***
— Мой король, познакомься со своим тезкой, Визерисом, — сказал Доран, с гордостью преподнося королю их младшего сына. По правде говоря, Визерис родился от семени Деймона, а не от ее мужа, но для него это не имело значения. Рейнира устало улыбнулась, наблюдая, как ее отец сияет, глядя на кричащего младенца на руках Дорана. — Сильный парень, — сказал он с любовью в глазах, когда взял на руки своего внука. Он не мог держать младенца, не опасаясь уронить его, так как уже потерял левую руку. Рейнира ухмыльнулась отцу, а затем перевела взгляд на Королеву, приближавшуюся к её малышу. Алисента часто придерживалась мнения, что некоторые из ее детей были бастардами. Даже если она не могла этого доказать, она и ее отец-предатель часто любили говорить что её дети бастарды за закрытыми дверями. По правде говоря, четверо из семи детей были от Дорана, и все они были созданы на их брачном ложе. Люцерис рожден от семени сира Харвина, в чем Рейнира уверена, даже не подозревает Алисента, а поскольку он и Джекейрис разделяют очень много общих черт и особенностей по мере своего взросления. Алария, однако, имела все черты Таргариенов без намека на Дорнийскую кровь, и это было очевидно, хотя никто за пределами их семьи ничего не заподозрил бы, поскольку дочь была очень похожа нее, никто кроме Алисенты и Отто Хайтауэра. Они провели годы в суде, будучи близкими к семье. Отто особенно видел сходство с Деймоном, как и они оба, когда видели ребенка на руках у ее мужа. Алисента посмотрела на малышку с блеском в глазах. — Ах, еще один чистый валирийский ребенок, как мило, — сказала она с фальшивой улыбкой на лице. Рейнира стиснула зубы, но именно Доран без страха встретил взгляд королевы: — Да, многие из моих детей похожи на меня, я рад, что некоторые переняли черты своей матери. Черты Таргариенов — королевские, я рад, что они будут жить в моих детях, — сказал он, его глаза сузились и были опасны, как у гадюки, которая готовая сожрать мелкую змею в его саду. Визерис ярко рассмеялся, слегка снимая напряжение. — Честно говоря, я рад видеть, что у моего маленького тезки черты Таргариена, — радостно сказал он, улыбаясь малышу. Алисента откашлялась, прежде чем снова фальшиво улыбнуться и промолчать. С годами, после того как она обосновалась на своем месте, она стала смелее, но также устала от дорнийцев. Влияние Дорна при дворе с годами только возросло, Доран усердно работал над расширением торговли внутри города, а также над тем, чтобы назначить союзников на любую позицию, какую только мог. Большая часть города была твердо на их стороне, но другая его часть — те, кто поклонялся семерым. Они верили в право Эйгона быть королем и следовали за доброй королевой Алисентой. Половина придворных теперь была одета в зеленую одежду, а другая половина — в черную. Не целиком, но где-то на теле они всегда носили либо зеленый, либо черный цвет. Были и нейтральные люди, но их стало меньше. Двор раскалывался пополам, пока ее отец медленно сходил на нет. Они делали ходы, а затем «Зеленые» делали контрходы и так далее и тому подобное. Это продолжалось и продолжалось. Как только она взяла фрейлин, Алисента также увеличила численность своих дамами со всех концов королевств. В ее свите была дочь Борруса Баратеона, а также дочь Тайланда Ланнестера. Алисенте также удалось заполучить дам из дома Хейфорд и Росби, двух ближайших к городу крепостей. Было очевидно, кто предложил эти вещи, поскольку Отто Хайтауэр был замечен в заискивании перед отцами этих дам с тех пор, как Алисента надела это зеленое платье на её свадьбу. С тех пор, как Алисента продолжает давить, пока ей сходит это с рук, прежде чем получить выговор от мужа. Это началось, когда она взяла к себе на службу сира Кристона. Она была вынуждена назначить нового защитника, когда стало ясно, что он не способен быть беспристрастным, как клянутся все королевские гвардейцы. Он ненавидел ее мужа, и за несколько дней до ее свадьбы она была вынуждена уволить его. На следующий день после ее свадьбы и этого гребаного платья, сир Кристон принес присягу королеве. Это было оскорбление. Она ожидала, что рыцарь будет действовать с большей честью, но это только заставило ее почувствовать себя еще большей дурой, когда его истинная природа стала ясна. Он питал к ней ненависть с момента ее брака, которая только росла, она видела это в его глазах, когда он смотрел на нее и ее детей. Она часто жалеет, что когда-либо помогала этому человеку подняться по службе.***
Доран фыркнул, как только ее отец и Алисента вышли из комнаты. — С этой женщиной нужно разобраться, — сказал он, прищурившись на дверь, когда держал малыша на руках. Он улыбнулся своему новому детенышу, этот был чистым драконом. Он не сомневался, что, как и у его братьев и сестер, его яйцо вылупится. Ним уже выбрала Яйцо для своего нового брата с помощью своих братьев. — Я открыта для предложений, — сказала Рейнира, с выражением боли на лице, от которого у него заболело сердце, он так хотел избавить ее от всей боли. — Ты отдыхаешь, приходишь в себя и позволишь мне подготовиться. Я решу это, как это делает змея: подожду, пока моя жертва проявит слабость, и нанесу удар при первой же возможности, — сказал он, слегка сузив глаза, когда подумал о суке-королеве, которая поставила своей личной миссией пытать его жену. Итак, теперь его миссия — уничтожить ее медленно, по частям, пока от нее ничего не останется. И если она осмелится попытаться посадить этого маленького детеныша Хайтауэра на трон, она почувствует всю его ярость и хитрость, она наполнится ядом змеи и пожалеет, что не поклонилась, когда у нее еще была такая возможность. Убедившись, что Рейнира и малыш отдыхают, он позвал сестру и кузину в свои покои. Им обоим потребовался час, чтобы прийти. Когда Элия вошла, она взглянула на своего брата: — Лучше будь хорошим, Доран, Харвин только что уложил Лиану спать, и мы наконец-то смогли побыть наедине! — сказала она сквозь стиснутые зубы. Его сестра вышла замуж за их с женой любовника, так как ценила его открытость и преданность. На самом деле эти двое прекрасно ладили, и хотя Харвин больше не посещал их супружескую постель, он знал, что на брачном ложе его сестры тоже были компаньоны. Они подарили ему племянницу и племянника, которых он обожал. Никто не подвергал сомнению сходство с Люцерисом, поскольку Элия была его сестрой, и это еще одна причина, по которой они оба согласились на этот брак. Амара, с другой стороны, вышла замуж за Лейнора Велариона, они оба были по-своему единомышленниками и ни один из них пока не хотел детей. Он поморщился: — Мне жаль, что вырвал тебя из семейной жизни, но мне нужна твоя помощь, — сказал он более серьезно, чем обычно. И Элия, и Амара выпрямились, когда он произнес эти слова: — Что тебе от нас нужно? — спросила Элия, ее глаза сузились. Доран слегка расслабляет плечо, зная, что во время этого он получит поддержку своей семьи. — Мне нужно, чтобы ты выяснил слабости королевы, на кого она полагается, кого она ценит? Без чего она не может обойтись? Мне нужно, чтобы ты наблюдала за ней, я хочу знать каждое ее движение, — сказал он низким и опасным голосом. Амара с ухмылкой поднимает бровь: — Думаешь, я еще этого не делала? У меня есть шпионы как в семьях придворных, так и в семьях Десниц. Как только мы начали здесь жить, я начала строить базу в городе. Меня блокирует другой человек в городе, но не в Крепости, — сказала она с опаской в глазах. Брови Доран обеспокоенно нахмурились: — Кто блокирует вас в городе и в чем заключается их лояльность? — спросил он, обеспокоенный появлением в городе другой шпионской сети. Амара хмурится: — Белый червь — так ее зовут. Всякий раз, когда я приближаюсь к кому-то, его либо покупают, либо убивают. Но в замке есть еще один. Насколько я могу судить, у младшего брата Харвина есть своя маленькая шпионская сеть, хотя, как и все мужчины, он дерзкий, — сказала она, закатив глаза. Элия вздрогнула. — Я знаю, что он должен нравиться мне как брат моего мужа, но от него у меня сводит живот, что-то в его глазах не дает мне покое. Даже Харвин и его отец его не очень любят, Харвин очень осторожен, когда имеет с ним дело или говорит о нем, — сказала она, чувствуя себя немного неловко при мысли об этом мужчине. Амара гримасничает, ей не нравится, что ее кузина чувствует себя некомфортно: — Я считаю, что оба лояльны зеленым. Хотя, насколько я могу судить, Ларис служит Королеве, а Белый Червь служит Деснице. Кажется, они не работают в тандеме, — сказала она, думая обо всех маленьких шпионах, которых она нашла. Белый червь действует через детей и девочек, в то время как Ларис, похоже, отдает предпочтение мужчинам, в основном тем, кто не умеет говорить и легко делает за него грязную работу. Доран задумался и поднес руку ко рту. — А пока сосредоточься на Крепости, я спрошу Принца Деймона об этом Белом Черве, он известен как Принц Города, у него должны быть связи, которые могли бы дать нам лучшее понимание, — сказал он. Пребывая в глубоких раздумьях, пока его не прервало хихиканье обеих женщин. — Ты действительно не можешь долго оставаться вдали от него, брат, что такого в Принце, что это привлекает других, и ты, и твоя жена находитесь под его чарами, — поддразнила Элия. Амара пожала плечами, когда они с Элией переглянулись. — Я не понимаю всей этой суеты, я считаю, что валирийские черты гораздо более привлекательны для женщин, — сказала она пренебрежительно, но в ее глазах было веселье. — Ой, пошли вы обе! Тебе повезло, что я так тебя люблю, иначе я бы рассказал ему, что ты о нем говоришь, — сказал Доран, добродушно смеясь. Амара закатила глаза: — Скажи ему, я уже трахалась с его женой, и ты не можешь сказать ничего такого, что заставило бы меня бояться его, когда я пользуюсь благосклонностью его прекрасной жены, — сказала она со знойной ухмылкой на лице.