них.